Runaway

Ночь. Холодный воздух летает по улицам, ветер портит причёску. Стены в узком переулке слышат громкий выстрел. Не совсем редкость для нынешнего Сеула. После громкого звука лишь пару звуков шагов, и преступника уже не слышно. Всего через минуту туда прибегут люди и увидят очередной труп. Но какая разница, если виновника этого не видать? Скоро там окажется полиция, которая ничего сделать то и не сможет. Слишком слабые, слишком ленивые, чтобы искать убийцу какого-то неизвестного мужчины. Лишняя морока, у них нет времени на это. А пока у них нет времени — бандитизм цветёт, показывая свою лучшую сторону. Девушка садится в новенький хёндай, что только появился на рынках, пряча пистолет под сиденье, опасаясь патруля на дорогах. После серии убийств, очень похожих между собой, стали куда более старательно обыскивать всех, кто не внушает доверия. Но вот машины совсем не смотрят. С одной стороны, это слишком странно. Осматривают, да что там, буквально обыскивают всех, но никогда не смотрят в салон автомобилей. Как же ошибаются полицейские, когда проверяют карманы, и, ничего не находя, отпускают. Удача не на их стороне — тварь с погонами тормозит машину, предлагая съехать с дороги, чтобы другие могли поехать. Белый хёндай пони — так им обозначают предполагаемых убийц. Время ночь, машин особо нет, сами полицейские хотят спать. Водитель успешно проходит их проверку. Стоит Рюджин подойти к высокому мужчине в форме, как тот сразу обращает внимание на её одежду. Кровь на светлых штанах. Хотел было задержать, но явно проигрывает. Водитель быстро залезает в транспорт, уезжая прямо, а толстенький мужчина под сорок не успеваете догнать убегающего подростка. Девушку подбирает эта же машина через полтора километра. Очередной удачный побег. Парень за рулём, услышав звук закрытой двери, жмёт на газ, стараясь уехать как можно быстрее. Полиция будет пытаться поймать убийцу по следам на сырой земле, но какое их ждёт разочарование, когда они исчезнут, заменившись следами от колёс машины. К слову, на этом их попытки поиска подходят к концу. Белый автомобиль останавливается около небольшого жилого дома, который является лишь прикрытием. Стоит пассажиру выйти, как машина сразу же уезжает забирать ещё одного. Рюджин спускается в подвал. Подвал — формальное название. Это не просто подземное помещение, скрытое под домом. Это серия тунелей, в которых даже «местные» теряются. Шин доходит до одного поворота, открывая железную тяжёлую дверь. Один из парней внутри поднимает на неё взгляд. Рюджин удивляется. Точно не тот, кого Шин ожидала увидеть, открыв эту дверь. — Джихо где? Ни привет, ни пока. Так Рюджин начинает диалог, нервно оглядывая присутствующих в комнате. Девушка сжимает пистолет, ранее припрятанный в кармане куртки. Она ждала увидеть Джихо. Да, в глубине души она не могла терпеть ублюдка Джихо, но лучше бы здесь сидел он один, чем три неизвестных для Шин парня. Почему они здесь, зачем они здесь? Рюджин осторожно оглядывает каждого, делая вид, что не подозревает их, как тех, кто планирует убить её прямо здесь. Любой на её месте думал бы о том, что скоро убьют и закопают в лесу. Шин осматривает их. Выглядят хуже бездомных. Один блондин, красивый на морду, только ходит в рваной военной форме, когда нормальная одежда уже давно появилась на рынках. Он похож на какую-то дворняжку, которую выкинули хозяева, ведь не смогут содержать ещё один рот. Не более, чем воняющая плешивая псина. Шин думала, что у него личико красивое? Забудьте, он только что харкнул на пол. Какая мерзость. Всё, о чём думает Рюджин, это то, насколько этот ублюдок грязный. Слава богу, его вони, которую Шин предполагает, не слышно, ведь сырость подвала перебивает все другие запахи. Второй, не менее грязный, сидит рядом, раздвинув ноги, словно он проститутка. Этот уже брюнет. Сидит в кепке, видимо, в отличии от первого, стесняется не мытых волос и кучи перхоти на голове. Первого данный недуг не чуть не смущает. Одежда хоть получше прошлого. Уже не военная форма, как у алкоголика, а задрыпаная до дыр олимпийка и более-менее живые спортивные штаны. И на пол не харкает. Этот больше доверия вызывает. И, последний, который сразу же привлёк внимание Шин. Рыжий, с веснушками. Рыжих, да даже блондинчиков, тяжело увидеть в Сеуле. Высокий такой, мышцы сквозь одежду видны. Рюджин бы не хотелось иметь с ним дело. — Давай для начала узнаем, кто ты, — по всей видимости, главный из этой тройки, встаёт со стула, подходя к Рюджин. Шин начинает проклинать гены за такой низкий рост. — И что тебе надо от Джихо. — Он заказ делал, — без эмоций отвечает Рюджин, думая, в какой последовательности их лучше пристрелить. Не вызывают доверия. — И мне нужно ему кое-что рассказать. Так где Джихо? Подошедший довольно улыбается, подходя к Рюджин ближе, делает шаг вперёд, вжимая девушку в стену. — Присядь ка, — он хватает Шин за куртку, насильно усаживая на какой-то полусломанный стул. Сам становится напротив. — Звать тебя как, миледи? — Адинамия. — Нет, ты не поняла. Я имя твоё спросил, а не эти ваши глупые погоняла. Меня не интересует, как зовут какую-то пешку ублюдка Джихо в рамках его белиберды. Меня интересует твоё имя. Рюджин цокает, смотря в угол, всё ещё не доставая рук из кармана. Почему их это не смущает? Не ждут подвоха от девушки. Считают, что раз другого пола, ещё и подросток — безобидный щенок. Успеют передумать. — Рюджин. Шмыгнув носом, Шин всё же отвечает. — Вот так бы сразу, — хлопнув в ладоши, парень берёт стул со стороны, садясь напротив Рюджин. — Я Давон, можешь называть Ким-оппа. Ну чтож, будет знакомы. Дело в том, что твоего местного «бога», Джихо, зарезали, как скотину, в подворотне. А тот и не сопротивлялся, ему всё нравилось. А, ну да, особо не посопротивляешься ножу в сонной артерии. С этого момента, здесь главные мы. И мы теперь здесь всем заправляем. К слову, ты здесь больше не состоишь, Рюджин. Пустоголовые девки нам точно не нужны. Да и что с тебя взять? Вон, в бомбере ходишь, в кедах. Что, американцам за набор пуль продалась? Думаешь, эти выблядки друзья и их вещи — лучшие? Да такие как они, империю развалили. Из-за них Южная Корея экономически гниёт. Ты ещё корейский забудь и начни на их языке пиздеть. — Не забуду, — стиснув зубы, отвечает Рюджин. — А чего так? Уже вся в их символике. Если так хочется жить прекрасно, то на север переезжай, у них же всё лучше, чем здесь. Чем тебе Пхеньян не идеальный город для жизни? Чего ж в Сеуле тухнешь? — Заткнись, — Шин не выдерживает, зло посмотрев на Давона, — пасть свою закрой. Ему точно не нравится, что какая-то «шавка» пытается его заткнуть. Ким резко встаёт, собравшись ударить Рюджин по лицу, или свернуть ей шею. Шин быстрее. Девушка достаёт огнестрельное оружие, попадая Давону в грудь. То ли в лёгкое, то ли в сердце. Всё равно он уже не жилец. Его щенки, в момент подскочившие, удостоились той же участи. Рюджин харкает на футболку Киму, уходя из комнаты. Теперь эта контора точно остаётся без «правителя», как и страна. Ей нужно искать что-то новое. У Рюджин есть одно похожее, есть мысли, что туда можно пойти, но надо ли ей это? Конечно надо. В стране медленно поднимается уровень жизни, хотя обещали, что перегонят север. Президенты меняются со скоростью света, денег у народа нет. У Шин только болеющая мама, которая еле-еле ходит на работу, и маленькая сестра. А, ну ещё алкаш отчим, который ничего не делает и лишь забирает у них деньги себе на выпивку. Рюджин никогда не расскажет им, откуда она берёт деньги. Такое ей никогда не простят. Девушка идёт по улице совершенно спокойно, совсем не думая