Take me to you close baby 내 맘이 already over you 얼레리 꼴레리 we go over 언제까지 숨길 수는 없는걸
...
30 декабря 2023 г. в 21:48
— Чем занимаешься?
Хриплый голос посреди ночи застаёт её врасплох, заставляя потерять равновесие и едва не свалиться с табуретки, если бы не сильные руки, вовремя подхватившие женское тело.
Она на мгновение жмурится, вцепившись в его шею руками, но затем выдыхает и расслабленно улыбается, прежде чем открыть глаза:
— Украшаю дом, — говорит уверенно, пряча хитрые искорки где-то под пушистыми ресницами.
— Ночью? — парень бережно отпускает её с рук, ставя на пол, но далеко уйти не даёт, перехватывая за запястья.
Ей стоит лишь немного поднять голову, чтобы встретиться с его взглядом — заспанным, но заинтересованным. Да и весь он — помятый, сонный, зябко преступающий босыми ступнями на ламинате в этих широких шортах и спальной футболке. Домашний. Её. Вонсан.
— Так? — она невольно машет головой, приходя в себя — засмотрелась, как будто в первый раз. Да вообще каждый раз — как первый, до сих пор не может свыкнуться с мыслью, что они вместе. Что рядом. Что родные.
— Не хотела тебя отвлекать, а мне не спалось, — улыбается, чуть склоняя голову к плечу. — Прости, что разбу…
— Я помогу тебе, — он наконец отпускает её руки и протирает глаза, затем прочёсывая пальцами растрёпанные после сна тёмные кудри, — и давай включим свет, раз уже никто не спит…
— Нет! — Кю вовремя перехватывает его за край футболки. — Лучше вот так, — быстро находит рукой выключатель гирлянды и комната озаряется мягким жёлтым светом.
Он несколько раз моргает, зависая на пляшущих по стенам теням, а затем расплывается в улыбке.
-Ты у меня такая умница, — Вонсан тянет её за руку к себе, оставляя мягкий поцелуй на лбу. — Уже прикрепила гирлянду, надо же!
Девушка лишь улыбается — а в душе тепло-тепло! Как будто за окном не бушует метель, оккупировавшая Сеул уже третьи сутки.
Украшать ёлку — любое её с детства занятие. Вывешивать разноцветные шары и игрушки на мохнатые лапки, любоваться бликами, играющими на стенах, вспоминать тёплые моменты, связанные с каждой — разве не сказка? Поэтому, переезжая жить к Вону, забрала с собой огромный ящик с новогодними игрушками.
Вонсан не понимал, но относился с пониманием — чётко следовал инструкциям, куда и какую игрушку повесить, едва удерживая смешки, когда Кю наигранно дулась, если он вешал не туда.
Она скажет, что это случайность, но он будет уверен, что кнопку магнитофона она задела совершенно намеренно, ведь там не могла так же случайно оказаться кассета с рождественскими песнями. Поэтому, он совершенно случайно отнимает у Кю из рук очередную статуэтку снеговика, отставляя на столик, притягивает к себе, положив одну руку на талию, во второй мягко сжимая её пальцы. Совершенно случайно вспомнит, как в школьные времена учил вальс и будет совершенно случайно смеяться каждый раз, когда она будет неловко наступать ему на ноги.
Совершенно случайно — надо же, совпадение! — залюбуется её напряжённым лицом, с серьёзной складочкой между бровей, ведь так старается не ошибиться в шагах, и абсолютно случайно прижмёт ближе, просто покачивая в своих объятиях.
Она очень правильно смотрится у него в руках, очень правильно её пальчики перебирают его футболку на спине, а мягкие рыжие волосы щекочут ему шею.
Вонсан вдыхает запах клубничного шампуня и прижимает ещё ближе.
— Спасибо, — шепчет в волосы, оставляя лёгкие поцелуи на волосах, на что она лишь хмыкает.
Вчера Вонсан пожаловался, что настроения перед праздниками нет совсем, а ей, честно говоря, последние дни совсем было не до того, чтобы украшать что-то. А сейчас…
— Осталась ещё одна деталь! — Кю отстраняется, а хитринки в прищуренных глазах так и норовят выскользнуть.
Она отходит к своей волшебной коробке и выуживает что-то, завёрнутое в чёрный полиэтиленовый пакет.
— Подстрахуй меня, — просит, подтаскивая табуретку к двери.
— Да я бы сам мог…
— Нет, я хочу, — настойчиво выговаривает и, опираясь на его руку, а затем придерживаясь за плечо, лезет на табурет и там снимая уже плёнку с большого венка, который вешает на неизвестно откуда взявшийся там крепёж.
— Вот и всё, — улыбается, повернувшись к нему лицом. — Знаешь же, что означает венок из омелы?
Хитринки из глаз так и сыплются и Вонсан очарован, определённо очарован их магией. Её магией. Ей.
Кю не дожидается — обвивает руками его шею, чуть склонившись, мягко касается его губ своими — и только тогда чувствует сильные руки на своей талии и то, как Вонсан углубляет поцелуй, перехватывая инициативу.
От такого Вонсана слабеют коленки, и она благодарна, что тот вовремя подхватывает её за талию, не разрывая поцелуй, спускает с табурета, перемещает ладонь на щёку — это было её слабостью, что его рука полностью могла охватить её лицо, — чуть наклоняет голову и целует настойчивее.
Хитринки сейчас не только у неё в глазах — они переселяются и в его взгляд — она хорошо это видит, когда он на пару секунд отстраняется, но лишь для того, чтобы вздохнуть и приподнять её, заставляя обхватить ногами бёдра, ухмыльнуться и вновь припасть к её губам — уже подпухшим и алым, в этом тёплом свете гирлянд явно привлекающим его внимание. Вонсан прижимает её спиной к стене, позволяя прижаться ближе к нему, запустить одну руку в волосы, чтобы запутаться пальцами в прядях, чуть оттягивая их у корней, чтобы почувствовать ещё ближе, ещё глубже.
— Я… Ты… мы, — растерянно шепчет, отстранившись и тяжело дыша. — Я, знаешь… Не представляю, совсем не представляю без тебя эту жизнь. Совсем. Понимаешь, да?
Кю улыбается, поглаживая пальцами по его щеке — она понимает, хорошо понимает. Такие откровения у него случались не часто, давались с трудом именно в словесной форме, но она знала, понимала.
— Я это ты, — говорит серьёзно, не отрываясь от его глаз. — Навсегда.
Он едва ли не всхлипывает, прижимаясь к ней, уткнувшись носом в шею.
«Я — это ты» — их негласное признание в любви, то, что он сказал ей два рождества назад, в морозный день у главной ёлки в городе. Случайность — один на миллион, так же, как и рождественские песни, и венок омелы, и встреча двух совершенно разных людей.