признание

середина сентября. осень. полдень. невыносимая жара. в предыдущие годы в это время было уже прохладно, но этот год решил отличиться своей пакостной погодой. душно. от духоты казалось, словно количество кислорода вовсе уменьшилось и каждый день постепенно сводилось к нулю. выходя на улицу каждый ощущал нестерпимую сухость в горле и желание жадно глотать воздух, словно никогда не дышал. из-за погоды тренировки сержанта леманн были отменены в срочном порядке. – из-за жары совсем форму потеряете, лентяи. – в шутку ворчала женщина, каждый раз, когда проходила мимо усталых от безделия и погоды подопечных. никто никогда не отвечал на подобные провокации, но руф считала своим долгом каждый раз отвечать в ответ на безобидную шутку тренира своими обидными колкими высказываниями в адрес дорис и ее фигуры. последняя старалась не показывать обиды, хоть и на самом деле очень сильно расстраивалась. хельга спешно приводила возлюбленную в чувства лёгким ударом в плечо, в то время, пока немо искренне поддерживал комплексующую из-за фигуры девушку, объясняя ей, что руф вовсе не хотела её обидеть. этот раз не стал исключением. сидя за обеденным столом, все занимались своими делами. кто-то ел, кто-то разговаривал, кто-то усердно выискивал яд в еде, а кто-то молча думал о жизни, о вечном. обед так бы и прошел без происшествий, если бы в столовую не зашёл командир спецотряда с довольно ожидаемой новостью. – как вы могли заметить, погода в последнее время ужасная. из-за невозможной духоты у вас отменили на время тренировки. догадываюсь, что вы все очень рады этому, но спешу вас разочаровать. такая погода продлится ещё недели две, если не больше. за это время вы окончательно потеряете всю физическую подготовку, ослабните и станете уязвимыми. враг может этим воспользоваться, поэтому будьте начеку. – мы вас понимаем. – решительно сказала руф, обратив на себя внимание. – быть уязвимым это плохо, но давайте будем честны, дорис ведь нечего терять... – эй, да сколько можно! – перебив довольную собой девушку, громко возражает немо, не желая больше мириться с этим. – даже яков не так часто язвит. хватит, это правда обидно! – спасибо, мне приятно это слышать. – доносится саркастичное из дальнего угла комнаты. – это ты меня так сильно уважаешь? потом не жалуйся, что к тебе нет никакого доверия. давай я теперь тоже что-нибудь про тебя скажу? – п-подожди! не надо про меня ничего говорить! я не это имел ввиду! ох, черт, ты все неправильно понял! – рыжик начинает спешно оправдываться, но вскоре решает перенести выяснение отношений на потом. – ладно, сейчас мы не об этом... перестань унижать дорис. я же уважаю твой комфорт и обращаюсь к тебе в мужском роде, чтобы тебе было комфортно! уважай и ее комфорт! – ты прямо сейчас принизил якова, совсем не уважая его комфорт. да и к тому же, я же пошутила! чё она, дура, по-твоему, обижаться на шутку? – слабо оправдывается руф, по детски не желая признавать вину. – да, немо, мне очень обидно, как ты мог меня так оскорбить? – наигранно обижается параноик, качая головой и унижая своим сверлящим взглядом. – вдруг я застрелюсь от обиды? – ну, что за бред! надо ещё постараться, чтобы его обидеть! и вообще, не лезь, яков, речь идёт не о тебе! – ладно, уговорил, буду без слов наблюдать за вашим интеллектуальным спором. ставлю на тебя, немо, так что даже и не думай проигрывать. – в очередной раз язвит алхимик, не упуская возможности повеселить себя и отвлечься от ежедневной рутины. – ребят... мне не обидно, перестаньте... – робко перебивает дорис, стремясь прекратить этот бессмысленный спор, но резкий хлопок по столу заставил всех замолчать. – вы, все! что вы сейчас устроили? скандал на пустом месте! отсутствие физических нагрузок заставило вас деградировать? когда погода снова станет нормальной, будете в тысячи раз больше трудиться, чтобы сил на бессмысленные разговоры у вас не было! позорники. – злится вагнер, удивляясь тому, что из-за глупой шутки разгорелся такой спор. – прошу прощения, но разрешите возразить. во всем виноват немо, ведь, если бы он не встал на защиту дорис, которой она уже давно не нужна, это спор не затянулся бы. пусть