***
Костры с их живым тёплым дыханием были полной противоположностью сияющего купола. Меропа и Икар уже подходили к лагерю изгоев, когда вдруг с дерева спрыгнул парень. Весь обвешанный какими-то грязными тряпками, с чёрным капюшоном и бронежилетом, похожим на панцирь. — Вы кто? — угрожающе зарычал он и направил на них нож. — Мы пришли к Барду. — И вы думаете, что я вас пропущу? Размечтались. Изгой, чьё имя ещё было неизвестно, прислонил нож к левой руке Икара, туда где находился браслет и осмотрев его улыбнулся. — Так ты у нас платиновый? Пёсик вашего тирана? А ты? Он грубо схватил Меропу за руку. Так сильно, что скорее всего останутся синяки. Девушка прикусила губу, но до солоноватого вкуса не дошло. — Так ты тоже. Парень прижал к себе Меропу и поднёс к её шее нож. — Если ты решишь сбежать можешь быть уверен, что твоя подружка откинется. Ведомые словно пленники они зашли в лагерь. Никто поначалу не обратил на них внимание. Барда не было. Ситуация всё больше походила на ловушку. Вдруг Меропу толкнули на землю рядом с костром. Икар упал чуть левее. Девушка вздохнула, ведь если бы он приземлился на неё, осталась бы только красная лужица. Хотя возможно Меропа преувеличивает это. Они ведь даже пропустили момент, когда на них посмотрело множество глаз. Почти все были удивлены, но одна пара смотрела с гордостью и какой-то жестокостью. — Бродяга, что здесь происходит? Меропа с удовольствием отметила, что Бард весьма вовремя пришёл. Ещё чуть-чуть и этот парень с странным именем Бродяга перерезал бы им глотки. Они с Икаром встали и отряхнулись. Правда их одежде это не особо помогло — она уже приобрела буроватый оттенок. Оставалось лишь надеяться, что химчистка справится с этим. Меропа сжала руку, именно там где её схватили. Фиолетовые пятна уже начали проступать на бледной коже. Платиновый браслет неприятно тёрся о синяки. Бродяга что-то пробурчал и ушёл. Бард вздохнул и скрестил руки на груди. — Вы простите моего сына. Он постоянно видит во всех жителях Полиса врагов. — кажется мужчина заметил как Меропа держится за руку. — Позвольте посмотреть. Девушка неловко протянула руку Барду. Он осмотрел синяки и сильно помрачнел. — Ещё раз извиняюсь. Можно узнать ваше имя? — Меропа. — Одна из звёзд Плеяд. Дочка Атланта. Любопытно. — Извините? Краем глаза Меропа заметила как Икар любезничал с какой-то черноволосой девушкой. Белая девочка кинула на приёмного брата взгляд: «Парень, у тебя есть невеста и я не хочу думать что она с тобою сделает, если продолжишь». Бард щёлкнул пальцами, будто вспомнил что-то важное. — Я вспомнил миф о Меропе и Сизифе. Упоминание о бывшем немного расстроило Меропу, но девушка, к которой Икар чувствовал нечто большее чем симпатию, придвинулась ближе к Барду. Белая села на бревно и заслушалась его рассказ про Меропу, дочь Атланта, жену Сизифа и самую тусклую звезду плеяду. Черноволоска завороженно слушала, а Меропа постоянно чувствовала даже сквозь куртку пронизывающий взгляд. Она попыталась расслабиться.***
Только спустя час Меропа смогла оттащить Икара от лагеря изгоев. — Икар я всё понимаю, твоя новая подружка изгойка красивая, но я обещала твоей, на секунду, невесте, что приведу тебя не позже одиннадцати. — Её зовут Муза, — мечтательно протянул он. — Поздравляю её. Наверное. В любом случае нам надо поторопиться. Уже десять сорок пять. Нам идти примерно полчаса. Давай, гений, считай, успеем мы таким шагом? — Конечно нет, но куда нам спешить? — Может к твоей невесте, которая открутит нам головы? Или к отцу, который вполне может нам запретить совершать такие прогулки. Или к Бруту, который наверняка тоже будет не самым довольным? Икар схватил её за руку и рванул к куполу. На глазах Меропы выступили лёгкие слёзы, но попытки докричаться до брата или отцепить его от себя не помогли. Оставалось лишь терпеть. Добежав до купола Икар радостно обернулся на Меропу, которая схватилась за синяки. — Мер, сколько у нас ещё времени? Ой, что случилось? — У нас ещё пять минут, — проигнорировав второй вопрос Меропа провела правой рукой по длинным, слегка волнующимся волосам. Дальше они шли уже спокойно. Икар был немного смущён, что доставил боль сестре.***
