find you

Четыре человека стояли в неряшливой комнате, заваленной всяким хламом. Скорее всего, все эти вещи прежде занимали большую часть пола, но теперь были отодвинуты по углам, освободив место в центре. Парни молча поглядывали друг на друга, словно ожидая внешней команды или пока кто-то другой не пошевелится или заговорит. Единственное окно было плотно задернуто шторами, и единственная лампа горела тусклым светом, как если бы не хватало электричества. Тени плясали на лицах ребят, придавая обстановке мрачное настроение, впрочем, улыбок и без этого не возникало, и атмосфера была тяжелая, осязаемая на коже, промозглая и липкая, как мокрый снег поздней осенью, заставший врасплох. Один из парней поежился, передернув плечами, и уголки его губ еще больше выгнулись вниз, а брови сошлись на переносице, образовав глубокую складку. В этой тишине у другого запищали наручные часы, и он встряхнул рукой, бросая взгляд на левое запястье, цокнув языком. — Мы серьезно собираемся сделать это? — наконец подает голос парень с темно-каштановыми волосами, у которого проницательный немигающий взгляд больше всего подходил для нынешней обстановки, он словно смотрел в душу, если задерживался глазами на ком-то больше минуты, и при этом ни одна эмоция не находила своего выражения на его лице, напоминающем мраморную маску. — Да, Тэхен. Я узнал способ, — прочищает горло самый высокий в их странной компании парень, позволяя тяжелому вздоху сорваться с губ. Это решение далось ему нелегко. С последней их встречи прошло уже полгода. Но что в этот раз, что в прошлый, они собирались ради одного человека. * В тот день шел дождь, небо было затянуто темными тучами, не пускающими даже самые крошечные солнечные лучи. Он то становился сильнее, обрушивая на головы несчастных частые и крупные капли, то затихал, неприятной моросью задевая лицо и любые открытые участки кожи. Собравшиеся, в черных одеждах, держали над головами черные большие зонты, спасающие от дождя, но не укрывающие от резких порывов холодного ветра. Они тихо переговаривались, не веря тому, что им не дали проститься с человеком, теперь уже укрытого толстым слоем сырой земли. Никто не знал причин тому, но когда они получили известие - мертвый уже как день был предан своему последнему пристанищу. Для всех это было еще и неожиданностью. Ведь кто бы мог подумать, что совсем юный парень погибнет в несчастном случае, кажется, в аварии. Детали и здесь были неизвестны и оставлены без комментариев. Субин стоял чуть в стороне, наблюдая за толпящимися у могилы. Цветы, которые они приносили, превращались в примятые и потрепанные останки, пачкаясь в грязи, заливаемые дождевой водой. Его окликнули раз, а затем и второй. Пустой прежде взгляд наконец подал признаки жизни, и парень повернул голову, заметив Бомгю, подходящего к нему откуда-то сбоку. — Ты как? — спрашивает он, а в ответ Субин лишь ведет плечами неоднозначно, не проронив ни слова. Тэхен и Хюнин Кай, появившиеся следом, не стали ничего говорить, в молчании разделив тяжелую ношу парня. Тэхен похлопал его по плечу и выразил тем самым сочувствие. Кай обеспокоенно осмотрел Субина, который был не то что бледным, а пепельно-серым, с темными кругами под глазами. После университета они не виделись все лето, по осени пытаясь договориться и организовать встречу. Встреча оказалась не такая, какую можно было себе представить. Вместо пятерых друзей пришли четверо. Чтобы проститься с пятым. * Чтобы вернуть человека к жизни необходимо найти его душу в междумирье. Погибшая не своей естественной смертью, душа может быть расколота на несколько частей, затерянных в разных частях междумирья. Чтобы собраться, ей нужно время, обычно несколько лет, и только тогда она может войти в круг перерождений, чтобы попытаться снова вернуться в новом облике в земной мир. Живым попасть в междумирье не так легко, едва ли возможно. Одному человеку проделывать ритуал опасно; чем больше человек - тем больше вероятность успеха. Число участников должно быть четным, чтобы граница между жизнью