Stranger on the phone

В который раз за этот вечер ты ставишь на паузу видео, которое смотрите на своем ноутбуке. Это классический фильм ужасов с типичными скримерами и поворотами сюжета, которые можно увидеть за милю. С его излишними штампами и клише тебе даже не обязательно досматривать его до конца, и ничего не случится, если ты пропустишь несколько сцен, которые не слишком важны в сюжете. Но, даже несмотря на твою легкую незаинтересованность в фильме, жужжание телефона, прерывающее тебя почти каждые пять минут после того, как ты нажимаешь кнопку воспроизведения, на данный момент не раздражает. -Два часа ночи, а у тебя еще хватает наглости продолжать писать мне, да? — ты вздыхаешь про себя, глядя на еще одно непонятное сообщение, которое тебе только что отправили. Разумеется, ты до смерти любишь своего лучшего друга, но чтобы он спамил тебе вот так, в это время, особенно после того, как он отказался от встречи с тобой? Социальная батарея уже иссякла в течение дня, и хотя всего несколько часов назад ты была рада провести веселый киномарафон с Сигмой, то, что он отменил решение приехать в последнюю минуту без каких-либо объяснений — этого более, чем достаточно, чтобы заставить тебя неохотно отвечать на его бесконечные сообщения. Тем не менее, ты не можешь заставить себя игнорировать его, несмотря на то, насколько утомительно отвечать Сигме так часто. Хотя в глубине души ты думаешь, что, возможно, тебе следует это сделать. В конце концов, у него хватает наглости продолжать писать тебе сообщения и, в свою очередь, игнорировать твои попытки позвонить ему. Раздражение мгновенно исчезает, его сменяет замешательство и легкое беспокойство, когда телефон снова гудит, и в уведомлениях появляется новое сообщение. «Угадай, в чьем доме я сейчас нахожусь? :)» Что…? Наверное, это паранойя из-за предыдущих фильмов ужасов, просмотренных вечером, которые на самом деле были достаточно приличными, чтобы тебя немного напугать, и страх берет над тобой верх, но ты можешь поклясться, что волна мурашек пробежала по коже, когда ты пытаешься понять смысл сообщения. Перестань. Все нормально, он просто издевается над тобой. Боже, с каких пор ты стала такой пугливой? Однако это не похоже на то, что сделал бы Сигма… В этот момент ты понимаешь, что лучше не обращать на него внимания. После того, как ты отправляешь Сигме последнее сообщение, чтобы сообщить ему, что у тебя нет настроения играть в его игры, ты отключаешь свои уведомления, откладывая телефон на тумбочку рядом с кроватью и снова переключаешь свое внимание на ноутбук. Воспроизведение видео возобновляется после того, как ты нажмешь клавишу пробела, и укутаешься в одеяло, довольная тем, что наконец-то обретешь покой. Излишне кровавые сцены и крики ужаса не вызывают ничего, кроме как зевания, и когда фильм достигает ожидаемой, скучной кульминации, в которой последняя девушка каким-то образом побеждает убийцу в последнюю секунду, вы чувствуешь, что на тебя накатывает усталость. Ты закрываешь ноутбук и кладешь его на тумбочку. Когда ты смотришь в окно на черную улицу за пределами комнаты, мысли возвращаются к Сигме. Он ведет себя так странно с тех пор, как написал тебе, что не придет… Без яркого экрана, освещающего темноту комнаты, ты слепо хватаешься за место, куда положила телефон, но ничего не находишь. Там было пустое место. Отсутствие устройства где-либо беспокоит тебя не так сильно, как если бы ты полностью проснулась, а усталость только увеличивается в десять раз, когда ты лениво роешься в одеялах и под подушками, но ничего не находишь. Возможно, он упал с тумбочки, слишком далеко, чтобы ты могла до него дотянуться. Еще один зевок срывается с твоих губ, и ты глубже прижимаешься к теплу одеяла. Тебе сейчас слишком удобно вставать с кровати. -Ух. Извини, Сигма, я просто поищу свой телефон утром и позвоню… Твоё сердце падает в желудок, когда из другой комнаты начинает раздаваться знакомый звон. Мурашки по коже вернулись, усилившись. Не паникуй. Все в