Откровение

      Хината радостно глядит на Маки, что пришёл навестить её. После того, как он потерял сознание, они так и не виделись. Мальчик всё такой же жизнерадостный и светлый. Саске отправляется на очередной спарринг с Наруто, обещая, что с рукой ничего не будет. — Хината-сан, это за вашу заботу! — Маки протягивает ей небольшую вещицу — цепочку с, прикреплённой к ней, шариком, красиво переливающимся на свету цветами радуги. — В моей деревне есть поверье, что этот кулон защищает от всего плохого. — А ты уверен, что стоит дарить такую важную вещь мне? — Хината искренне не понимает, чем заслужила подобный подарок. — Думаю, стоит приберечь его для важного человека. — Просто забирай, — мальчишка смущённо отворачивается, давая понять, что подарок возвращать себе не собирается.       Хината непонимающе глядит на него: да уж, детей сложно понять, однако она принимает его искренность и застёгивает цепочку на шее, удивительным образом он подходил к подарку Наруто. Веер и синий шарик смотрятся гармонично. Маки же, глядя на улыбку девушки, лишь смущается, не осознавая, что это с ним происходит. Щёки краснеют, будто он болен, сердце стучит, словно бешеное. — Саске-кун, — Хината глядит на мужа, стоящего в коридоре напротив входа в кухню. — Саске-сенсей, — машет рукой Маки.       Саске лишь кивает ему, затем переводит взгляд на Хинату, что принялась за готовку. Маки замечает: пронзительно чёрные глаза, что всегда казались ему холодными, мигом наполняются неизвестным Хо чувством. Саске, кажется, долгие секунды глядит на спину Хинаты и, отмерев, садится за стол. — Вы двое, печенья потом, — Хината сжимает в руке нож, когда Саске с Хо тянутся к пиале с домашней выпечкой.       Маки почти теряет сознание, когда видит знаменитый бьякуган так близко. Он переводит взгляд на Саске-сенсея, что кажется не менее напуганным и затем с тихим цоканьем отдёргивает руку. Удивительно, как такой сильный человек становится беззащитным перед предупреждающим взглядом Хинаты-сан.       Маки от скуки встаёт, пока обед готовится, а Саске читает какие-то нудные свитки. Он глядит на фотографию, стоящей на тумбе, где видны четыре человека: команда номер семь. Знаменитые шиноби, спасители этого мира, каждый ребёнок-ниндзя знает о них как о героях. Мальчик отмечает, что Саске-сенсей выглядит совершенно по-другому. Сакура-сан довольно мила, у Узумаки Наруто глупое лицо, а Шестой Хокаге, оказывается, может улыбаться, Маки постоянно видит в его взгляде усталость, когда тот приходит навещать их класс, в конце урока уводя Ируку-сенсея за собой.       Дом Учиха удобно расположен: окна стоят на солнечную сторону и зашторены, отчего редкие лучи мягко падают на пол, в недлинном коридоре стоит небольшая тумба с парой фотографий, слева же расположена гардеробная, где висят куртки и жилетки шиноби. Прямиком можно заметить лестницу наверх, чуть правее от неё деревянная дверь, судя по всему, кладовая. Кухня кажется большой, поскольку совмещена с гостиной: деревянные шкафы, мойка для посуды и стол, рассчитанный по крайней мере на шестерых человек. Рядом со столом стоит диван, на котором располагается Саске-сенсей со множеством свитков и книг. Из этой большой комнаты открывается панорамный вид на задний двор, в котором стоит огромное дерево, скинувшее свою листву. Маки встаёт напротив окна, которое, оказывается, можно открыть. Он смотрит на голое дерево, на солнце, что застенчиво скрывается за серыми облаками, а бетонные стены создают чувство изолированности от деревни. — Маки, — зовёт Саске, прерываясь от чтения свитков и глядит на мальчика, что вопросительно изгибает бровь. — Скоро экзамены, верно? Почему к ним не готовишься? — Ну-у-у-у, — Маки чешет затылок, глядит на Хинату и смущённо лепечет: — я поем и пойду сразу домой. — Не будь к нему так строг, Саске-кун. Ребёнку нужно хорошо есть, к тому же его бабушка постоянно занята.       