и смертью стерлась без сложностей. Процесс проникновения в междумирье похож на разделение души и тела. Оболочка останется в реальности, в то время как душу затянет в образовавшийся пограничный разъем. Так как душа проникшего будет целостная, то у нее есть не более 48 часов на свободное пребывание в междумирье. В последующее время она будет передана суду нижнего мира, где решится ее судьба - непрошенную душу могут стереть в порошок, а могут заставить переродиться с определенными ограничивающими условиями. * — Это безопасно? — спрашивает Бомгю, который некогда полностью темные волосы освежил несколькими светлыми прядями, которые казались какими-то мистическими и чужеродными в его образе. Хюнин Кай нервно смеется, коснувшись носа кончиками пальцев: — Подумай еще раз хорошенько, хён. Лучше бы спросил что-то вроде 'На сколько баллов по шкале от 1 до 10 вы оцениваете опасность данной идеи'. Я бы сказал, что на 100. Хотя и не могу сказать, что не заинтересован в этом. Я люблю мистику. — Ты любишь смотреть и читать мистику. Поверь мне, попасть в это - совершенно другой опыт, — пререкается Бомгю. — Начнем не с этого. Вы серьезно верите, что существует некое место, куда можно попасть после смерти? — Тэхен с полным выражением скепсиса на лице наконец выдал свое отношение к предложению Субина, которое поступило от него в виде сообщения в богом забытом общем чате. Да он скорее поверил бы в тот факт, что Субин сошел с ума на почве отчаяния, тоски, горя и сожаления о потере дорогого ему человека. Он пришел сюда не ради глупых ритуалов, а чтобы при необходимости вызвать скорую и отправить парня в лечебницу, если его идеи перейдут все границы и примут угрожающие для них всех обороты. Субин времени зря не терял, не желая встревать в бесполезные разговоры, а потому достал книгу с потрепанной обложкой, где была изображена ладонь с глазом по центру. Открыв ее на одной из страниц, он скользнул пальцем по желтоватому шершавому листу, сверяясь с перечнем условий, необходимых для реализации задуманного. 1. Полнолуние. Субин щелкнул кнопкой блокировки на телефоне, взглянув на виджет, показывающий полную луну. Все как положено, он проверял в нескольких источниках, чтобы точно не ошибиться. 2. Знак, который необходимо начертить на полу. Это было что-то похожее на четырехконечную звезду, в центре которой был круг, разделяемый полосой напополам. Субин растолкал локтями парней, вооружился мелом и повторил символ, не постеснявшись испортить темный паркет. — Субин, где ты нашел эту книгу? — Бомгю отходит подальше, бросая взгляды на предметы поблизости, словно ищет признаки увлечения черной магией или оккультизмом, или чем бы то ни было. — Нам нужны веские доводы, чтобы решиться на то, что ты пытаешься проделать, — Тэхен цокнул языком, скрестив руки на груди. Хюнин Кай был единственным, кто не сторонился Субина, и даже с интересом заглядывал ему через плечо, рассматривая то знак на полу, то пытаясь высмотреть фразы в книге. Любовь ко всему сверхъестественному все же перевесила часу весов над здравым смыслом. * Субин, во время реабилитации в больнице, ездил каждые выходные в отдаленный храм. Кажется, кто-то из пациентов обмолвился об этом месте, заметив потерянный вид парня. Он не знал, что хотел получить от посещений места, в священную силу которого никогда и не верил. Должно быть, там было тихо и спокойно, не было многочисленных лиц прохожих, в которых он часто видел знакомые черты. Поднимаясь по ступеням, которые повидали бесчисленное множество ног, он сначала долго созерцал сам храм, окруженный величественными кленами, в кронах которых всегда блуждал ветер. Этот храм видел столько слез горя и счастливых улыбок, и его обветшалые стены слышали самые разные молитвы, просьбы и благодарности. Парень низко склонялся и заходил внутрь, зажигая палочку благовоний, выкладывая на стол для подношений то фрукты, то сладости. В этом месте не было статуй будды, не было и других божеств, но особенная аура витала в воздухе, и солнечные лучи, что всегда заглядывали в