Давай сбежим?

      — Дим, а давай сбежим?       — Куда?       — Неважно, главное подальше от этого скучного мира.       Андрей потряс друга своей идеей, но старший легко согласился.       — Удивляешь, но давай.       Вот так и началась история сегодняшнего вечера у ребят, и вот так они оказались на крыше какого-то шестнадцатиэтажного дома.        В руках у Андрея красовалась бутылка дорогого красного вина с красивой, золотой, гравированной этикеткой. Откуда он её взял непонятно, наверное, нашел где-то дома, хотя это уже неважно. Дима же в свою очередь пил белое, что купил в магазине, по пути в их укромное местечко.       Время было уже около девяти вечера. Закат был ярко-оранжевым. Он разливался по всему небу, вдоль их городка. Солнце вот-вот зайдет за горизонт, и всё погрузиться во мрак.       — Красота, не правда ли? — Чернышёв, заметив как старший любуется закатом, обратил на это внимание.       — Да, смотрел бы на это вечность.       — Тогда надо чаще сюда приходить.       Парнишка заулыбался, а после сделал пару глотков из бутылки. Дмитриев, глядя на друга, повторил это же действие.       Изначально, Диме показалась эта идея глупой, ведь младший всегда придумывает странные и непонятные вещи, но почему бы и нет? Это весело и даже помогает отвлечься от скучной жизни. Андрей всегда придумывает то что кажется странным, но в итоге бывает очень даже интересно.       — Закончилось, — Чернышёв встряхнул в руках опустошенную бутылку.       — Пить меньше надо, — упрекнул его старший.       — Пить меньше надо бе бе бе, душнила, — передразнил друга парень.       Пьяный Андрей — смешное зрелище. Он сам по себе забавный по жизни. Душа компании, а пьяный вообще душка. Болтает всё и вся, порой даже лишнее.       — Дима, ты такой… — младший икнул, а после умолк, видимо забыв о теме разговора.       — Какой такой?       — Такой хороший.       Андрея ничего не смутило, он также продолжал смотреть на уходящий закат с наивной улыбкой. Дмитриев же опешил, столь ярким заявлением друга, но решил не удивлять его словам многого внимания. Он же пьян!       — Ты такой добрый, такой хороший… — младший перечислял бы хорошие качества парня вечность, если бы его не перебил Дима.       — Ты кажется с винишком переборщил.       — Нет, вовсе нет!       Андрей перекинул свисающие с крыши ноги на сторону, где была опора, скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на друга. Брови его скосились к переносице, а глаза выражали одновременно грусть и недовольство.       — Почему же ты не понимаешь?!       Тон его повышался, но кричать Чернышев не собирался, парень просто хотел, чтобы его поняли. Но как его понять? Он даже нормально сказать ничего не может!       — Андрей, — Дима попытался его успокоить, но говорить ему не дали, сразу же перебили.       — Что Андрей? Я Андрей уже как 21 год! Дима, ты придурок, — он яро жестикулировал руками, а, переведя дух, продолжил, — Дим, ты мне нравишься.       Минута молчания, во время которых младший просто смотрел на землю с крыши. После щенячье глаза посмотрели прямо в душу. Они жаждали увидеть реакцию и узнать ответ. Дима молчал. Веди он просто не знал, как ответить ему. Не то чтобы он ему не нравился, наоборот, парень был очень даже симпатичен ему. Просто Дмитриев боялся ответить. Взгляд Чернышева уже смотрел на пол.       — Может по домам? — фраза невзначай вырвалась из уст старшего, надо было срочно поменять тему, хотя с его стороны это выглядело очень глупо.       — Да, давай, — Андрей резко протрезвел, ибо голос стал слишком серьезный.       — Пойдем.       — Прости, — тихо извинился Дмитриев.       В ответ молчание.       Ребята спустились в подъезд, где вышли на улицу. Андрею домой идти недалеко, а Диме по тому же пути, но дальше вдоль домов. Так что они двинулись в нужном направлении. Шли молча, никто не боялся что-то сказать, просто это было не нужно.       Друзья почти подошли к дому младшего. Чернышев потянулся рукой в карман, нащупывая ключи от квартиры.       — Получается пока? — Андрей подошел к железной подъездной двери и уже готовился её открыть, набрав на панели код от домофона.       — Получается, — тихо, может даже еле слышно, сказал старший, — Кстати, — он опять замолчал, побоявшись ответить, — хотя забей.       — Нет уж, договаривай.       Сказать было тяжело. Дмитриева переполняли эмоции. Как же хотелось, чтобы Андрей знал, что твориться в голове у старшего.       — Я жду, соображай быстрее.       — Получается взаимно, — протараторил Дима, покрываясь румянцем, — ну я про то, что было на крыше.       — А, ну, — младший умолк, но усмешка над стесняющимся Дмитриевым взяла вверх, и он усмехнулся, а вскоре продолжил, — ну это круто тогда, да?       — Вроде да.       Румянец с щёк не спадал, в принципе как и неловкость вместе со стеснением. Но несмотря на это у старшего на лице появилась еле заметная улыбка, при понимании, что чувства взаимны. Андрей тоже повеселел. Дима смотрел в его яркие зеленые глаза, выражавшие все эмоции юноши. Цветом они были, как травка на летнем поле, покрытом цветами.       Младший резко двинулся вперёд, обвивая спину парня руками. Дмитриев тоже обнял друга, уткнувшись носом в каштановые приятно пахнущие волосы. Они стояли бы так долго, если бы Андрей не прервал все это, отстранившись от старшего.       — Ну может всё-таки скажешь? — ухмылка появилась на лице Чернышёва.       — Я люблю тебя.       — И я тебя.