Объятия твои

      Володя не считал себя человеком для отношений. Это знал почти каждый, кто затрагивал эту тему или мог услышать комментарий по этому поводу от него самого. Недоверчивый, с моментами нездоровой паранойей, чересчур местами черствый и старающийся держать всё под контролем. А если вспомнить про его шутки, что далеко не каждой девушке будут приятны, а так же его компанию — самого себя он считал ходячим ред флагом.       Приколов определенно имел проблемы с доверием. Было сложно рассказать кому-то действительно что-то личное, собственные переживания или загоны. Уроки из прошлого были выучены, и он не раз говорил своё мнение на стримах. «Если ты покажешь людям то, что тебя задевает — это используют против тебя». Такая позиция крепко укрепилась в его логике вещей. Подгоняемый паранойей, парень часто считывал варианты наперед, и всегда в голове было «а что, если…», «вряд-ли.», «но», понимая, что всё имеет свои последствия. Привыкший к тому, что люди являются теми еще гнидами, и исключения бывают крайне редко, Вова не часто делал какие либо поблажки и пересматривал свои позиции, рассказывая только то, что не было особо опасным с его точки зрения.       Не было секретом, что чтобы попасть в круг людей, которым он действительно мог открыться с каких-то сторон, рассказать больше, чем расплывчатые факты, нужно действительно постараться. Само по себе заслужить доверие парня, что привык рассчитывать только на себя и держать всех на расстоянии, заранее подготавливаясь к худшему — задача весьма сложная.       Подстроившийся к такому укладу жизни, Володя не знал, как он умудрился незаметно для себя расслабиться рядом с Владом. Сперва делал, а затем думал. Доверил свой адрес, чтобы тот его подстриг на стриме, спокойно, даже если тема затрагивала прошлое или что-то местами личное, рассказывал о себе, о смешных случаях. Позволял вторгаться в свое личное пространство, разрешая обнимать и нередко целовать, несмотря на то, что сам по себе был не самым тактильным человеком. При желании, всего этого можно было бы спокойно избежать. Но ставить границы не хотелось. Неожиданно, касаться друг друга стало совсем привычным делом. При встрече с Владом, он сам тянулся в объятия, спокойно лежал у того на плече и был совсем не против, если такие моменты могли продолжаться минутами. В какой-то момент, Приколов заметил, что невольно стремился к более близкому контакту, нередко похлопывая того по плечу или просто мимолетно касаясь. Володя не был тактильным, но, пожалуй, Мафаню это обошло стороной.       И все же, если говорить откровенно, даже скорее не обошло. Того действительно хотелось касаться. Калюка дарил странное чувство надежности. От Влада не было какого либо осуждения за грубую шутку или глупые действия. Парень лишь легко подыгрывал или посылал в далёкое пешее, но даже так — без обиды. Перекидываться подколками, зная, что человек понимает юмор и лишь поржёт — максимальное взаимопонимание. Рассказывать о себе по этой же причине было легко. Володя решил отвечать откровенностью на откровенность, и Мафаня это довольно быстро понял. И пользовался по полной, узнавая Приколова всё лучше и лучше. Как и тот его, конечно.       В какой-то момент, Приколов настолько обвыкся, что касаться Калюку на стримах стало чем-то обыкновенным. И не только там. В чужой компании, на улице. Володя мог просто молча стоять, а после наблюдать, как Влад вскоре может спокойно подойти и приобнять. То потреплет по голове, то заведет разговор между делом. Так он и поступал обычно, если Вова был не в настроении или просто не вливался в ситуацию, не желая навязываться. И в какой-то момент, Володя заметил, что привязался. И к Владу, и к его прикосновениям. Настолько, что в какой-то момент, засыпая дома и обнимая подушку, невольно хотелось заменить её на Калюку. Ощутить тепло чужого тела и чувствовать, как тебя прижимают ближе к себе. Стало не хватать человеческого тепла, хотя ему оно особо никогда не было нужно. Только вот, после того, как они по личным делам могли спокойно не видится неделю и более, при встрече, Володя вместо обычного рукопожатия предпочитал обниматься, радуясь, что Влад вовсе не был против этого, наоборот, казалось, и сам скучал по совместному контакту, прижимая ближе к себе.       