В ожидании Санты

Феликс покрепче обхватил колени и уже в который раз за вечер посмотрел на настенные часы. Большая стрелка медленно, но верно близилась к полуночи. Обычно все дети его возраста в это время уже лежали в своих кроватях и видели десятый сон, однако он не мог пойти спать. Нет, только не сегодня, не тогда, когда должен прийти Санта. Маленькому Феликсу очень хотелось увидеть его, поговорить с ним, возможно, даже подружиться, а потому он не мог позволить себе заснуть, нет, даже просто задремать. Собственно, он и не позволял. Сидел здесь, в большой гостиной под ёлкой, и неотрывно смотрел на камин. Всё надеялся, ждал, когда же оттуда появится тучная фигура, облачённая в красный костюм и держащая за спиной мешок с подарками. Иногда его, привыкшего ложиться рано, начинало клонить в сон, однако он быстро отрезвлял себя быстрыми хлопками по щекам. На слова мамы о том, чтобы он шёл к себе в комнату, он также отвечал чёткое «Я дождусь Санту и тогда пойду». Только вот время шло, на улице уже совсем стемнело, а Санта всё не приходил и не приходил. Они уже успели отпраздновать Рождество, обменяться подарками и посмотреть несколько семейных Рождественских фильмов, а его всё не было и не было. Однако, несмотря на это, Феликс не отчаивался. Он твёрдо намеревался дождаться Санту, а потому даже не думал сдаваться. Всё продолжал упорно сидеть под большой раскидистой ёлкой, которая щекотала его колючими ветками, и глядел на злосчастный камин. Лишь изредка он отвлекался на пейзаж за окном, чтобы хоть немного скоротать время ожидания. Вот и сейчас, в очередной раз проверив часы, он отвернулся к окну. Всё равно других занятий у него сейчас не наблюдалось. На город уже давно опустилась беззвёздная ночь, а потому разглядеть что-либо представлялось практически невозможным. Всё, что смог увидеть маленький Феликс, — это большие сугробы, образовавшиеся рядом с их домом, и звёздочки-снежинки, легко вальсирующие в воздухе. Они плавно кружились, поддерживаемые декабрьским ветром, и чем-то напоминали ему фей. Невольно детское воображение даже представило, что там, за окном, действительно порхали крошечные феи, а не простые крупицы снега. Они весело смеялись, исполняя какой-то известный лишь одним им танец, и переговаривались на своём необычном языке. Когда Феликс представлял всё это, в его глазах загорался огонёк, а губы растягивались в счастливой улыбке. В какой-то момент он даже придвинулся поближе к окну, чтобы получше разглядеть причудливых созданий, нарисованных его воображением. Так, наблюдая за завораживающим танцем снежинок-фей, Феликс просидел ещё долго. Он и сам не знал, сколько именно времени так провёл. Нарисованное воображением представление за окном настолько увлекло его, что он абсолютно позабыл обо всём на свете: и о Санте, и о том, что на улице уже поздняя ночь, и даже о том, зачем он вообще остался сегодня в гостиной, а не пошёл спать. Он просто любовался волшебным вальсом, иногда прикладывая маленькие ладошки к холодному стеклу, и мечтал очутиться там, вместе с ними. А в какой-то момент он почувствовал, что начинает проваливаться в сон. Видимо, танец снежинок оказался настолько умиротворяющим, что постепенно убаюкал его. А, быть может, о себе давала знать усталость, накопившаяся за день. В любом случае, всё это было уже неважно. Значение имело лишь то, что постепенно он проваливался в сладкую дрёму. И лишь в последние секунды перед тем, как окончательно уснуть, он огорчился тому, что так и не дождался Санту.

***

Дверь в гостиную с тихим скрипом отворилась, и Хаксли, облачённый в костюм Санты, прошёл внутрь. Он уже было собрался поздравить маленького Феликса с Рождеством, однако в самый последний момент остановился. Просто увидел, что тот, к кому он пришёл, мирно сопел, сидя под ёлкой и обняв колени. На мгновение Хаксли замер, явно такого не ожидавший, но после его губы растянулись в добродушной улыбке. Поставив на пол мешок, с которым он сюда пришёл, он мягкой поступью направился к дремавшему под елью Феликсу. Идти он старался осторожно, чтобы его не разбудить. — Всё-таки не дождался… — тихонько, чтобы не разбудить, прошептал он, когда подошёл к дереву, и присел перед ребёнком на одно колено. Ласково погладил по голове, убрал с лица несколько спавших рыжих прядей. — Ну ничего, зато хоть выспится. В этот момент Феликс заморщился, заворчал, словно недовольный котёнок, и Хаксли, не удержавшись, мягко рассмеялся. Однако он тут же взял себя в руки и, прокашлявшись, сделал серьёзное лицо. Аккуратно, стараясь не потревожить его сон, поднял Феликса на руки, покрепче прижал к себе и направился в комнату. По пути туда он захватил мешок, в котором лежал подарок для малыша. Пока они шли по коридору, Феликс всё время прижимался к нему, сминая в маленьких ручках его одежду. Хаксли ласково гладил его по голове, иногда останавливался и наклонялся, чтобы поцеловать в лоб или макушку. Делал всё это он предельно осторожно, чтобы Феликс не проснулся. К счастью, мальчик продолжал спокойно дремать, и потому до его комнаты они добрались без происшествий. Когда же Хаксли оказался там, то аккуратно переложил его на кровать и потеплее закутал в одеяло. Снова погладил по рыжим волосам, поставил рядом с кроватью коробку, завёрнутую в подарочную бумагу, и слегка улыбнулся. В последний раз окинул его взглядом, затем направился к выходу из комнаты. Уже у самой Двери он остановился и негромко прошептал: — С Рождеством, Феликс.