окна, причудливыми пятнами ложились на покрытые сценами прошлого стены, и потолок уходил куда-то на самый верх, окруженный ореолом искрящихся пылинок, танцующих бесконечный танец, и на нем сходились тени в самый центр, поверх которых неизвестный художник изобразил четырехконечные звезды. Субин сидел на скамье, уставившись перед собой, но при этом не выхватывая взглядом ничего конкретного. Мысли его, как и все сознание, находились где-то не здесь, а далеко за пределами, опустошая тяжелую голову, которая часто болела после аварии. Он не заметил, как к нему подошел незнакомец и сел рядом, положив между ними потрепанную книгу. Его вздох и последовавший за ним кашель наконец вернули Субина в реальность, и он вздрогнул, отодвинувшись от человека, уставившись на него большими глазами. Этот человек скрывал лицо за капюшоном длинной куртки, напоминающей плащ, и сгорбленной фигурой замер на своем месте, как каменное изваяние. — Простите.., — прошептал парень, собираясь подняться и уйти, потому что разделять с кем-то свое время в этом храме он не хотел, его покой был нарушен, да и незнакомец пугал и не внушал доверия. Вдруг это какой-то бездомный, который отчаялся и готов пойти на грабеж и убийство первого встречного, наплевав на все морали и принципы, возможно чтобы оскорбить или привлечь внимание своего божества, молитвы к которому так и не были услышаны, и тогда может действия заставят обратиться к несчастному, пусть и с карой небесной, но хотя бы с облегчением от земных лишений. — Возьми это. Пригодится, — произнес мужской голос, по которому сложно было понять, сколько лет говорившему. Он придвинул книгу в сторону парня рукой в черной перчатке. — Нет, спасибо, — Субин поднимается, тут же делая шаг назад, готовясь сорваться с места в любой момент. И все же, он не уходит, зачем-то оттягивая время. Так ли сильно его заинтересовало содержание книги? Возможно это посланник небес, лично к которым Субин не обращался, но которые по какой-то причине захотели ему помочь. — Тебе понадобится. Ради твоего...друга. Я оставлю ее здесь, — незнакомец похлопывает книгу по обложке, — Она может показаться странной, возможно жуткой. Но это не черная магия. Это вообще не магия. Это мироустройство и небольшая хитрость, как сыграть на его правилах и изменить то, что страстно желаешь. * — Здесь нет кровавых условий и жертв. Только желание, — Субин выпрямляется, когда в завершении расставил четыре зажжённые свечи, так, чтобы они находились в одной из частей звезды, но не в кругу, — Разве вы не хотите? Хотя бы попробовать. Это последнее, о чем я вас прошу. В голосе Субина сквозило отчаяние, смешанное с мольбой. Он не выглядел помешанным, просто потерянным и уставшим. Уставшим от бесконечных размышлений о том, "что было бы если..." . Если даже этот ритуал, выходящий за рамки обычности, не сработает, ему думалось, что он будет готов отпустить. Хюнин Кай, наконец взявший в руки книгу, быстро пролистал ее, взглядом выхватывая то заголовки вверху страниц, то особо любопытные фразы, а то и целые предложения, которые так и норовят быть прочитанными. — Ты знаешь, как вернуться? Остановить это, если что-то пойдет не так? — Тэхен потер шею, все еще раздумывая, стоит ли ввязываться в эту ненадежную затею. — Короче, у тебя есть запасной план? И еще парочка запасных, если другой запасной план окажется провальным? — Бомгю встал чуть позади Тэхена, — Может, кому-то остаться здесь? На всякий случай. Я бы за вами приглядел! — Нужно ровно столько, сколько нас здесь, — сказал Субин, не сразу подобрав ответ на другие вопросы ребят. Был ли у него в действительности хотя бы несколько идей, что делать, если что-то пойдет не так? Знал ли он, что делать, если они не найдут душу, или у них выйдет время? Имел ли он представление об этом междумирье, как оно выглядит и что их может ждать? — Доверьтесь мне, — он обвел всех взглядом, чувствуя тяжелый ком, оседающий в груди. Что, если он ведет их на верную гибель? Ему необходимо взять ответственность за их жизни. Насколько эгоистично он