Тихонько открыв дверь и прошмыгнув ребята перевели дух. Обуви Тесея не было. Лия зашла в коридор. Меропа нервно посмотрела на браслет, где были вмонтированы часы. Ровно одиннадцать. Невеста Икара почти бросилась ему на шею. Раздались ещё шаги. Белая девочка поёжилась — неужели Архонт всё-таки пришёл и сейчас проведёт серьёзный разговор? Но в тесном коридоре возник Брут. — Где вы были? — грозно спросил он. — За куполом, — Меропа не думала, что на этот вопрос требовался ответ, ведь Лия скорее всего уже всё рассказала. — Брут, у меня есть идея. Пойдём реализовывать? — Икар. — Что за идея? — Лия — Крылья, — Икар. — Крылья? — Лия и Брут. — Да! Это то, что нам нужно! — Икар. — Но как же купол? — Лия. Меропа быстро прошмыгнула в ванную. Переодевшись в халат, почистив зубы и умывшись белая девочка уже была готова ко сну. На браслет она записала напоминание отнести грязную одежду в химчистку. Попрощавшись со всеми она юркнула в свою комнату. Обстановка была мягко говоря тоскливая. Белые стены будто в больнице, серый махровый ковёр, кровать с сиреневым покрывалом. И шкаф. Большой, тёмный, угрожающий. Словно монстр из сказок До, которыми пугали детей. В детстве Меропа его боялась. Но затем отец рассказал ей миф о минотавре. И ещё он сказал, что готов защищать её от любой опасности, как защищал Тесей тех девушек и юношей, которых отправили на кормление чудовища. Тогда ей стало спокойно. Забравшись с головою под одеяло Меропа вдруг похолодела. В голове всплыл тот самый момент, когда Бродяга держал нож у её горла.***
Всю ночь ей снился тот изгой. То ли это были кошмары, то ли попытки подсознания оправдать его. Меропа этого не знала. На утро она уже ничего и не помнила, единственное браслет, кажется немного смягчил воспоминания. Из-за чего, как бы глупо это не было, белая девочка хотела вновь встретиться с Бродягой. Какая-то незамутненная часть её рассудка, твердила, что он псих. Но Мудрой Меропы было меньше, чем Безрассудной. Поэтому она вышла на цыпочках в коридор. Либо Тесей так и не пришёл, либо уже ушёл. Икара, кажется, тоже уже не было. Меропа зашла в ванную. На корзине для грязной одежды, которая была абсолютно пуста, лежала её вчерашняя одежда и сумка. Браслет пиликнул в такт мыслей, напоминая о химчистке. Меропа оделась максимально закрыто: штаны, кофта с капюшоном и длинными рукавами, которые вполне могли закрыть браслет. Там, куда она собиралась пойти статусом было лучше не светить. На всякий случай.***
Пока Меропа шла к медному кварталу ей звонили и Брут, и Лия. Друг и невеста Икара спрашивали где он. Белая девочка честно сказала, что не знает, но догадывалась, что Икар поддался случайным чарам Музы и сейчас ошивается у изгоев в лагере. Мысленно отругав брата она продолжила свой путь. Кажется Икар не отдавал себе отчёта, что вообще-то у него есть невеста и дела. Дойдя до медного магазина одежды Меропа вздохнула, одёрнула рукав и зашла. Она старалась замаскироваться, ведь её знали почти все. Волосы до этого волнистые, но уложенные были растрёпаны, а лицо почти закрывал капюшон. Белая одежда олицетворяла не только платину, но и серебро. Купив парочку вещей Меропа пошла к заброшенному заводу. Там редко кого можно встретить, а если знать потайные места можно было спокойно переодеваться. Так Меропа и сделала. Теперь она была в одежде, которую было абсолютно не жалко запачкать. И ещё она готова была идти за купол. Вооружившись какой-то доской из которой торчал ржавый гвоздь она двинулась в сторону лагеря. На самом деле даже хорошо, что Икар вновь исчез и у неё появился повод нагрянуть к изгоям.***