о том, что всего пол часа назад застрелила человека. Её не поймали, ну и хорошо. Везде пусто, все боятся выходить на улицу в это время, боятся быть убитыми. И никто не знает, почему Рюджин так бездумно прогуливается в час крови. Шин приходит к высокому зданию. Оно сильно выделяется. Везде небольшие домики, которые вот-вот сгниют и рухнут, а это — огромное, статное. Не похоже на дом в стране, где деньги — слово, о котором слышат лишь по праздникам. Рюджин без раздумий заходит внутрь. Игнорирует охранника, яро пытающегося её остановить. Девушка снимает куртку, идя в самый конец здания. Здесь, как не странно, всё самое интересное тоже под землёй. Везде здание, это лишь идеальная маскировка. Рюджин спускается. Не так, как там. Нет длинных туннелей, всего три двери. Как в загадке: одна со льдом, другая с лавой, другая с гвоздями. На какую дорожку встанешь? Шин стоит пару минут в раздумьях. А стоит ли ей идти туда, где возможно, её жизнь закончится? Рюджин выводит из себя стук обуви сзади. Девушка оборачивается, глядя на высокого накаченного парня. Хотя, скорее, это мужчина. Статный. Рюджин тяжело сглатывает, всегда боялась таких громил. Выглядит, как идеальная машина для убийств, за то одет в тёплый полосатый свитер, который сейчас, как мухи около говна. Другую одежду почти никто не носит. А другой и нет. Его мягкая улыбка никак не сочитается с мускулистым телом. Рюджин сквозь мысли отдалённо слышит «Кто ты? И что ты здесь делаешь?», но ответа не находится. Парень хлопает её по плечу, куда-то ведя. Шин послушно идёт, ведь боится убежать. Боится, что если попробует убежать, то убьют. Рюджин заводят в какую-то комнату. Краска на стенах, покрытая плесенью, уже говорит о том, что ничего хорошего ждать не стоит. От такой комнаты точно. Снова кто-то сидит внутри. Рюджин тяжело сглатывает, когда массивная дверь захлопывается. Пришедший с ней подходит к сидящему, что-то шепча. Похоже, тот спал и совсем не рад, что его разбудили. — А ты ещё кто? Как будто Рюджин знает, что ответить. Сказать, что из другой банды будет равносильно смерти. — Не пугай девчонку, а то молодых не останется, — заместо Шин отвечает тот громила, — какого ты года? — Шес... Шестидесятого, — Рюджин проклинает свою речь. Не самый лучший момент, чтобы заткнуться. — Ну вот, — пришедший смотрит на сонного, — щас бы шестнадцатилетнюю девочку одним своим взглядом до смерти довёл. Тебя свои то побаиваются. Мы тебя не обидим, — наконец-то переключает внимание на Шин, — я Ким Намджун. Думаю, ты знаешь, что происходит в этих стенах, и вряд-ли пришла просто так. Откуда ты? — С намчжока, — шёпотом говорит Рюджин. Она знает, что за такие слова могут пырнуть или застрелить. Сонный смотрит на Намджуна, как на самого главного врага, мол, кого ты сюда привёл. Ким лишь нервно улыбается. Почему нервно? Сам не знает. — Так Ата же убили, или я что-то путаю? Он ведь распался два дня назад, — сонный смотрит на Кима, явно интересуясь у него. Тот кивает. — Ушла от развалюхи и решила к нам? Рюджин удивлена. Она не знала, что уже два дня ходит пустая, без прикрытия. Если бы поймали, то точно за решётку посадили. Шин отшатывается, глядя на них. Какой лучше ответ подобрать? — Деньги нужны, — даёт Рюджин честный ответ, — другого варианта заработка нет. — Слышал, — сонный спрашивает у Намджуна, — похоже, нового киллера нашли. Передай Чону, что ему пора в отставку, — они смеются, какое-то время не обращая внимания на присутствие Шин. — Сможешь меня зарезать — приму. — Юнги, не стоит, — Ким пытается отговорить, но Мин затыкает его всего одним взглядом. Юнги подходит к Рюджин, протягивая старый нож. Шин берёт предложенное оружие, откидывая сжатую в руке куртку в сторону. Рюджин крутит нож за рукоять в руке. Шин предпринимает попытку попасть ножом прямо в горло, но всё безуспешно. Мин ловит руку, параллельно говоря «медленно». Юнги собирается прогнать Рюджин. Он сильно в ней сомневается. Шин не собирается так легко сдаваться. Рюджин старается попасть лезвием в бедро парня. Мин в последний момент успевает оказаться в стороне. Намджун, быстро поняв, что Шин вряд-ли сможет остановится одна, бегом подходит, вырывая холодное оружие из руки девушки. Рюджин приходится признать поражение. Шин поднимает куртку, огорчённо надевая. Её не приняли даже сюда. Рюджин была уверена, что сможет вступить. Это одна из самых слабых группировок в Сеуле, большинство их членов даже отмазать не могут. Шин оказалась слишком самоуверенной, по её мнению. Юнги, кашлянув, останавливает уходящую Рюджин, заставив обернуться на звук. Мин медленно подходит, в конце концов, протягивая руку Шин. Рюджин, оставшись в немом вопросе, пожимает, всё ещё думая, что это просто шутка. Но старший настроен серьёзно. — Теперь ты с нами, Джонби. — Джонби? — удивлённо спрашивает Рюджин. — Упорство с китайского. Рюджин прощается с ними, направляясь домой. И всё было настолько легко? Шин, надеясь, что отчима дома не окажется, заходит в небольшую квартиру. Тихо, уже хорошо. Этого алкаша дома нет. Рюджин снимает обувь, вешая грязный бомбер на крючок. Шин поворачивается, и тут же слышит быстрый топот. Появление Юны не заставляет себя долго ждать. Младшая молча обнимает Шин, тычась в футболку. Рюджин маленькими шажками, всё ещё не выбравшись из объятий Юны, доходит до их общей комнаты, где Шин отпускает старшую. Юна, как всегда, принимается что-то рассказывать. О том, как у неё в школе дела, как она с друзьями после уроков гуляла вчера. Рюджин внимательно слушает, параллельно переодеваясь во что-то почище. Дверь в комнату неожиданно открывается. Рюджин не думала, что мама дома. Она даже ей привет не крикнула. — Джин, нам надо поговорить, — расстроено говорит мама. Этот голос трогает сердце Рюджин. Она понимает, что она могла обо всём узнать. Юна тоже хочет поговорить с ними, видимо, в школе так и не наговорилась. Ей запрещают, говорят остаться в комнате и не подслушивать. Рюджин молча идёт за мамой на кухню, опустив глаза в пол. Что ей теперь сказать? Любая причина, по которой с ней хотят так поговорить, хорошей не будет. — О чём ты хотела поговорить, мам? — после минуты прибывания в тишине, Шин решается спросить, тяжело сглотнув. — Почему ты в школе уже две недели не появляешься, Рюджин? Постоянно приходишь ночью. Вчера в два часа, сегодня в шесть утра. Что происходит? У нас постоянно откуда-то берутся деньги. Я знаю, что это ты подкладываешь. Не домовёнок же приносит такие дары. Что не так? Ты ведь была отличницей, ты даже болеющая в школу ходила, думала, кем хочешь дальше быть. Рюджин, почему всё изменилось? И Шин не знает, что ей отвечать. Правду сказать не может, у матери сразу инфаркт случится от таких новостей. А как соврать так, чтобы ложь показалась правдой? Рюджин не умеет так хорошо врать. Проводить ещё минуту в тишине, это как пытка. Мама смотрит мокрыми глазами, похоже, понимая, во что успела ввязаться её любимая хорошая Рюджин. Шин кашляет, прочищая горло. А слов так и не появляется. — Всё хорошо, — и Рюджин замолкает. А можно ли что-то ещё сказать? Это все оправдания, которые Шин смогла придумать. — Просто, сейчас же куча группировок разных, банд там... Убийц много ходит. Около моей школы особенно. Я боюсь ходить на учёбу, так как меня могут убить. Конечно мама про всё это знает. И про хладнокровных убийц, и про подростков, которые, пользуясь ситуацией в стране, возобновляют мир, где правит бандитизм. Давно уже стала подозревать, что Рюджин вступила во что-то подобное, но ей не хотелось в это верить. «Иди, с Юной посиди, она тебя всю ночь ждала», последнее, что говорит мама. Шин чувствуется