И все же, ловя эмоциональный штиль в чужих объятиях, Володя понимал, насколько это всё отличалось от соприкосновения с другими или с тем же состоянием дома. Собственное поведение сильно разнилось с моральными принципами «Никому-не-доверяю» и Вову это напрягало. Попытки установить расстояние были наглухо проигнорированы упорным Мафаней, что расслабленно все равно делал то, что хотел, не видя совсем уж отрицательной реакции. А Приколов не мог остановить всё это окончательно. Хотелось быть ещё ближе, но одновременно с этим вариант закопать себя за такое слепое, казалось бы, доверие, был весьма заманчивым.       Так и сейчас. Сидя на диване, Приколов спокойно облокотился на Калюку, пока тот его приобнимал одной рукой, переговариваясь с Брамо. Залипая в телефон, просто без лишних мыслей листая каналы в телеграмме, Володя все еще выбирал больше уют, чем свою паранойю, не смотря на то, что потом, дома, будет лишний раз прокручивать это в голове. Улыбаясь с мема, Вова почувствовал, как брюнет убирает свою руку с его плеча и краем глаза улавливает резкое движение, моментально поворачивая голову на причину этого.       Антон, сложив губы бантиком, с характерными звуками чмоков, лезет с поцелуями к Владу. А сам Мафаня со смехом его отстраняет, держась за чужие плечи и резко толкает назад. Брамо не выглядит обиженным, явно угарая с контекста, а затем, когда видит обратившего на них внимания Володю, с его непонимающего лица.       — Бля-я-я… А вот его ты целуешь, пидор. — качая голову, Тоха облизывает губы, широко улыбаясь, рассматривая их двоих рядом. Напрягшийся Приколов отстранился от Влада, во избежание, и теперь просто сидел, не понимая рофла, пока Калюка рукавом вытирает лицо, те места, куда парень всё же успел попасть.       — Потому что ты чудовище ебанное, — со смехом Калюка возвращает руку на младшего, прижимая того к себе и демонстративно целуя парня в щеку, получая на это легкое возмущение в стиле «Теперь я, еще и после этого уебка?».       Они не замечали взгляда Брамо, что лишь легко улыбался. Он видел то, на что не обращали внимания они. То, как зелёные глаза Калюки начинают сверкать ярче звёзд при виде Вовы, как видится желание того просто затискать друга, что подтверждалось тем, что Влад спокойно, не стесняясь, порой мацал чужие щечки. Нередки были и неосознанные касания руками, коленями. Антон знал друга, как замечал и то, что тот чаще стал лежать у младшего на плече, обнимать подолгу и моментально успокаивался, стоило тому коснуться его. И, пожалуй, было бы неплохо это обсудить.       И пусть парня смущало в какой-то степени то, что он видел, но всё же лишь промолчал, предпочитая не влезать в чужие отношения. Только оскорбленно взъерошил волосы Мафани, отскакивая, пока тот не успел отреагировать. Дальше — больше. Оторвавшийся от телефона, Приколов сперва с весельем наблюдал за разразившимся противостоянием. Калюка взял подушку и запульнул её в голову друга, вставая и отходя от дивана и, потенциально, Вовы, чтобы в последнего ничего не прилетело случайно.       И все же, после, Володя перестал обращать внимание на выкрики. Не смотря на то, что его глаза следили за парнями, сам Каша сконцентрировался на ощущениях, отпечатавшихся на щеке после чужих губ. Невольно замирая, Приколов мотнул головой и встал, пользуясь, что парни отвлеклись. Проскользнуть мимо не составило труда. Хотелось пить и отвлечься.       