порядке! …Верно? Да, Сигма знает, что ты до сих пор смотрела фильмы ужасов, и он, должно быть, подумал, что было бы забавно напугать тебя. И каким-то образом ему удалось проникнуть в здание без ключа, взять телефон с тумбочки, к которой ты стояла спиной, и спрятаться где-то в твоей квартире, ожидая, пока ты его найдешь, чтобы он мог тебя напугать. О, кого ты пытаешься обмануть? Ты знаешь, что Сигма никогда бы даже не подумал о таком. Ты не боязливая, но ты не можешь ничего поделать к ближайшей лампе, чтобы включить ее, отчаянно нуждаясь в комфорте, который может обеспечить только свет в этой ситуации. Когда вы включаете и выключаете переключатель, ничего не происходит. -Ха-ха, Сигма, отлично! Ты меня понял, я боюсь, ок? Так выходи! — нервно кричишь ты и делаешь неуверенные шаги к двери, ведущей в коридор. С прерывистым вздохом ты набираешься смелости повернуть ручку, ожидая, что кто-то будет стоять с другой стороны. Вот только она не сдвигается с места. Ручка дребезжит в твоей дрожащей руке, но дверь остается закрытой. Ты смотришь вниз и видите ключ внутри замка, и, медленно и осторожно поворачиваясь в сторону, слышите щелчок. Потом дверь открывается без проблем. Но… как кто-то мог забрать твой телефон из твоей спальни, если дверь все время была заперта…? Несмотря на то, что ты уже знаешь, что лампа в спальне не работает, ты пытаетешься выключить ту, что в коридоре, и так близки к тому, чтобы нырнуть обратно в кровать, чтобы спрятаться под одеялом до конца но она тоже не включается. -Черт… — бормочешь ты себе под нос, переводя взгляд с темного коридора на свою кровать. Какая бы паранормальная сущность ни преследовала дом, тв не осмелишься взглянуть ей в лицо. Воевать не умеешь. Однако с каждой секундой звон становится всё громче, невыносимо, и ты понимаешь, что нет другого выхода, кроме как набраться смелости и выяснить, что происходит. Следуя за звуком, ты в конечном итоге попадаете на кухню, и там сразу же замечаешь телефон, лежащий на стойке, его свечение почти ослепляет в темноте, а мелодия звонка повторяется снова и снова. Сразу хватаешь его, даже не удосужившись взглянуть на идентификатор вызывающего абонента, прежде чем принять вызов. -Ой? Моя голубушка наконец соизволила взять трубку? Кто черт возьми…? На той стороне провода раздавался голос незнакомого парня, с еле заметным акцентом. В голосе была слышна издевка, как будто эта ситуация была забавной. Та крохотная смелость, которая у тебя была, когда ты ворвалась на кухню и ответила на звонок, исчезла теперь, когда разум мчится, пытаясь понять, кто звонит, чего, черт возьми, он хочет и почему он звонит. Губы приоткрыты, брови нахмурены от беспокойства, и прежде чем ты успеваешь произнести хоть слово, незнакомец снова заговорил: -Хмм, ты выглядишь так мило, так очаровательно, моя голубушка~. Хочу видеть, как твое лицо искажает эта эмоция, когда ты борешься подо мной, пока я тебя душу~. Ты поморщилась, когда слышишь эти слова через трубку. Погодите. Откуда он вообще знает, какое выражение лица у тебя? Не может быть, чтобы он сейчас смотрел, не так ли? -Кто… — начинаешь ты, но мужчина тут же тебя перебивает. — О, нет, нет, нет, голубушка, не спрашивай таких глупостей, как, например, кто я. Задай вопрос получше; Где я? -Не указывай мне, что делать, сволочь! Кто ты и что ты сделал с моим другом? Ты не знаешь, откуда у тебя хватило смелости повысить голос на потенциального убийцу, который наверняка скрывается где-то в твоей квартире, но, похоже, это в любом случае не имеет значения, потому что твое поведение просто вызывает у него приступ смеха. Униженная и напуганная, ты наводишь большой палец на кнопку «отбой». Смех на том конце резко прекращается, и ты тоже останавливаешься, думая, что, возможно, этот придурок уже повесил трубку раньше тебя. Ты вздрагиваешь, когда снова слышите его голос, гораздо более низкий и более серьезный: -На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем вешать трубку~. В конце концов, если ты это сделаешь, я