под луной

Нельзя сказать, что у Джемина не было друзей нельзя, вопрос лишь в том, насколько те были искренними и настоящими с ним. На уже и сам не помнит, когда стал считать, что без своих денег ему будет не с кем дружить, поэтому в первые часы знакомства старался добродушно одарить своего нового знакомого парочкой презентов, надеясь таким образом удержать человека рядом и не быть одиноким. Правда он по-прежнему испытывал так называемые «приступы одиночества», которые с годами становились все чаще и чаще, сильнее и сильнее, однажды его сердце так сильно истекало душевной болью, что он около получаса провел в ванной, пока кто-то из гостей на вечеринке не постучал. Джемин поспешил ретироваться с мероприятия, пока его не накрыло еще сильнее. Люди рядом с ним менялись, как в опенингах аниме, а он, как главный герой, шел вперед с понурой головой, погружаясь все больше в себя. В какой-то момент он перестал понимать, действительно ли ему хочется дружить с этими людьми или это потребность заполнить дыры в его окружении. Дни были похожи один на другой: дом, работа, времяпрепровождения с людьми, которых адекватные не назовут своими друзьями, снова дом и все по новой. Выходит, что Джемин ненормальный, совсем глупый, хватающийся за любое общение с кем-то, кто даже не знает сколько На лет, какая разница, если этот парень добровольно оплатит их счет в кафе, купит любую безделушку, которая через пару дней потеряется дома и даже не будет значить хоть что-то важное. Джемин тонет в холодной воде подо льдом, смотря на луну, не предпринимая попыток подняться, потому что не умеет плавать, желает наконец уже коснуться спиной песчаного дна и замерзнуть. Было бы славно, если чувства можно было заморозить, чтобы не чувствовать вовсе. Холод пока парализует только конечности, все никак не доходит до сердца, чему На больше всего недоволен. Хочется стать камнем, ледышкой, обрасти дюжинным слоем социальной корки и быть абсолютно безразличным к наплевательскому отношению в свою сторону. Верить в чудеса в двадцать три совсем уже глупость, так ведь? Вот и Джемин не верит. Его никто не спасет от своих же ошибок, никому в этом мире не будет дела до На Джемина, который сам виноват в своем социальном положении и мнение об обществе. Имей он стержень и харизму, а не безотказность и деньги, смог бы балансировать на льдине или вовсе не проваливаться. Кажется, у Джемина уже в крови помогать другим в ущерб себе, чертов синдром спасателя. На опаздывал на автобус до работы, бежал по гололеду, чтобы успеть на подъезжающий транспорт. Он уже почти шагнул в распахнутые двери, но чей-то истошный крик позади заставил остановиться и обернуться. Молодой парень не старше самого Джемина распластался на дорожке для пешеходов, пока другие люди оббегали его, дабы самим успеть на автобус. — Черт, — выругался На, проклиная себя и зная, что не смог бы работать, не убедившись, что с этим незнакомцем все хорошо. Водителю все равно кто упал, кто не успел запрыгнуть, его работа остановиться на пол минуты и уехать, остальное — проблемы других. Джемин, смирившись с опозданием, аккуратно подходит к скулящему незнакомцу, замечая забавную лисью шапочку на нем. Делает еще пару шагов, пока не оказывается совсем близко, и протягивает руку, спрашивая: — Ты как? Сильно ударился? — в словах звучит неприкрытое беспокойство, незнакомец крутится на льду, чтобы принять помощь. Пробуя встать, парень вновь чувствует стреляющую боль в ноге, вскрикивает и крепко сжимает джеминову руку. У На в душе неприятно ноет от того, что голос незнакомца берет высокие тона из-за травмы, что, возможно, он добровольно пропустит работу, чтобы помочь первому встречному. — Все нормально, — отмахивается парень, сильнее сжимая челюсть в попытке сдержать слезы. — Не очень-то похоже, — тогда Джемин предпринимает меры самому поднять упавшего на ноги, закидывает чужую руку себе на плечо, а после своей придерживает парня за талию. — Я отвезу тебя в травмпункт. Необходимо посмотреть есть ли перелом. — Не надо, подумаешь упал, с кем не бывает, — юноша машет рукой, в припрыжку идя в сторону остановки, куда На его дотаскивает, дабы усадить на скамейку, пока сам вызывает такси. — Правда не стоит, Вам еще на работу или учебу, Вы же спешили, — Джемин смотрит с мягкой улыбкой, перед которой все убеждения таят и теряют смысл. — Все хорошо, один день ничего не сделает, — парень смотрит в телефон, а после усаживается рядом с незнакомцем, — такси приедет через пять минут, — сообщает он, демонстрируя экран с картой, — я — На Джемин, а ты? — Хуан Ренджун. Джемин проводит добрые полдня с Хуан Ренджуном, искренне интересуясь, что сказал врач, а когда узнает, что это просто ушиб, то с облегчением выдыхает. На обратном пути На привозит китайца в кафе, чтобы накормить и напоить чем-то