скинни!Баки и здоровый красивый Стив времен Бруклина.

…Баки. Красивый мальчик, кошачьи глаза, мягкая улыбка. Улыбается, как солнечный луч, теплый и легкий. Стиву нравится, когда улыбается Баки. Почаще бы. Стиву нравится в Баки всё – тонкие запястья, узкие щиколотки, то, какой он тонкий и как легко помещается в стивовых объятиях. Почаще бы. Вот только Стив с радостью отдал бы половину собственного здоровья, лишь бы Баки болел реже. Отдал бы половину своей силы, лишь бы Баки задирали реже. Много чего отдал бы, если бы мог. - Эй, Барнс! - Барнс, тебе говорят! - Что ты с такой рожей делаешь в доках? Клиентов ищешь? - Смазливая мордаха! - Девка! Баки и рад был бы не оказываться здесь, да забыл вещи под лавкой. А теперь его окружили придурки с района, загнали к воде у самого берега, окружили, ещё шаг назад – и ботинки утонут в ледяной ноябрьской воде. - Что ты здесь забыл, Барнс? Это наша территория! Баки старается держаться, сжал кулаки. Ищет глазами, как выбраться, выжидает миг и кидается в сторону, по воде, лишь бы обогнуть придурков, но ему подставляют подножку и он валится в воду. Чьи-то руки тут же хватают за волосы, больно задирают голову. - Посмотрите, кто тут такой шустрый! Баки больно лягает обидчика, бьет по колену другого, но силы неравные, его снова валят в воду, начинают бить ботинками по ребрам. В рот, в нос, в глаза – всюду забивается холодная вода с песком, ни вдохнуть, воздуха не хватает, и не видно ничего. В какой-то момент его просто вжимают лицом в воду, он дергается, пытается выбраться, молотит кулаками, но в глазах начинает темнеть. И тут, когда он уже отчаивается, чьи-то сильные руки тянут его из воды, на берег. Баки закашливается, пытается отдышаться и проморгаться одновременно, после просто без сил валится на гальку. Лицо Стива над ним похоже на лицо строгого ангела. - Где они? - Убежали. Стив помогает подняться, не отпуская хрупкой ладони, аккуратно прижимает его к себе, придерживая за плечи. - Пойдем ко мне. Родителям в таком виде тебе лучше не показываться. Баки и сам знает. - Предупреди их. - Оставлю записку, не переживай. Они идут медленно, Баки хромает – на правом колене прореха, вокруг расползется темное пятно крови. Идут в тишине, и Стиву очень хочется подхватить Баки на руки, побежать, но нельзя – обидится, будет потом дуться. А может, нет. Стив кутает Баки в свою куртку, но она быстро вымокат, а холодный ноябрьский ветер пронизывает насквозь. Когда они наконец добираюся до стивовой крошечной квартирки, Баки весь дрожит, как осиновый лист. Стив ставит греться воду для мытья, а сам помогает снять вещи – пальцы у Баки побелели, дрожат и совсем не слушаются, да и весь он пытается сжаться в комок. В комок сжимается и сердце у Стива – заболеет ведь, как потом лечить – каждый раз, как последний. - Стив, я сам. - Что я не видел, Бак? Вдвоем быстрее будет. Баки пытается упрямо взять кружку с водой, но она выскальзывает из непослушных пальцев, проливается на пол. И тогда Баки сдается, позволяет Стиву вымыть себя, закутать в полотенце и растереть. Шлепает пятками по холодному полу, быстрее прячется в кровать, сжимается. Стиву больно смотреть на это. Через щели в окнах холодный воздух пробирается в комнату, гуляет сквозняком в стенах. Как тут согреться? И Стив решается, раздевается донага, укладывается рядом вместе с Баки, обнимает его всего, прижимает к себе крепко, а сверху ещё их обоих накрывает одеялом. Баки дрожит даже в теплом полотенце, даже в стивовых объятиях. Но после выпутывается вдруг их ткани, как есть, нагой, льнет к Стиву всем телом, обнимает руками-ногами. Расслабляется. Стив горячий, как печка, честно делится теплом. Так и лежат в тишине. Но сон не идет. - Стив. Ни одна девченка меня не полюбит. Стив удивленно сопит в темную макушку. - С чего это ты вдруг про девчонок вспомнил? - Эти уроды меня девкой называли. Смазливой мордой. Стив вздыхает тяжело, гладит острые лопатки. - Просто ты – красивый. А они нет. Они – уроды, сам сказал. Вот и завидуют. Не переживай, Баки, полюбит ещё тебя толпа девчонок, не будешь успевать уворачиваться от них. Баки грустно сопит, зарывается Стиву куда-то под руку. Но потом возится и уже поднимает голову, настороженно