Маки смущённо лыбится, глядя на то, как Саске лишь вздыхает и вновь принимается за чтение. Он тихо подходит за спину, глядя на пергамент. — О! Техника призыва из пещеры Рьюичи? — Маки узнаёт узоры и иероглифы, будто видел их когда-то, в памяти непроизвольно появляется каждое значение слова. — Ты знаешь? — удивлённо спрашивает Саске, ибо не каждый ребёнок способен прочесть подобные свитки. — Мгм… Видел в архивах дома, ну, в Стране Свитков. Родители как-то заставляли учить каждый свиток, что был в нашем храме, а их там более тысячи. Думал, меня похоронят среди них! — мальчишка хватается за голову, вспоминая грозный взгляд родителей. — Тебя учили запечатывать предметы? — Да, — кивает Маки. — Мама учила меня запечатывать стихии, а отец — живых существ…       Саске понимает, что Маки может быть довольно одарён, раз в таком возрасте способен определить значение иероглифов на свитках призыва. — Запечатай эту кружку, — Саске даёт Маки пустой свиток и кисть с чернилами. Мальчик молча кивает и садится на пол, чтобы нарисовать круг из иероглифов. Делает он это быстро, отмечает Саске, даже слишком для юного ниндзя, затем он прикладывает руку к свитку, и кружка исчезает. Его движения отточены и быстры, значит, он сам способен без чьей-либо помощи рисовать запечатывающие техники. — Ого… — Хината удивлённо смотрит на мальчика. — Довольно неплохо для ученика Академии. — Правда? Однако, чем больше предмет, тем сложнее запечатывать и больше чакры требуется, — задумчиво сидит Маки. — Мне не удалось ни разу запечатать живого человека, однако, я могу… Ой! — он закрывает рот руками. — Клан запрещает говорить наши секреты. — Я понимаю, — Саске кивает. Сколько Учиха и Хьюга хотят скрыть секреты глаз, столько Страна Свитков не желает чужим людям добраться до их запретных знаний, — лучше не говори об этом никому. В твоей голове много полезной информации, и этим захотят воспользоваться. Например, я…       У Маки бегут мурашки по спине, когда он видит шаринган и кивает. Он знает многое про клан Учиха, про силу их глаз, он читал огромное количество информации в храме Свитков, в котором проводил много времени будучи маленьким.       Когда же обед был готов, Маки с удовольствием уплетает еду за обе щеки. У мальчика вдруг возникает ностальгия по временам, когда он сидел с родителями за столом — также тепло и беззаботно. Мама копошилась на кухне, а отец читал свежую газету, затем они оба уходили на миссии, доверяя сына главе клана Маки.       Мальчик быстро обедает и, схватив печенье, убегает не забыв попрощаться с семьёй Учиха. — Ты его уже проверил? — Хината откладывает палочки и убирает со стола грязную посуду. — Да, ничего не обнаружил. Он говорит правду.       Однако, зная то, что Маки не причастен к чему-либо подозрительному, не даёт успокоения, и Саске задумчиво глядит на свиток с запечатанной кружкой.

***

      Хината вздыхает в очередной раз, а Ино и Сакура переглядываются. Они случайно пересеклись и решили посидеть в кафе, где подают вкуснейшие фруктовые салаты. — Короче говоря, вы поцеловались, ты убежала, ушла на миссию и не знаешь как… — Сакура не знает, как правильно сказать. — Заняться сексом, — заканчивает за подругу Ино, не чувствуя никакой неловкости.       Хината икает и краснеет, кивая.       Разделить общее ложе не только для сна кажется ей немыслимым, чем-то постыдным. Конечно, Хината знает что такое секс, откуда берутся дети, ибо базовой биологии учат с начала учёбы в Академии. К тому же, ей дополнительно вели лекции об этом и в поместье Хьюга. Дети, продолжение рода, генетика, — всё это то, на чём держится популяция любого вида. Хината знает, что мужчины и женщины соединяют тела не только ради продолжения рода, но и для получения удовольствия. Ино как-то делилась подробностями о своей сексуальной жизни, рассказывала о том, какой Сай нежный и милый, и ей это невероятно нравится. Хината представляет себя и Саске, соединяющих тела, и от этих мыслей сходит с ума.       Хината каждое утро ощущает твёрдость Саске через ткань домашних штанов, тот уходит как ни в чём не бывало, скрываясь в ванной. Для мужчин это нормально, и она пришла к простому выводу, что не прочь заняться сексом с ним, но как намекнуть? Сказать вот так прямо? Это выше её сил. — Будь мужественнее, Хината! — Сакура искренне хочет поддержать её и Саске, ибо оба заслуживают лучшего. — Это должна быть романтическая обстановка, где вас никто не потревожит! — Ино ярко улыбается, уверенно беря ладони Хинаты в свои руки. — И лучше тебе сказать прямо, — говорит Сакура, — через намёки он может и не понять, не смотря на всю его проницательность.       