не могу гарантировать, что он выберется живым. Ты понимаешь, птичка? -ЧТО?! Нет, нет, ты не имеешь в виду… Жестокий смех прерывает твою речь, подтверждая худшие опасения. Некто, кажется, не может перестать смеяться — на мгновение задаетешься вопросом, а не друг ли это Сигмы, и они оба разыгрывают, отсюда и неконтролируемый приступ смеха, но в глубине души ты знаешь, что Сигма ни за что на это не поступит должным образом. Это реально. Где-то в здании твой лучший друг находится в заложниках у этого психопата, и от твоего выбора зависит, выживет он или нет. Сделав глубокий вдох, ты тихо произносишь: -Я понимаю, — ждешь, пока он продолжит. Ни один фильм ужасов не смог бы подготовить тебя к тем ужасам, которые ты переживаешь в данный момент. -Ой, вдруг ты стала послушной, голубушка? Но я вижу это, ох, как мне чертовски нравится страх на твоем милом личике. Ты такая жалкая, это действительно восхитительно! — ты молчишь, пока он разглагольствует о том, какая ты «восхитительно жалкая», а после того, как он перестает хихикать, как невменяемый, он воспринимает твое молчание как знак, что нужно продолжать насмехаться над тобой: -Сейчаааааас~! Настало время для викторины, не думаешь? — незнакомец звучит взволнованно, намекая. Ты сглатываешь ком в горле, прежде чем твердым тоном спросить: -Какой тест?..? -Хм, посмотрим… Во-первых, сделай мне одолжение, ладно? Поставь телефон на громкую связь, — ты делаешь, как он говорит, затем кладешь устройство в задний карман пижамы, и некто снова хихикает про себя, продолжая говорить: -Скажи мне, голубушка… Если бы ты захотела вырезать себе сердце, что бы ты использовала? Очевидное рвение в его голосе тебе отвратительно. Но ты предпочитаешь игнорировать это, чтобы сосредоточиться на загадке. Если бы жизнь друга не была на кону, ты бы с уверенностью отправили этого урода к черту с его инфантильной викториной, но ты понимаешь, что у тебя нет другого выбора, кроме как подыгрывать. Чтобы вырезать сердце… нужно использовать самый острый нож, который только может оказаться в руках. Прямо под стойкой, где раньше лежал телефон, находится плотно запертый ящик. Должно быть, он хочет, чтобы ты заглянула внутрь. Скрип разносится по всей кухне, когда ты осторожно открываете его, не зная, чего ожидать. Ты замираешь, когда в поле зрения появляются светлые пряди волос, разбросанные по всей посуде, а также свежая кровь на некоторых ножах. В темноте это не так хорошо видно, но ты уверена, что это именно то, на что направлены твои глаза. -Это…? -Такой красивый цвет, не правда ли? — спросил незнакомец по телефону. Ты не отвечаешь ему, пока кончики твоих пальцев скользят по мягкой текстуре сиреневых волос — волос Сигмы. -Ах, следующий вопрос очень, очень простой~. У кого есть ноги… но он не может убежать от меня~? Разум практически заглушает произносимые тебе слова — единственное, на что ты можешь обратить внимание в данный момент, это содержимое ящика. — Ну? ~ У меня нет времени на весь день, ты знаешь.~ Загадка. Ты должна сосредоточиться на викторине. Ты бы почувствовала себя почти оскорбленной тем, насколько это просто, если бы не серьезность ситуации. Ответ прост — это стул. На самом деле настолько просто, что ты беспокоишься, что он может тебя обмануть. После того, как ты выдавливаешь ответ, веселье, с которым он отвечает, убеждает тебя, что ты все поняли правильно. -Ха! Ты такая умная, не так ли? Это моя милая голубушка. А теперь как насчет того, чтобы пойти в гостиную, м? Как отвратительно. Еще одно прозвище, и тебя стошнит. Ты автоматически тянешься к одному из окровавленных ножей. Ты делаешь это тихо, пытаясь скрыть от злоумышленника звон стали. Ты не хочешь, чтобы он знал, что ты вооружена. Господи, пожалуйста, не позволяй этой крови принадлежать Сигме. -Ой, не смеши меня! — вскрикивает мужчина. — Ах, ну, если ты думаешь, что этот маленький ножик защитит тебя от вреда, тогда давай, оставь его себе. — его насмешливый голос эхом доносится из телефона. Значит, он не лгал. Он