Из дневников Эгиля Фриера, мага огня и земли первой категории, профессора кафедры теоретической магии.
Соню разбудили необычные звуки и теплая тяжесть на животе. Она открыла глаза и опешила — на ней сидела линса и с довольным урчанием вылизывалась. Заметив взгляд, наглая животина мякнула и спрыгнула с кровати. Соня села и огляделась: линсы нигде не было видно, зато задернутые на ночь шторы теперь были чуть-чуть раздвинуты. — Что такое, Котя? — сонно пробормотала Вирид. — Кажется, на ночь окно придется закрывать. И запирать на щеколду. Соня встала, взяла с прикроватного столика цепочку с кольцами и накопителем, шагнула к окну и едва не подвернула левую ногу, наступив на что-то скользкое. Неловко переступила, и в мизинец правой ноги тут же впилось что-то острое. — Хаш-ш-ш! Сожгу заразу! Непонятно где прятавшаяся линса стрелой метнулась мимо нее, колыхнулись шторы и послышался сдавленный мявк. Соня доковыляла до окна и выглянула наружу, но заразы уже нигде не было. Еще раз выругавшись, она выдернула острую чешуйку из пострадавшего пальца и принялась собирать «подарки», оставленные ночной гостьей.***
Зоя поднесла к губам уже опустевшую чашку, скрывая ухмылку. Сейчас… — Брысь! Принцесса спихнула с себя линсу и, старательно делая вид, что не слышит жалобного мяуканья, снова принялась за завтрак. Но не прошло и минуты, как мяуканье стихло, а уши линсы опять показались из-за края стола. Принцесса закатила глаза, но спихивать кошку с коленей в пятый раз не стала. — Светлого утра всем, — раздалось от входа. В гостиную вошли приехавшая вчера альвийка и зевающая баронесса, моментально покрасневшая под взглядами обернувшихся к ней Мирк и Принцессы. — Вайса, иди сюда, — позвала альвийка и пару раз цокнула, но линса даже ухо в ее сторону не повернула. — Звездочка моя, ты только посмотри, — возмутилась альвийка. — Я ее кормлю, забочусь о ней, а она… Предательница! В ответ линса что-то прошипела в ее сторону и отвернулась. — Может, она обиделась за вчерашнее? — спросила баронесса. — Ты ведь отдала ее тому сомбрийскому гвардейцу. — А он что, ее удержал? — Рич? — Зоя усмехнулась. — От него еще ни одна кошка не убежала. Он до самого вечера с ней сюсюкался. — А ночью? — Ночью эта зараза забралась к нам в спальню, — Принцесса недовольно посмотрела на линсу, — разложила на подоконнике хвосты каких-то ящериц, раскидала по полу потроха с чешуей и улеглась на мне спать. — Хвосты церт — любимое лакомство, — альвийка смерила Принцессу оценивающим взглядом. — Линсы приносят их хозяевам. И своим избранникам во время ухаживания. — Котенька, мне уже можно начинать ревновать? — голос Мирк сочился ехидством. — Можно. Я ее даже подержу, пока ты проклятие готовишь. — Рич вам этого не простит, — Зоя не удержалась и фыркнула, вспомнив, с каким лицом тот гладил мелкую, тихо рычащую кошку, так и не сумевшую вырваться из его хватки. Альвийка попыталась забрать линсу, но после протестующего мява и шипения, махнула рукой и села завтракать. Через пару минут они с баронессой начали тихо ворковать, глядя друг на друга так, что, кажется, даже Мирк почувствовала себя здесь лишней. Сообразив, что смотреть на это придется весь день, Зоя, уже чувствующая легкое раздражение из-за ауры альвийки, решила сходить в замок вместе с суккубой, оставив вместо себя Рича.***
Проводив Вирид, с которой ушли Зоя, баронесса и альвийка, Соня вернулась в гостиную к начатым недавно расчетам. Через десяток минут в комнату вошел Рич, уселся на диван и принялся тяжело вздыхать. Терпения Соне хватило минуты на две: — Хочешь подержать? — она кивнула на сидящую на ее коленях наглую животину. Рич мотнул головой: — Кэп запретил, — он показал перебинтованные ладони. — Сказал, пока ожоги не заживут — никаких кошек, даже если это редкие виды. — Н-да-а. Знатно тебя вчера накрыло, — покачала головой Соня. — Как по мне, — она в который раз безрезультатно попыталась спихнуть линсу, — кошка как кошка. Только мелкая и наглая. А где ты так обжегся-то? В ответ Рич разразился лекцией о различиях