вкусным и теплым, ведь они проторчали час в очереди, ожидая приема, и сильно так проголодались от переживаний. Хуан пытался отказаться от такой доброты, ведь ему до жути неловко, что скручивает живот. Поняв, что не получится отвертеться, Ренджун выбирает самые простые и дешевые позиции, чтобы потом не пришлось быть в долгу на кругленькую сумму. Первые десять минут диалог совсем не вяжется, Хуан утопает в своей скромности, а Джемин думает о том, что, возможно, он растрачивает себя на очередного недодруга, который, в отличии от остальных, оказывается слишком красивым, чтобы в будущем На смог легко выкинуть его из своей головы. Каждая черта на одной стороне была симметрична другой, даже волосы лежали одинаково. Им двоим стало легче, когда Ренджун, прожевав вкуснейшие вафли с кленовым сиропом, спросил Джемина, чем тот занимается. — Я.., — он запнулся, прежде ему не задавали вопросы о нем самом, — тебе правда интересно? — Джемин широка распахнутыми глазами смотрит на неприлично красивого собеседника, удивляясь, что может быть занимательной персоной для кого-то. — Конечно, я бы не стал задавать вопрос, будь не заинтересован в нем, — Хуан склоняет голову на бок, смотря в глаза На, пока сам не начинает смущаться. —Я верстальщик в журнале про моду, иногда исправляю ошибки в тексте журналистов, а после отправляю готовые макеты в типографию, чтобы те уже напечатали целостное издание, — как будто Джемин уже и не тонет в ледяной воде, но и не всплывает, замер. — А в какой компании работаешь? — Базаар, может, слышал, — за последние пару лет этот простой диалог для Джемина самый искренний и приятный. — Ого! — его рот, который на уголках был в сиропе сформировал круг, а глаза заблестели восхищением. Ничто раньше не приносило На столько детского восторга, как удивление Хуан Ренджуна. Они просидели в кафе около часа, болтая и узнавая друг друга, Джемин наслаждался настоящим общением, а Ренджун не уставал хвалить На чуть ли не за каждое сказанное слово. Нана помог Хуану дойти до дома, и, уже стоя в лифте, с горечью подумал, что это была разовая встреча и Рен очередной проходной человек в жизни На, как Ренджун, уже будучи на пороге квартиры, попросил у Джемина номер телефона или хотя бы какую-нибудь социальную сеть для связи. На был готов дать и номер телефона, и твиттер, и инстаграм, и телеграм, и даже фейсбук, которым он даже не пользовался со дня регистрации. Стараясь не потерять то светлое, что Джемин получил от Ренджуна, он без устали продолжал дарить подарки, чтобы он ассоциировался с хорошим. Желание удержать Хуана пожирало На, обгладывая кости, Джемин так сильно увяз, что пропустил мимо ушей слова Ренджуна о ненадобности этой горы подарков. Корзина с фруктами еще не закончилась, а На уже подарил набор джемов и желе и пряничный набор к предстоящему Рождеству. Рождество… Джемин не любит этот праздник, как и Новый Год, которые постоянно напоминают ему о том, единственное поздравление, которое он получит будет от мобильного банка, а подарок вручит мобильный оператор с повышенным тарифом на обслуживание номера. Из раза в раз парень вкладывался в подарки своим «друзьям», чтобы получить в ответ «прости, в этом году не удалось купить кому-либо подарок, трудности с деньгами», и На какое-то время действительно верил в эти небылицы, пока не слышал от общих знакомых, что тот или иной приятель получил подарок от того самого «друга, у которого проблемы с финансами». По ушам Джемина дрифтили, как по самой удобной дороге, без стеснения и сожаления, а На ел всю эту ложь, облизывался и просил добавки, потому что по-другому он не знает, как дружить. Он умеет отдавать всего себя, не жалея, чтобы другим было хорошо, может безвозмездно дать денег и накинуть еще сверху, только пусть хоть кто-то останется рядом, когда ему самому невыносимо плохо, когда мыслей слишком много и невозможно выбраться из них самому, помогают только снотворные, которыми Джемин периодически закидывается. На не хочет помогать, он хочет, чтобы хоть кто-то в кои-то веки спас его, даже если причиной беды является он сам. — Джемин, — Ренджун позвонил сразу же, как получил очередную доставку, уже четвертую за неделю. — Ты получил суши? — парень теребит край футболки, зная, что собеседник не увидит и не узнает об этом, но так получится сохранять голос стабильным. — Да, но я не об этом хотел поговорить, —Хуан шумно вздыхает, молчит пару секунд, а после выдает, — не надо задаривать меня всеми этими подарками, мне от этого не становится приятно. Вернее, мне приятно, но вместе с этим жутко неловко, я начинаю чувствовать себя твоим вечным должником, и от этого некомфортно. Я не хочу так дружить с тобой, но без всех этих презентов, — Ренджун часто вздыхает, слышно, как он ходит из стороны в сторону, нервничая, а Джемин улавливает