он отвечает, зачем сразу всем мучаться из-за него? я, например, не хочу страдать даже не за свои проступки. пусть он сам страдает, мы-то тут причем? а главное, причем тут я? – возмущается яков, не желая мириться с несправедливостью наказания. – тебе индивидуально нужно объяснять, почему ты тоже виноват? или ты немного подумаешь, и сам всё поймёшь? перестань заботиться только о себе и начни хоть немного думать о своих товарищах. – желая заткнуть несносного юношу, олдрик ещё раз оглядывает столовую, после чего планирует уйти по своим делам, но слышит вопросительное вдогонку: – если я буду думать о других, то кто тогда подумает обо мне? – если вы все будете думать друг о друге, то не будете задавать таких нелепых вопросов. а теперь хватит тратить свое время и мое. если я выйду, а вы опять начнёте ругаться, то буду вынужден с каждым беседовать отдельно, чтобы хоть что-то вдолбить в ваши головы. надеюсь, повторять не придется, и все всё поняли с первого раза. – покинув столовую, мужчина тяжело вздыхает, осознавая, что от этих разборок он устал сильнее, чем за всю жизнь. – хельги не было в столовой, и руф никто не смог заткнуть. забавно. – через время яков нарушает молчание, убедившись, что под дверью никто не стоит. – ничего забавного тут нет! это просто какой-то кошмар... – сев за стол, разочарованно отвечает рыжик, размешивая ложкой сахар в холодном чае. – ладно ребят, простите, был не прав. мне не стоило так шутить, зная, что вы обидитесь. – снова начинает руф, но заметив, что ручка от двери столовой повернулась, быстро замолчала. – я знал, что нам всем конец. спасибо вам обоим, теперь нас уничтожит наш же командир! – параноик умело нагнетает атмосферу, из-за чего открытие двери по ощущениям длится вечно. – привет, ребята! а что это вы такие напуганные? – в дверном проеме стоял улыбающийся оливер. – м-да, лучше бы это был командир. – алхимик досадливо вздыхает и садится напротив парниши с амнезией, не зная, чем теперь себя занять. в голову приходит одна идея, от которой юноша даже меняется в лице, чего никто не замечает из-за неожиданного прихода оливера. –эй, немо! – тихо шепчет яков, стремясь обратить на себя внимание рыжика, который во весь голос горячо объяснял недавно пришедшему оливеру что произошло. – немо! ты что, глухой что-ли? замечая отсутствия реакции, параноик раздражается, но потом всё-таки придумывает способ обратить на себя внимание. незаметно пододвинув к себе чужую чашку, он насыпает в нее ненормальное количество соли, а потом отодвигает назад как ни в чем не бывало. – ..вот и я об этом! понимаешь, она переходит все границы! – эмоционально говорит рыжик, усердно доказывая оливеру свою правоту. – нормально я шучу! это вы часто обижаетесь! – не отступает руф, совсем не желая мириться с обвинениями. – ребята, успокойтесь, никто же вас не ругает. не надо ссориться. – старается наладить обстановку оливер, чтобы помирить товарищей. – никто и не ссорится! – в полный голос отвечает парниша с амнезией, чувствуя, что в горле неприятно пересохло из-за криков и дискуссии. отхлебнув немного чая из своей кружки, чтобы как-то утолить жажду, немо тут же закрывает рот рукой, чтобы не выплюнуть эту жидкость, которая ранее была чаем, на стол. яков замечает, что его план сработал, поэтому встаёт из-за стола и подходит к товарищу ближе. – ох, немо, что случилось? тебе плохо? я, как твой заботливый друг, должен помочь тебе, пойдем отсюда. я окажу тебе должную помощь. – я могу вам как-то помочь? – заботливо интересуется оливер, на что слышит ехидное в ответ: – ты мне уже однажды помог, больше мне твоя помощь не требуется. схватив парнишу с амнезией за руку, алхимик спешно выходит из столовой, заварачивая за угол. оборачивается по сторонам, во избежание прослушки. – что ты на меня так смотришь? ты же не будешь блевать прямо на меня? нет, немо, даже и не думай блевать на пол или ещё куда-нибудь. глотай, ничего другого тебе не остаётся делать. рыжик обречённо проглатывает соленый чай, после чего судорожно кашляет, находясь в недоумении от произошедшего. – это ты сделал? – едва отдышавшись, спрашивает рыжик, испытывая отвращение от неприятного послевкусия. – да, это