поступает, желая вернуть душу одного, в обмен на четырех? Субин встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Нет, никто не умрет, не должен. Теперь он самый старший среди них, и он позаботится о каждом, потому что они не проигнорировали его просьбу, как бы к ней изначально не относились. — Ладно. Раньше начнем, раньше закончим. Может вообще ничего не выйдет. Давай, рассказывай, что делать? Встать к вершинам рисунка, я же правильно понимаю? — Тэхен решился первый, пусть и был самым недоверчиво настроенным. Наверное, ему просто хотелось доказать, что это все полнейшие глупости. И все же, он встал справа от рисунка, скрестив руки на груди. Хюнин Кай занял место по левую руку от Тэхена. Бомгю встал напротив Тэхена, поджимая губы. Лицо его было несколько бледным, но он не хотел показывать и без того заметный страх. Чрезмерная суеверность досталась ему от родителей, и как бы он не пытался от нее избавиться, но все эти приметы глубоко отпечатались на подкорке мозга, и каждое происшествие он связывал с ними. Упал с велосипеда? Это все та черная кошка. Заболел? Это точно вина вороны, крик которой случайно услышал в парке. Кажется, сегодня не было никаких дурных знаков, поэтому, сделав несколько глубоких вдохов, Бомгю постарался успокоиться и даже решил пошутить. — Будем держаться за руки и произносить загадочные слова? Как ведьмы? — Нет. Это сделаю я, — Субин занял свое место и еще раз обвел ребят взглядом. Они смотрели на него. Слишком пристальным взглядом, от которого некуда было скрыться. В их глазах отражались самые разные эмоции и чувства, и Субин физически ощущал холодный скептицизм Тэхена, липкий страх Бомгю и внезапную тяжесть серьезного намерения Кая. Ему пришлось опустить глаза. И прислушаться к собственному сердцу. Оно билось с волнением о крепкие ребра. Ему пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, потому что если не простая сила вселенной, то хотя бы сила его личных намерений должна была все сделать как надо. Он повторил мысленно, что все будет хорошо. У них все получится. Они не просто попадут в междумирье, они найдут душу Ёнджуна и вернутся. Все вместе. Впятером. Парень поднял взгляд. Хочу найти тебя. Его губы прошептали одну единственную фразу, и стоило ему закрыть глаза, как в лицо ударил слишком резкий поток свежего воздуха, который удивительным образом нес в себе аромат летнего леса. — Обалдеть. Ущипните меня, — голос Кая прозвучал совсем близко, и Субин распахнул глаза, тут же щурясь от яркого света, пытающегося его ослепить. После комнаты, окутанной в сумрак, лес, в котором они оказались, был слишком ярким, почти флуоресцентно нереалистичным. — Мы...где? — Тэхен ощупал себя, не обнаружив ничего подозрительного. Рука не проходила сквозь тело, он не сиял, у него ничего не изменилось в облике, зато полностью изменилась обстановка, которую каждый с удивлением и любопытством разглядывал, включая его самого. — Все лучше света в конце туннеля, реки смерти и всего прочего, о чем рассказывают в разных верах, — Бомгю встал на носочки, чтобы потрогать лист дерева, оказавшегося ближе всего к ним. Он был шершавый, плотный, самый обычный, но при этом какой-то другой. Было в нем что-то такое, что делало его листом на дереве из другого мира, а не из привычного и реального. Теперь, правда, для парней этот мир тоже был вполне реален, материален и многогранен. — Кажется, нам сюда, — Субин поманил ребят за собой, отодвигая плотно свисающие лианы с пышно растущего дерева, кроны которого уходили высоко вверх, закрывая половину небосвода. Все последовали за Субином, и стоило им пройти через живую завесу, как они оказались среди пустыря, поросшего низкой травой, где не было ничего. Небо стремительно потемнело, оставляя парней в растерянности вглядываться в приближающийся сумрак. — Как работает это место? — Тэхен, бросивший взгляд назад, понял, что леса, из которого они вышли, больше нет. Не было никаких его следов, кроме, разве листочка в волосах Бомгю, который Тэхен снял и покрутил в пальцах. Бомгю тут же провел