лишь первую часть последнего предложения. Глупый-глупый На Джемин. До Рождества пару дней, а Нана и Рен так больше и не разговаривали, Джемин исправно ходил на работу, не переставая размышлять о том, что, кажется, Ренджун оказался одним из тех проходимых людей в его жизни. На уже настроился встречать праздник один, если банка мороженого и просмотр сериала считается за традиционно принятое слово «отмечать», когда ему пришло сообщение от полюбившегося ему за короткое время номера. «Придешь ко мне на Рождество?» Джемин глупо пару минут смотрел на всплывшее окно уведомлений, что он скрытого собирался увидеть в этих пяти словах, и сам не знает. Он принял приглашение. Он боролся со своими страхами и мыслями пару часов, чтобы в конечном счете взять самый маленький подарок для нежного и прекрасного Ренджуна, который уже по горло сыт презентами от На. Приходить с пустыми руками казалось для Джемина куда более невежливым, чем прихватить маленький сюрприз. Сначала парень посчитал, что ошибся этажом или квартирой, потому что за дверью было через чур шумно, а На не помнит, чтобы Ренджун упоминал большую компанию, хотя Джемин помнит всякую мелочь, которую писал Хуан, начиная любимым цветом и заканчивая политическими взглядами. Рен поделился многим, но не тем, что на Рождество в квартире будет много людей. Джемин уже морально готовился к очередному приступу одиночества, безразличному отношению к его личности и ощущение ненужности в уже состоявшейся группе знакомых. Звонит, крепче сжимая пальцами маленький презент. На мгновение разговоры затихают, а после и музыка, слышится щелчок открывающегося замка, и из-за двери выглядывает голова Ренджуна в лисьей шапке, в той самой, которая была на нем при их первом знакомстве. — Ты пришел, — Хуан предстает перед На в полный рост и спешит поскорее обнять такого долгожданного гостя. Джемин в первые секунды не понимает, что происходит, почему голос китайца был таким радостным, и что вообще за столь жаркие объятия. — Ты ведь позвал, — На вытаскивает одну руку из хватки парня, чтобы погладить того по голове. — Я боялся, что мы перестанем общаться после того телефонного разговора, — честно признается Ренджун, щекой притираясь к чужому плечу, словно только так он может не терять связь с реальностью. — Я тоже боялся, что все кончится, — перестав целовать макушку Рена, что вышло совсем непроизвольно, Джемин поднял голову и только сейчас заметил, что все смотрят на них, хлопая ресницами. Неловкое молчание росло в геометрической прогрессии, что чувствовали все, кроме хозяина квартиры, который полностью погрузился в свою радость прибытию На. — Я помню, что ты просил не дарить много подарков, но без всего я прийти не мог, — он потряхивает зеленой коробочкой в руке и наконец освобождается от искренних и теплых объятий. — Спасибо, я открою ее в конце вечера, — о, эта улыбка, она творит чудеса с сердцем Джемина, она вытаскивает его из воды и греет, чтобы привести парня в чувства. Вечер проходит совсем иначе, чем другие посиделки в большой компании. Каждый хоть раз да задал Джемину вопрос, в последствии, не перебивая и слушая его. После сытного ужина один из друзей Ренджуна уговорил всех сыграть в игры, в которых На не чувствовал себя лишним, наоборот, он стал неотъемлемой частью компании, действительно наслаждаясь обществом. Никто не ждал от него денег или помощи в будущем, с ним общались, потому что интересно и весело. «Оказывается вот какая она неподдельная дружба» — смотря на то, как все смеются над пантомимой Джемина, На думал о том, что среди всех голосов ему больше всего нравится слушать ренджунов. Если Хуан говорил, то Джемин ощущал себя лежащим на спине и омываемым теплыми морскими волнами. Он совсем не тонул, а уверенно держался на воде, даже наслаждался своим положением. И все это благодаря Хуан Ренджуну. — Прости, у меня для тебя ничего нет, — стыдливо произносил Ренджун, стоя на кухне у раковины и моя посуду. Ажиотаж вечеринки спал, все разбрелись то по своим домам, то по свободным местам для сна. Хуан, как хозяин, остался убираться, а Джемин вызвался помочь и провести еще парочку лишних минут со своим спасителем. — Ничего страшного, — еще не пережитый призрак прошлого больно кольнул парня под ребро. — Но я бы очень хотел тебя поцеловать, — Ренджун мельком взглянул на Джемина, все еще сгорая от неловкости. — Я расценю это, как за подарок, — шепот На обжег сначала ухо, а потом щеку Хуана, а после теплые губы парня коснулись пересохших Ренджуна, забирая все внимание к себе. Поцелуй, ставший первым подарком для Джемина на Рождество от Ренджуна смог отогреть его замерзающие в меркантильном обществе душу и сердце. Хуан стал путеводителем в мир искренних людей, принявшие На с распростертыми объятиями. И все-таки выходит, что глупости случаются.