был я. – признается юноша, обиженно прищуриваясь. – у меня не было иного выхода. я тебя звал, но ты меня не слышал. видимо, когда ты открываешь рот, то на время становишься глухим. это очень плохо, немо. – ох... извини... я просто был сильно вовлечён в спор... – ладно, ничего. я тоже совсем немного был не прав, давай забудем об этом. – немного смущаясь, яков неуверенно перешёл к сути дела. – я хотел тебе кое в чем признаться... это просто очень важно... в общем, на самом деле я.. услышав посторонние шаги, параноик настораживается. уловив на себе посторонний взгляд, он, стараясь не подавать виду, незаметно меняет тему разговора. – на самом деле, немо, я тут подумал... мы довольно долго встречаемся, поэтому я считаю, что нашим отношениям пора выйти на новый уровень... ни о чем не думай и отдайся мне. последние слова прозвучали так неожиданно, как гром среди ясного неба. немо не может в это поверить, ведь они совсем недавно обсуждали эту тему, придя к выводу, что оба ещё не готовы к близости. что же изменилось? все это было ложью? может, только один был не готов? алхимик действует решительно, вовсе не намереваясь отступать. последний резво впивается в чужие губы, спешно углубляя поцелуй и зарываясь в волосы возлюбленного обеими руками. парниша с амнезией, осознав то, что происходит, начинает слабо сопротивляться. – пожалуйста, не надо... я ещё не готов... – немо чувствует себя униженно, от чего ещё больше пытается оттолкнуть от себя подальше настойчивого партнёра. – за нами следят, подыграй мне. – коротко, еле слышно говорит юноша, стараясь быть менее настойчивым, чтобы со стороны это не походило на изнасилование. – ах.. да, давай сделаем это... наверное, сейчас самое время... – рыжик обхватывает руками чужую шею, прижимаясь всем телом как можно ближе. было страшно лишь от одной мысли, что тот, кто следит за ними, поймет, что эти слова были сказаны вовсе не искренне. – все, он ушел. можешь успокоиться... – с облегчением вздыхает яков, все ещё с недоверием прислушиваясь ко всем подозрительным шорохам. – извини, что заставил тебя волноваться... я хотел тебе кое-что сказать именно наедине, а не с приставучим оливером, который также, как и ты, заподозрил, что я хочу тебя изнасиловать. как же он меня раздражает... – думаю, его подозрения вполне логичны... ты вел себя очень подозрительно... я и сам испугался, что... что мой первый раз будет.. таким.. не таким, каким я его представлял... – слегка краснея, отвечает парниша, чувствуя спокойствие на душе. – будто мне по душе чувствовать себя насильником... если честно, то я тоже не хотел бы иметь в воспоминаниях такой опыт... просто мне нужно было, чтобы этот любопытный придурок увидел, что нам без него хорошо и отстал. кто ж знал, что он что-то заподозрит... ладно, черт с этим идиотом. мне правда нужно тебе кое в чем признаться. параноик на минуту замолкает, снова оглядывается по сторонам, после чего тихо произносит: «на самом деле, я шпион». – что... т-ты шутишь, верно? – не веря своим ушам, немо слегка отстраняется, думая, что это очередная проверка или подкол. – нет, я не шучу. я действительно самый настоящий шпион. только не говори, что не считаешь мои постоянные подозрения подозрительными. рыжик находится в диком недоумении. что? это какая-то шутка? это признание в шпионаже поразило ещё больше признания в любви, в которое парниша тоже поверил не сразу. – ты предатель?... это какая-то шутка, да?... ох... зачем же ты мне об этом рассказываешь?... ты же понимаешь, что тебя ждёт?... – схватившись за голову обеими руками, юноша паникует, не желая мириться с только что полученной информацией. – понимаю, разумеется. но меня не пугает расстрел. я преследую исключительно свои интересы и цели. в случае чего я сам себя застрелю, чтобы не выдать ценную информацию. – равнодушно отвечает алхимик, после чего обнимает дрожащего от шока возлюбленного, надеясь успокоить. – когда мы с тобой вчера заговорили на тему близости, я понял, что мы очень сильно сблизились с тобой. поэтому решил рассказать тебе об этом, чтобы в случае моей смерти ты не удивлялся... я также подумал, что если ты тоже окажешься шпионом, то