Платой будет твоя душа...

Тьма — стала нашим миром. Боль, смерть и ужас, Это все что осталось. Мир давно мертв. Давно… Мрак… Темное, без единого лучика света, Мордредом забытое место. Гнетущую тишину, периодически нарушают — сдавленный кашель и звонкие, ужасно нервирующие, капли падающей воды с потолка. Сковывающий холод, пронизывает на сквозь, негромко завывая по углам. …Драко дрожал, лёжа на холодном, каменном полу… Распахнутые глаза, бессмысленно уставились в одну точку, окружающей его, темноты. Она сводит с ума, пробуждая все самые ужасные страхи. Стертые в кровь запястья и щиколотки закованы в громоздкие, с высеченными в них рунами, оковы. Смешно, ведь у того, что от него осталось, вряд ли есть силы сопротивляться или даже встать. На всем теле не одного живого места, постоянная боль, ужас и отчаяние. Из одежды, лишь старые, рваные брюки, которые уже на них и не похожи — обветшавшая ткань, вроде серой половой тряпки. Который день, Малфой, все явственнее чувствует полыхающую внутри лихорадку. При каждом вдохе, лёгкие горят огнём, а снаружи — бьет леденящая дрожь, ее не унять. Притянув дрожащие руки ближе к губам, он судорожно втягивает носом воздух, медленно выдыхая белое, срывающиеся с его губ облачко пара, но руки не чувствуют тепла, а окоченевшие пальцы не шевелятся… Он слишком хорошо запомнил тот момент, когда открыл глаза и понял, понял, что ничего больше не вернуть. Ни доверия, ни милости… Ему не поверят. Это конец. …Предатель — то что шептали, кричали, и то что он видел в глазах каждого… Первое время, он правда пытался держаться. Пытался не сломаться. Не умолять в ногах лорда — остановиться, не рыдать от боли и стараться… стараться не бояться того, что могут с ним сделать. Да, он слишком хорошо знал как с такими как он, расправляются. Знал. …Но теперь он, давно уже не тот, кто гордо стоял по правую руку Темного Лорда. Жалкий предатель. Ничтожество. Он сдался. Медленно умирая, смирившись с таким концом. Он забыл, каково это — дышать полной грудью — не болезненными, хрипящими вздохами, из-за сломанных в нескольких местах ребер. Он уже не знал, как жить без дышавшего холодом в спину — ужаса, он был вечным спутником, не оставлял не на секунду, уже кажется вечность. Круциатус, стал теперь слишком привычным. Гораздо страшнее, были вариации ядов — которыми лорд периодически поил его, по не большой дозе, не достаточной чтобы убить, но столько, сколько нужно, чтобы выжигать его внутренности, заставляя задыхаться и давиться льющейся изо рта, кровью. Нужное количество, для ужасной боли, раздирающей все его существо. С каждым разом вливая в его рот, разного цвета жидкости, он наблюдал за его страданиями, как над подопытной крысой и когда Драко, готов был умереть — давал противоядие. Да, ломать его, и его волю к жизни — было излюбленным занятием лорда. И тот, добился своего. В холодных подземельях Малфой-мэнора, сейчас валялась безвольная, сломанная игрушка. У которой не было сил чтобы сопротивляться, кричать, умолять. Он сломался. Сломался… И как будто был, уже и не здесь, смотря затуманенным взором в никуда, он пытался вспомнить лицо улыбающейся мамы, и смеющегося отца… Но в истерзанном сознании всплывала лишь зеленая вспышка света, пустой, серый взгляд… стоящая рядом на коленях, плачущая Нарцисса и всюду кровь. Кровь. Кровь… Сколько раз он, мечтал о смерти? Сколько раз, проваливался во мрак, надеясь что это конец? Но его снова и снова возвращали обратно. Лорд, собственноручно, залечивал