между кошками, пунтами и линсами, редкости и магической одаренности последних, особенно если это ферсийские линсы. Где-то на двадцатой минуте Соня подняла руку, прерывая сослуживца: — Погоди. Хочешь сказать, что это ожоги от ее ауры? Рич, какой бы магической она ни была, в ней столько света просто не поместится. Ее аурой только зомби пугать. Да и то не всякого. — У Вайсы на шее магический ошейник с накопителем. И она умеет им пользоваться, иначе и дня бы здесь не прожила. — Хм. Странно. Соня прижала линсу к ноге, заработав укоризненный взгляд от Рича, и раздвинула шерсть на шее недовольно замяукавшей животины. Ошейник из сложенной вдоль полоски серой кожи действительно оказался магическим: на внутреннюю сторону были нашиты тонкие серебряные пластинки с закрепленными на них крохотными, с горошину, кристаллами. — Ого, — Соня пересчитала пластинки, — да тут почти стандартный накопитель. Был. Теперь понятно, почему она с меня не слезает. В подтверждение ее слов отпущенная линса прошипела что-то явно нецензурное, но с коленей не слезла. — Совсем мало осталось? — забеспокоился Рич. — Четверть. И эта хитро… хвостая зверюшка явно об этом знает. Даже нашла способ сэкономить заряд. Только непонятно почему на мне, а не на хозяйке. Ты ведь теперь с меня не слезешь, да? Соня в очередной раз попыталась снять с себя наглую заразу, но та вцепилась в штанины всеми двадцатью когтями и жалобно замяукала. Соня посмотрела в умоляющие глаза Рича и махнула рукой: — Свет с вами! Она положила правую ладонь на шею линсы, в левой сжала свой накопитель и принялась переливать силу в кристаллы на ошейнике. Понявший, что она делает, Рич выдохнул и благодарно кивнул. Через минуту Соня услышала громкое мурчание: — Маленькая, а тарахтит как фиакр. Рич, ты говорил, что ферсийские линсы — серебристые. Тогда почему эта серая? — Не знаю, — пожал тот плечами. — Но она точно не обычная. Те меньше раза в полтора, пятна другой формы и больше, хвост длиннее, а уши не такие острые. В общем, сложно перепутать. — Так говоришь, будто ты их раньше видел. — Видел. В шарах с образами, — Рич тяжело вздохнул. — Только шар с ферсийскими выдохся. — Запиши новый, — предложила Соня. — Я этот ошейник еще минут пять заполнять буду. — Точно! — Рич сунул руку в подсумок и вытащил шарик для хранения образов.***
К тому, что суккуба из Сомбрии питает к светлой вовсе не гастрономический интерес, Риона решила отнестись, как к редкому, но все же безобидному извращению. Тем более что после произошедшего в столице и прочитанного в Списках Памяти, к человечке было сложно относиться хотя бы без толики уважения. Но вот новость о том, что эдле Кристель, будущая правительница приграничного баронства, встречается с альвийкой, да еще из Бланка-Рандо, была слишком шокирующей, и сейчас Рионе очень хотелось ущипнуть себя и проснуться. — Жалко девочку. — Что? — Риона с трудом отвернулась от совершенно счастливой эдле Кристель едва не пританцовывающей на ходу. — Я говорю, жаль девочку, — эдле Мирк вытащила из корзинки крупную пиру и кивнула на баронессу, вытянувшую перед собой правую руку и любующуюся серебристым кольцом с крупным рубином. — Ей придется сильно постараться, чтобы эта альвийка смогла здесь жить, — черный коготь легко срезал толстую желтую кожуру. — И я не уверена, что у нее получится. — Вы что, одобряете ее выбор?! — Не то чтобы одобряю, — суккуба сунула в рот кусочек твердой мякоти и с явным удовольствием прожевала. — Но года два назад я бы, пожалуй, им позавидовала. — Почему? Вы же суккуба, и… — Риона осеклась. — Могу соблазнить любого? — продолжила за нее эдле Мирк. Риона кивнула. — В принципе верно. Вот только глаза, затуманенные шармом, и взгляды, в которых похоть борется со страхом, очень быстро начинают раздражать. И тогда начинаешь ценить настоящие чувства. А эти двое действительно любят друг друга. Кристель, может, еще и не осознает до конца, насколько сильно, но, заметьте, они видятся дней десять-двенадцать в год, и до сих пор не расстались. Альвийка, конечно, не