тебе это будет легче принять... когда я понял, что, возможно, не один я предатель, мне даже на душе стало легче. – даже если в итоге я тоже окажусь предателем, то ни за что тебя не предам... ты только никому больше не рассказывай, ладно?? хотя не мне тебе напоминать об этом... после этого разговора остаток дня прошел относительно спокойно. тревожно... ощущение собственного замешательства в чужой тайне не давало рыжику нормально смотреть в глаза своим товарищам. “они даже не подозревают, что среди них предатель... а если предатель не только яков, но и я, то сразу два предателя... ” - тяжело думать о чем-то другом, когда все мысли только об одном. но вдруг это ложь? вдруг это очередная проверка? как-то странно, что в последнее время никаких подозрений не было. в чем подвох? а может, подвох в том, что его нет? может ли параноик действительно быть шпионом? тогда это объясняет чрезмерные подозрения и обвинения в адрес немо, нацеленные на отвлечение внимания. но, может, это всё-таки очередная проверка? а если всё-таки нет? как все запутанно... ещё и никак правду выяснить не получится. если начать расспрашивать всех, то яков неприменно попадет под подозрения и, если он действительно являлся шпионом, то последствия будут очень плохи. ужин проходит молча. после обеденной ссоры было неповадно лишний раз вздохнуть, чтобы не дай бог не стало хуже. без привычных подозрений якова, глупых шуток руф, комфортных диалогов с элиасом и доброго голоса оливера была угнетающая атмосфера. молчали абсолютно все. даже те, кто не участвовал в утреннем конфликте, тоже без слов сидели, не поднимая головы. неловкость повисла в воздухе. от ощущения дискомфорта, что сжимало лёгкие, хотелось провалиться сквозь землю. немо задумчиво смотрит в окно, с трудом заставляя себя пережевывать пищу, что никак не лезла в рот после такого признания. темные мысли о возможной потере любимого человека вызывали отвращение и желание засунуть себе два пальца в рот, чтобы хорошенько проблеваться. рыжик, не поднимая головы, искоса посматривает на алхимика, не позволяя себе любоваться им слишком долго, чтобы не дай бог не давать повода для подозрений. об их отношениях уже и так знает один человек, что было действительно ужасно для обоих. или только для одного? в голове вырисовывались отвратительные сюжеты и сценарии, где обоих ведут на расстрел или в ту самую ужасную комнату для пыток, что никак не вылезала из сознания ещё с первого дня, когда юноша попал в это место. обливание холодной водой было ещё по-божески... а что может быть хуже? отрезание конечностей? да ну, нельзя же так... человек умрет от потери крови, если ему отрежут конечность, но от потери ногтей или пальцев ещё никто не умирал... от страха все больше и больше тошнило, есть было невозможно. представив себе ощущения при расстреле, немо окончательно сдается. встает из-за стола и уходит на улицу, чтобы подышать воздухом и отвлечься. спустя полчаса, когда солнце понемногу начинало садиться, а воздух становился холоднее, и парниша уже хотел было возвращаться, то неожиданно услышал чей-то шепот, доносящийся из небольшого леса, в котором обычно проходили тренировки. любопытство легко взяло вверх, поэтому рыжик, не сильно задумываясь, решил незаметно проверить, что за тайну в очередной от него скрывают. среди деревьев, ближе к кустам, где можно было найти чьи-то потерянные вещи, стояли оливер и яков, которые о чем-то горячо спорили. немо, спрятавшись за толстое дерево, решил аккуратно подслушать их разговор. – ну, не пойми меня неправильно, я не вмешиваюсь в ваши отношения! я просто считаю, что ты явно перегибаешь палку! – доносится голос оливера, привычно спокойный и тихий. – вот и дальше не вмешивайся. а лучше молчи и делай вид, что все хорошо. просто улыбайся как придурошный, как обычно, и большего от тебя не требуется! – отвечает яков, явно чем-то недовольствуясь. – если бы не ты, никто бы тут не торчал. и хватит с меня. рыжик в замешательстве. что происходит? о чём идёт речь? хотелось хотя бы чуть-чуть приблизиться, чтобы было лучше слышно, но страх быть пойманным взял вверх над любопытством. от него вновь что-то скрывают, ещё и что-то