действительно может видеть каждое твое движение. Ты не понимаешь, как такое возможно, но лучше пока на этом не зацикливаться. Следуя его инструкциям, неохотно направляешься в гостиную. По дороге туда чуть не спотыкаешься, потому что в темноте почти ничего не видно. Незнакомцу, видимо, это кажется забавным, потому что из динамика доносится сдавленное хихиканье. Когда ты входишь в гостиную, она пустует. Нож, который ты держишь в руке, почти выскальзывает, хватка слишком неустойчива из-за того, как ты напугана. Тем не менее, у тебя жесткий фасад, который нужно поддерживать — ты не можешь дать мужчине понять, насколько ты напугана. Ты ожидаешь, что он даст тебе дальнейшие инструкции, но он молчит. -Что ты хочешь, чтобы я здесь сделала? — наконец спрашиваешь ты после неловкой минуты молчания. Ты слышишь долгий, преувеличенный вздох разочарования с другой стороны линии. -Да ладно, голубушка, ты не можешь быть такой глупенькой, не так ли? — он отвечает снисходительным тоном. — На одном из стульев тебя ждет небольшой сюрприз. Разве ты не будешь послушной малышкой и не откроешь ее? Ты больше не можешь скрывать своего отвращения и набрасываешься на него: -Ты чертов урод, не смей называть меня так или… -Птичка, — его строгий тон тут же затыкает тебе рот, — Продолжай так говорить, и я заставлю тебя сожалеть о каждом слове, как только возьму тебя, понимаешь? -Как только ты что? Прошу прощения? -Ха! Тебе не нравится эта идея? — рявкает он, серьезность мгновенно исчезает из его голоса. — Все в порядке, голубушка, не нужно вести себя с таким отвращением. Я знаю, что мысль о том, что я утащу тебя, волнует тебя~. Ненормальный. Ради себя ты не произносишь ни слова, пока ищете «сюрприз», о котором упомянул мужчина. Заметив на одном из стульев беспорядочно сложенную бумагу, ты опускаешься на колени и рассматриваете ее. Должно быть, это оно. Запах у него странный, металлический, и, медленно разворачивая его, ты приходишь к ужасающему пониманию, почему он такой. Развернутый лист бумаги открывает жуткое зрелище — отрубленный палец, нижняя часть которого немного кровоточит, как будто его недавно отрезали. У тебя кружится голова при виде этого, и когда ты собираешься вернуть его на прежнее место, мужчина по телефону усмехается: -Ой, я ожидал лучшей реакции. Хотя это тоже хорошо! Ты по-прежнему выглядишь мило, моя голубушка! Однако! Что-то мне подсказывает, что ты не узнаешь, кому принадлежит этот палец, а? Тебе не хочется смотреть на него дольше, чем нужно, но, точно зная, что он имеет в виду, ты еще немного наблюдаешь за окровавленным пальцем, покоящимся на ладони, надеясь, что это не тот, чей он, по твоему мнению. Через некоторое время ты аккуратно кладешь его обратно на бумагу. Как будто незнакомец мог услышать ваши мысли, он шутит по телефону: -Да-да~! Знаешь, твой дорогой друг тот еще крикун. Ах, ну, в любом случае, это уже не имеет значения, — он хихикает про себя, как будто это не что иное, как забавная шутка, — Сейчас~! Для моей следующей и последней викторины… -Ты, черт возьми, убил моего лучшего друга? — ты перебиваешь его еще раз. Руки дрожат, когда ты шепчешь это предложение, но тебе нужно знать. Тебе нужно, чтобы он это подтвердил или опроверг, услышал, как он говорит, что на самом деле это просто большая и плохая шутка и что Сигма в безопасности. Слезы, образующиеся в твоих глазах, грозят пролиться, когда ты моргаешь, с нетерпением ожидая его ответа. Как будто ты чувствуешь, как его лицо искажается в жестокой ухмылке по телефону, прежде чем он говорит: -Ты просто очаровательна, когда плачешь, ты знаешь это? Все твои глупые маленькие эмоции такие милые~ И, если ты хочешь узнать ответ на свой вопрос, как насчет того, чтобы сначала решить мою викторину, а? Ты не можешь подавить рыдание, которое вырывается из тебя, когда ты принимаешь его предложение. -Хорошая голубка, — шепчет он устрашающе, и у тебя пробегает дрожь по спине. — Если подумать, ты заслуживаешь награду за решение первых двух тестов! -Ты хотела