Хината смущённо кивает. Она справится! Она смелая!       Впрочем, вечером весь её запал теряется, когда Маки, привычно отужинав, покидает их. Хината моет посуду и украдкой глядит на Саске, скрывающегося в коридоре.       Романтическая обстановка… Сказать прямо…       Когда Саске заходит в комнату, то глядит на задумчивую Хинату, он заметил её состояние ещё на ужине, но она не торопится делиться своими мыслями. Конечно, проще залезть в голову с помощью шарингана, но делать этого на ней он себе никогда не позволит. — Хината, ты хочешь мне что-то сказать? — он садится рядышком с ней, не слишком близко и не слишком далеко, чтобы не напугать, и девушка кивает, сжимая ткань чёрного платьица.       Она медленно встаёт прямо перед ним, на её щёчках лёгкий румянец. — Саске-кун, позволь лечь с тобой в постель! — вскрикивает она, и Саске удивлённо смотрит на её краснючее лицо.       Хината же глядит на множество эмоций, что за секунду успевают сменять друг друга. — Н-не хочешь? — Хината успевает взгрустнуть, но Саске притягивает ближе к себе, беря её запястье в свою руку. Он прижимается головой к её груди и заставляет себя успокоиться. — Хочу, — говорит Саске, когда собственное сердце перестаёт стучать как бешенное.       Он встаёт, и Хинате приходится задрать голову и не спускать взгляда с любимых глаз. Саске аккуратно приближается ближе к её лицу и мягко целует.       Хината не может не ответить, когда поцелуй углубляется — и чувствует его страсть, она поглощающая, и хочется ответить. Ей нравятся его губы, рука, что надавливает на шею и притягивает лишь ближе. Нравится тепло, нравится, нравится, нравится Учиха Саске.       Нравится так сильно, что невозможно унять дрожь и бешеный ритм сердца. Саске же нехотя отстраняется от неё, беря свои инстинкты в каменные тиски. Он придерживает Хинату за спину, глядя на её затуманенный взгляд и мокрые губы от поцелуя. Слишком развратно, слишком сексуально. Перед Хинатой глаза Саске, они обволакивают нежностью и заботой, смотрят на неё внимательно, подмечая каждую эмоцию.       Она закрывает руками лицо, пытаясь скрыть багровые щёки, и сквозь щёлочку между пальцев глядит на нежную улыбку. Это её добивает, кажется из головы идёт пар, и Саске прижимает мягкое тело к себе. Хината мягкая, хочется касаться бесконечно. — Ты мне очень и очень нравишься, Саске-кун, — шепчет Хината, обнимая мужа в ответ. — Я так рада, что я с тобой.       Саске в ответ лишь прижимает её сильнее. Он счастлив тому, что не поменял решения и теперь его дом — не пустое место, а обитель, в котором его всегда ждут.       Сейчас — он самый счастливый человек в этом мире. — Позволишь зайти мне дальше, Хината? — спрашивает на всякий случай Саске и отстраняется от объятий, заглядывая в лавандовые глаза, словно они — отражение его души. — Я не железный, ибо не могу не хотеть тебя. Я буду нежен, — Саске настойчив, и Хината кивает, ведь изначально это она предложила, убегать было бы безрассудно. В конце концов, она готова преодолеть стеснение.       Саске нервно теребит в пальцах кулон и не может унять волнение. Он не в первый раз ждёт девушку из душа, не в первый раз ему приходится снимать напряжение с партнёром, однако, в этот раз всё по другому. Дверь в их комнату открывается, и Хината робко заходит, встаёт перед сидящим на кровати Саске, совершенно не понимая, что делать.       Саске мягко кладёт ладонь на талию Хинаты и притягивает к себе, целует сквозь тонкую сорочку живот. Он бы всё отдал, чтобы второй рукой почувствовать её тепло, но попросту не может ею пошевелить. Так раздражает. — С-Саске-кун… Тебе, наверное, неудобно? — спрашивает Хината, заглядывая в чёрные омуты, застланные чувством приближающейся похоти. — Всё хорошо, просто ляг.       Хината кивает и делает, как говорит Саске. — Позволь увидеть тебя. Всю.       Голос у него низкий, почти рычащий, и Хината глупо кивает, словно загипнотизирована им, снимает с себя сорочку на тонких лямках, прикрывает руками оголённое тело и зажмуривается. Саске мягко отодвигает её руку, чтобы увидеть упругие груди с торчащими сосками. — Ты потрясающая, — успокаивает Саске её, зная, насколько некомфортно предстать перед кем-то вот такой — беззащитной.       