себя виноватой, даже перед сестрой. Рюджин уходит с камнем на сердце, возвращаясь в комнату, натягивает улыбку, чтобы Юна не переживала и думала, что всё хорошо. Они лежат в обнимку на кровати, рассказывая друг другу забавные истории. Они дурачатся. Юна просто рада, что наконец-то проводит время с Рюджин. Вместе. Редко они даже лежат вместе. Потому что приходит отчим и старшая сразу уходит из дома, лишь бы не видеть его противную морду. В какой-то момент Рюджин вспоминает про пистолет, который всё ещё лежит в кармане куртки. Куда его ей деть? В бомбере он до следующего заказа пролежать не может, потому что мама уже сегодня заберёт вещи стирать. Шин, слушая очередной рассказ Юны краем уха, ищет место в комнате, куда бы его спрятать. Младшая не замечает этого, продолжая рассказывать. Рюджин находит неплохое место в комнате, куда бы можно его спрятать — её школьный рюкзак, который она в руки даже не берёт. Мама или Юна туда точно не полезут, им он просто не нужен. Сказав Юне короткое «подожди, я щас приду», Рюджин встаёт, прихватив с собой рюкзак. Девушка аккуратно достаёт оружие, так, чтобы даже если Юна подглядывает, то увидеть не смогла, кладёт внутрь. Шин кладёт его подальше в шкаф, стоящий в коридоре, потому что в комнате у младшей Шин может проснуться интерес и она посмотрит, что же туда положила Рюджин такое, что ей видеть нельзя. Шин возвращается к Юне. Не проходит и пол часа, как пьяный отчим заваливается домой. Рюджин тут же собирается уйти. Шин уходит по одной просто причине — он начинает приставать. Слава богу к ней, а не к Юне. И его никак не смущает то, что его жена всё время это видит. Рюджин давно смирилась с тем, что мама закрывает на всё глаза и продолжает безумно сильно любить его. Ослеплена влюблённостью. Девушка быстро залезает в куртку и обувь, успев достать рюкзак. И зачем прятала? Рюджин касается ручки, тут же слышит голос Юны, вперемешку с ором этого ублюдка. Шин понимает, что дело не очень хорошо. Юне скоро в школу, уже восемь утра, и если она придёт с синяком, будет много вопросов. Он может избить за что угодно. Рюджин скидывает рюкзак с плеча, направляясь в большую комнату, откуда доносятся звуки. Отчим собираются ударить младшую Шин. Рюджин без раздумий подходит, ударяя его в спину, привлекая внимание к себе. Она не позволит никому обижать свою младшую сестру, потому что другого защитника пока что у неё нет. Шин делает ошибку, ударяя его, ведь сама драться совсем не умеет. Рюджин всего лишь быстрая, а силы удара никакой. Шин остаётся только вертеться от его пьяных ударов, чтобы не сломать себе чего нибудь. Поняв, что он не успокоится, ей нужно уходить. Но а как же Юна? Шин ударяет отчима по виску, надеясь, что он отрубится. Не зря её учили бить в слабые точки. Рюджин берёт почти плачущую Юну за руку, уводя в комнату, пока этот алкаш остаётся лежать половиной тела на матрасе, где они спят с мамой, половиной на полу. Рюджин, глянув на часы, принимается одевать младшую в школу, попутно вытирая ей слёзы большим пальцем. Шин справляется довольно легко, аккуратно, чтобы уже очухавшийся отчим их не заметил, выводит сестру из дома, ведя в школу. Они обе молчат. А о чём говорить? Не об отчиме же. Девушка оставляет Юну у ворот школы, сама направляясь в тот подвал, где вчера пыталась зарезать Юнги. Сейчас ей нужны деньги. Отчим снова всё пропил. Рюджин добегает быстро, спускаясь вниз. Но тут её тормозит какой-то высокий парень, грубо спрашивая «к кому?». Шин теряется, ведь не знает, как называют Юнги или Намджуна в их округах. По именам не принято. — Она ко мне, вероятно, — всё тот же сонный голос раздаётся из-за спины Рюджин, — пошли. Громила не переспрашивает. Раз Юнги сказал, значит так этому и быть. Шин сразу поняла, как только зашла сюда, что Мин — главный здесь. Юнги заводит Рюджин в комнату, где они недавно разговаривали. Только Намджуна здесь уже нет. — И что тебя спустя четыре, почти пять часов сюда назад привело? — садясь на стул, интересуется Юнги. — Понимаете, Юн... Парень останавливает её. — Молодец, что имя моё знаешь, но здесь меня называют Ван, хорошо? А этого тупорылого Намджуна, Астрид, — разъясняет Мин, — продолжай. — А... Так вот, понимаете, Ван, мне срочно нужны деньги. Очень срочно. Дайте мне любой заказ, я выполню всё идеально, — чуть ли не умоляет Рюджин. — Хорошо, — Юнги сразу же соглашается, — через час из соседнего здания выйдет толстый мужчина. У него на счету куча не честно заработанных денег. Рядом банк. Он собирается забрать все купюры. Надо его убить и забрать дипломат, в котором он эти деньги несёт. Поняла? И делать это лучше как можно подальше. Рюджин кивает, уходя из подвала. Всё так просто, всё должно идеально получится. Были и посложнее задания. Шин сидит около входа в здание, где находится контора Юнги, наблюдая за дверью банка. Мимо неё проходит куча простых работяг, думая, что она очередной бомж, который из-за неуплаты долгов потерял жильё. Рюджин не обращает на них внимание. Стеклянная дверь открывается, оттуда медленно, не спеша, выходит деловой мужчина. По описанию Юнги — он. В правой руке держит чёрный дипломат. Роскошь в это время, вряд-ли он кто-то простенький. Обычному рабочему такие вещи не по зубам. Рюджин начинает медленно преследовать его, делая вид, что ей просто в ту же сторону. Не обгоняет его медленный шаг из-за «больной» ноги, для вида прихрамывая, чтобы тот понял, почему девушка идёт прямиком за ним. Осталось понять, как затащить его в подворотню, чтобы поменьше привлекать к себе внимание. Шин уже думает отказаться от этого. У неё и так день — не сладость. Сперва убила мужика и денег за это не получила, прикончила псевдолидеров, вступила в банду к Юнги, с отчимом подралась... Любому бы показалось, что слишком насыщенный у неё день. Кому угодно, но только не Рюджин. Мужчина смотрит на наручные часы, тоже не из дешёвых, понимая, что опаздывает. Стрелка переходит десять часов утра. Он ускоряет шаг. Шин понимает, что пора действовать. Рюджин подбегает, убедившись, что вокруг пусто, что удивительно, хватает толстяка за ворот пиджака, рывком заталкивая в подворотню. Шин сама удивляется, что у неё получается. Девушка достаёт пистолет из рюкзака, направляя на стоящего в шоке мужчину. Но тот неожиданно падает, а сзади него появляется неизвестный силуэт с ножом в руке. Разве не Рюджин должна была убить этого мудака? Рюджин пару секунд пребывает в шоке, отпуская пистолет. Мужчину удар не убил, лишь сильно ранил. Шин направляет на того оружие, нажимая на курок, теперь он мёртв. Девушки молча смотрят друг на друга. Шин не собирается делить с кем-то свои деньги. Девушка переступает через тело толстяка, ударяя по лицу ту, что с ножом, ногой выбивая из её рук нож. Ответный удар не заставляет себя долго ждать. Рюджин теперь тоже без оружия в руке. Шин готова убивать, потому что это был её заказ, это её деньги. Она сделает всё, только бы они не достались этой суке. Рюджин слишком поверила в себя, начав бить неизвестную. Скорость есть, силы и техники никакой. Шин быстро оказывается поваленной на землю с разбитым носом. Девушка старается подняться, но тут же получает носком кед по щеке. Рюджин сплёвывает с кровью. Теперь Шин начинает понимать, что убьют тут её. Незнакомка ищет свой выбивший из руки нож, чтобы прирезать Рюджин, но нигде не может его найти. Кто-то уже позвал местного участкового на звук стрельбы. Неизвестная хватает дипломат мужчины, принявшись убегать. Шин успевает лишь забрать свой пистолет, новый бы ей никто не подарил, побежав за девушкой следом. На бегу нет смысла стрелять, да и их по звуку быстро найдут. Рюджин