знать, кто я, да? Разреши представиться: меня зовут Гоголь! Николай Гоголь~! Николай Гоголь…? Разум снова лихорадочно пытается вспомнить кого-нибудь с таким именем, кого-либо вообще, кто мог бы вести вендетту против тебя или Сигмы, но ничего не выходит. Ты и твой друг действительно должны быть не чем иным, как несчастными жертвами этого невменяемого человека. -И~, — снова говорит незнакомец, — Если ты ответишь правильно, то кто знает? Наверное, я буду щедр настолько, чтобы отпустить другого голубчика~. -С-Сигма? Он жив?! -Боже, вот увидишь, увидишь! Теперь об этом тесте. Интересно, какие секреты хранит твое отражение? Сигма жив, ты в этом уверен…! Одна только эта мысль заставляет глаза загораться, и вновь обретенная решимость течет по венам. Твое отражение, скрывающее тайну. Зеркало в ванной, вот что он, должно быть, имел в виду. Вытирая слезы, ты нетерпеливо направляешься туда, о чем, по твоему мнению, он говорит. Ты натыкаешься почти на каждый предмет на своем пути, даже сбивая некоторые из них в спешке, пока идешь сквозь густую тьму к своей ванной. Через динамик снова слышен смех Николая, но ты не позволяешь ему отвлекать тебя. Ты не теряешь времени, стоя перед зеркалом в ванной и лихорадочно роясь в его шкафчике. К твоему отвращению, пальцы касаются чего-то влажного и теплого. Смех Николая служит показателем того, что ты нашла нужный предмет. Когда ты достаешь его из шкафа и наблюдаете, ты затыкаешь рот. Язык. Ты прикасалась к человеческому языку. Смех становится громче, когда ты роняешь и орган, и нож, причем первый издает отвратительный хлюпающий звук, приземляясь на плитку в ванной. -Вот так, у тебя хорошо получается! Это гораздо лучше. Я люблю это, ох, я так люблю тебя, голубушка моя, ты даже не представляешь…! Какого черта. Что, черт возьми, с ним не так? Что он говорит? Чей это язык? Что он имеет в виду под «Я люблю тебя»? Поднимая нож с земли, ты изо всех сил стараешься не обращать внимания на мышцу, лежащую недалеко от него. Фантомное прикосновение влажного придатка задерживается на подушечках пальцев. Чувство вины пронизывает все твое тело. Ты не знаешь, кто такой Николай, ты не знаешь жертву, чьи части тела были отрезаны — или, по крайней мере, молишься, чтобы жертва не была той, кем ты ее считаешь, — и выставлена в случайном порядке по всей квартире, как трофей, но ты не можешь не чувствовать, что во всем твоя вина. Ты медленно закрываешь шкаф и почти захлебываешься собственной слюной, когда замечаешь отражение, которое тебе не принадлежит. Прямо позади тебя стоит высокий мужчина, ухмыляющийся твоей испуганной фигуре в зеркале. -Н-Николай?! Даже в полной темноте можно увидеть его длинные белые заплетенные волосы, связанные резинкой для волос. Его яркие глаза — ну, точнее, глаз, поскольку правый прикрыт покерной картой — светятся в темноте. Одна из его рук в перчатке тянется к твоему плечу, улыбка не сходит с его лица. -Не смей меня трогать! Как только ты собираешься развернуться, чтобы защитить себя, прямо перед тобой из воздуха появляется другая рука и хватает тебя за горло, прежде чем ты успеваешь встретиться с незваным гостем. Не раздумывая, ты со всей силы замахиваешься лезвием на держащую тебя руку, но все, что оно делает, это попадает в центр зеркала и разбивает его. В мгновение ока Николай и рука исчезли. Ты сумасшедшая. Ты сходишь с ума. -Я действительно не могу насытиться тобой… — ты слышишь, как Николай выдыхает через динамик, — Я открою тебе маленький секрет~! Я уже некоторое время наблюдаю за тобой~. -Что…? Что ты имеешь в виду?! Что… что только что произошло?! -Опять задаешь глупые вопросы, да? — Николай вздыхает, — Это означает именно то, что означает. Сейчас! — он откашливается, — У меня достаточно викторин! Подойди ко мне, моя голубушка, пойдем в спальню… Ты молчишь. Что бы ни происходило, это слишком тяжело для тебя, и у тебя больше нет сил реагировать, по крайней мере, в данный момент. Ты держишь себя нож близко, убеждая себя, что следующий ты не промахнешься, и