ладонью по макушке, как будто думал там найти целый ворох листьев. * Междумирье это не строго фиксированное место, которое выглядит тем или иным образом. Междумирье для каждой души разное, и соткано оно из множества воспоминаний и отголосков этой самой души. Просто чтобы ей было комфортно, не так печально и одиноко, чтобы она могла соединиться воедино и обрести покой. Мир Ёнджуна был яркий снаружи. Он всем казался уверенным человеком, который способен абсолютно на все. Он всегда показывал только свою сильную, целеустремленную, порой достаточно экстравагантную сторону. Он мог громко браниться, возмущаться, и его характер был из вспыльчивых. Он взрывался из-за пустяков, и к нему нужно было найти подход. Но не смотря на это, его сложно было назвать грубияном, просто это был его способ выражения эмоций, которые бурлили в нем, и часть которых он отчаянно подавлял, лишь бы никто не видел его слабостей. Едва ли кто-то видел его, к примеру, опечаленным, обеспокоенным, или витающим в облаках. Он не говорил о том, что ему плохо, больно, тревожно - он все переносил в гордом одиночестве, потому что не хотел перекладывать свою ношу на немногих друзей, которые к тому же были младше него. Ёнджун хотел быть для них крепкой опорой и достойным примером, тем самым крутым старшим братом, который всегда поддержит и придет на помощь. Только вот, кто мог помочь ему? Человеку, у которого в голове было целое скопище мыслей, которые никто не мог опровергнуть, которые отбрасывались в самые пыльные углы подсознания, которым не было решения, а потому они навязчиво всплывали снова и снова, мешая и создавая тяжелую и мрачную атмосферу в глубине души. Она и нашла свое основное отражение в междумирье, представ ребятам в виде унылого темного места. Правда, Хюнин Кай заметил странный огонек, парящий над землей, и хотел было сказать о нем остальным, но они разошлись в разные стороны в надежде найти хоть что-то. Он взглянул снова на голубоватый огонек, когда понял, что он удаляется, и если не последовать за ним - совсем потеряется из виду. Кай побежал по сухой траве, пытаясь нагнать то, что напоминало большого светлячка. — Это все так странно, ребята. Мы должны найти Ёнджуна? Или что? — Бомгю, сделавший несколько шагов в сторону, пытался высмотреть в темноте то, что могло дать подсказку или вывести куда-то еще, но кроме пустоты не было ровным счетом ничего, — Парни? Бомгю обернулся, и тревожный холод прошелся от затылка по позвоночнику. Он не увидел ни Субина, ни Тэхена, ни Кая. Глаза его нервно забегали по сторонам, а затем он закрутился на месте, надеясь заметить хотя бы одного из парней. С губ сорвалось громкое, почти истеричное имя Субина. Затем он несколько раз позвал и Тэхена с Хюнин Каем. Сердце Бомгю забилось неистово, и паника стала накатывать безумными волнами, разрушающими все на своем пути. Он ведь был уверен, что поборол ее еще несколько лет назад, но не тут то было. Бомгю сел на корточки, обхватив голову руками, сжимаясь в самую маленькую точку. — Это все сон. Дурацкий сон. Ты спишь, Бомгю. А теперь проснись. Проснись уже, идиот! — он бормотал себе под нос, в конечном счете резко вскинув голову, но неуклюже повалившись на зад. В глаза ударил солнечный свет, заставляя зажмуриться. Бомгю сначала подумал, что это полуденное солнце заглянуло в окна комнаты Субина, но когда приоткрыл один глаз, то понял, что сидит под большим деревом, окруженном странными высокими цветами, над которыми порхали почти прозрачные, с голубым оттенком, бабочки. Бомгю не был уверен, что хочет сделать, но с большой вероятностью хотелось закричать так, чтобы обожгло до боли легкие, и он наконец вернулся обратно в реальность. — Нужна помощь? Силуэт парня загородил ослепляющее солнце, его лицо было в тени, что невозможно разглядеть, но Бомгю готов был поспорить, что узнает этот голос даже спустя многие годы. Человек, обладающий этим голосом, первым подошел к нему тогда в первый год обучения в университете, заметив, что ему стало плохо. И он задал точно такой же вопрос. — Ёнджун?