раны, восполнял, недостающую в организме кровь, а потом все начиналось сначала. Примерно раз в три дня его кормили и поили. (Если конечно подобие воды и кусок черствого хлеба — можно назвать едой.) Драко сначала пытался считать их, дабы не сойти сума, но вскоре оставил эту затею, зачем? Зачем стараться оставаться в себе? Жажда к жизни, покинула измученный разум. Он только хотел, больше не просыпаться. Сколько длится этот ад? Когда он, наконец умрет?.. После каждого визита Темного лорда, Драко отчетливо чувствовал грань, вот кажется, еще чу чуть и он, на всегда провалиться в желанное спокойствие. Мама и папа, те кто до последнего, пытались защитить его, те ради кого он хотел жить, ждете ли вы, меня еще?.. Когда их не стало… Нет. Когда их убили на его глазах, он понял, что вместе с потухшими взорами родителей, исчез последний его стержень. Тогда-то, он и сломался, истлел внутри. Все потеряло смысл. Там, над истерзанным телом своего отца, и как будто спящей мамы. Он понял, как глубоко ошибался. Понял… как же они были правы. И теперь… с искусанных губ срывался не то стон, не-то шипение. Он, как умалишённый — смеялся, вспоминая как отец, меняя сторону, надеялся что сможет уберечь их… Смеялся… Понимая, как это было глупо и нереально. Да, им обещали защиту, обещали помилование, но кто-же знал, что получив всю нужную информацию, их не задумываясь передадут лорду, «другие нужнее» — так вроде сказал министр… Но самое смешное, что тех — «нужных», в тот момент, уже давно не было в живых. И Драко снова, как наяву видит себя в «тот» момент. …на коленях, умоляющего помиловать отца, не убивать мать. Да, он знал, что это бесполезно, но все равно, просил убить его, а не их… Лорд смеялся. Смеялся, убивая Люциуса — медленно, жестоко. Смеялся — убивая и Нарциссу, смотря прямо в слезившиеся серые глаза, скорчившегося в его ногах, мальчишки. …Он никогда. Никогда всего этого не забудет, не сможет, больше уже и не пытался. Капли крови, скатывались с искусанных губ. А по камере разносился едва слышный, кашляющий смех. *** Магический мир, потерял надежду на конец войны, вместе со смертью своего героя. Он не смог победить Волан-де-Морта в решающей схватке… …и вот тогда, начался кошмар. Смерти и кровь реками. Безумие. Чистое безумие. Пожиратели убивали безостановочно, наслаждаясь триумфом своего господина. Министерство, долго тоже не продержалось, оно пало, сразу после передачи Малфоев Лорду. Об этом Драко, узнал от проходящих мимо его двери — пожирателей. Они смеялись над глупостью и трусостью его отца, а Драко, желал убить их всех, жаль не мог. Мир, заливался алыми красками, а остатки, тех кто еще мог жить, прятались в убежищах, спасая свои никчемные жизни. Это был не тот мир, что ему обещали. Не то, что называлось — великой страной. Не то, чего они хотели добиться. Это — было время смертей и неважно кого: чистокровных, маглов, грязнокровок или полукровок. Умирали все, кто не был на стороне лорда. Все кто не внушал доверие у пожирателей. Время предательств… Последний приют продолжающий бороться, последняя крепость, которую никак не мог взять Темный лорд — Хогвартс… Но вскоре, и он падет под натиском. Слишком многие переходили на темную сторону, а иначе было не выжить. Гарри. Мертв… — и снова боль, ужасная, разрывающая его на части, она где-то глубоко, там, где когда-то, была душа. Тогда он не смог поверить, отрицал. А потом… гриффендорец встал перед летящим в него убивающим… *** Скрип двери, вырывающий белобрысого пленника из размышлений… Размеренные