поняла, что эта чертовка бежит туда же, куда и она. Неужели они с одной группировки? Шин добавляет к бегу, догоняя неизвестную. Девушка бьёт ту по спине, заставив упасть и выронить чёрный дипломат. Рюджин не так и важны деньги в нём, ей важно так же сильно избить эту тварь. Пока та лежит, Шин, не теряя времени, залезает ей на живот, сжав в руке пистолет, ударяя прямо по носу. Неизвестная брыкается, пытаясь ударить Рюджин. У неё это выходит. Шин второй раз прилетает по носу, ей приходиться откатиться в сторону. Шин поднимается, принявшись преследовать убегающую дальше. Она была права, девушка бегает в то самое здание, направляясь в подвал. Рюджин бежит за ней, убрав пистолет в карман. Обе оказываются в том самом подвале, снова мужик у спуска вниз тормозить их. Пропускает лишь ту, что с дипломатом. Шин приходится сидеть на лестнице, ждать Юнги или Намджуна, чтобы ей объяснили, что это за фигня. Но парней не видать. Вскоре из комнаты выходит Мин, вытаскивая оттуда за шкирку рыжеволосую бестию. Юнги буквально кидает её к Рюджин, зло смотря. — Кеп, извиняйся, — добавляет Ван, смотря на это всё сверху. Неизвестная, с которой Рюджин подралась на улице из-за того мужчины, сейчас уже не кажется такой грозной. Юнги легко усмирил её силы и желание вмазать Рюджин. — Прости, — бормочет Кеп, поднимаясь с бетонного пола, — доволен? Рыжеволосая со злостью смотрит на Юнги, вытирая кровь, текущую из носа. Мин показывает обеим идти за ним. Рюджин с неким страхом поднимается, идя вперёд Кеп. Насколько Шин поняла, Кеп — просто погоняло среди таких же отбитых, как и она. Настоящего имени Рюджин не узнать. По крайней мере, легко. Они друг друга по именам не кличат. Девушки и Юнги оказываются в какой-то комнате. В ней уже присутствует какая-то женщина, явно старше всех троих. Мин указывает на две табуретки, жестами говоря сесть. Те слушаются, всё ещё скаля зубы друг на друга, садятся. Женщина что-то берёт, подходя к Рюджин. Шин быстро узнаёт ватку. Ей вытирают кровь с лица, проверяют целый ли нос, пока Кеп на всё это смотрит с такими же кровавыми подтёками. У Рюджин кровь из носа всё ещё не остановилась, ноздрю, с которой ещё течёт алая жидкость, затыкают чистой ваткой, командуя сидеть и не шевелится. Внимание медсестры переключается на Кеп. Её тоже умывают ваткой и обрабатывают небольшие ранки спиртом. У неё кровь из носа не льётся, поэтому с заткнутым носом остаётся сидеть только Рюджин. Шин клеят на щеку пластырь, второй же он не нужен. Кеп развевает тишину каким-то вопросом, который Рюджин до конца не понимает. Юнги в отказ вертит головой. Это заставляет девушку злиться. Мин просит женщину выйти, чтобы они могли поговорить втроём. Та слушается, кланясь, покидает помещение. Ван зло смотрит. — И зачем вы подрались? — Она первая начала, — вскрикивает Кеп, указывая пальцем в сторону Рюджин, — она меня первая пизданула просто так! Шин молчит, пока рыжеволосая заканчивает возмущаться. Юнги тяжело вздыхает, глядя на них. — Это какое-то недоразумение, — старается объясниться Мин, — кто-то кроме меня дал заказ на этого ублюдка тебе, Кеп. А я, думая, что на нём никого нет, дал его Джонби. Это просто какая-то нелепица. Кто тебе дал этот заказ? — Пират. Рюджин не понимает, о ком или о чём они говорят. Она понимает, что хочет домой и спать. Всё, о чём она желает. Юнги отпускает их. Шин пропускает этот момент мимо ушей. Только когда Кеп уходит, она идёт следом. Девушка плетётся по улице вновь. Прямо как ночью. Она устала, неизвестно почему. Нос болит. Рюджин достаёт ватку, кидая на землю. Шин доходит до дома. Она снова не появлялась в школе. Та приходит домой, даже не раздеваясь, заваливается на старый матрас. Рюджин слишком быстро засыпает. Приходит час, два, три... А сколько сейчас времени? Шин просыпается. За окном уже темнеет. Рюджин поднимается, желая направиться на кухню. Горло сильно сушит. Только подходя к кухне, девушка замечает, что куртки на ней нет. Но она не снимала бомбер. На кухне уже стоит мама, которая что-то готовит. Рюджин приходит мимо. Чужая рука её останавливает. Ничего не объяснив, мать принимается бить Шин, что-то попутно крича. Девушка совсем ничего не разбирает. Младшей удаётся сбежать в зал. Рю хватает стул, ставя его перед собой, не давая маме подойти. — Я давала тебе всё! Я дала тебе возможность на идеальное будущее, я оплачивала тебе учёбу, когда нам было нечего есть? И всё, что я получила в ответ — убийцу? Что делал пистолет в твоей куртке, Шин? Скольких человек им ты убила? Рюджин не хочет отвечать на эти вопросы. Девушке удаётся пробежать мимо. Шин прихватывать с собой стул, блокируя матери проход. Та быстро залезает ногами в обувь, убегая из квартиры. Там её больше не ждут. Холодно в одной летней футболке на улице, где почти ночь. Много людей идут по домам, но Рюджин не может найти что-то своё. Не может найти помощи среди тысячи тех лиц, что проходят мимо неё. Холод проходит по телу, забирается под тонкую футболку. Куда ей теперь идти? Не третий же раз за день являться к Юнги и Намджуну. Её там уже точно не ждут. Рюджин теряется в толпе, теряется в себе. Всё в миг теряет краски. Она разочаровала мать, она разочаровала сестру. Она — полное разочарование семьи. Ей нет прощения, и Шин это понимает. Рюджин некуда идти, у неё больше нет близких. Девушка садится где-то в подворотне, смотря на стену. Спина прикасается к холодной поверхности. Рюджин готова уснуть здесь и замёрзнуть насмерть, чтобы никому больше не мешать. Она мешает всем своим существованием. Она — просто паразит, не способный на симбиоз. Шин открывает глаза, слыша какой-то знакомый голос. Но... Чей? — Сдохнуть собралась? Шин поднимает голову. Поднимает и опускает. Она видит Кеп. Ту, с которой сегодня подралась из-за ошибки в заказе, ту, которую Юнги заставлял перед ней извиняться, видимо, за разукрашенное лицо. Девушка курит дешёвую сигарету, выпустив дым через нос, Кеп протягивает руку Рюджин, предлагая встать. Та делится своей курткой, отдавая замёрзшей Шин. — Спасибо, К... Кя... Ко... — Рюджин пыталась вспомнить, как её зовут. — Зови меня Йеджи. Мы сейчас не людей пиздим, чтобы друг друга по этим дебильные кликухам называть, — Хван кидает сигарету на землю, притоптывая ногой, — а тебе как зовут? — Рюджин. — И чего же ты, Рюджин, делаешь тут в такое позднее время? — Шин не знает, что ответить. Правда кажется ей не совсем красивой. — С дома выгнали? — Рюджин кивает. — Так и знала, что зелень легко родаки раскрывают. Ну, раз мы теперь одну банду делим, то грех не помочь. Айда. Йеджи машет рукой, зазывая идти за собой. Рюджин не сопротивляется, послушно следуя за новой знакомой. Шин удивлена, что после сегодняшней драки, Хван к ней так добродушно относится. Не похоже на ту, кто каждый день отнимает жизни людей. Рюджин думала, что Йеджи не станет помогать кому-то вроде неё. Они приходят к какой-то фабрике. Масла что-ли. Здесь ярко пахнет сыростью. Йеджи ведёт Рюджин в сторону подвала. Девушка начинает думать, что её собираются прирезать, как того мужика. Хван взглядом успокаивает. Спустившись вниз, Шин видит, что это не похоже на место, где убивают людей. Посреди подвала лежит матрас, рядом с ним стол. Очевидно, что Йеджи живёт здесь, и судя по всему, совсем одна. Рюджин понимает, что Хван фактически бездомная. Старшая проходит внутрь, подходя к тому столику, беря с него пачку сигарету. Зажав одну между зубами, протягивает вторую подошедшей Шин. Та в отказ вертит головой. — Я не курю. — Ну я же не мама твоя. Давай, — Рюджин приходится сдаться. Шин берёт сигарету. Йеджи поджигает спичку, зажигая обе. Рюджин