явно важное. да сколько можно! множество тайн и секретов начинали надоедать и раздражать. это уже не смешно! парниша максимально быстро и незаметно уходит оттуда, решая на время спрятаться в архиве, где никто его не найдет. куча пыли, грязи, бумаг и мрачных мыслей. немо перебирает различные бумаги, шарится по полкам, но, увы, ничего нового не находит. яков что-то скрывает и, кажется, оливер знает что конкретно. но, черт, оба будут молчать до последнего. разговорить кого-то из них точно не выйдет. в каком же месте параноик «перегибает палку»? если подумать, то во многих местах, но где на этот раз? если подумать, то в последнее время в отношениях все было очень хорошо, даже очень. минимум недопониманий, подозрений и дискомфорта. однако отсутствие уже родных подозрений несколько напрягало юношу. неужели, алхимик смог справиться с паранойей? но ведь в одиночку это сделать невозможно. паранойя была очень сильной, она не выглядела как обычное здоровое недоверие. бо́льшая часть подозрений была полным бредом сумасшедшего, а не логичным доводом. временами рыжик и сам подозревал, что вряд-ли параноик доверяет самому себе, куда уж остальным. разве такое «недоверие» можно вылечить самостоятельно? один раз немо рискнул спросить, почему же яков ничего не пытается сделать со своей паранойей, если она мешает жить, на что получил вполне логичный ответ: «я боюсь, что, потеряв паранойю, я стану наивным и кто-нибудь этим воспользуется». алхимик просто не хочет чувствовать боль. не хочет обмана и предательства. это весьма логично. ночь проходит тихо, но бессонно. рыжик не мог уснуть из-за дурных мыслей, а если и засыпал на короткое время, то видел странные сны или вовсе кошмары. параноик уже даже уснуть не пытался. он думал о чем-то своем, лишь изредко переворачиваясь с одного бока на другой или тяжело вздыхая от скуки и невозможности уснуть. парниша с амнезией залезает к алхимику на кровать, отвлекая того от раздумий. – можно, пожалуйста, я посплю с тобой? мне что-то не спится... – шепотом спрашивает рыжик, надеясь на согласие. – можно. может, я и сам усну благодаря тебе. вдвоем тесно спать на одноместной кровати, зато как хорошо. немо быстро засыпает, чувствуя легкость на душе, а вскоре уснуть получается и у якова. проходит неделя. ничего особо не менялось. дни как дни, ночи как ночи, но парниша постоянно пытался понять, что же от него скрывают. ответ не заставил себя долго ждать. под вечер все были уже уставшими, но между оливером и яковом вновь разгорелся спор. никто уже не обращал на это внимание и не пытался остановить, однако парнишу с амнезией заинтересовала эта ссора. он подошел к спорящим товарищам, задав вопрос: – что происходит? оливер замолк, посмотрев сначала на рыжика, а потом и на параноика. – яков тебе врет! а мне не нравится, что ты за него переживаешь! – резко выпалил оливер, не желая больше молчать. – о, да, ну, давай, накатай на меня в отчётах! так и запиши, я на земле первый день и впервые столкнулся с ложью! – отшучивается алхимик, предчувствуя плохой конец. – врет?.. по поводу чего же? – непонимающе спрашивает немо. – он не.. – начинает оливер, но яков его мгновенно затыкает. – ладно тебе, я сам! – цокает параноик, не желая признаваться. – слушай, немо, я знаю, что тебе явно не понравится, что я тебе скажу, но я вновь должен признаться... я не шпион... последние слова как разряд электрического тока по всему телу. – что? – юноша в недоумении. не может поверить в услышанное. сердце забилось быстрее, а по телу пробежал легкий холодок. – я не шпион, немо... – отведя взгляд в сторону, снова повторяет яков. – зачем ты мне врал? – рыжик не может в это поверить. он так сильно волновался, переживал за жизнь алхимика, а как оказалось, напрасно. – просто скажи мне, зачем? – я... я хотел удостовериться в том, что ты не шпион... просто мы так сильно сблизились, и мне немного стало страшно... мм.. я ни с кем не состоял в таких близких отношениях... ах.. парниша уже не слушает. он не верит в оправдания того, за кого так сильно волновался и переживал. на душе стало неимоверно тяжело. на глазах выступили едва заметные слезы. – да ты просто патологический