— И какого чёрта ты снова сюда припёрлась? — спросил Бродяга, который прижал Меропу к дереву. Оружие сейчас валялось где-то в траве. — Я ищу Икара. — Икара? Того платинового, с которым ты пришла сюда в прошлый раз? — Да. Он не появился сегодня в Институте и его друзья беспокоятся. Только я догадываюсь, где он. Ну что, он в вашем лагере? Бродяга медленно кивнул, неотрывно смотря Меропе в душу своими голубыми глазами. При дневном свете девушка смогла его осмотреть лучше. Он казался ей каким-то угловатым, острым, абсолютно неподходящим под полисовские стандарты красоты, но Меропа почему-то не могла отвести взгляд. Правую его бровь на две части делил небольшой шрам. Её белые руки упёрлись ему в грудь, будто она пыталась его оттолкнуть. Будто она этого хотела. Мудрая Меропа твердила, что это всё слишком глупо, что она уже давно не подросток для такого, что он псих и испытывать к нему какие-либо чувства кроме отвращения до жути неправильно. Но Безрассудная вновь оказалась сильнее. Его лицо было так близко, что она ощущала его дыхание. Белая девочка вдруг покраснела и отвела взгляд. От изгоя Меропа услышала смешок. Вдруг руки прижимавшие её плечи к дереву немного расслабились. Она глубоко вздохнула и спросила: — Отведёшь? — Отведу. Выбирай: как в прошлый раз или более вежливо? — Выберу второе. — Тогда пошли.***
В этот раз они действительно дошли нормально. Меропа даже почти не чувствовала себя пленницей, как вчера. Выйдя на поляну, где находился лагерь, белая девочка увидела Икара, который снова любезничал с Музой. Меропа подошла очень тихо и положила руки им на плечи. — Привет, Муза. Прости, но мне нужно забрать у тебя моего брата. Его кое-кто очень ждёт в Полисе. Очень-очень ждёт. И эти кое-кто пустят Икара на корм мурзикам, если он не пойдёт сейчас со мною, – Меропа улыбалась, но глаза были готовы в принципе пустить брата на корм муравьям-мутантам прямо сейчас. Икар как-то неловко попрощался с Музой и Бардом и пообещал, что придёт завтра. На последнее Меропа закатила глаза и схватив его за воротник потащила в сторону Полиса. Учитывая, что она была ниже его на голову выглядело это комично. Они даже слышали, как кто-то засмеялся. — Ты умом тронулся? — прошипела Меропа, едва они отошли. — Сидишь тут, с Музой болтаешь. А тебя ищут. Ладно ты бы делал это хоть немного скрытно, но нет! Лия мне голову открутит, если узнает что я тебя покрываю! — Успокойся, успокойся, Мер. Всё будет хорошо, никто и не узнает. — Платиновый дурак, — Меропа приложила свободную руку ко лбу.***
— Держите своего Икара, — сказала Меропа и прикрыла дверь. — Он шатался возле границы. — Мер, а что у тебя с одеждой? — схватила Лия фэшн-инфаркт. Меропа замерла. Она забыла сходить переодеться. Оставалось только сказать правду. Точнее полуправду. — Вчера моё платье сильно испачкалось и я решила надеть что-то, что не жалко. — Но вы ведь не ходили за купол. — Лучше перестраховаться.***
Икар продолжал бегать к Музе, а Меропа бегать за братом, но может ещё чуточку к Бродяге. Правда однажды случилось кое-что необычное.***
