***
Раны замотаны, кружки с мятным чаем давно пусты. Небольшой разговор затянулся почти на час, после чего наступает неловкое молчание. — Феликс, скажи. Ты будешь плакать, если я умру? — С легкой шутливостью в голосе спрашивает Лотта. — Я надеюсь, ты не собираешься делать этого. — Конечно нет! — Тебе бы пойти спать. Школа ведь. — Да, но сначала… Шарлотта встала и приблизилась к Феликсу, приподняв его голову за подбородок рукой. — Давай попробуем кое-что? Поцелуй. В губы. Неожиданный, ударивший, будто молния, в разум Феликса. Губы Шарлотты были холодными, бледноватыми и пахли яблочной гигиенической помадой. И вкус тот же. Все это туманило разум, будто он жил только ради этого момента. Что-то внутри него затрепетало. Прервав поцелуй, Шарлотта расстегнула пару верхних пуговиц своего платья и с легким трепетом стеснения спросила: — Может быть, займёмся этим? У тебя ведь нет никаких проблем? Болезней там? Было ясно, на что она намекала. Эта наивная девушка, будто застрявшая в детских годах и сказках, начала взрослеть. К шестнадцати годам. Ощущение, будто что-то не так, пробивается сквозь туман возбуждения. Но раз Лотта желает этого… — Я здоров. — Выдохнул уже слегка возбуждённый Феликс. Его броня пассивной агрессии и легкого сарказма трескается, рассыпается в пыль. Ему сложно устоять перед той, к которой начал иметь чувства ещё с путешествия в мир Оракула. За которую волновался каждый раз, замечая остатки чернильной массы возле её рта. Которая готова услужить каждому и боялась остаться одна. Феликс готов укрыть её от большей части невзгод этого бренного мира. Сейчас, с расстёгнутым платьем, рукава которого начинают спадать с плечей и слегка показывает её давно оформившуюся грудь, Лотта выглядела как фарфоровая кукла, как статуэтка идеального тела. Феликс обычно презирал картины или вещички, открывающие вид на обнаженное тело человека, считая это чем-то похабным. Но Шарлотта… Она не похожа на этот ширпотреб. Она живая, дышит, но выглядит как один из манекенов, которые использует Айден. На секунду в его голове возникла мысль о том, что, возможно, сейчас стоит именно манекен, кукла. А настоящая Шарлотта давно почивает в своей кровати, наслаждаясь сладкими снами о всеобщем счастье. Но нет. — Ты решил? Голос Лотты вывел Феликса из опьяненного состояния. Сейчас или никогда. И если это поможет ей чувствовать себя лучше… — Ты уверена, что хочешь этого? — Получив в ответ кивок, он выдохнул,будто принимая неизбежное — Хорошо. Я буду осторожен. Без слов, Шарлотта взяла его за руку и повела в свою комнату. Там есть кровать и сюда никто не зайдёт. Ощущение уже нежной кожи Шарлотты снова пьянило, будто какой-то наркотик. Но Феликс может держать себя в руках. И будет держать себя в руках. Он не позволит себе причинить этой куколке какой бы то ни было вред. Сердце стучит быстрее. Сжав запястье Шарлотты и почувствовав легкую рельефность из-за шрамов, он убедился в своём решении сильнее. Щелчок замка. Теперь, даже если Беннет решит для чего-то зайти в комнату, ничего у него не получится. Дверь прочная. А вот шумоизоляция не очень. Придётся вести себя тихо. Она кинулась к нему в объятия, будто благодаря за то, что они собираются делать. Вернув обычное серьёзное лицо, Феликс хотел было помочь Шарлотте с платьем. — Не утруждайся, я сама это сделаю. — Ответила та, расстегивая до конца пуговицы на платье. Оно падает на пол, представляя Феликсу худое тельце в белом нижнем белье. Всё выглядело как какая-то картина. И внутри него снова заколебались сомнения. Ощущение, будто этого не должно быть, лёгкий страх. Они медленно заполняли мысли, будто ядовитый газ. Они, будто окунутые с головой в туман, омут безрассудности, подходят к кровати. Шарлотта безмолвно садится на неё, тем самым спугнув личинкота, заставив его пролезть под кровать. Но кого это волновало? Для Шарлотты и Феликса мир сузился до этой сравнительно небольшой комнатки, до этой поскрипывающей