лжец! поверить не могу, что ты способен на подобное! как тебе вообще в голову пришло врать о таких вещах?! я боялся потерять тебя! боялся, что тебя расстреляют из-за шпионажа! ты действительно эгоист до ненормального! ты даже не подумал о том, что от твоей лжи кто-то будет страдать! неужели, я тебе вовсе не дорог? тебе правда плевать на мои чувства? тебе не все равно только на себя самого, а на остальных тебе абсолютно плевать! ты просто отвратительный, мерзкий, противный, эгоистичный параноик! я понятия не имею, почему у тебя паранойя, но знай, если тебя когда-то предали, то это было абсолютно заслуженно! ты полностью заслуживаешь страдать из-за своих тупых и нелогичных доводов! – юноша смахивает с глаз слезы, кусая губы от нестерпимой боли. – ненавижу тебя! замечая практически полное отсутствие реакции, немо сильно раздражается. – в глаза мне посмотри. – просит парниша, но, чувствуя абсолютный игнор, полностью отдается эмоциям. – какой же ты всё-таки противный человек... стиснув зубы от злости, немо замахивается рукой, влепляя алхимику сильную пощечину, от которой на бледной коже остаётся красный след. – ненавижу тебя! – сквозь слезы выкрикивает юноша, ударяя уже кулаком по лицу параноика. от сильного удара из носа потекла кровь, испачкавшая ладонь рыжика. – ребята, успокойтесь! – вмешивается оливер, но уже поздно. – немо... – приложив руку к носу, чтобы остановить кровь, вполголоса начинает яков. – видеть тебя не хочу... – вытирая заплаканное лицо руками, отвечает юноша, уходя прочь. два последующих дня проходят ужасно. рыжик чувствовал себя подавленно, оливер ощущал небольшую вину, а яков и вовсе чувствовал себя хуже всех. огромное чувство вины и нескончаемого одиночества пожирало его, заставляя страдать больше, чем обычно. если немо поддерживали почти все, то параноик не мог получить поддержки ни от кого. гордость в перемешку с чувством вины и стыда не давали даже заикнуться о помощи. да и кто захочет встать на его сторону? тут-то алхимик и понял, насколько сильно он одинок. только немо за него всегда заступался и искренне переживал в случае чего. только немо искренне любил его со всеми недостатками и достоинствами. только немо мог его понять. ах, как же сложно было уснуть без теплых разговоров, как же одиноко и плохо было без нежных поцелуев и объятий. яков осознал, насколько важную роль в его жизни играл рыжик, которого он так сильно обидел. нужно было что-то делать. поздним вечером одного дня, когда парниша с амнезией был вынужден мыть посуду, а все легли спать, алхимик, закрыв дверь столовой, решил наконец поговорить. подойдя к занятому немо, он нерешительно начал разговор. – сильно злишься? – знаешь, мне просто обидно... – вытирая тарелку тряпкой, тихо прошептал юноша. – я до сих пор готов плакать от боли и обиды... – пожалуйста, прости меня... я понимаю, что сильно перегнул палку. просто я никогда не был столь уязвимым перед кем-то... – немного смущаясь, говорит яков, вновь не находя в себе сил смотреть в глаза. – я никогда не любил. любовь делает меня уязвимым... я не был рад, когда влюбился, ведь понял, что на моих чувствах ты мог бы сыграть... я не могу доверять этому миру, правда не могу. я бы очень хотел доверять тебе, но очень боюсь, что ты воспользуешься мной... после этих слов рыжик замер. ему на минуту показалось, словно перед ним стоит не привычный, самоуверенный яков, а чувствительная, ранимая и беспомощная личность, искренне боящаяся предательства. – прости меня, пожалуйста, если только сможешь... я очень люблю тебя, немо. пожалуйста, не расстраивайся из-за меня... я не должен был врать о том, что я шпион, чтобы проверить тебя и твои чувства ко мне... это признание тронуло юношу, рыжик отложил тарелки и обеими руками обнял алхимика, прижимая того ближе к себе. – ты тоже прости меня... я не должен был говорить тебе таких слов... просто мне было очень обидно... – дрожащим голосом, еле сдерживая вновь слезы, шепчет юноша. параноик чувствует долгожданное облегчение. в теплых объятиях так хорошо. он счастлив от осознания, что не потерял того, кто так сильно важен ему. немо тоже счастлив. счастлив, потому что все самое плохое позади.