лучший выбор, но она хотя бы не постареет после бурной ночи. И вообще нескоро постареет. — Но они же обе девушки. А как же семья, дети, наконец?! — Для альвиек такие пары — норма. А насчет детей… — эдле Мирк принялась за вторую пиру. — Риона, вы ведь знаете, что эдле Эссер не сможет родить? Риона кивнула. Любой лекарь знал, что организм суккубы очень неохотно делится силой с будущим ребенком, а при малейшем ее недостатке начинает отбирать. Хотя, если верить прочитанной в Архивах книге, родить суккуба все же может. Только отец ребенка не должен быть демоном, а мать всю беременность нужно кормить светлой магией, причем первый месяц — из ауры разумных. Там же перечислялись и известные прецеденты. Целых пять за всю изученную историю. Причем мужем одной из таких суккуб был светлый человеческий барон, скормивший жене две трети своих крестьян и четверть дружины. А когда та, наконец, родила двойню, выжившие подданные, не иначе как от радости, сожгли все семейство вместе с замком. — Тогда какая разница, с кем она делит постель? — кожура от третьей пиры полетела в траву. — Тем более ради альвийки она либо сделает так, чтобы баронство приносило высокий доход, либо сбежит куда-нибудь на границу, где они смогут жить вместе.***
Перед обедом Соня решила проверить «паутинку». Прихватив коробку с инструментами, кожаные перчатки и сбросив силу из ауры в накопитель, она зашла в комнату Зои, за окном которой была закреплена управляющая пластина. Лак на печатях был цел, а приклеенные в их центре тонкие косточки, к которым Франц прицепил нити связи от сигналок, светились ровным зеленым светом. Убедившись, что запаса силы в накопителе, поддерживающем заклинание некроманта, хватит до вечера, Соня слезла с подоконника, мысленно еще раз обругав себя за бестолковость. Если бы она сразу вспомнила, что ее аура, даже почти пустая, может повредить заклинания некроманта, то не стала бы делать стандартный вариант «паутинки». А теперь не то что активацию сигнализации, даже замену накопителя приходится поручать другим, иначе есть риск испортить всю работу. Хорошо что лака на печати не пожалела, и не придется обращаться к имперскому артефактору с просьбой о помощи в ремонте. Покончив с проверкой и перекусив, Соня вышла на террасу и села в плетеное кресло, но стоило только открыть тетрадь, как над головой раздалось: «Механика? Неожиданно», и в соседнее кресло плюхнулась довольная альвийка. — Почему неожиданно? — Да так. Мне казалось ты в этом посольстве нужна, чтобы суккубе было чем себя занять, — альвийка пару раз хлопнула по тыльной стороне левой кисти. Мгновение спустя Соня уже стояла на ногах, сжатые в кулак пальцы чуть холодил металл перчаток, а в голове всплыли слова заклинания скорости, но промелькнувшая на лице альвийки усмешка заставила замереть. Соня смерила взглядом фигуру, худощавость которой не скрывали свободные штаны и рубашка из плотной ткани, выцветшие настолько, что было неясно, какого же они на самом деле цвета, потом демонстративно опустила взгляд на свою грудь и пожала плечами: — Ну, моей суккубе хотя бы не скучно. Альвийка оказалась на ногах едва ли не раньше, чем Соня договорила, скользнула ладонью по широкому кожаному поясу, на мгновение задержавшись на пустом металлическом кольце для крепления ножен и осклабилась: — А не боишься, что личико испорчу? — Когтей у тебя нет. Да и файерболы, — Соня протянула руку, и наливающийся светом огненный шарик разбежался искрами по рунам на перчатке, — не впечатляют. Альвийка отступила на шаг, удовлетворенно кивнула и спокойно, словно не собиралась только что устроить драку, уселась обратно в кресло. Соня постояла секунду и тоже села: — И зачем? — она заметила приземлившуюся на перила флиту и на всякий случай просигналила, что все в порядке. — Хотела убедиться, что ты действительно та, за кого себя выдаешь. — А просто спросить? — И ты бы ответила честно? Может, даже слово дашь? — Зачем мне врать? — Соня пожала плечами. Альвийка хмыкнула и чуть прищурилась: — Ла-а-адно. Что ты