шаги, и шипящий, отвратительный голос — кажется, он слышал эти звуки вечно. — Дра-ако… вот и я. — чуть вздрогнув, Малфой отрывается от созерцания стены. — Заждался? — змееподобное создание наклонившись, застыло, возвышаясь на ним, и рассматривало прищуренными глазами свою любимую зверушку. Вряд-ли сейчас, хоть кто-нибудь, узнает в валявшемся ничтожестве - наследника чистокровного, благородного рода. Слишком тощее, неживое, испещренное шрамами тело. Бледная, почти прозрачная, в кровавых разводах кожа. Отросшие, лохматые, уже давно не такие белые волосы, обреченные, пустые, серые глаза. И не одной эмоции, даже страха… Только безнадежность. Только апатия. Он лежал на боку, в своей-же засохшей крови. — Какая красота, — Волан-де-Морт, шипяще засмеялся, а на губах растянулась злобная, безумная ухмылка. Он всматривался в пустое, не отражающее ничего — лицо. — Знаешь, а ведь когда-то, я хотел, милосердно убить тебя, — он наклонился еще ниже. Холодная, шершавая рука коснулась плеча, нестерпимо хотелось скинуть ее, но даже это движение, казалось бессмысленным и таким невозможным усилием. Тонкие, длинные пальцы обхватывают подбородок, а бледная, обтянутая кожей голова, склоняется набок, пожирая взглядом бледную шею мальчишки. — Но я так рад, что передумал, — оскал исчезает, оставляя только пустое, не отражающее совершенно ничего, выражение, и горящие беспощадной кровью глаза. — Ведь иначе, сейчас бы не видел такой потрясающей картины… И снова смех, безжалостный, отвратительный, ненастоящий. От него ползут мурашки по спине, замерзшие руки, судорожно хотят обхватить свои плечи, но могут лишь сжиматься в кулаки. А перед глазами появляется кровавое тело отца, и как будто наяву, звучит мамин плач. Пальцы прошлись по шее, заставляя вздрогнуть, а по спине снова рассыпается крупная дрожь. Да, голова утверждает одно, а тело помнит… слишком хорошо помнит все пытки. Стиснув зубы, он закрывает глаза. Он не хотел снова молить о смерти и скулить от пронизывающей все тело боли. Хотя и знал, что все равно не вытерпит. Нет, не сможет. Он опять, чувствует знакомое, удушливое ощущение волн темной магии, она медленно поднимают его в воздух, а после, спина упирается лопатками в сырую, холодную стену. Не сопротивляющиеся руки, резко дёргаются вверх, магия лорда цепляет их за торчащий в стене крюк, на цепь от колодок. Ноги едва касаются земли, а тело стонет от боли, все мышцы напрягаются, вытягиваются, а грудную клетку, как огнём опалили. Он задыхается, сломанные ребра, давят на легкие не давая сделать вздох. Он инстинктивно, пытается, подтянуться на колодках, чтобы облегчить тяжесть в груди, но становиться только хуже. Кровавый кашель, его мутит. Наконец, через боль, сипло вздохнув, он измученно, медленно открывает глаза, которые замирают на змеиной морде в нескольких шагах от себя. Темная тень, сложив руки на груди, склоняя голову набок, с интересом, как будто впервые видя некую диковинку, рассматривала свою игрушку. Сжав челюсти, Драко попытался унять дрожь, но она только усилилась, а из-за невозможности нормально вздохнуть, закружилось голова, в глазах поплыло и быстро потемнело, пульс подскочил. — Нет, — шипящая усмешка — Если ты сейчас отключишься, то пропустишь, самое интересное. — Холодный, угрожающий шёпот, еле слышное заклинание, и вот по новой, знакомое ощущение, будто тебя окатили ледяной водой с ног до головы, и дали отрезвляющее зелье. В голове сразу же прояснилось, перед глазами перестало мутить, а лорд устойчиво