Стемнело. Не то, чтобы это было неожиданно, но Меропа поёжилась. Сейчас она была за пределами Полиса и с ней даже не было Икара. Зато был Бродяга. И почему-то это внушало уверенность. Они лежали на траве и смотрели на звёзды. В светлых волосах Меропы слегка запутались травинки. Вдруг девушка почувствовала взгляд. Она сразу поняла, что смотрит на неё Бродяга. Белая девочка вопросительно уставилась в голубые глаза парня, лежащего рядом. Вдруг светлой ладони, где была платина, коснулась другая ладонь, шершавая и тёплая. Меропа улыбнулась и продолжила смотреть на лицо изгоя, пока его рука переплетала их пальцы. Идиллию нарушил чих. За куполом всё-таки было холодно. А затем раздался ещё один, и ещё. Меропа сильно расчихалась и в какой-то момент на её руке оказались маленькие брызги крови. Она резко села и хотела потянуться к сумке, как вдруг её за руку притянул Бродяга из-за чего она упала на него. А изгой как ни в чём не бывало прижал её к себе. Меропа слышала теперь только их сердцебиение: его спокойное и её беспорядочно безумное. Он усмехнулся и поцеловал её в висок. Белая девочка была настолько красной, что кровь не было видно. Мудрая Меропа твердила, что это слишком романтично-сопливо и что не стоит ему поддаваться, и что кровь лучше скорее остановить, ведь она уже перебралась на губы. Безрассудная же поцеловала его, оставив на его тонких губах солоноватый вкус. Бродяга кажется и сам удивился, но отказываться не стал. Он расслабил объятия и Меропа выскользнула из них, взяла салфетку и вытерла кровь. — Что это было? — Ничего! — пискнула смущённая Меропа. — А мне кажется это было больше, чем ничего. Бродяга навис над лежавшей на спине Меропой. Внутри неё от стыда умерла Мудрая. — Скажешь? — Ладно, я тебя люблю! Доволен? – Да, доволен. Меня зовут Персей. Персей поцеловал её и тут же от смущения умерла сама Меропа.***
Домой Икар и Меропа вернулись достаточно поздно. Белая девочка улыбалась и, кажется, даже была довольна прогулкой за купол и не ругала брата. Вдруг Меропа уставилась на обувь Тесея. Он уже был дома. Раздались шаги. Дочка Атланта взмолилась, чтобы это были Брут или Лия, но шарканье не дало ей впасть в блаженное неведение. Отец стоял уверенно, как будто на каком-то важном событии. Но его глаза метали молнии. — Я не буду спрашивать где вы были, — строго сказал мужчина и пропустил их, будто подростков провинившихся в чём-то, в свой кабинет. Брат и сестра плюхнулись на стулья, а Тесей сел в кресло. Меропа и Икар подняли на него глаза. Белая девочка очень сильно волновалась, а вот Икар, кажется, был расслаблен. Словно ему нечего было бояться. — Икар, Меропа, я знаю, что вы посещали изгоев. Откуда? — спросил он. — Из-за GPS трекера, — неуверенно ответила Меропа. — Да, — он ударил по столу раскрытой ладонью. Девушка вздрогнула. — Вы не должны были так часто отлучаться из Полиса. И вы не должны были это скрывать. Мне обо всём доложили Брут и Лия. Долго вы ещё планировали скрывать это? — Ходить за купол законом не запрещено, — смело возразил Икар. – Потому что никто не думал, что хоть кто-то будет это делать! – резко встал Тесей, а кресло на котором он сидел с грохотом упало. – А теперь я даже жалею, что дал вам платиновый статус. Меропа могла бы сказать, что просто каждый раз возвращала Икара домой, но этим бы она лишь закопала сильнее их обоих. Ведь дочь Атланта должна была ему сразу сообщить. Она просто молчала, мысленно успокаивая себя. – Итак, ты, Икар, будешь под домашним арестом. К тебе будут приходить Брут и Лия, – сказал Тесей уже спокойно. – Если узнаю, что ты перепрограмировал браслет или вообще снял его, я понижу твой статус. Меропа кинула взгляд на брата. Он, кажется, был спокоен, но она заметила как слегка дёргается его нога. – А ты, Меропа, бегала за ним, я знаю. И ещё я вижу как за тобою бегает Брут. Тебе пора повзрослеть. Через три месяца будет ваша