«И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат.»
Сейчас, сидя под дверью собственного жилища, Кавех как никогда ясно осознает в своих затуманенных вином мыслях, что он… одинок? Нет, вы не подумайте, его окружают люди, везде и всегда, куда бы он не шел. Все его знают, приветствуют, величают светочем в мире архитектуры. У него есть друзья, есть сосед, к которому имеются невысказанные чувства и ссоры каждый день. В таком классическом смысле его точно нельзя назвать одиноким, грех жаловаться, вроде как, но вот… почему тогда так пусто? Почему хочется кричать в этой толпе что всё это неправда? Почему всё это выглядит как просто какая-то глупая иллюзия, муляж, сделанный из бумаги, который лишний раз пошатнешь - он развалится? Почему тогда он каждый вечер сидит в таверне, пытаясь найти утешение в бокале? Почему тогда его ненавидит единственный человек, признание которого ему необходимо как кислород, но он получает только холодный взгляд зеленых глаз, который не задержится даже на секунду, ведь Кавех никогда не был интереснее того, что написано на странице любой, даже самой ужасной и скучной, книги. Блондин чувствует как с каждым днем он сам себя топит только сильнее… но тот, помощь которого так нужна, верит что помочь утопающему никто не может, кроме самого утопающего. И он прав, хоть в глаза ему так парень никогда и не скажет, но Аль-Хайтам каждый раз чертовски прав. Вот только Кавех сам себя спасать не умеет, он потянется за любой возможностью спасти кого угодно, кроме себя самого. Потому что считал, что спасать там уже было нечего, всё осталось в красном расплывчатом отражении его любимого дешевого пойла, которое уже даже не помогает забыться хотя бы на мгновение. Вроде, когда доходишь до такого пика, то в мыслях имеется только один выход, да, парень уже его видит, но не хочет стать головной болью для других, да и кто сказал что там ему станет легче, правильно, никто не знает что будет там, за порогом двери под названием «Смерть». Так что сейчас ему остается только не заснуть на пороге дома, чтобы дождаться соседа, чтобы вновь услышать: сам виноват в том что остался без ключей; чтобы еще раз почувствовать на себе взгляд и презрение зеленых глаз, чтобы просто в пьяных снах видеть едва уловимый силуэт и чувствовать себя хоть там нужным, не таким одиноким. Ведь беспокойство и желание спасти видится в таких нужных глазах, как бред пьяного, только там… или, может, это было наяву?«И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне.»