курила раньше, пока отчим не узнал. Она ему никто, но отчиму не понравилось, что Шин курит в его доме. Это даже не его дом, он просто тут прописан и появляется после каждой попойки. — А почему ты живёшь так... Йеджи? Рюджин не знает, уместный ли это вопрос. Вдруг, это слишком личная тема для Хван, или, болезненная. Шин думает об этом уже после сказанного. Нужно фильтровать слова не только через язык. Йеджи докуривает быстрее, кидая сигарету на бетон, провонявший сыростью, вновь топчет. Хван не спешит отвечать, падает на матрас, положив руки под голову, смотрит на потолок. — Мать выгнала в девятнадцать, сказав, что я уже взрослая и смогу жить сама. Я вроде нежеланного ребёнка, — когда Шин садится рядом, старшая привстает, схватив за куртку, валит на спину, заставляя лечь на матрас. — А тебя что привело к жизни убийцы? Да ещё и в таком возрасте. — Отец умер, когда мне было шесть лет. Тогда только родилась моя младшая сестра, и растить её было проблемно. Без денег. Появился отчим. Он сначала хоть что-то приносил, но его уволили и он начал все пропивать. Пришлось в пятнадцать во всё это затянуться, чтобы мама и сестра не страдали. Йеджи на недолго задумывается. — В пятнадцать? Это сколько тебе сейчас? — Ше... Шестнадцать, — Рюджин отвечает с запинкой, думая, что Хван засмеёт её за возраст. — А тебе? — Двадцать три. Йеджи почему-то улыбается, переворачиваясь на бок. Шин слышит, как Хван начинает засыпать, начинает сопеть. Дыхание её выравнивается. Неужели она так просто доверилась Рюджин, как совершенно незнакомому человеку, ещё и киллеру, что решила спать с ней на одном матрасе вот так вот просто? Шин никогда не поймёт этой глупой наивности. Хотя сама такая же. Рюджин хватает всего пяти минут сопения Йеджи, лежащей рядом, чтобы её потянуло в сон. Шин легко засыпает. Следующие дни идут, как дни сурка. Рюджин спит, принимает заказ, и снова спит. Она перестала быть похожей на человека. Субстанция, существующая отдельно. Просто что-то похожее на человека внешне, а на деле — простое существование. Шин, как зомби. Как машина, выполняющая что-то. Одно и то же. Но Рюджин не начинает это наскучивать. Она не запоминает дни, не различает их. С Йеджи они почти не видятся. Шин спит по пол дня, Хван приходит поздно и уходит рано. Рюджин лишь редко с ней пересекается, хотя живут они в одном месте. Это всё похоже на несуществующую реальность. Всё как под гипнозом. Рюджин не чувствует себя живой или мёртвой. Чувствует, что всё это — вымысел. Её собственный вымысел. Как иллюзия жизни, только более реальное. Сама же Рюджин хочет убежать из этой вымышленной жизни. Но у неё не выходит. Она хочет вернуться к прошлой жизни. К школе, к маме, в свой дом. Туда, где ей место. Но она уже полностью утонула в этом болоте. Ей не выбраться отсюда, пути назад нет. Но в последнее время что-то поменялось. Они стали чаще видеться с Йеджи, им даже снова по ошибке дали один и тот же заказ. Они начали сближаться. Становиться не просто сожителями, а друзьями. Это радовало Рюджин. У неё никогда не было прям близких друзей, а тут наконец-то появляется возможность. А правдива ли эта возможность? Может, как и вся её нынешняя жизнь — иллюзия? Иллюзия веры, спокойствия. Всё может быть. С момента начала их дружеских отношений проходит порядка двух недель. Они узнали много друг о друге, и, оказывается, как родные души. Например, сейчас сидят и играют в карты. На улице ночь. Часов у них нет, наверно, время уже близится к четырём часам утра. Рюджин в очередной раз проигрывает, огорчённо кидая карты на пол, расстраиваясь, падает на матрас. Хван смотрит на растроенную Рюджин. В груди начинает что-то биться сильнее. Что-то царапает рёбра изнутри. Что-то хочет вырваться наружу. Йеджи резко становится больно видеть Шин такой. Она ведь проиграла ей. Хван заставила её грустить. Пускай и не так сильно. Йеджи смотрит на Рюджин, прикрывающую лицо руками. Она выглядит, как самое прекрасное, что есть. Даже сейчас. Хван подползает к ней по матрасу, убирая ладони с девичьего лица. Теперь Рюджин непонимающе смотрит на, неё. Зачем? Зачем Йеджи это делает? И всё становится ясно через секунду. Для Шин всё ясно. Хван накрывает чужие губы собственными, целует нежно и не торопясь, как будто боится спугнуть Рюджин. Младшая в ступоре. Она не думала, что первый её поцелуй достанется наёмному убийце. Шин, не зная, что делать, старается медленно отвечать, так неумело. Йеджи помогает ей сориентироваться, своими губами направляет Рюджин, помогая прочувствовать этот поцелуй. Йеджи чувствует, что Шин совсем неопытная. Для Рюджин поцелуй длиться вечность, а на деле он меньше половины минуты. Хван неожиданно отрывается, поднимается, хватает куртку и уходит куда-то. Шин не рвётся за ней. Если Йеджи уходит, значит у нее какие-то дела. И если Рюджин в них не посвещена, то влезать в них не надо. Хван выходит в ночной Сеул, чувствуя, как это что-то в груди начинает биться сильнее. Йеджи почему-то улыбается. Девушка направляется к Юнги. Её голова должна быть в раздумьях, почему Мин позвал её ночью туда. Но голова забита лишь мыслями о поцелуе. Йеджи подходит к зданию. Зайдя внутрь, спускается в подвал. Всё, как и надо. В комнате её встречает задумчивый Ван, такой же Астрид, и Пират, про которого она говорила. Пирата она не ожидала увидеть. Юнги указывает пальцем на какой-то стул, приказывая Йеджи сесть туда. Девушка слушается. — Появилась новая группировка в западной части Сеула, они очень быстро растут. Теперь мы называемся Бейчи. Теперь в наших владениях вся северная часть. Много мелких банд присоединились к нам. Наша задача — убрать соперников. Теперь они, наши главные враги. Они наименовали себя королями Сеула. Встретите кого нибудь с нашивкой тройной короны на плече, убивайте, даже не думая. Они тоже хотят искоренить нас. И, самое главное, шестёркам про это знать нельзя. За пределы этого разговора информация не должна утечь. Вы поняли? — заканчивает Ван, оглядывая парней и Йеджи. Все кивают, в один голос говоря «поняли». Юнги встаёт, уходя из комнаты. Теперь они сидят втроём. Хван не знает, что ей сказать. А надо ли что-то говорить? Йеджи уходит после Вана. Она хочет вернуться к Рюджин. Хочет рассказать ей всё, но нельзя. Это чувство грызёт Хван изнутри. Девушка быстро идёт в свой импровизированный дом. После получения информация, что всю их группировку хотят вырезать какие-то враги, Йеджи немного не по себе. Хван замечает, что за ней пристраивается какая-то компания парней. Ей не по себе. Здесь что-то не то. Йеджи вертится кучу раз, разглядывая их одежду. У всех нашивка с тройной короной. Было очевидно. Они узнали, что Юнги расскажет своим ближним. А значит, и за Мином сейчас такая же ночная охота. Быстро подоспели, суки. До подвала ещё далеко. Нужно действовать сейчас. Йеджи залезает рукой в карман, доставая нож. Хван резко поворачивается, побежав в их сторону. Девушка ударяет первого попавшегося в живот. Затем второго, и ещё одного. Но их ещё шестеро. Как ей порешать всех в одиночку, ещё и с ножом? Был бы у Хван хотя-бы пистолет. Йеджи чувствует спиной холод асфальта. Чувствует удары в живот, в голову, в конечности. Понимает, что её так до смерти ногами и забьют. Хван слышит выстрел, думает, что в неё. Ещё и ещё. Звук стихает спустя восемь пуль, но боли так и нет. Она уже умерла? Это сон? Девушка открывает глаза, видя, как те парочка ублюдков, избивающих её, лежат на земле. В темноте Йеджи видит силуэт парня, блондина. Он подходит к ней, помогая подняться с земли. Хван принимает его помощь. «Как ты узнал, что мне нужна помощь?», кряхтит Йеджи, держась за его