свадьба. Я собирался отложить это до следующего года, но твои побеги не оставили мне выбора... Тесей говорил ещё что-то, но Меропа уже не слышала. Всё внутри болезненно сжалось, заставляя ногу дрожать даже сильнее, чем у Икара. Она могла бы сбегать к Персею, как её брат бегал к Музе, но тогда, скорее всего, её сделают женой Брута ещё раньше, а платина смениться медью. Она сразу представила белую, как искусственный снег, руку, которую обрамляет грязно-оранжевый браслет. Тогда проще отгрызть себе конечность, чем смириться с такой участью. После разговора Меропа на ватных ногах дошла до комнаты. Скинула одежду, оставшись в одном белье, и запрыгнула под одеяло. Глаза щипало и девушка дала волю беззвучным слезам. Сон Меропы был беспокойным, почти что кошмар. Там от неё отказались все. Персей из-за будущей её свадьбы с Брутом, Брут из-за её романа с изгоем, Икар из-за конца интриги с Музой, Лия из-за покрывательства брата. И в конце сна Меропу закинули в тюрьму без браслета, где её всю оставшуюся жизнь заживо грызла вина.***
Меропа встала от оповещения умного дома. Кто-то стоял на пороге. Судя по звукам Икар открыл дверь неизвестному гостю. Раздались голоса Брута и брата. Девушке сразу стало спокойнее. Даже несмотря на будущий брак. Белая девочка оделась и вышла в коридор. Там уже никого не было – парни передвинулись в комнату Икара. В голову Меропы вдруг что-то ударило. Она на дрожащих ногах бросилась в комнату, где в шкафу лежал рюкзак школьных времён и спортивная сумка. Запихав самую подходящую одежду, открыто избегая яркого или белого, Меропа рванула на кухню. Девушка распихала в сумки еду, которая в теории могла долго не портится. Мудрая Меропа твердила как глупо бросать всю свою жизнь из-за парня, в которого она влюбилась просто потому, что в жизни мало острых ощущений. На какое-то мгновение дочь Атланта непонимающе посмотрела на собранные вещи. Но она только застегнула молнию и решительно встала на ноги. Вдруг Меропа кинула взгляд на браслет и аккуратно опустилась на пол, когда ноги подкосились. Девушка совершенно забыла про GPS трекер. Он точно не даст ей исчезнуть незаметно. Она поковыряла пальцами, чуть не сломала ноготь и юркнула на кухню. Меропа даже не знала чего ждёт от кухонного ножа. Что она порежется? Что случайно вскроется и умрёт на кухне? Что спокойно отрежет себе левую кисть руки и сбежит? Меропа напряжённо водила холодным лезвием в опасной близости от кожи. Одно неловкое движение и можно было смело попрощаться с жизнью. Страшно, страшно, страшно чёрт возьми. Вдруг браслет щёлкнул. И развалился на две половины. Девушка соединила их и спрятала в корзину для белья с запиской. Тихо выскользнув за дверь она рванула вниз, на улицу. Свобода! Без этой сжимающей руку платины, без контроля на каждом шагу!***
– Персей? – Меропа вгляделась в лицо парня, стоящего напротив. – Мер? Икара здесь нет, он не пришёл. – Я знаю, я пришла к тебе. Даже нет. Я сбежала из Полиса к тебе. Девушка продемонстрировала голое запястье. – Хочешь сказать ты отказалась от всего-всего ради меня? – Если вкратце, то да. – Это потрясающе. Пойдём покажу всем, что ты моя. – Пойдём.***
– Моя, – угрожающе прорычал Персей, смотря на своих волков. – Тронет хоть кто – пальцы оторву. Меропа чувствовала на себе множество любопытных взглядов. Но один из них был жутким, режущим. Исходил он от парня, сидящего возле кострища. Темноволосый с кудряшками, походящий то ли на модель, то ли на бездомного. Он особенно зловеще бегал по ней тёмными глазами.***