заглядывает Стиву в глаза. - Стив! Помнишь, как ты меня целоваться учил? Стив помнит. Помнит так, что уши горят красным. Когда Баки девочка позвала на свидание, и он пришел, волнующийся и весь пунцовый, и попросил научить его целоваться. Стив переспросил дважды, а потом просто утянул Баки на старенький топчан, обнял и поцеловал. Вначале осторожно, нежно, пробовал на вкус этот красивый рот, мягкие губы, а после уже Баки осмелел, сам полез с языком, и Стив мягко гладил его по спине, прижимал ближе. Маленький. Сладенький. Такой красивый, его Баки. Стив отвлекается от воспоминаний. - Помню, конечно. Опять на свидание пригласили? Баки жмется, а потом просто обнимает Стива за шею руками и целует. Невесомо и мягко поначалу, а потом – отчаянно. Стив отвечает, но после, чуть отстранившись, гладит мягкие непослушные волосы на макушке. - Ну, чего ты? - Холодно, Стив. Мне так проще согреться. Стив молчит. И целует Баки вновь. А Баки, нет, чтобы просто лежать, начинает его оглаживать. Кровь резко приливает к паху и Стив снова останавливается. - Баки. Но у Баки, видимо, начался жар, глаза блестят и щеки красные. Он только прижимается сильнее и облизывает обветренные губы. Стив зачарованно следит за языком на этих красивых, точеных губах. - Пожалуйста. Пожалуйста, согрей меня, Стив. - Ты понимаешь, что ты от меня просишь? И Баки кивает, как-то растерянно и беспомощно, и Стив не может больше. Целует Баки, где может дотянуться, тонкую шею целует, промежутки меж ребер, крошечные твёрдые соски, опускается ниже, целует худой живот, вылизывает пупок, венки на внутренней стороне бедер. Берет в рот небольшой член, облизывает, как самое сладкое лакомство, слышит, несмотря на одеяло, как Баки вздыхает, тихо и довольно, чувствует ладонями, как Баки расслабляется, раздвигает шире ноги, открывая Стиву доступ к сокровенному. И Стив целует, лижет и сосет, забирает так глубоко, как может, помогает себе рукой, а второй гладит Баки мошонку, мнет осторожно, как Стиву самому нравится, иногда мягко касается сжатого ануса. Стив не может объяснить, что происходит сейчас между ними. Баки – его лучший друг. Его красивый, такой чудесный мальчик, на год младше, росший с детства рядом. И Стив давно любит Баки, как друга – точно. Но Баки красивый, очень красивый и Стив в жизни не позволит никому причинть Баки вред. Себе не позволит – в первую очередь. А вот Баки – что на него нашло, Стив не знает. И в жизни не думал, что это взаимно. Быть может, просто лихорадка, но Стив сохранит эту ночь в душе, спрячет глубоко в сердце, его маленькое сокровище. Подтягивается выше, вновь целует Баки. А Баки кладет руку на пах, тонкими своими пальцами обнимает член Стива, обхватывает, смотрит прямо в глаза, и зрачки у него широкие. Тогда Стив мягко убирает чужую ладонь, подносит к губам, целует, целует вновь самого Баки, но тот просит «Пожалуйста» и нет сил сопротивляться этому волшебному голосу. И Стив просто нависает, тянется к баночке, где масло для растирки от простуды, выдавливает себе на пальцы, а после гладит Баки там, аккуратно проталивается внутрь и целует, целует эти сладкие губы, вылизывает рот, толкается языком глубже. Палец, другой, Баки и сам осторожно подмахивает, чуть стонет Стиву в губы, шепчет «Давай». И Стив смазывает член, упирается головкой в тугие мышцы, входит по миллиметру, сам дышит загнанно, но Баки только вновь обнимает за шею, раздвигает шире ноги, прижимает к себе пятками. Войдя наполовину, Стив дает Баки привыкнуть, отдышаться, а сам любуется, какой Баки красивый сейчас, даже с сомкнутыми ресницами, прикусивший губу и Баки, пообвыкнув, сам начинает двигаться на Стиве, вначале мелко, потом, привыкнув – сильнее. И они сливаются в единое целое, движутся в едином ритме и так хорошо, Стив бы душу отдал, чтобы так и оставаться – в Баки, с Баки. А после Баки сжимается на Стиве, охает, влажное липкое семя касается кожи и Стив выходит из Баки, дальше делает всё рукой, и его сперма смешивается на коже со спермой Баки, и Стив слизывает её, а после вытирает носовым платком. И Баки в руках затихает, жмется расслабленно и сонно,и жара, кажется, больше нет. Спи, мой хороший. И пусть тебе приснятся хорошие сны.