одежду, чтобы не упасть. Он ничего не отвечает, таща Хван в сторону её дома. Юноша спускает её в подвал, Рюджин просыпается от звука открытия двери. Шин удивлена. Она в шоке. Она не думала, что Йеджи пошла драться с кем-то. Рюджин тут же подбегает к ним, помогая блондину донести Хван до матраса и уложить. Светловолосый, всё ещё ничего не сказав, уходит. Рюджин понимает, что Йеджи сильно досталось. Но лекарств у них нет. Шин выбегая из подвала вслед за парнем, но его уже нигде не видать. Рюджин бежит к ближайшей аптеке. Шин ломает входную дверь, врезавшись в неё плечом. Больно, но терпимо. Девушка разбивает ветрину, доставая набор для первой помощи. Такие наборы слишком дорогие, чтобы покупать. Рюджин не оставляет за это денег, конечно. Шин бежит как можно быстрее назад, чтобы её не успели поймать. Камер нигде нет, слишком бедный район. Рюджин возвращается к уже спящей Йеджи. Шин садится рядом, снимая с Хван куртку. Рюджин аккуратно касается ваткой, пропитанной медицинским спиртом, лица Хван, убирая грязь и кровь вокруг ран. Шин успели сменить четыре ватки. Девушка приподнимает полосатый свитер, видя, что на животе Йеджи есть идеальные кандидаты на синяки. Рюджин проходится по травмированным местам подобием зелёнки. Йеджи дёргается от ощущения холода. Подождав немного, Шин закрывает набор и опускает футболку. Хван уже не спит. Девушка ложится рядом, стараясь заснуть дальше. Йеджи поворачивается к спине Рюджин, обнимая. Младшая удивлена. Она не ожидала этого. Не ожидала, что Йеджи сделает именно так, но не брыкаться же ей теперь. Следующий месяц проходит незаметно в глазах Рюджин. Уже почти июнь, а Шин всё ещё живёт в апреле, когда её выгнали из дома. Всё ещё в прошлом, не принимает реальность такой, какая она есть. И почему? Рюджин не нравится, как течёт время. Слишком быстро, никак не хочет замедляться. Шин успела получить швы. Она подралась с одним трёхкоронщиком, разбила нос и теперь ходит со шрамом на нём. Рюджин давно думает о том, чтобы научится драться, но у неё нет времени. Она то на заказе, то спит. Или с Йеджи обнимается. Времени, чтобы научится драться, конечно, у неё нет, но чтобы пообниматься с Хван — предостаточно. В последнее время они неразделимы. Кажется, они начали любить друг друга. Или это фальш? Девушка идёт с очередного заказа. Двенадцать часов дня — чудесное время. Рюджин счастливо смотрит по сторонам, наблюдая за обычными прохожими, которые не понимают её радости. Шин сама не понимает свою радость. Просто радуется, просто так резко захотела жить. Наконец-то выбралась из своего вечно депресивного состояния. Рюджин слышит голос сзади, кричащий остановится именно ей. Шин знает чей это голос. Йеджи появляется незаметно в стороне, протягивает Рюджин букет каких-то жёлтых цветов. Шин знает, что Хван ночью сорвала их с чьей-то клумбы. Но она всё равно рада такому подарку. Рюджин поняла о намёках Йеджи ещё при первом поцелуе. С того момента Хван продолжает предлагать ей встречаться своими действиями. А Шин пока не знает, как ей ответить на предложение Йеджи. Она вроде хочет, вроде любит Хван так же, как и она её, а вроде и не хочет. У Рюджин внутри слишком смешанные чувства. Шин, прижимая букет к груди левой рукой, правой сжимает ладонь Йеджи. Они направляются в одно и то же место каждый день после заказов — этот проклятый подвал, в который Хван когда-то привела её. Но сейчас Йеджи ведёт Рюджин в совершенно другое место, и куда — Шин не знает. Они подходят к какому-то многоквартирному жилому дому. В таком жила Рюджин, пока её не выгнали. Хван не говорит ни слова, заводя Шин внутрь и ведя на третий этаж. Рюджин начинает думать, что Йеджи кого-то убила, чтобы получить здесь квартиру. Как же Шин ошибается. Хван открывает какую-то дверь, пропуская Рюджин первой внутрь. Шин удивляется. Её прежняя квартира была слишком маленькое, а эта считай огромная! Рюджин удивлена. — Я купила её для нас. Я могла пожить и там, но думаю, тебе там не очень нравится. В частности, это для тебя, — говорит Йеджи, стоя за спиной Шин. Младшая поворачивается, набрасываясь на девушку с объятиями. — Я тебя люблю, Йеджи, — Рюджин быстро отлипает от Хван, целуя. Впервые целует сама. Шин всё ещё не умеет, но старается. Старается, чтобы старшей понравился этот поцелуй. Йеджи аккуратно отвечает, положив ладонь на чужую щеку. И эти слова не будут ложью. Рюджин поняла, что действительно любит Хван, что хочет быть с ней. Эти слова — согласие на предложение встречаться, не иначе. Шин любит Йеджи сильнее, чем просто знакомую или подругу. Рюджин уверена, что хочет этого. Теперь уверена. — Сегодня тусовка в подпольном клубе, — разорвав поцелуй на секунду, шепчет Хван прямо в губы, — пойдём? — Пойдём. Рюджин не выдерживает, льнёт вновь. Уже не так дерзко, не так пылко. Ей хватает десяти секунд, чтобы насладится. После Шин продолжает ластится, обнимает Йеджи, тычась лицом в шею, параллельно говоря «я тебя так люблю». Через пару часов, успев належаться на новой кровати, а не грязном матрасе, Рюджин первая направляется в клуб, пока Йеджи возится со своими вещами. Шин заходит в здание, которое лишь прикрывается милым названием. Проходит через дверь, в почти пустом заведении, где и находится то, что ей надо. Рюджин думала, что это будет в каком нибудь задрыпанном подвале, чтобы было неслышно музыки и всего этого, а это чуть ли не перед окнами полицейского участка. Полицейские сами там тусуются. Йеджи приходит через десять минут, тут же находя танцующую Рюджин. Хван остаётся стоять где-то в стороне, наблюдая за тем, как красивое двигается Шин среди других тел. Йеджи оглядывается по сторонам, отвлекается от танца Рюджин на пару секунд. Она нигде не видит Юнги или Намджуна, хотя-бы Пирата. Они должны были прийти. Они её сюда и позвали, но сами не соизволили явиться? Что-то это как-то странно. — О чём задумалась? — Рюджин появляется, словно невидимка. Но на самом деле это Йеджи плавает в своих мыслях и не заметила её. — Да так... Не о чём таком. Просто левые мысли. Потанцуем вместе? — Давай. Йеджи берёт Рюджин за руку, уводя в толпу. Хван всё ещё смущает, куда подевались эти четверо. Они все должны были быть прямо в центре, никак иначе. Йеджи думает о плохом, о самом плохом. О том, что их зарезали, или бывшие намчжок поймали и пытают. Но они мысли быстро испаряются, стоит заиграть красивому медляку. Много членов банды пришли сюда со своими дамами, и Йеджи, оказывается, не исключение. Рюджин соглашается с ней станцевать, прижимаясь, тычась в уже родную шею, нюхает дешёвый мужской одеколон, витающий по коже Хван. Йеджи не может думать о чём-то плохом, когда здесь всё так прекрасно. Юнги получает удар по лицу чужим ботинком, сплёвывая кровь, копящуюся во рту вместо слюны. Эти твари, что бьют его, наносят увечья, хотят лишь пары слов от него, но Мин не приклонен. Будет молчать и всё, такой уж он. Хоть руки и ноги ему отрежьте — ни слова не скажет. Намджун так же получает удар. Пират и Чон тоже. Страдают все четверо, и все четверо молчат, как один. Этим тварям, что надели ветровки с тройной короной, нужно лишь одно — где собираются их шестёрки, как им выловить всех участников Бейчи. Но ни один не проговорится, даже если придётся умереть. Не даже. Им придётся умереть, чтобы они не узнали правду. Ван чувствует слабую боль в лице. Со рта наконец-то содрали противный скотч, душивший его всё это время. Ублюдок перед ним молчит, взглядом спрашивая «есть что сказать?». Но Юнги молчит. Он ничего им не скажет. Трёхкоронный суёт Мину в рот дуло пистолета, но тот всё ещё не хочет ничего сказать. Так просто его не напугать. Тварь