Самому ему показалось, что просидел он там пол часа максимум. Просто налил себе чая и начал неспешно потягивать, наслаждаясь внезапной тишиной, пусть и нарушаемой чужими голосами за стеной. Мысль, что он потом задумается обо всем дома, была неверной. Получив доступ к спокойствию, Приколов уже сейчас прокручивал момент с поцелуем и не мог точно понять, что всё же за хуйня происходит. «Реально как какой-то педик». Только почему-то это зацепило, заставило напрячься. Вова действительно считал, что он не гей, что он не создан для отношений, что это всё просто бред ебанный, подаренный от сонного сознания. И даже если оно было вызвано резким наплывом одиночества ночью, без чужих объятий — это определенно ни о чем не говорит. У него просто может быть бессонница, как и обычно, правда же?       Только, несмотря на то, что Приколов действительно не хотел так считать, обманывать себя он не привык и не любил, предпочитая правду и решать проблемы по мере их поступления, не надевая розовые очки. Мог ли он простую привязанность превратить в симпатию? Это даже не смешно. И все же, если раньше он со скептицизмом рассматривал такую мысль, то сейчас так легко её отвергнуть было сложно. Другое объяснение было тяжело найти. Да и, просто поглубже проанализировав своё отношение к Калюке, всё становилось понятно.       Только то, что поцелуи от парня нравились ему, когда как от других считались борщем — уже о чем-то говорило. То, что скучать он стал по старшему совершенно не так, как по другу, тоже. Только что с этим делать? Игнорировать? Сейчас контакт он с кем либо вряд-ли спокойно воспримет. Скорее вскочит и сорвется домой, чем вызовет лишние вопросы. Пожалуй, стоит посидеть и всё это обмозговать. Избавиться от легкого отвращения к себе.       От того, что ему нравился именно Влад — плохо не становилось. Наверное, он и раньше догадывался, просто предпочитал не думать об этом. Воспринимать близкого друга в таком ключе было не самым приятным, с учетом того, что это был проигрышный вариант с минимальным шансом отклика… Это уже сложнее. Не было никогда секретом, что в их компании к геям относились, слабо говоря, с пренебрежением. Как и почти во всём обществе. Только собственные шутки и привычка составлять собственное время, позволяли мыслить не совсем стереотипно и воспринимать это легче, чем могло бы быть. И это он, которого на протяжении нескольких лет постоянно шпыняли за пидорскую чёлку. Вова был уверен, что Владу эта вся поеботень вообще не нужна. Стоит, наверное, действительно прекратить всё это. Или пользоваться своим положением, не делая хуже ни себе, ни Калюке? По тому ведь тоже было видно, что он привык.       Допивая чай, залипая в окно, на вечеряющее небо, Вова тихо вздохнул, расслабляясь. Какая в жопу разница? Никто от него ни о чем не узнает, а к их соприкосновениям все уже привыкли. Лишаться друга не хотелось, как и в принципе друзей. Оно того не стоило. Так что выходило одно — лучше молчать и прятать мыслишки поглубже в себя. Как и всегда. Не развязывать на эту тему язык и жить спокойно. От осознания ничего толком не поменялось. Верно же?       Дверь за спиной приоткрылась, и Вова в удивлении обернулся, смотря на вошедшего Калюку. Будто чувствовал.       — Володь, ты чего здесь? — брюнет заходит глубже, усаживаясь на стоячий рядом пуфик. На удивление расслабленный, внимательно его рассматривающий.       — Да ниче, а Брамо где? — классический, максимально тупой ответ, но его это не особо волнует. Приколов лишь поворачивает голову в чужую сторону, действительно не слыша даже задним фоном Антона, и с интересом посмотрел на поправляющего очки зеленоглазого, что лишь неопределенно пожал плечами.       — Съебал. Ему кто-то там позвонил. — без лишних слов, брюнет сел рядом на такой же пуфик, почти в притык. И снова стало до приятного спокойно. Тревожные мысли улеглись, а внимание сконцентрировалось на их руках, что соприкасались предплечьями. Повинуясь порыву, который абсолютно был противоестественен всем мыслям, что сковывали его буквально минуту назад, Приколов привалился к чужому боку. Сверху послышался спокойный, даже не изменивший тональности голос.       — Так, что? Что-то случилось? — пожалуй, Влад действительно был единственным, кому хотелось рассказать. Даже не получить поддержку, а просто поговорить, зная, что никому не расскажут и помогут советом. Только вот вряд-ли такое и в этот раз прокатит. Не на эту тему.       Ощутив движение чужой руки и длинные пальцы, что с легкостью закопались в короткие волосы, Володя слабо улыбнулся, окончательно подставляясь под ладонь и укладывая голову на чужое плечо.       — Да хер его знает. Тильт словил небольшой, сорян, что так вышло. — планировали нормально провести время вместе, поугарать и, возможно, даже запустить афк стрим, а в итоге он съебал и даже не попрощался с действительно ушедшим по делам Антоном.       — Нормально всё. Из-за чего хоть тильт? — поглаживая отросшие тёмные пряди, Калюка продолжал смотреть в окно. На улице действительно темнело, и пусть заката самого не было видно, но красивое переливающееся в разные цвета небо — вполне. Свет на кухне был выключен, из-за чего парни оказались в потемках, и только окно приглушенно освещало комнату. В глаза ничего не било, и парню действительно показалось, что Приколов мог в таком положении и заснуть.       — Да там… Вспомнилось просто. — обращая взгляд туда же, куда и друг, рассматривая оттенки розового, Приколов ненадолго замолчал, прикидывая, какую ситуацию можно было бы приписать к его уходу. Врать — некрасиво. Но и пизды за правду получать — так себе.       — Не хочешь — не говори. — пожав свободным плечом, Влад расслабленно хмыкнул.       И они действительно замолчали на некоторое время. И тишина была уже привычно уютная. Несмотря на очевидную паузу, не было напряжения, что сковывало все конечности. Вова просто воспользовался образовавшимся временем, чтобы обдумать, что сказать, наслаждаясь массированием на затылке.       — В голове просто фигня. Кстати, пока сидели, вспомнилось кое-что. Помнишь, я говорил о старухе? — бабушку называть ею же не хотелось. У них были хреновые отношения, не сказать, что без его вины, но в любом случае — любовью к ней он не пылал. Иначе не прятался бы по гостям, не жил бы у посторонних людей, а не в их потрёпанной жизнью квартирке. Отношение было на грани неприязни и похуизма. И Приколов не знал, в какой момент былая ненависть так угасла. Наверное, повзрослел и забил?       Дождавшись краткого кивка, Вова всё же продолжил:       — Короче, как-то раз, в школе мы взорвали толкан. Ну, знаешь, старые истории про петарды в бачок. — невольно усмехнувшись от воспоминаний, Володя чуть повернул голову наверх, чтобы видеть чужой подбородок. — К нам потом психолог приходил, слеповатый такой. Припоминал все случаи про свастики там, говорил, что нам нужна помощь психиатра, раз мы такие далбаебы. И нас повели к директору. Приходим, а этот как начинает заливать. С самого порога «Руслан Кто-тотамович, эти нам весь мужской туалет взорвали!», мол, там еще фашисткие хуйни рисовали. А там в тот момент какое-то дохуя собрание проводилось. Вроде как проверка была. — прежний спокойный тон сменился на более веселый. Вспоминая удивленные лица, обращенные на какого-то левого мужика и двух пятиклассников, оставаться равнодушным было сложно. — А у нас такая школа была классическая, где просто этим челикам в уши ссут, что у нас всё хорошо, во время проверки, а потом забивают хуй. Эти как услышали, так сразу потом пошли проверять, что такое случилось. И пошло поехало. Сперва спалили нескольких курящих в толчке, им вообще похуй на протечку было, потом реально заметили не только свастику, но там и голых баб несколько рисунков. Ебааать там весело было. — слыша тихий смех представившегося эту картину Влада, Вова невольно улыбнулся. — Бабка так на меня пиздела потом, настолько, что перевела аж в другую школу. И даже непонятно из-за чего. Из-за преподов, которых мы подставили, или из-за того, что голые тетки на стенах это «грех» и я не должен там учиться.       — Бля, чисто РФ туалет. У нас бывало пару раз, что палили, когда челики трахались в кабинках. При чем палила уборщица, ей там под восемьдесят было. — в чужом голосе слышалось неприкрытое веселье, и Вова невольно прикрыл глаза, испытывая желание просто вырубиться в таком положении, пока голову ничего не ебет. Или просидеть так пару часиков.       И, видимо, Влад настроился на второе, продолжая негромко рассказывать о том, как и сам пару раз был на грани, чтобы получить пиздюлей от старшеклассников, которым мог прервать весь процесс. Тема потихоньку сменилась на школьные приключения в принципе, и кто какую кринжатину творил больше. И это было весело, слушать истории о прошлом Влада, припоминая и свое. Правда, до тех пор, пока темы не касалась опекунов. Калюка едва ли с самого их знакомства знал, что чужие заебы включали в себя пунктик на счет прикосновений от чужих людей, но слушая подробности, и про пизделки, и про отношения с одноклассниками, Мафаня не был уже этому удивлен. И относился с пониманием, только убеждаясь, что это почему-то не касалось именно его. И это отзывалось действительно странным удовольствием в груди. То, что он знал то, о чем многие даже не догадывались.       — Так че у вас с Тохой произошло? — неожиданный вопрос сбоку выбил отвлекшегося Влада из колеи, от чего тот задумчиво отклонил голову назад, вспоминая причину небольшого боя.       — Да вроде ничего, просто прикалывался над темой того, что мы с тобой обжимаемся и захотел присоединиться. — ухмыляясь, Калюка внезапно напрягся. Только что пролетевшие мысли неожиданно задели, требуя своего подтверждения, а не того, что он себе надумал. — Тебе было неприятно от поцелуя? — глядя на уже порядком растрепавшуюся из-за собственной руки чужую шевелюру, Влад лишь зарылся глубже, наблюдая за тем, как это смотрится со стороны. Догадка была близка к правде.       Приколов же на мгновение замер, лишь ощущая, как массируют кожу чужие пальцы. И они же выбили резкое желание сказать «да». Мысль о том, что он рискует действительно оттолкнуть от себя Влада казалась слишком далёкой. Тот словно настолько стал частью его жизни, что без этого, казалось, было вообще никуда. И именно эта мысль подсказала Володе лишь легонько покачать отрицательно головой.       — Да нет… — понимая, что это не полный ответ, Каша едва пожал плечами. — С тобой приятно. — собственные слова вырвались неожиданно и ёмко. «Блять, сперва думаю, а потом делаю, да?» — иронизируя и отстраняясь, поворачивая голову к чужому лицу, будучи готовым начать объясняться, что Влад просто действительно комфортный, а не он гей, чтобы исправить собственный проёб, Приколов замер. Слова застряли в горле, когда взгляд наткнулся на чужие глаза. Калюка смотрел с такой необыкновенной нежностью, что Володя просто остановился, с приоткрытым ртом, не зная, что сказать. Отсутствие даже слабого удивления поставило в ступор.       «Ты не заметил, как по гейски это звучало?» — крутилось в голове. Хотелось отвернуться, и парень было поддался желанию, как вдруг ощутил хватку на прядях, что не давала отодвинуть голову, и он так и продолжил смотреть на чужое улыбающееся лицо, которое было слишком близко. Тем неожиданней было то, что друг сократил расстояние между ними, цепко глядя своими зелёными омутами в чужие, вылавливая реакцию. А она была. Приколов невольно покраснел, ощущая горячее дыхание на своих губах и то, как чужие, слегка потрескавшиеся, приникли ближе, соприкасаясь в легком, почти невинном поцелуе. И просто не знал, как реагировать, с пустой головой рассматривая чужие расширившиеся зрачки. Рука, всё еще поглаживающая волосы, опустилась ниже, до тех пор, пока не прошлась по шее, боку, останавливаясь лишь на талии и крепче прижимая к Калюке парня, пока вторая ладонь нашла свое место на чужом колене.       Володе же ничего, кроме как в ответ оставить легкий чмок, не пришло в голову, и он действительно поцеловал парня в ответ, слыша резкий вздох Калюки, что явно был удивлен. И, казалось, этого было достаточно, чтобы тот получил зеленый свет и приоткрыл рот, обводя языком поджавшиеся губы.       