тащишь себя в спальню. Комната такая же, какой ты ее оставила, дверь широко открыта и заставляет тебя перешагнуть порог. Чувство страха никогда не покидало тебя, но, по крайней мере, свет снаружи дарит немного покоя. Дверь захлопывается за тобой, как только ты входишь. Громкого шума достаточно, чтобы самообладание рушилось, и ты быстро поворачиваешься. Ты смотришь на закрытую дверь и, замечая высокую тень, растущую над твоей, чувствуешь, как ужасный страх, охватывает все твое тело. Ты сжимаешь нож еще сильнее, когда слишком знакомый голос шепчет прямо тебе на ухо. -Ты была так добра ко мне, голубушка~. К своему ужасу, ты чувствуешь, как чья-то грудь прижимается к твоей спине, и прежде чем ты успеваешь среагировать, тебя сжимает тот, кого ты считаете невменяемым психопатом. Его лицо уткнется носом в твою щеку, пока ты мечешься в его объятиях. -Вот-вот, голубушка, ты очень мило так извиваешься, но ты не думаешь, что это тебе поможет, не так ли~? Николай отпускает тебя на секунду, его рука покидает твое туловище и вместо этого сжимает запястье, крепко сжимая его, пока он разворачивает тебя, пока ты не оказываешься лицом к нему. Свободная рука Николая моментально выхватывает нож, затем вонзает его прямо над твоей головой, и ты ничего не можешь сделать, пока он прижимает тебя к стене, застыв от страха, а ты смотришь на что угодно, кроме него. Он мог убить тебя этим ножом. Он мог бы, но не сделал. Пальцы Николая обхватывают твой подбородок, его хватка необычно нежна, когда он заставляет лицо подняться вверх. Уродливая, безумная улыбка украшает его красивое лицо. Теперь, когда присмотришься к нему поближе, ты увидишь, что его непокрытый серый глаз покрыт шрамами. Когда ты смотришь на него с ног до головы, то почти поднимаешь бровь от его выбора одежды — одежду можно описать скорее как клоунский наряд, чем что-то повседневное. В своем длинном плаще и глупо выглядящем цилиндре на белобрысой голове он действительно напоминает артиста в цирке. -Почему… Зачем заставлять меня проходить через все это? Что ты сделал с Сигмой? — ты, наконец, говоришь хоть что-то, зрение размыто из-за слез, которые отчаянно сдерживаешь. -Ой! — он сияет от вопроса, его высокая фигура возвышается над тобой, а рука, держащая подбородок, вместо этого перемещается к щеке, потирая там кожу. Все это слишком нежно для кого-то вроде него: -О, голубушка, я так рад, что ты наконец спросила ~. Невольно наклоняешься к прикосновению и закрываешь глаза. Материал его перчатки, нежно гладящий щеку, дарит утешение, которое ты искала всю ночь. -Но~! Я думаю, такая бедняжка, как ты, еще не готова услышать, почему! Так как насчет того, чтобы немного отдохнуть, голубушка? Должно быть, это была такая напряженная ночь для тебя, хе-хе-хе~. Наконец, когда ты позволяешь новой волне слез течь по твоему лицу, хватка Николая исчезает. Держишь глаза закрытыми, пока его большие пальцы осторожно вытирают предстоящие слезы, и это приятно — такое ощущение, будто тебя вытаскивают из кошмара в утешительный сон. По крайней мере, до тех пор, пока ты не почувствуешь, как он проводит языком по твоей коже, слизывая соленые слезинки. И вот так момент комфорта ушёл. Валовой. -Ты отвратительный… — собираешься оскорбить Гоголя, глядя на него снизу вверх, но не представляешь возможности. Губы мужчины впиваются в твои, удивительно нежно, когда он жадно целует тебя. Твои глаза могут вылезти из орбит от того, насколько они широко раскрыты, когда ты в шоке смотришь на Николая, чьи глаза сейчас закрыты. На вкус сладкий. И ты можешь сказать, что он хочет, чтобы ты ответила взаимностью, когда обе его руки впиваются в твои бедра. Ты кладешь ладонь ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его или хотя бы удержать на расстоянии, но он, кажется, не понимает этого жеста — или ему, скорее всего, просто все равно, и он притягивает тебя еще ближе к себе, его тело практически прижимается к твоему. Николай долго не отстраняется. Он прерывает поцелуй только после