нажимает на курок, вышибая мозги лидеру Бейчи. Теперь Бейчи, как группировки, фактически нет. Ван падает на пол вместо со стула, кровь вытекает с его головы. Астрид отворачивает голову, не желая смотреть на это. Другой подходит к Намджуну, зная, что он — правая рука главы. Кима ждёт та же участь. Пока твари заняты убийством Астрида, Пират успевает развязаться сам и помочь развязаться Чону. На спасение других у них не хватало времени. Чон бежит первым, быстро пробегая мимо трёхкоронных, Пират бежит за ним. Блондин получает пулю в ногу, но успевает убегать, успевает захлопнуть дверь, чтобы затормозить их. Чон подбегает к младшему, помогая ему идти. Тяжело ходить на одной ноге без помощи. Все их в клубе. Нужно тащится туда. Чон в конце концов несёт Пирата на спине, так будет легче и быстрее. Старший забегает в клуб, спуская Пирата со спины, ведёт его в помещение, где происходит вся основная тусовка. Там только члены Бейчи, так что можно не волноваться, что их не примут. — Выключите музыку, — крикнул Чон, — у него пулевое ранение. Звуки внутри клуба быстро затихают. Йеджи прорывается сквозь толпу, чтобы помочь блондину. Она успевает дать какому-то умничка по роже, крикнувшему ей «куда лезешь». Хван стягивает с себя футболку, порвав на две части, перематывает ногу Пирата. Чон снимает свою кофту, отдавая девушке. Не мёрзнуть же ей в одном спортивном топе. — Что случилось, Чонгук, Феликс? — волнуясь, спрашивает Кеп, — где Намджун и Юнги? — Короли Сеула убили Астрида и Вана. Бейчи конец. Нам надо убить каждого из этих тварей в эту ночь! — от злости, грусти и печали крикнул Феликс, обращаясь к каждому в этом помещении. — Ну же! Пошли и дали каждому, у кого есть нашивка тройной короны, хороших пиздюлей! Или будем терпеть, пока каждого из нас не убьют? Толпа быстро начала рассасываться, все побежали в разные районы города, желая мести. Трёхкоронные уже владеют их территориями. — Ликс, — застёгивая кофту, говорит Йеджи, — я каждого убью. — Йеджи, не суйся в это, — скрипит зубами Ли, — ты тоже должна была быть там с нами, тебя должны были убить. Они хотели убить всех пятерых. Иди домой и не высовывайся, пожалуйста. Я не хочу тебя тоже потерять. Хван кивает. Йеджи берёт Шин за руку, уводя из клуба. Им нужно вернуться в квартиру, там их не найдут. Нужно назад, нужно домой. Рюджин совсем ничего не понимает. Йеджи приводит её в квартиру. Рюджин пока не запомнила дорогу. Младшая не знает, как ей реагировать на это всё. Хван нервничает, он расстроена от такой новости, а Шин хочет нежностей и объятий. Девушка садится рядом с Хван на кровать. Рюджин накрывает руку старшей своей, поглаживая большим пальцем ладонь, стараясь успокоить любимую. Йеджи смотрит на неё, огорчённо и влюблённо одновременно. Хван не выдерживает. Вновь завлекает в поцелуй, поваливая Шин на кровать. Она целует её по звериному, страстно и охотно. Будучи снизу, Рюджин обхватывает чужую шею руками, прижимаясь губами сильнее. Шин в очередной раз убеждается, что до невозможности любит Йеджи. Йеджи залезает рукой под свитер младшей, поднимаясь руками от живота к груди, скользит по рёбрам. Рюджин удивляется этому шагу, резко разрывая поцелуй, отползая назад, словно боится Хван. А правда ли боится? — Ты не хочешь? — волнуясь, спрашивает Йеджи, — не заставляй себя сейчас. — Я просто... Ещё ни разу... — Я отличный кандидат, чтобы потерять девственность, — ухмыляется Хван, целуя Рюджин вновь. Та размякает в поцелуе, давая своими действиями согласие. Йеджи отрывается от губ, желая поскорее перейти к другим губами на теле Рюджин. Хван помогает Шин избавится от свитера и топа, скрывающих её прелестную грудь. Рюджин смущается, прикрываясь руками. Хван ухмыляется. Шин выглядит такой милой. Старшая убирает руки Рюджин в стороны, любуясь новой открывшейся картиной. Такой прекрасной, как произведение искусства. Йеджи касается губами вставшего от холода соска, начиная играть с ним языком. Рюджин дёргается от новых ощущений. Для неё это странно и неожиданно, но всего через пол минуты Шин делает первый выдох удовольствия, зарывая руку в рыжие волосы. Хван переключается на второе полушарие, покрывая поцелуями аккуратную грудь Шин. Так бережно, будто боится сломать. Рюджин плавает в получаемом удовольствии. Йеджи снова переключается на свободную грудь, слегка прикусывая сосок. Шин смущается от этого сильнее, но старается не подавать этому вида. Губы Хван покидают грудь, спускаясь поцелуями ниже. Рюджин дёргается, стоит ей дойти до штанов. Старшая поднимается, стягивая с Шин низ. Йеджи касается пальцами белья, спрашивая у Рюджин разрешение. Глазами, конечно. Девушка кивает, разрешая. Хван стягивает с девушки трусы, отползая в сторону. Шин приподнимается на кровати, не понимая, куда Йеджи пошла. — Садись ко мне между ног, — командует Хван, садясь на кровати. Рюджин слушается, прижимаясь спиной к переду Йеджи. Шин не заметила, когда старшая успела снять кофту, которую дал ей Чонгук. Рюджин тяжело сглатывает, когда руки Йеджи очерчивает её грудь, аккуратно сжимают. Хван зажимает между пальцев левой руки сосок Шин, слыша тихое шипение, перемешанное с таким же тихим стоном. Рюджин нравится такая боль, но она просто отказывается это признавать. Правая рука Йеджи скользит вниз по животу, спускаясь к промежности. Шин в готовности раздвигает ноги, ожидая желанных пальцев Хван. Старшая даст ей то, чего Рюджин хочет. Даст всё, что она хочет сейчас, лишь бы удовлетворить Шин. Хван медленно прикасается средним пальцем к налитому кровью клитору. Уже это заставляет Рюджин вздрогнуть. Йеджи усмехается с того, насколько Шин чувствительная. Где-то в глубине это трогает Рюджин за что-то оставшееся от актива в постели, но чувство в миг пропадает, стоит Хван начать стимулировать чувствительную точку. И так правильно, что Шин хочет улететь. Второй рукой Хван медленно сжимает грудь Рюджин, всё время заставляя её переключать внимание между ощущениями. Йеджи ускоряет движения рукой, наконец-то выбивая из Шин стон. Хван целует девушку в открывшуюся шею, когда Рюджин кладёт голову ей на плечо. Шин кажется такой беспомощной сейчас. Хван чувствует, как сильно намокают её пальцы, как Рюджин течёт. Всё это ощущает. Йеджи оставляет клитор в покое, когда Шин почти достигла разрядки. Младшая сразу хнычет, желая продолжения. Хван скользит пальцами вниз, аккуратно входя средним в сочащееся влагалище Рюджин. Девушка вздыхает, чувствуя что-то неизвестное. Боль или удовольствие — сама понять не может. Йеджи начинает медленно двигаться внутри, сгибая палец, растягивает Рюджин. Шин хнычет, ведь хочет большего. Рука скоро сама потянется к клитору, жаждущему прикосновений. Хван выходит, входя вновь. Рюджин дёргается, не поняв, что произошло, но когда Йеджи повторяет, Шин всё прекрасно понимает, жадно глотая воздух. Вскоре Хван выходит полностью. Теперь Рюджин отказывается мириться с пустотой внутри. Но старшая быстро возвращается, входя средним и безымянным. Старается как можно нежнее, чтобы не причинить боли. Рюджин чувствует что-то среднее — лёгкую боль и удовольствие одновременно. Второе чувство быстро побеждает. Это позволяет Хван войти до конца. Йеджи отпускает грудь Рюджин, левой рукой возвращаясь к клитору. Ноги Шин начинают дрожать, как только обе руки Хван начинают двигаться. Рюджин готова кончить так быстро. Йеджи кусает белоснежную кожу шеи, оставляя свою метку, которая исчезнет через пару дней, если не завтра. Шин кончает, пачкая пальцы Хван сильнее. Йеджи усмехается, целуя Рюджин в мягкие губы. Младшая переворачивается, ложась на Хван, продолжает целовать, желая нежностей. Хочет