делала в комнате сержанта Норд? — Проверяла сигнальные артефакты. — Хм, — альвийку ответ, кажется, слегка озадачил и заставил задуматься. — А какая винтовка у вашего снайпера? — Скажу, если ответишь, откуда у тебя «звездный покров». — Ну, допустим, я его нашла. — Ну, допустим, винтовка большая. И дальнобойная. — Хорошо. Я его действительно нашла. Могу дать слово. — Совершенно случайно, — Соня фыркнула. — Вместе с инструкцией по активации. — Нет. Об этом мне рассказала командор Ордена Серебряных звезд. — В Бланка-Рандо? — Соня решила ударить наугад. — Хорошо, — альвийка подняла ладони. — Сойдемся на большой… и дальнобойной. Так зачем вы на самом деле сюда приехали? К счастью, слово они друг другу так и не дали, а минут через пять, когда разговор начал напоминать Соне игру в нуук с некромантом, на террасу поднялись обе суккубы. Эдле Кристель молча подхватила альвийку под руку и утянула куда-то за дом, а Соня была прижата к стене, и после долгого поцелуя утащена в спальню.***
Даркийская Империя. Баронство Эссер. Порт. Седьмое мая. Вечер. — Уверен? — Точно тебе говорю. У них дно выше на две ладони. И вес такой, что мы вдвоем его поднять едва смогли. — Ладно, — боцман помрачнел. Стоявших перед ним двоих матросов, последних оставшихся из прежнего экипажа, он знал уже не первый год, потому и поставил именно их на разгрузку дорогого товара. И если оба утверждают, что пустые ящики из-под нуциферы совсем не пустые, значит, так оно и есть. — В ящики пока не лезьте. И вообще, вы ничего такого не заметили. Ясно? А я схожу, поговорю с капитаном. Решив не откладывать дело, боцман поспешил на корабль, ругая про себя старпома, которой нет именно сейчас, когда она так нужна. Но когда он уже собирался постучать, дверь капитанской каюты открылась, и оттуда вышла молодая девушка. — До завтра, господин Тормента, — в незнакомом голосе слышалась неприкрытая издевка. — Приятно иметь с вами дело. Следом за девушкой из каюты вышел мужчина лет сорока, и они, не обратив на боцмана никакого внимания, поднялись на палубу. Проводив взглядом ножки гостьи боцман зашел в каюту: — Кто это был, капитан? — Наши будущие пассажиры, — капитан поморщился. — В прошлом году я имел неосторожность дать слово, что возьму их на корабль, как только они об этом попросят, и отвезу в Бергию. — Вот оно что… Боцман оглянулся на закрытую дверь. Кажется, новый капитан вовсе не настолько честный торговец, каким хочет казаться. Конечно, все капитаны торговых шхун Белого Края хоть раз нарушали законы темных. Но одно дело мелкая контрабанда, и другое — перевозка шпионов, а эти наглые темные, приплывшие в Империю в самый разгар конфликта с Бергией, да еще и на корабле светлых, могли быть только шпионами или, того хуже, диверсантами. За такое имперцы «Гусеницу» могут и ко дну пустить. Со всем экипажем. Ему сразу припомнились слухи о том, что Тин Ла Тормента раньше плавал вовсе не на патрульном бриге, а на бригантине под серым парусом. — Ты что-то хотел? — отвлек его капитан. — Скажите, сол Ла Тормента, — боцман, чуть не забывший, зачем пришел, опомнился и внимательно посмотрел в глаза капитана, — что лежит в ящиках из-под орехов? — Груз. Не волнуйся, в Бергию мы его не повезем. — А ку… — в шею что-то кольнуло, и боцман резко обернулся, — … да? На пороге стояла корабельный лекарь и улыбалась во все сорок зубов. — Есть одно место. Тебе там… Слова капитана заглушил шум в ушах, каюта накренилась, перед глазами неожиданно появился потолок, а следом темнота.***
— Рубуса, — Тин Ла Тормента кивнул дриаде, вытащившей ядовитый шип из шеи боцмана. — Что с теми двумя? — В трюме, — улыбка дриады стала еще шире. — Отлично. Остался только наш любвеобильный старший помощник. Пошли Шило и Камня, пусть разведают подходы к дому и прикинут можно ли ее оттуда забрать так, чтобы потом к нам не было вопросов. Я планирую продолжить дела с местными купцами. Да, о наших будущих пассажирах тоже следует позаботиться, так что лучше забрать ее целой и невредимой. Дриада понимающе хмыкнула и вышла.