Как подготовиться к Рождеству за 16 часов—руководство от Кацуки Бакуго

—А я ведь говорил тебе, Дом, что надо готовиться раньше было, говорил же... —Ну, говорил. —Ну а ты- ай, блять, ладно, хрен с тобой. А всё началось ещё утром. Ни свет ни заря(то есть в восемь утра) Доминика разбудил Кацуки и сунул в руки коробку с чем-то шуршащим внутри. Этим чем-то оказалась гирлянда, которую его тут же отправили вешать на окно. Стоило ему закончить разбираться с ней, как Кацуки невзначай отстранил Доминика от дел, нарезая круги по квартире и бормоча себе под нос. Поэтому сейчас он с кружкой кофе наблюдал, как парень пытался закрепить ещё одну гирлянду на ещё одно окно. Находясь в весьма неустойчивом положении. Обречённо вздохнув, Доминик отставил кружку и подошёл к окну. Держась одной рукой за стену, другой Кацуки пытался надеть гирлянду на крючок, наклоняясь всё больше и больше. —Сука,—рука внезапно сорвалась. Мозгу Кацуки потребовалось всего несколько миллисекунд, чтобы проанализировать падение, однако обе руки были в очень невыгодном положении. Он успел провернуться в воздухе и приземлился, подстрахованный Домиником. —Спасибо, Дом,—Кацуки сделал шаг в сторону, однако руки на плечах не разжались.—Дом, пусти, мне надо... —Кацуки, мы живём вместе, но тем не менее всё, что сделал я,—это закрепил гирлянду на окне в гостиной. Дай и мне поучаствовать, а то нечестно получается,—Доминик улыбнулся. —Да, ладно, извини,—плечи парня ощутимо расслабились, и он позволил себя обнять,—просто до Рождества осталось шестнадцать часов, а у нас готово нихера... —Успеем. Ты привык слишком много на себя брать, но у тебя есть я, и мне тоже хочется помочь! Кацуки вздохнул, чувствуя, как Доминик перебирает его волосы, и прикрыл глаза. Возможно, он прав, и ему не стоит так беспокоиться. —Нам бы хоть в город съездить за ёлкой и какой-нибудь едой, а то здесь уже ничего не найти. Сколько времени ехать? —По таким дорогам... часа три точно. Обещали метель к полудню. Прошептав себе под нос "ну конечно, блять, как всегда", Кацуки потянул парня за собой: —Поехали. *** —Цены на скипассы подскочили. Да и очереди на подъёмниках огромные. Видел? —Канун Рождества же. Машина мягко завернула налево и поехала по дороге, петляющей по заснеженной долине. Остановившись на парковке у здания супермаркета, Доминик натянул шапку и вышел на улицу. Лёгкие приятно обжигало с каждым вздохом. Потянув носом холодный зимний воздух, он повернулся: —Идёшь? —Угу. Через некоторое время они стояли среди искусственных ёлок, выстроенных в ровные ряды. Потирая подбородок, Кацуки всматривался в каждую, недовольно хмурясь. Доминик же давно сдался, считая все ёлки абсолютно одинаковыми. —Что ты находишь в этих ёлках? Неужели они правда разные? —Да. Цвет, материал, размер, цена—всё важно. Эта, например, почти... почти идеальна. Если бы... если бы цвет был чуть темнее, то... —Серьёзно, Кацуки, чуть темнее? Сколько цветов различает твой глаз?—он приобнял парня за плечо, взъерошивая светлые волосы. Вздрогнув от неожиданной волны мурашек, прошедшей по шее и спине, Кацуки нахмурил брови. —Ну, знаешь, любое подозрительное изменение цвета на месте преступления, любая странная деталь, будто не на своём месте... всё важно. Ладно, вон та, кажется, выглядит лучше всех,—он указал на одно из искусственных деревьев.—По крайней мере, из тех, что я успел посмотреть... —Не забудь, нам нужно быть дома до темноты. Уже смеркается, Кац. —Хорошо... давай возьмём её и пойдём. *** —Охренеть... время одиннадцать часов, а люди ещё идут на гору. Непривычно,—облокотившись на подоконник, Кацуки сжимал в руках кружку слегка дымящегося глинтвейна. От напитка пахло корицей и ягодами. Суматошный день подходил к концу. Ёлка была наряжена, пара свечей на кофейном столе рядом с диваном зажжены, мягкий, тёплый свет наполнял комнату, даря ощущение покоя и уюта. Оперевшись подбородком на плечо Кацуки и прикрыв глаза, Доминик рассеянно поглаживал того по плечу, следя за стремящимися на подъёмник людьми. Стрелка часов медленно, но верно близилась к двенадцати. На площади перед ратушей собралась толпа, наблюдавшая за циферблатом на башне. До Рождества оставались считанные минуты. Потянувшись вперёд, Доминик коснулся губ Кацуки и улыбнулся в ответ, чувствуя улыбку парня. Переплетая их пальцы, он перевёл взгляд и спросил: —Помнишь... то Рождество пять лет назад? Тогда нам было... по тринадцать? —Конечно, помню,—не отрывая взгляда от окна, Кацуки усмехнулся,—мы умудрились пропустить поезд и встречали Рождество на улице на другом конце Токио. —Ага. Что ж, это был потрясающий год, не правда ли? —Не могу не согласиться. Стрелка сместилась на двенадцать часов, и толпа закричала, подкидывая шапки вверх. Кацуки прищурил глаза, не утруждаясь в улыбке. Не первое Рождество он встречает с Домиником и не последнее, но это было особенным. —С Рождеством, Доминик. —С Рождеством, Кацуки.