стоял напротив. — Во-от, — на губах снова оскал. — так-то лучше. Драко знал как работает это простенькое заклинание — оно не даст провалиться с темноту и вырубиться от боли, или обилия ран. Волан-де-Морт частенько практиковал его на своих жертвах, а на нем, почти каждый, гребаный раз. Пытки становились бесконечными, тот, мог часами наслаждаться игрой, ломая его и восстанавливая снова и снова. Снова… И снова. Но Драко знал за что, понимал почему… И от осознания становилось только хуже. Костяная палочка направленная на него, опять заставляет тело напряженно замереть, пробуждая противный, липкий страх. Нет не неизвестности, скорее знания того, что его ждет. — Будет немного больно. — обманчиво спокойный голос. Дрожь уже не возможно унять. Драко, пытается концентрироваться на звуках капающей воды — закрывая глаза. Но это никогда не работало. —Fulgur percute — …слова, которые он, выучил наизусть, знакомая, жёлтая вспышка, и неминуемое жжение по всему телу, выворачивающее на изнанку все внутренности — заклинание разрядов. С губ, через сжатые зубы срывается, протяжный стон, через несколько секунд, превращающийся в сдавленные крики. Тело бьётся в конвульсиях, дёргается. Все мышцы сжимаются и вытягиваются как по струне, из ушей и носа, начинает капать горячая кровь. Внутри все горит огнем, а снаружи, сковывающий холод. Легкие, не дают вздохнуть… Во рту вкус железа. Когда, кажется что он сейчас задохнётся — все прекращается. И он безвольной куклой виснет на цепях, неистово хватая дрожащими губами, воздух. Сердце слишком медленно восстанавливает ритм, мышцы сокращаются, расслабляются, его все еще трясёт. Кашляя и сплевывая кровь… …Его разум, вновь возвращается к ненавистным, опустошающим мыслям. — «Хватит. Больно… Когда все закончиться? …Я не могу больше… не могу… хватит. Хватит… п- пожалуйста…» Холодные пальцы опять приподнимают дрожащие лицо, алые зрачки, смотрят прямо в душу, а жестокая ухмылка расплывается шире. — Сегодня, ты так быстро сдался? — эти слова — приговором, звучат над ухом, в который раз заставляя холодным тискам, обхватить плечи. Дрожь усиливается, хотя казалось-бы куда еще больше, а по спине течет холодный пот. — Н-нет — срывающийся, еле слышный шёпот. Кого он пытается убедить? Алые зрачки сужаются, пальцы держащие за подбородок, сильнее сжимая, заставляют смотреть в глаза, притягивают голову ближе. От лица лорда веет могильным холодом, а Драко, никак не может унять дрожь. — Ful-lgur percuuute — противно растягивая слова, медленно склоняя голову набок, не выпуская жертву из своих пальцев, шипят подобие губ. Все тоже самое. Он кричит, задыхается, из носа, ушей и рта, уже льется горячая кровь, Кости как будто ломает, мышцы жжёт. Сердце, неровным пульсом, стучит где то в голове. «Все что угодно, только бы эта боль ушла… все что угодно…» Это повторяется бесконечно - неизвестное количество раз. Когда вместо криков, с губ слетает только хрип. — Драко кажется, что он видит силуэты родителей, где-то позади что-то шипящего Лорда. Они улыбаются и зовут, что-то говорят, манят его, но он знает, что то, лишь иллюзия, мучительное видение, оно всегда растворяется сразу-же, как заклинание перестанет действовать. Дрожь бьет не переставая, и даже не дающее отпустить его темноте — волшебство, кажется перестаёт действовать… очнулся он снова на полу. Глаза, безвольно закрываются, а холод кажется сковал даже сердце. Болезненная дрожь некуда не делась… А также тупое осознание — он вновь не умер. — О нет, Драко, рано