Первая ночь в лагере была беспокойной. Пару раз за ночь Меропа получила по рёбрам и один раз по носу от Персея, привыкшего спать одному. Ей даже иногда хотелось встать и уйти спать на голой земле возле потушенного костра. Аккуратно выскользнув из его объятий девушка вышла на поляну подышать. Но едва Меропа покинула палатку Бродяги к ней со спины кто-то подошёл. Дальше она уже ничего не помнила.***
Голова раскалывалась, а руки ныли, связанные жёсткой верёвкой. Меропа сдавленно простонала в тряпочку, которой был завязан её рот. Перед глазами всё расплывалось и девушку едва не вывернуло на изнанку. Она сидела во тьме, стараясь не прислушиваться к ощущениям. Послышались шаги и в палатку кто-то зашёл. Хотя палаткой называть эту конструкцию было бы абсолютным враньём. Это скорее была землянка, скрещённая с домом. Посреди стоял столб, подпирающий потолок. Именно к этому столбу и была привязана Меропа. В темноте было не видно кто именно зашёл, но девушке искренне хотелось, чтобы это был Персей, чтобы он отвязал её, успокоил и отомстил за неё. Последнее Меропа приняла нехотя, всё-таки жестоко это. К сожалению шаги своего молодого человека она ещё не выучила. Девушка, однако, сразу поняла, что перед ней стоял парень. До её ушей донеслись знакомые голоса: Икар и Персей. Меропа сразу похолодела. Бардом этот незнакомец быть не мог, слишком низким уж был его силуэт. Похититель отодвинул кусок брезента, который служил ему дверью. Залетевший в палатку солнечный свет сначала ослепил девушку, потом она увидела ругающихся Персея и Икара. Ничего похожего на своё имя не услышав Меропа принялась осматривать незнакомца. Им оказался вчерашний жуткий парень. Он улыбался. – Видишь, полисовская шавка, всем на тебя плевать! Может Бродяга и поддался твоим чарам, но я нет! Ну же, признайся, кто тебя подослал? Меропа дрожала всем телом, хотя сейчас ей хотелось кинуть на похитителя вопросительный взгляд мол: как я признаюсь, если у меня завязан рот? – Тебя никто не найдёт. Тебя никто и не хочет искать. А знаешь почему? Насчёт Икара у Меропы даже не было сомнений – он просто забыл про неё. А вот про Персея она даже не могла предположить. – Я сказал ему, что ты сбежала. Но ладно, хватит разговоров. Неизвестный вытянул руку с ножом так, что кончик лезвия касался носа Меропы. Холодная сталь с небольшими каплями крови слегка щекотала бледную кожу. Он подошёл ближе, оставив нож в том же положении, и грубо взял её за подбородок, подняв лицо девушки на себя. Похититель закинул нож в карман, и с силой ударил её. Меропа отклонилась назад и сильно приложилась многострадальной головой об столб. Из носа точно потекла кровь. Она знала об этом, ведь тряпка, не дававшая говорить намокла и приняла солоноватый вкус крови. На светло-серых глазах выступили слёзы. Парень снова схватил её, но уже за волосы. Холодок коснулся скулы и оставил только жжение и длинный красный порез. Незнакомец продолжил полосовать её ножом, разрезая одежду и светлую кожу. Меропа кричала, извивалась, стараясь убежать от лезвия. Взор застилала полупрозрачная пелена слёз. Она даже не услышала, как кто-то бежал к ним. И даже не увидела тёмный силуэт в проходе.***
Первым что вернулось к Меропе была боль. Затем она почувствовала запах спитра и противный равномерный писк. Девушка приоткрыла глаза, но яркий свет ослепил её. Белая девочка снова открыла глаза. Рядом с ней сидел отец. – Меропа, ты меня крайне разочаровала, – дочь Атланта видела как он пытается не кричать. - Ты сбежала, подвергла свою жизни опасности. А ради чего? Чтобы доказать кому-то что ты взрослая. - Я просто хотела быть собою. - У тебя была платина, - Тесей достал из глубокого кармана её браслет. Меропа виновато протянула ему левую руку. - Больше я тебе доверять не могу. С щелчком на бледном запястье застегнулась медь. Меропа удивлённо осмотрела браслет. – Зачем? – Чтобы ты не сбежала. И да, твоя свадьба с Брутом состоится, когда ты поправишься. Единственное, что хотелось сейчас Меропе, это спать.***
