Прости меня

      Декабрь 2022 год.              Атмосферное уютное кафе в пригороде Барселоны. Небольшое помещение и маленький стол на двоих в самом углу зала. Это было их любимое место. Вкусные напитки и десерты. Они сбегали сюда ото всех. Прятались от назойливых взглядов и вспышек надоедливых папарацци.       Правда, сегодня всё было не так. Пришла зима, хоть и теплая. Они снова смогли встретиться. Только вот тема для обсуждения, которая висела в воздухе тяжелым маревом сегодня была не из приятных.       Молодой человек прятал глаза в ладонях в полной растерянности.       Девушка размазывала любимое фисташковое мороженое по пиале, которое в этот вечер совершенно не хотела.              — Мы не можем оставить его. — Темный карий взгляд устремляется в окно, освобождаясь от оков ладоней. На улице тихо и безлюдно, а напротив наоборот приятно и тепло. — Понимаешь, ты и я, мы еще слишком молоды. — Футболист решается посмотреть на любимую, но касаться радужек ярких глаз становится слишком больно.       Она кивает, чувствует, как любимый стойко сжимает её пальцы. Одинокая слеза предательски стекает по скуле, добираясь до самых губ, только лишь бы быстрее донести до девушки свою горечь.              «Он не виноват. Он ни в чем не виноват»              Они испугались и, наверное, в таком возрасте это нормально.       — Да, ты прав. — Брюнетка почти вырывает руку и прячет её под стол. — Завтра… Завтра всё снова станет нормально.       — Я поеду с тобой. — Произносит знакомый голос еле слышно.              Больше всего она хотела, чтобы он не приезжал.              На следующий день их встречают холодные стены частной больницы, вежливый персонал и крики, что так надрывно крутились на повторе у каждого внутри.       Три часа длились долго. Испанец вскакивал несколько раз, ходил по кругу, изматывая душу без возможности что-либо исправить.       Они приняли это тяжелое решение, значит, так оно и должно было случиться.              Девушка медленно покинула злосчастную палату, обхватывая себя за плечи. В тот момент он её уже не узнал. Она прошла мимо, не оглядываясь, футболист окликнул, догоняя и протягивая её куртку, которую все это время держал в своих влажных ладонях.       — Забыла про меня? — Еле слышно. Любимая опускает голову, стараясь быть незаметной, пропадая сейчас и догорая, словно тусклая звезда.       — Я думала, ты уже ушёл. — Она пожимает плечами.       — Как я мог.       Дальше они идут рядом, растворяясь в длинном коридоре в поиске выхода. Гонсалес произносит, еле заметно касаясь девушки в знак утешения.       — Прости меня.       Она не отвечает сразу, ищет мужские пальцы, переплетаясь с ними и крепко сжимая.       — И ты прости меня.              Потому что больше меня ты никогда не увидишь.       Никогда не узнаешь про нас.                     24 декабря 2027 год.              В этот праздничный вечер Педро очень спешил. Стремительно пролетал по автостраде Медитерранео. Усерднее нажимал на газ. Тяжело вздыхал, размышляя о том, почему почти новый автомобиль всё никак не хотел разгоняться быстрее.       Привычное средство передвижения его не слушалось, а после того, как мужчина проехал пригородный заповедник Aiguamoll de les Llobateres, и вовсе дало сбой, что он только и успел, как немного отъехать вправо, останавливаясь на обочине.       Дальше двигаться возможности не было. Завести машину тоже. Да и к тому же связь в этом месте, как назло почти не ловила. Всё это напоминало футболисту сцену из фильма. Потому что на протяжении часа мимо не проехало ни одной машины.       К слову и это было объяснимо. Потому что времени было почти девять и все нормальные люди уже давно сидели за шикарно накрытым вкусным рождественским столом.       А Гонсалес на своё застолье с родителями и братом, похоже и вовсе не успел, да не сильно ему этого и хотелось.       Брюнет аккуратно вышел из своей ауди, не захлопывая дверь, стал ходить вдоль обочины, пиная мелкие камни и оглядываясь по сторонам. В эти минуты он находился немного немало в полной растерянности. До тех пор пока мимо не промчалась слишком шумная маленькая красная машина.       Только, к сожалению, она тоже не остановилась. Мужчина выругался, махая рукой вслед. Шины резко поцеловали асфальт где-то за поворотом, и нежданный гость вернулся, очень шустро сдавая по трассе назад.       Гонсалес взбодрился, смотря на то, как некто паркуется прямо перед ним, ожидая посильной помощи, но когда водительская дверь открылась и оттуда вышла хрупкая девушка… При виде её футболист ощутимо поник.       Он даже отвернулся, смотря на сосны и делая вид, что и вовсе никого сейчас не заметил.       — Добрый вечер, у вас что-то случилось? — Педро услышал тонкий голос, и отчего-то внутри заметно припекло, словно напоминая о прошлом. Это показалось сейчас чересчур странным.       Он уже хотел тактично соврать, промолчать, вообще не подавать вида, но когда всё-таки обернулся, не поверил своим глазам.       — Мила, это ты? — Вырвалось быстрее, чем можно подумать.       Почти белоснежный светлый свитер под горло, вязаная шапка с маленьким помпоном, темные джинсы, порванные на коленях и прикрывающая тонкое тело кожаная косуха. Всё те же яркие зеленые глаза. Ощутимо похудевшее тело. Длинные черные волосы, которые сменились аккуратным ровным каре.       Он запомнил её хрупкой и нежной девушкой с пухлыми щечками, а теперь перед ним стояла совсем повзрослевшая, немного хмурая, самостоятельная?       — Этого не может быть. — Брюнетка прикрыла рот ладонью, делая весомый шаг назад. — Не верю.       — Да, это я. — На футболисте была почти такая же тёмная куртка, а теперь он ощущал на толстой материи шумные капли дождя.       Девушка подняла голову к небу, морщась от того, что вода попала ей в глаза.       Она шумно выдохнула, собираясь с силами. Пряча все эмоции, что так сильно просились наружу, да что там почти требовали выяснить ситуацию. А разве осталось, хоть что-то что можно было сейчас выяснять?       — Что там у тебя? — Это прозвучало слегка недовольно. — Надо быстрее разобраться, а то похоже погода слегка ухудшается.       Она меняется слишком стремительно.       — Я не знаю, совсем не понимаю во всём этом. А ты разбираешься?       Кэмила Кабрера рассмеялась, проходя мимо и едва не задевая старого знакомого плечом.       — Мне кажется, сейчас я умею абсолютно всё. — Она даже голову подняла от гордости. — Открой капот.       Педро так и поступил, дергая рычаг в салоне автомобиля, а затем присоединяясь к разглядыванию неизведанного. Становилось ощутимо сыро.       — Я ехал к родителям в Жирону. — Мужчина не успел договорить, как его опередили, девушка совсем не отвлекалась от процесса, и только сейчас Гонсалес заметил, что её руки уже были совсем черные.       — Почему туда? А как же Бахамар?       — Потому что они решили праздновать Рождество в другом городе.       — Поняла. Ты не поверишь, но я сейчас сама никак не могла завести машину у магазина, сделать не смогла, только пальцы все запачкала, даже влажная салфетка не помогла. — Мила посмотрела на свои руки, а затем продолжила. — Я так расстроилась, ведь последний автобус в 22:45, ехать два часа, это я, во сколько дома бы была? Поезда от станции Норд и вовсе уже не будет в такой-то праздник, и мне бы следовало еще как-то добраться до площади Каталонии. Но мне повезло, помог один мужчина и уже позже, когда я увидела машину на обочине, подумала, что теперь пришла моя очередь кого-то спасать.       Она всегда очень много разговаривала, и Педро, несомненно, это тогда нравилось.       — Я ехал очень быстро, заметил, что у меня загорелась контрольная лампа зарядки аккумуляторной батареи, а потом двигатель сильно вибрировал, музыка выключилась… — Он запнулся, наблюдая за девушкой, которая тщательно рассматривала устройство автомобиля, Педро искал знакомые черты, их было много до боли, но все равно его бывшая девушка очень сильно изменилась.       — Я сяду в салон. — Она отряхнула руки и, не дожидаясь ответа, двинулась к двери автомобиля, садясь на водительское кресло, нажимая на кнопку и пытаясь завести электронную систему.       Кабрера усердно прятала взгляд, что было заметно, но когда она быстро проскочила мимо, сердце футболиста забилось явно чаще.       — При загорании лампы аккумуляторной батареи можно понять, что генератор перестал подзаряжать её и через некоторое время она выйдет из строя, так как вся электрическая цепь автомобиля будет питаться от аккумулятора. — Девушка вышла, и снова оказываясь под дождем, громко захлопнула крышку капота, аккуратно поправляя шапку, чтобы не запачкать и рассматривая совершенно новый, как из салона черный автомобиль мужчины. — Причины могут быть разные: Разрыв или намокание ремня газораспределительного механизма, поломка генератора, разрыв соединений в электрической цепи. — Она первый раз взглянула на Гонсалеса и по её коже пробежали мурашки, которые она сразу же списала на холод, хоть и на улице от силы было плюс восемь. — Игнорирование лампы приведет к полной сигнальной разрядке батареи и внезапному отключению рулевого управления. Ты вовремя остановился.       — И что теперь делать? — Педро смотрел на Кэмилу предельно внимательно, что девушке в это время захотелось провалиться под землю.       Какой же он был красивый, ещё притягательнее, чем прежде. Эти черные волосы, уложенные на один бок, четко очерченные густые брови. Приятная легкая улыбка, растворяющая все проблемы. Тембр голоса, от которого хочется таять. Всё тот же почти невидимый шрам и родинка на левой скуле.       