поцелуев и объятий, а ещё уснуть, не отлипая от Йеджи. Слишком милая. Хван продолжает улыбаться, как идиотка, когда Рюджин и вправду засыпает на ней, уткнувшись в грудь. Парни из Королей Сеула продолжают убивать всех, кто раньше ходил под Юнги. Каждого убивают. Каждого до одного. Они хотят истребить их, желают уничтожить. Убить всех оставшихся последователей Мина — не только желание, но и цель. Они быстро выяснили, где живёт Йеджи, но приехав туда, не обнаружили места, где бы жила Хван. Подвал пустой. Абсолютно. Поняли, что опоздали. Не успели выловить Хван в самом неожиданном месте. Считай, что теперь не поймать её. Йеджи известна тем, что как нидзя. Упустишь — не поймаешь, вмиг скроется в ближайшем переулке, и словно в воздухе раствориться. Исчезнет, испарится. Каждый, кто пытался убить трёхкоронщиков, получал обратку. Каждый, ранее принадлежащий Бейчи, кто просто решил прогуляться, падал насмерть где-то в переулке. Они больше не дышали, не поднимались. Их сердце отказывалось биться. Чонгука и Феликса они также быстро нашли, убив так, как должны были. Вышибли мозги. И не удалось найти Йеджи, какое горе. Утро следующего дня наступает быстро. Рюджин просыпается первая, пока Хван ещё дремлет рядом. Шин одевается, решив прогуляться и узнать, как происходят дела между группировок. Убили ли их главных врагов, живы ли Чон и Пират. Какая Шин наивная. Девушка, словно забыв, что пару часов назад состояла в Бейчи, совсем ничего не боясь, прогуливается по узким улицам. Тишина и спокойствие правят здесь. И всё, как в тумане — Рюджин ничего не помнит. Короткая боль, и она уже лежит на земле мордой в пол. Грубый мужской голос сверху что-то говорит, но Шин ничего не понимает из-за паники. Пистолет, приставленный к голове, ситуацию не улучшает. Рюджин страшно до ужаса, она хочет умереть прямо здесь. И ей сейчас в этом помогут. Шин бредит. Она что-то несуразное кричит от страха. Говорит о том, что вступит к ним, будет работать бесплатно, лишь бы не убивали. Парни смеются, поднимая Рюджин с земли, убирая оружие куда подальше. — Правда хочешь к нам? — спрашивает один из них, самый высокий, — хочешь принять сторону врага? Рюджин понимает, что это рискованное решение, что она станет врагом для Йеджи, станет врагом для всех, кто раньше был с ней. Шин кивает. Деньги и жилье ей все равно нужны. Не умереть же на улице под карканье ворон. Не самая лучшая смерть. Они, всё ещё заливаясь смехом, лепят на футболку Шин значок с тройной короной, сказав «ты теперь с нами». Рюджин ничего не остаётся, как пожать им руку. Она теперь враг для Йеджи. Враг для всех. Шин приходится отвернуться от идеальной стороны, от той, к которой когда-то принадлежала, чтобы спасать себя, спасать свое будущее, и, возможно, спасать ту, кто ей так дорога — Йеджи. Хван просыпается в одиночестве. Она думает, что Рюджин в уборной, но там девушки не оказывается. Оббегает всю квартиру — Шин нигде нет. Йеджи допускает мысль, что она пошла в магазин и скоро вернётся. Проходит час, два, три... На десятый час ожиданий Рюджин так и не приходит. Хван допускает самую ужасную мысль — убили. Убили, как скотину в подворотне. Зарезали, застрелили. Йеджи выбегает на улицу, пробегая каждый закаулок, каждую улицу, каждый двор. Шин нигде нет. И тела её нет. Хван видит Рюджин, как только подходит к дому. Она бежит к ней с объятиями, но та лишь отталкивает её, не позволяя приблизиться более, чем на метр. — В чём дело? — возмущается Йеджи, приходить в недоумение. — Не ищи меня. И Рюджин убегает. Убегает в закат. Она уйдёт и больше никогда не вернётся. Хван падает на колени. Как бы это не было сейчас унизительно, Йеджи делает это. Она плачет. Плачет самыми горькими слезами, что только существуют в мире. Хван больно, она хочет кричать на всю вселенную о своей боли. Дала шанс на счастливую жизнь и ушла. Взяла и ушла. Это не просто боль. Это куча ножей прямо в сердце, прямо в чувствительную точку.

SEVEN YEARS LATER

Йеджи давно бросила идею группировок. Она отстранилась от всего этого. Да и сейчас преступный мир начали прикрывать. Страна обзавелась устойчивой властью и их статусом в обществе, полиция сильнее. Восемьдесят третий — это не семьдесят шестой, когда полиция была слаба и банд, как говна, на каждом шагу. Хван выучилась и успешно уже второй год работает в страховой компании. Йеджи наконец-то отпустила Рюджин и начала налаживать свою жизнь. Прелесть, не иначе. Йеджи нравится новая жизнь. Она наконец-то стала человеком, а не испражнением жизни. Рюджин же не ушла из Королей Сеула. Единственная группировка, переросшая в мафию «мистер Сандан». Они имеют ужасную власть над городом. Куча случаев вандализма, убийства, поджоги, взрывы — всё описывает их. Шин, пожалуй, единственная девушка там. За то с какими навыками. Рюджин пробивает лезвием почки очередному богачу, забирая у того деньги из кармана, золотые часики. Всё, что надо. Шин радуется тому, какой куш ей попался. Рюджин вытирает лезвие, кладя пару больших купюр себе в карман. Всё равно не проверят. Остальные бумажные летят в сумку. Шин скрывается за углом и снимает маску. Девушка радостная приносит сумку денег главным. Те осматривают, улыбнувшись, выдавая в конверте новый заказ. Рюджин радуется. Больше денег — больше счастья. Шин готова выполнять заказ один за одним, каждый день, каждый час и каждую минуту. Лишь бы больше денег. Её всё равно мучает бессонница. Чего бы не проводить это время с пользой? Рюджин отходит от штаба и открывает конверт. Глаза Шин чуть ли не лезут на лоб от надписи на белоснежном листе. «Хван Йеджи. Тридцать один год. Бывший член Бейчи. Работник страховой компании. Срок выполнения заказа (от заказчика): 07.08.1983; двенадцать часов дня.» Рюджин быстро вспоминает дату. Сегодня седьмое августа. Время... Девять часов дня. У Шин всего три часа. Ей и года не хватит, чтобы сделать это. Рюджин долго смотрит на лист, не решаясь убрать в карман. Ну и как ей это сделать? Она всё ещё не забыла Йеджи, она скучает по ней. Шин придётся это сделать, чтобы сохранить свою репутацию внутри группировки. Рюджин рвёт лист, сминает кусочки и кидает в мусорку вместе с конвертом, чтобы никто не смог прочесть его содержимое. Шин шмыгает носом, быстрым шагом направляясь в сторону страховой компании. Как можно быстрее, чтобы сердце перестало её мучать. Как удобно. Йеджи стоит около ларька, прямо у входа в компанию. Рюджин достаёт нож, сжимая рукоять в руке. Ей нужно это сделать. Шин быстро направляется в сторону Хван, чуть ли не бегом. Лезвие врезается в кожу Йеджи сквозь рубашку и тёмный пиджак. Девушка чувствует лишь толчок. Боли нет, к удивлению. — Прости меня, — шепчет Рюджин, убирая нож из тела Йеджи. Шин быстро отдаляется, кидая нож в сторону. Хван поворачивается в сторону, видя уходящую Рюджин. Её Рюджин. — Рюджин, подожди, — крикнула Йеджи, делая шаг. Но она неожиданно падает. Хван прикасается ладонью к боку, чувствуя тёплую красную жидкость на ладони. Рюджин убегает, сейчас её найдут, если не уйдёт. Это было больно для сердца. Шин убегает в подвал, где раньше подпольно производили алкоголь с отравой. Рюджин оглядывает всё помещение, чтобы нигде не было лишних глаз. Вроде всё пусто. Девушка встаёт в центр помещения, доставая пистолет из кармана. Она убила свою единственную любовь. Она не любила никого так сильно, как Йеджи. Вся её жизнь закончилась в этот момент. Рюджин суёт дуло в рот, моментально нажав на курок, чтобы не успеть передумать. Тело Шин падает на пол, оружие рядом. Её жизнь закончилась ещё на том ножике, который оказался в теле Йеджи. И теперь полностью завершилась этой пулей.