Мысль о возможном отвращении пропала. Володя не ощущал ничего, кроме смущающего тепла чужого тела, и шершавость чужого языка, едва взглатывая. Чувствуя, как старший остановился, Приколов неуверенно приоткрыл рот, позволяя брюнету углубить поцелуй, пока он сам не сдержал удивленный мык. Вцепляясь одной рукой в чужую футболку, а другую кладя поверх ладони на талии, Вова невольно прикрыл глаза, словно растворившись в чужой уверенности. Невольное напряжение словно отпустило вслед за тревогой, и парень с сожалением почувствовал, как Калюка отстранился от его лица. А после вскрикнул, вцепляясь от неожиданности в того.       Калюка просто взял, и без сожаления утянул его на пол, буквально роняя на себя, заключая в объятия. Облокотившись на локти, Влад с довольной лыбой наблюдал за красным, словно выпавшим из транса Вовой, до которого явно начала доходить вся ситуация. Иначе то, что тот резко отстранился в попытках устойчивее сесть, было сложно. В прочем, Приколов не удивился, когда Мафаня просто сел поудобнее, притянув Володю ближе, впритык, смыкая руки за чужой спиной и поглаживая её.       — Ты хоть не ударился? — улыбаясь, Калюка отлично чувствовал, как ёрзает Володя. Как замирает, в полнейшем шоке, а затем глубоко вздыхает, смиряясь с ситуацией. Пока в какой-то момент лишь не закидывает ноги поверх чужих, уже самостоятельно прижимаясь ближе, как только можно, смыкая икры за чужой спиной.       — Это «нет»? — чужой голос непривычно ласков, слишком теплый, и Володя не может не улыбаться, обнимая его обладателя.       — Да, не особо так-то. — сам он непривычно тихий, снова расслабившийся, поняв, что всё не так уж и плохо. Его не отпиздили, не поржали. Даже сейчас, явно будучи довольным, Влад снова целует макушку, а когда Приколов поднимает голову, лоб. Обцеловывает чужие щеки, с весельем наблюдая за смущенным, сощурившимся немного взглядом, и решает не останавливаться на чужих губах, а спуститься по скуле, переходя на шею и расцеловывая кадык. Кратко кусает адамово яблоко, на секунду, зато всем телом ощущая, как Приколов от неожиданности вздрагивает. Решает не оставлять засосы, но это не мешает ему облизать кадык, отправляя по чужой спине мурашки. И со смехом отстраняется, когда Володя уже откровенно оттягивает его за футболку.       — Володь, давай встречаться? — с чужих губ это слетает так легко, будто они не были двумя парнями, будто его вообще не волновала стоящая в потенциальной опасности репутация, словно он уже давно всё принял как есть и просто ждал, когда Володя созреет. А может, и не словно?       — Я… Хренов в отношениях. — заевшая в голове шарманка, которая явно не устраивает Калюку, что лишь скептически поднял бровь.       — А может тебя просто не пытались принять таким, какой ты есть? — чужой голос чересчур спокойный, брюнет явно уверен в своей правоте, и Приколов припоминает, что эту тему они проходили. Немного пьяные просто вспоминали бывших. Скорее всего, тот наверняка что-то, да запомнил и смог составить собственное мнение о опыте в отношениях самого Вовы. И, слыша на свои слова лишь молчание от снова опустившего голову парня, Влад лишь качает головой. — Мне кажется, мы справимся.       В этот раз, Володя сам тянется к чужим губам. Тихо шепчет своё согласие, в виде «ну, можно», и первым втягивает Влада в поцелуй.       Разумеется, от такого краткого диалога, паранойя Приколова не исчезнет.       Разумеется, он уверен, будет немало сомнений, и Влад еще успеет заебаться с ним. А может, и он сам с Мафаней.       Но сейчас, чувствуя большие ладони, что мягко поглаживают спину, то, как игриво брюнет слегка покусывается в поцелуе, максимально мягко и ненавязчиво, но отвлекая внимание, не хотелось это всё проёбывать. Действительно ощущая себя защищенным в чужих руках, Володя решил, что он, конечно, в отношениях, не самый лучший, но ради Влада постарается.