того, как ты набираешься смелости поцарапать его, твои ногти едва прорезают кожу его щеки. Постоянной улыбки на его лице достаточно, чтобы сказать тебе, что он не возражает против боли, на самом деле, он, кажется, наслаждается ею. -Ты… Ты отвратительная свинья, — шипишь ты на него, когда он наконец отпускает тебя. -А ты не такая уж и смышленая, да, голубушка? Ведь у тебя все это время был с собой телефон, и ты ни разу не додумалась воспользоваться его фонариком? Так. Глупая~, — он акцентирует последнее предложение, постукивая по твоему лбу указательным пальцем, на его самодовольном лице видно веселье. Твой рот отвисает от смущающего осознания. Он прав, ты вообще об этом не думал. Как ты вообще смогла прожить так много? Сможешь ли дожить до следующего дня? -Пожалуйста… я не хочу умирать… — твой голос тихий и слабый, когда ты умоляешь его. Он не дает никакого ответа, кроме приступа смеха. Это очевидно, он не может долго держать руки при себе, потому что они снова оба обхватывают щеки. -О, какой способ испортить момент, голубчик мой! — Николай изображает раздражение, сильнее сжимая твою кожу, — Хм, посмотрим! Я чувствую себя так неоднозначно из-за тебя, понимаешь~? Кажется, он глубоко задумался, когда полностью убирает от тебя руки, просто чтобы приложить палец к губам и драматически расхаживать по комнате. Вскоре он резко останавливается и поворачивается к тебе с широкой улыбкой. -Я ненавижу, ненавижу, ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать, голубушка! Мне действительно следует просто убить тебя~! -Пожалуйста, не… -Бууууу~, — Николай отвергает твои просьбы и неожиданно хватает тебя за талию, крутит по комнате, пока тыльная сторона ног не упирается в кровать, а затем толкает тебя на матрас. Через секунду он оказывается на тебе сверху и грубо берет тебя за подбородок одной рукой, заставляя тебя смотреть ему прямо в глаза, в то время другая рука, словно змея, оказывается около твоего горла. Он экспериментально слегка сжимает кожу, внимательно изучая твое лицо, когда оно меняется от беспокойства к ужасу. Он сжимает подбородок сильнее и умудряется на мгновение перекрыть тебе поток воздуха. -Я не могу заставить себя сделать это. По крайней мере, не сейчас. Ох, как я жалок! Еще более жалок, чем ты~, —ты не можешь заставить себя заговорить, и поэтому твои испуганные глаза на мгновение просто смотрят в его безумные. Стараешься не шевелиться, а рот Николая наклоняется к твоему уху и шепчет: -Если бы я смог заставить себя сделать то, что хочу, ты бы уже была не чем иным, как трупом, хе-хе~, — Николай отстраняется и полностью отпускает тебя, на его губах все еще присутствует легкая улыбка. Ты слегка качаешь головой — ты… просто не понимаешь. Это тот самый человек, который всего минуту назад держал тебя в своих руках. Это тот самый человек, чьи грязные руки положили конец жизни Сигме. -Эй, в чём дело, голубушка~? — он посмеивается, заметив твоё беспокойство. -Сигма… Николай издает долгий, драматичный вздох, вставая: -С твоим другом все в порядке, Боже! Ты садишься на кровать, ожидая, что он скажет что-то еще. Николай лишь усмехается тебе и приближает свое лицо к твоему. -Хм, или он~? Нельзя доверять словам клоуна, правда~? Когда ты собираешься умолять его сказать правду, вы оба замираете — громкие сирены эхом разносятся по всему району. Ты быстро оборачиваетесь и видите, как красные и синие огни полицейских машин становятся все ярче и ярче по мере того, как они приближаются к твоему дому. Ты снова переключаешь внимание на Николая, не зная, как он отреагирует. -Ну вот! — восклицает он, окутывая себя в плащ, — Как жаль, что наша первая встреча оказалась такой недолгой! Но, да ладно~! Бросив последний взгляд на тебя, Николай обхватывает тело остатками пальто и растворяется в воздухе. Твои глаза следят за мигающими огнями, быстро приближающимися к дому. Взглянув на телефон, когда его экран внезапно загорается, ты видишь всплывающее окно с новым уведомлением. -Я вернусь за тобой, мой голубушка.