Неделя в больнице пролетела почти не заметно. Меропа, благодаря прекрасной медицине, поправилась быстро. К ней даже забегали друзья. Разве что не было Персея. Когда они с Лией одевали платье, золотая обмолвилась, что тот парень, Орфей, получил наказание в виде исправительно-принудительных работ на благо Полиса. Дальше этого дочь Атланта уже и не слушала. В зеркале вместо неё стоял кто-то другой. С шрамом на скуле, в белоснежном струящемся платье, с жемчужным ожерельем и аккуратно уложенными на одно плечо волосами. Только вот медь сдерживала и счастье и слёзы. А Меропе хотелось. Хотелось разнести эту маленькую чистую палату, хотелось забиться в угол и долго-долго плакать, размазывая слёзы по всему лицу, хотелось обнять кого-то близкого, кого-то родного. Да даже не кого-то, а Персея. Но она вряд-ли его когда-нибудь ещё увидит. Это в ней говорила Мудрая Меропа, ехидно насмехаясь над Безрассудной, которая сейчас была маленькой, забитой девочкой. Надо было думать прежде, чем делать. А Меропа что? Меропа сама виновата. Могла не сбегать, поддавшись желаю почувствовать себя подростком. Может быть она даже будет счастлива в этом браке, ведь в детстве она любила Брута. Безрассудная жалко пискнула, что Персей её спасёт. Мудрая на это только расхохоталась. Но всю эту ничтожную беседу прервал взрыв.***
К Меропе разом вернулись чувства, она заткнула в себе и Жестокую и Наивную и выбежала вместе с другими людьми на улицу. Кто-то паниковал, кто-то злился, кто-то смеялся. Дочь Атланта неожиданно оказалась в море красных точек, которыми браслеты показывали неисправность. Девушка посмотрела на небо. Ярко-синее небо, без купола. И увидела летящего к башне архонта человека. И сразу его узнала. Меропа бежала так, как только позволяло ей платье, а босые ноги сильно ныли, касаясь асфальта. То тут, то там, были разбиты витрины и ходить босиком по осколкам было точно плохой идеей. Но, тем не менее, она всё ещё бежала. Меропа буквально влетела в башню и запрыгнула в лифт. Но пока она дрожащими пальцами нажимала нужный этаж, пока мучительно-медленно поднималась, её волною несколько раз чуть не сбила с ног мысль о том, что она могла не успеть.***
Когда Меропа зашла в кабинет Тесея она сначала успокоилась – по крайней мере её отец и любимый были живы. Но, заметив пистолет в руках Бродяги, ужаснулась – видимо первый пункт был только вопросом времени. – Персей, – мягко позвала Меропа. – Персей, посмотри на меня. Всё хорошо. Медленно положи оружие. – Меропа? Мер, я... – Медленно положи оружие, – она шагнула ему навстречу. Думать не было времени вообще, а опыта переговоров с психами Меропа не имела. Девушка раскрыла руки для объятий, но изгой мялся. Дочь Атланта резко поцеловала его, надеясь вырвать пистолет из дрожащих рук Бродяги. На эту попытку ответила сильная боль в районе живота и грохот выстрела. Она отшатнулась, а по её белому платью расплылся бордовый цветок. – Персей, – немного удивлённо прошептала она.***
Бродяга сидел в зале суда. Ему было плевать на все обвинения, на наказание, на вообще всё, кроме Меропы. Но... – Она умерла... Персей был готов взвыть, вскоре после суда Икар и Муза взлетели и взорвались, но вместо этого просто протянул левую руку. На неё нацепили медь. Раньше он скорее бы отгрыз свою конечность, но смысла в этом не было. Отец – мёртв, Муза – мертва, Меропа – тоже! Ведь стрелял в неё! Стрелял! В свою Меропу! И теперь ему не оставалось ничего, кроме как смириться и умереть от старости в тесной пожизненной камере...