Наруто как-то рассказывал в каких условиях воспитываются Хьюга, неудивительно, что с таким отношения Хината выросла робкой и неуверенной в себе. Саске же хочет дать ей понять, что не нужно стесняться себя. Особенно перед ним. Тогда — около озера он не успел рассмотреть её тело, а вблизи оно кажется совершенством. Саске внимательно смотрит на кожу тела, хочет запечатлеть каждую деталь: красивая, упругая грудь, еле видимые кубики пресса на животе, широкие бёдра и аккуратные ножки.       Хината чувствует чужой взгляд, что обжигает. Она приоткрывает глаз, чтобы увидеть, как Саске внимательно изучает её, в его взгляде нет ни капли отвращения, лишь возбуждение с толикой любопытства. — Ты прекрасна, — шепчет он снова и стягивает нижнее бельё — последний барьер, и пути назад уже не будет.       Хината чувствует — она абсолютно нагая. Саске встаёт на колени между её ног и приближается к смущённому лицу. Хината робко отвечает на поцелуй, в этот раз Саске более нетерпелив, она обвивает его шею руками и прижимается ближе. Его рука тем временем спускается вниз от ключиц к груди, сжимает нежно твёрдую бусинку, отчего Хината издаёт лишь мычание. Он проводит невесомо по коже ниже, дотрагивается до мокрого входа и сдерживает себя из последних сил, чтобы не наброситься. Саске очень не хочет пугать Хинату своей несдержанностью.       Хината чуть хмурится, когда ощущает палец, входящий в её лоно. Она прерывает поцелуй и глядит вниз, где пропадает палец Саске. — Б-больно, — говорит Хината. — Прости, — Саске открывает мазь, которую приготовил заранее и обмакивает пальцы. — Расслабься, будет немного больно, потерпи, хорошо? — Учиха целует Хинату в лоб.       Хинате очень страшно, она решает довериться Саске, ведь тот, судя по всему, имел опыт. Отчего-то ей становится грустно, когда она думает об этом, но все мысли улетучиваются, когда палец проходит в неё всё дальше, затем к нему прибавляется второй. — Приятно? — Саске чуть улыбается, глядя на кивок.       Когда Хината расслабляется, а пальцы входят уже легче, Саске понимает, что всё делает правильно. Он целует её шею, облизывает гладкую кожу, отчего Хината мелко дрожит и тихо постанывает. Смазка больше не нужна, собственной сок, непрерывно текущий из расслабленного входа, позволяет легче растягивать девственную дырочку.       Хината решается открыть глаза полностью, чтобы запечатлеть лицо Саске. У него нахмурены брови, а чёрные глаза глядят на неё заботливо-внимательно, улавливая каждую эмоцию, чтобы в случае чего прекратить движения, пот стекает по его виску и капает на белые простыни. Хината вновь замечает в его глазах ту самую эмоцию, которая её как-то напугала, она успевает рассмотреть её ближе — похоть, в чёрной радужке сейчас она отчётливо видна, и этого Хината испугалась, она решает, что хочет видеть ещё больше эмоций и чувств в этих глаза. Хочет видеть лишь собственное отражение в них. «Он очень мной дорожит.»       От собственных мыслей в Хинате просыпается невиданная уверенность. Она берёт щёки Саске и приближает его лицо к своим губам. — Я хочу принять тебя, Саске-кун, — улыбается Хината, ощущая, что готова.       Саске глядит на счастливое лицо под ним и не может сдержать улыбки в ответ. Он освобождает собственный член из трусов, истекающий предэякулятом, и Хината отводит взгляд куда-то вбок. Саске достаёт из тумбы запасённый презерватив и открывает его зубами, затем раскатывает по стволу. — Не бойся, я буду нежен, хорошо? — Саске вытирает мокрую руку о простыни и тыльной стороной ладони стирает со лба Хинаты пот, а затем вновь увлекает в поцелуй.       Хината ощущает головку, что медленно раздвигает её стенки, она чуть жмурится из-за неприятных ощущений, однако, Саске отвлекает её более глубоким и страстным поцелуем. Кажется, парень над ней становится неконтролируемым, когда член весь вмещается в ней. Хината стонет, чувствуя лёгкий пробный толчок.       