Пьяные и упрямые

Нава стремительно трезвеет, когда понимает, чего именно коснулся, пытаясь поймать равновесие. Они с Гаем напились до состояния, когда стоять самостоятельно уже нереально, но продолжают препираться. Туалетная комната кружится, Нава пьян происходящим, поэтому вцепляется в Гая обеими руками. У него есть оправдание. Было до момента, когда он схватил Гая за член. — Ты совершенно не умеешь пить, — продолжает ворчать ничего не замечающий Гай. Его глаза полуприкрыты, он почти повис на плечах Навы. Слишком близко. Нава замирает, потому что сбросить с себя Гая и отскочить в другой угол будет подозрительно. Еще более подозрительно будет, если он сейчас же не разожмет пальцы. Но тело не слушается, а пальцы будто сводит судорогой. Гай продолжает безуспешные попытки встать ровнее. Его член, скрытый под темной тканью джинс, все удобнее ложится в ладонь. Даже если Нава ничего не будет делать, у Гая встанет просто-напросто от трения. Не то чтобы Нава был против. Если хотя бы слегка сжать пальцы, Гай будет полностью в его власти. Эта мысль и позволяет ему прийти в себя. Гай не простит его. Он ненавидит Наву. Как золотого мальчика с бездонным кошельком, как кого-то, кто обижал его друзей. Просто потому что Нава всегда пытается его зацепить. Потому что Гай и Нава — вечные соперники, и это знают все. Нава многое делает, чтобы сохранить эту репутацию. Он не должен пропасть из поля зрения Гая, тот должен о нем думать постоянно. Он сжимает губы, пытаясь не всхлипнуть. Гай дышит ему в ухо, горячо и пьяно. Можно представить, что он обнимает Наву, что он затащил их в туалет, чтобы по-быстрому передернуть друг другу в кабинке. Нава чувствует фантомное тепло, конечно же, на самом деле, не ощущаемое сквозь ткань. — Почему ты такой упрямый, — возмущается Гай, и Нава плавится от его интонации. Происходящее могло бы быть начальной сценой в порно. Если Гай скажет, что собирается наказать его за плохое поведение, Нава кончит без прикосновений. — Прижмешь меня к стене? — просит он бездумно. Гай смеется и обхватывает его лицо обеими ладонями, как будто не хочет, чтобы Нава сбежал. На мгновение его взгляд кажется осмысленным и совершенно трезвым. — Что, ноги подкашиваются? — удивляется он. Еще как. Нава и держится-то на одной нервной клетке. Одной рукой он с силой сжимает футболку на спине Гая, второй старается не двигать, чтобы не спугнуть. Гай вновь роняет руки на плечи Наве и сползает ниже. — Если упадешь на пол — ты проиграл, — шепчет Гай, задевая губами цепь на загривке. Еще чуть-чуть — и он уснет, держа Наву в объятьях. Сам Нава продолжает держать Гая и тоже не собирается отпускать. Это — самое близкое, что он получает спустя годы наблюдений. Экстремально близко с учетом их отношений. — Я не проиграю тебе, — потому что пока они соревнуются, они продолжают быть рядом. — Говорю же, ты упрямый ублюдок, — откликается Гай тихим бормотанием. Он размеренно дышит, продолжая посылать по шее Навы толпы мурашек. Тот с трудом сглатывает слюну. Наверное, ему только кажется, но член в руке словно тяжелеет. И когда он окончательно решает послать остатки принципов к черту, за дверью раздается шум. — Полиция! Бежим отсюда! — кричат за дверью. Нава реагирует быстрее, чем успевает сообразить. Их не должны застать в этом баре. Это перечеркнет спортивную карьеру Гая. Нужно действовать быстро. Он с сожалением освобождает руки и трясет Гая за пояс. — Нам нужно бежать, пока не пришла полиция, — главное, чтобы Гай не выбрал этот момент для нового спора. Но угроза заставляет Гая распахнуть глаза и прийти в себя. Он трясет головой, облизывает губы и фокусирует взгляд на Наве. — А как же остальные? — Канг выведет их, — уверенно отвечает Нава. — Скорее! Гай кивает и позволяет Наве увлечь себя за собой. Они выбегают из туалета, пробираются через образовавшуюся толпу. Нава видит друзей, бегущих впереди. Все время, что они бегут, Гай продолжает цепляться за его плечи. Как будто не хочет отпускать.