еще спать, у меня для тебя, еще остался сюрприз, — раздаётся где-то поблизости, противное шипение. — Я так долго искал его, и уже почти решил оставить эту затею, — голос наигранно, горько вздохнул, а серые глаза медленно распахнулись, натыкаясь на холодные, красные как у змеи зрачки и серое уродливое лицо, Драко почувствовал, как немеют от странного, жуткого предчувствия — пальцы. — Но он сам попался в мои руки. — выплевывает последние слова лорд, распрямившись, неспешным, плавным шагом, устремляется к решетчатой двери подземелья. Взгляд, серых глаз, следят за удаляющейся спиной, а через мгновенье, глаза пленника в ужасе расширяются и неверяще замирают на нескольких пожирателей, втаскивающих, сопротивляющуюся жертву. — Н-нет- сдавленный хрип, он сорвал голос из-за криков. — нет, н-нет… нет. Нет-нетнет… — как умалишённый, слишком тихо бормочет рот, закашлявшись и сплюнув кровь, он пытается приподняться, но руки не выдерживая веса тела, подгибаются и снова задыхаясь, он падает на живот. — Ма-а-алфой, — протянул холодный, без шипящих звуков, ненавистный голос, — Где же твои манеры? Разве так встречают гостей?! — хохот, леденящий, жуткий — Твой отец, разочаровался бы. Попробуй хотя-бы поздороваться, — серые глаза, повинуясь медленно отрываются от пола, расфокусированный взгляд поднимается на Лорда, стоявшего рядом с застывшим в ужасе, другом. Нет. Нееет… — Правда-же… Забини? — прошипел лорд, а пожиратели противно загоготали, крепко держа под руки связанного Слизеринца. Драко кусал губы, смотря в карие глаза, последнего оставшегося в живых человека, дорогого ему человека. Кто-нибудь… Пожалуйста… нет! С глаз непроизвольно покатились слезы, губы скривились сдерживая рвущийся наружу крик. Мулат, дергался пытаясь вырваться. Проклиная всех и вся. Его глаза… неверяще распахнутые, пытались что-то сказать, отрицая, до последнего отрицая. Снова рассмеявшись, змеиная морда, подошла к лежащему на полу. Драко, не отрываясь от карих глаз, боковым зрением видел, как Вол-де-Морт, достал серебряный кинжал. Он не обратил внимания на резкую боль, когда тот схватив его за предплечье, слегка приподнял над полом приставляя к кисти железо. Драко смотрел в перекошенное от злости лицо Блейза, по щекам которого текли слезы отчаяния, а затем и на свою, левую руку распоротую до локтя. Он чувствовал жуткую боль, но где то на задворках сознания, а еще слышал, как будто издалека, свое шипение и скулёж сквозь стиснутые зубы, и смех мучителя. — М-м-м, как тебе Забини? — все еще, держа за ту же руку, он швырнул Драко, к ногам замершего каменным изваянием, друга. Пленник взвыл, вновь стараясь вырваться, слезы не переставая капали с его лица. А Драко, вновь почувствовал, затягивающую темноту… Может, на этот раз?.. Новая боль, вырывает его из желанной дремы, лорд держал его одной рукой за волосы а другой прижимал кинжал к горлу. — Ну что, расскажешь, или продолжим? — протянул Тёмный лорд, еще сильнее сжимая в своих пальцах, белые пряди, заставляя Драко, вновь смотреть на мулата. Тот неотрывно, сверлил взглядом кинжал у горла друга. Он молчал, нервно кусая губы, глаза были наполнены какой-то неимоверной таской, сменяясь болью, злостью, беспомощностью и отчаянием. Он молчал. — Нет? А я думал этого будет достаточно. — ухмыльнувшись, лорд, резко воткнул кинжал в правое плечо, а после медленно, все так же держа Слизеринца перед другом, не вытаскивая узкое короткое лезвие, повел его вниз по руке. Драко извиваясь из последних сил, хрипло кричал, в