Хината открывает глаза, сталкиваясь со взглядом Саске, он же нахмурен, чуть напряжён, его грудь вздымается из-за того, как сильно он пытается сдерживаться. — Хината…       Стонет он. Она узкая, мягкая, и очень горячая. Саске вытирает ладонью пот со лба. Он пока не двигается, давая привыкнуть к размеру, затем немного двигает бёдрами, чтобы посмотреть реакцию. Хината выдыхает и хватается руками за его шею, притягивает ближе к себе и мелко дрожит. Всё это — для неё в новинку, страшно от неизвестности, и Саске мягко целует её волосы. — Дорогая, расслабься.       Шёпот в ухо лишь заставляет девушку напрячься, и Саске нахмуривается, когда плотные стенки сжимаются ещё теснее. У него стоит крепко на неё, он хочет сорваться, грубо схватить за талию и насаживать, насаживать, пока она не потеряет сознание. Саске решает увлечь её в очередной поцелуй, тем самым Хината отвлекается от ощущений, и он может начать двигаться.       Хината открывает рот, позволяя Саске углубиться, — получается совершенно развратный, страстный поцелуй, стоны неконтролируемо пропадают в чужом рту, и она чувствует движения внутри себя. Член внутри не приносит дискомфорта более, а лишь раззадоривает, и Хината протяжно стонет.       Для Саске её голос — услада, каждый поцелуй — словно родник в пустыне. Он всё не может остановиться, двигает бёдрами, толкается в девственное нутро и глядит вниз. Кровь. Хината — девственница, не было и сомнений. Саске будто сорвал нечто запретное, вкусил и понимает, что зависим.       Саске прикусывает её шею, оставляя метку, лижет ухо, отчего Хината стонет лишь громче и хочется ещё. — Саске… Дорогой… — шепчет Хината.       Она замечает на его глазах слёзы, что редкими каплями опадают на её грудь. «Он такой счастливый…»       Она мягко вытирает каждую слезинку. Плачущий Саске-кун, кажется, она увидела всё на этом свете, и даже такой уязвимый, расслабленный и нежный — он прекрасен. Словами невозможно передать как сильно Хината в нём погрязла, бесповоротно влюбилась в его сдержанность, в искреннюю улыбку и в красивые глаза, обрамлённые длинными ресницами.       Открыв глаза, она не может не смотреть на бледную кожу, пресс на животе, сильную руку, что сжимает её талию, дорожку из волос от пупка, спускающуюся вниз — к члену, что пропадает в её теле. Хината осознаёт, что впервые вот так пялится на него — сильное тело в мелких шрамах, она касается к груди, под которым стучит сердце и нежно ведёт пальцами по небольшому рубцу, как-будто кто-то проткнул лезвием. Саске же выпрямляет спину, чтобы Хината могла рассмотреть его получше в мягком лунном свете вперемешку с тусклым светом настольной лампы, и он дрожит от того, как мягко нежные пальчики касаются его, девушка смотрит внимательно-внимательно на каждый шрамик, будто хочет запомнить.       Стольком шрамов… Саске, несомненно, сильный, но через что же ему пришлось пройти, чтобы стать тем, кто он есть сейчас. Пройти через страдания, боль и ужасающую утрату.       Хината стонет от неожиданности, когда Саске возобновляет движения и видит на его губах ухмылку. Дразнит. Отвлекает от ненужных мыслей. Саске смотрит на сложное лицо Хинаты, сейчас её голова должна быть заполнена только им, это их первая ночь в жарких объятиях друг друга, и он хочет подарить ей всю свою нежность и страсть, дать понять, что не собирается отпускать. Ни за что.       Скрип кровати, тихие стоны мигом заполняют комнату, Саске не может выдержать более и дрожит всем телом. Он касается пальцами промежности Хинаты, отчего та вздрагивает и поражённо смотрит на Саске. — П-приятно…       Он всё продолжает трогать странное место, и Хината не может понять, отчего ей так приятно и чувствует, как ноги сводит от приятных ощущений. Она вскрикивает и напрягается всем телом и устало закрывает глаза. Клонит в сон.       Саске и сам через пару движений кончает, тяжело дыша и с тихим стоном выходит из мягкой и расслабленной Хинаты, затем снимает с члена презерватив, кидая небрежно на пол. Он глядит на то, как Хината тяжело дышит после оргазма и затем смущённо улыбается. — Я потная.       Говорит Хината, когда Саске прижимается всем телом, непривычно ощущать чужую липкость и пот, но так приятно — лежать вот так расслабленно. Она прижимается к чужой груди, слыша быстрый ритм сердца. — Тебе было хорошо? — спрашивает Саске, и смотрит, как Хината закрывает глаза. — Очень…       Вот и ему было впервые очень и очень хорошо.