кровати. От лифчика и трусов Лотта уже избавила себя. Феликс предпочёл лишь снять брюки, но пока остаться в боксерах. Он помнил о своей работе, всё никак не может послать ее к чертям. Так что оголяться полностью для него было бы не очень практично. Несмотря на какие-то знания теории, с помощью которых он ругал за неестественность «постельных сцен» дешевые романы Беннета, Феликс не имел знаний в практике. Но из теории, методом проб и ошибок можно построить хороший план действий. Пункт А: Успокоить и подготовить Шарлотту. А вместе с этим и себя. Все началось аккуратно. С легких поцелуев в губы, медленно переходящих на ключицы. Без укусов, засосов и прочего. Это лишнее. Рука Феликса осторожно перешла на грудь Лотты. С той же осторожностью и нежностью, что он кормил свою венерину мухоловку, он стал её сминать, стараясь прочувствовать мягкость её груди и для чего-то сохранить это в воспоминаниях. Дыхание Шарлотты заметно участилось. Возможно, следует перейти к главному? Феликс, с неким трудом сдерживая себя, стянул наконец с себя боксеры. Он был готов к этому половому акту. Однако… — Я вспомнила кое-что. Анри передавала мне презерватив. Посмотри в тумбочке, может, он там? И действительно. Теперь было гораздо меньше шансов разрушить своё здоровье. Раскрыв чёрную упаковку и надев презерватив на свой член, Феликс слегка надавил рукой на Лотту, чтобы та легла. Что она и сделала. Приставив головку ко входу во влагалище Шарлотты, он проговорил. — Если будет больно, говори. — Л-ладно. Осторожно, стараясь ничего не сломать, Феликс вошёл в неё, на что услышал несильное шипение. — Больно? — Всё хорошо, это с непривычки. — Точно? — Конечно..!***
Движения не были сильно грубыми, да и Шарлотта была тихой. Они будто растягивали друг для друга удовольствие. Лишь тихие вздохи Шарлотты, да лёгкое рычание Феликса звучало в этой комнате, создавая своеобразную мелодию. Ночь, как-никак. Шарлотта всё оставалась прекрасной, будто кукла. И если бы Феликс верил в какое бы то не было божество, он бы посчитал Лотту падшим ангелом. Или демоном, что пришёл совратить, а после высосать душу из тела бедного юноши. Но это не особо и важно. Феликс приближается к разрядке, да и Шарлотта чувствует себя очень хорошо. Ещё пара движений и с самым тихим полу-рыком он изливается в презерватив. Шарлотта остаётся лежать, слегка подрагивая от того, что не смогла кончить. Надо бы сходить в душ. Но Шарлотта изъявила желание сходить немного позже. Отдышаться хотя бы. Феликс же пошёл в душ первым, заодно и отперев дверь к комнату Шарлотты. Оттуда же доносились тихие вздохи, пока Феликс смывал с себя «последствия» полового акта.***
Сил хватило только чтобы дойти до лаборатории. Но он помнил, как Шарлотта пошла в ванную вслед за ним. И держала что-то в руках. Что-то, что блеснуло в темноте. Но усталость уже схватила его и только сев за стол в своей лаборатории, он отключился под звук набирающейся в ванной воды.***
Наутро его разбудил не будильник, или что-то ещё, а обеспокоенный, даже испуганный голос Беннета. Пришлось выйти и спросить, что же такое случилось. — В ванной Шарлотта… Кажется, не очень живая! Что, чёрт возьми?! Дабы убедить себя, что Беннет шутит или ему просто показалось, он направился вместе с ним в ванную. Там лежала Шарлотта. Она лежала в ванне, наполненной красной водой. Рука, свисающая с края ванны, была исполосована красными порезами. Она вскрылась. Поперёк. Шарлотта не дышит. Она. Мертва. Мысль о том, что он прошлой же ночью занимался сексом с той, которая теперь мертва, приводила в ужас. Но самое ужасное было то, что Феликс всё-таки любил её. И крайне не хотел, чтобы та умерла. Значит, не просто так было это всё? Беннет ушёл. Феликс остался. На раковине лежала записка, на которой уже засохли пара капель крови. «Спасибо за всё, ребята. Люблю вас. Особенно Феликса. Пока.» Феликс не плакал. Он лишь стоял в шоке. В абсолютном шоке. Шарлотта мертва.***