глазах темнело от раздирающий боли, а кинжал неумолимо вспарывал плоть еще целой руки. — Хватит! — перекрывая ужасные звуки, Блейз, из-за всех сил пытался вырваться. — Прекрати! Я… я все скажу — он опустил голову, не в силах больше смотреть, на бледное тело… Режущий плоть кинжал… Хлещущую кровь. — Я все… — он не мог больше слышать и видеть все это. Не мог. — Не… с-смей. — едва слышно, зашипел Драко, -… Не. Смей. — на выдохе голос хрипел, а лорд, вонзил кинжал еще глубже и продолжил свою медленную пытку. …Когда он вынул серебряное лезвие, обвисшего в его руках Малфоя, трясло крупной дрожью, с рук текла безостановочными потоками кровь. А с его губ то и дело срывались хриплые всхлипы. — Д-Драко, — не своим голосом простонал Забини. У него потемнело в глазах, а жуткий смех давил на нервы. Вид друга, убивал похлещи Авады. — Я… …Они снова встретились взглядом. Серые, пустые, наполненные болью и карие — блестящие от слез. Холодные, дрожащие посиневшие губы, неслышно шептали всего одно слово -…нет. Блейз, сжав челюсти, сквозь зубы, обреченно простонал, голова безвольно опустилась на грудь. Он все понимал, но это было выше его сил. — Вот как, — холодно, с расстановкой, бросил Волан-де-Морт опустив голову Драко — Жаль, но это и не важно. — без эмоционально проронил он и наконец выпустил из рук — окровавленное тело, неспешно подошёл к дёргающемуся, в железной хватке пожирателей, пленнику. С серебряного кинжала капала кровь и Драко, как заворожённый смотрел на красные, падающие капли. Лезвие блеснуло и замерло у горла мулата. — Попрощайся Драко.- расплываясь в жуткой ухмылке, торжественно сказал Темный лорд. — Блейз… — тихое, хриплое и такое безжизненное… Вновь блеск серебра, а с куска вычурной железки, льется новая кровь… Малфой смотрит на карие, теперь безжизненные, стеклянные глаза, на падающие тело, на грустную, вымученную улыбку и растекающуюся алую лужу на каменном, грязном полу темницы. «Мертв…» Дрожащие, окровавленные руки, пытаются приподняться над полом. Тяжелое, израненное тело, из последних сил, ползет к нему. Нет- нет- нет… …этого не может быть… не может!.. Руки пытаются дотянуться до валяющегося в неестественной позе друга. Он не хочет верить. Попросту не может… Блейз — его первый друг. Первый человек, которому, по мимо родителей, он доверился по настоящему. Тот, кто чтобы не случилось, никогда его не оставлял. Всегда поддерживал. Тот, перед кем, не нужно было надевать маску. Лучше всех понимал… Бледные, дрожащие пальцы хватаются до того, чего дотянулись — до кисти, как бы протянутой к Малфою — руки. Они сжимают, трясут. Рот что-то бормочет. Слезы перемешенные с кровью… Пожалуйста. Пожалуйста… Трясущееся тело придвигается ближе, склоняясь над окровавленным другом. Боль, разрывающая его душу на части. Снова.. …Он потерял родного человека… Смех. Холодный, леденящий душу. Слезы капают на застывшую маской — улыбку, на стеклянные, не выражающие больше ничего — карие глаза… …Мертв. Он не чувствует как его поднимают с пола. Не видит, не осознает, что его уводят из камеры. …Мертв. Не слышит приказов Лорда. Не чувствует боли… Только одно слово звучит в его голове. И он, не пытается даже понять его смысл, это просто факт. — МЕРТВ. А перед глазами, все также кровавый труп его друга… Все вокруг меркнет, а стук собственного сердца — оглушает. Медленный, неестественно громкий. Он отдается в ушах, заглушая все остальные звуки. Блейз — мертв… И снова, холодная и непроглядная тьма обхватывает его в свои колючие объятия…