Испанке казалось, что она забыла, как он выглядит, а оказалось, что она помнила его всегда.       — Нужен электрик, я бессильна. — Вот так, всё предельно просто и понятно. — Похоже, я поторопилась с утверждением, что всё умею. Оказывается ещё многому стоит научиться.       — И на этом спасибо, только куда я теперь.       — В Барселону тебя я точно не повезу, а тем более в Жирону. Меня и так уже давно дома ждут. — Девушка поджала губы, обнимая себя за плечи, теперь её не чистые ладони стали заметно влажными, хоть и осадки, похоже, на время прекратились.       — Да, я понимаю. Рождество в этом году, похоже, мимо меня, но больше меня расстраивает то, что я застрял тут, посреди заросшего леса. — Гонсалес заметил, как девушка уже сделала несколько шагов к своей машине, но затем чересчур резко повернулась в его сторону.       — У меня есть единственный хороший вариант. — О котором она сама себе боялась признаться.       — Какой? — Педро улыбнулся, чуть ли не присаживаясь в помутнении на мокрую гладкую поверхность.       — Может быть, хочешь, отметить праздник со мной? В скромной женской компании. Мы живём здесь, относительно недалеко в Мальграт-де-Мар.       И это было самое лучшее, что могло случиться с футболистом в этот вечер.              — Надеюсь, моя старенькая малышка, дотащит твою красавицу. — Брюнетка усмехнулась, оглядывая свой, пережитый все времена старый красный фольксваген.              А дальше все просто, девушка вытащила трос и взяла машину Педро на мягкую сцепку, они оба сели за руль своих средств для передвижения, которые, к сожалению, сегодня их сильно подвели, зато спустя время соединили вновь.       Девушка ехала достаточно тихо и только спустя сорок минут показались первые дома, почти ближайшего к Барселоне поселения. Гонсалес крепко держался за руль, немного контролируя направление, но при этом разглядывал место, о котором знал не мало.       И если раньше Мальград-де-Мар в пригороде Бланеса был обычной рыбацкой деревней, то сейчас это был полноценный город-курорт на Средиземноморском побережье Испании. Один из активно строящихся мест, расположенном на границе двух провинций Коста-Брава и Коста-дель-Маресме, теперь он постепенно вливался в другой туристический центр Санта-Сусанна. Настоящая курортная зона с развитой инфраструктурой, начиная от небольших торговых центров и заканчивая барами, ресторанами и кафе вдоль побережья. Сами каталонцы любят называть это место в целом Берегом фруктов: здесь собирают по три урожая в год, а склоны гор покрыты плантациями клубники и фруктовыми садами.       Минуя железнодорожную станцию и яркие оранжевые крыши в низине, девушка свернула направо, заезжая по первой узкой как раз в гору дороге, направляясь вверх по достаточно крутому склону.       В этот момент Кабрера очень сильно волновалась, не веря тому, что сзади нее целая её разбитая когда-то жизнь. Мужчина, который подарил ей уйму прекрасных эмоций, а затем в один прекрасный миг всё также быстро растоптал.       Её левая нога тряслась, держа педаль сцепления, а правая вибрировала, очень плавно отпуская педаль тормоза, чтобы только не заглохнуть, продолжить движение, пропуская встречный транспорт.       И только когда они подъехали к дому стоящему на самом холме, только в тот момент девушка смогла спокойно выдохнуть.       — Вот здесь я живу. — Педро покинул машину и подошел ближе, а Мила тем временем открыла багажник и доставала оттуда картонные пакеты. — Поможешь? Чтобы два раза не ходить.       — Да, конечно. — Футболист принял пару пакетов, оглядывая относительно старое здание, в противовес ему зеленый газон и даже маленький бассейн на территории перед домом. — Почему ты поехала закупаться в Барселону, да ещё так поздно?       — Много причин.       — Расскажи, ты торопишься?       Девушка локтем закрыла багажник со второго раза, а затем опустила оставшиеся пакеты сверху, облокачиваясь и скрещивая руки.       — Самое банальное у меня не было денег, к сожалению, мой заказчик оказался безответственным человеком, да ещё просил много правок, поэтому свои честно заработанные я получила только сегодня утром, зато теперь несколько месяцев могу ни о чем не беспокоиться.       — Кем ты работаешь? — Педро тоже положил пакеты на багажник красной машины, присоединяясь к девушке.       — Дизайнер интерьеров.       — Значит, ты всё-таки доучилась. А я ведь тебя искал в институте.       — Я знаю.       Возникла неловкая пауза. Педро повернулся и посмотрел на девушку, но она снова прятала глаза, отворачиваясь и разглядывая окна, в которых кроме маленького ночника сверху, больше не было включенных источников света.       — Ещё мне нужно было купить одну вещь, но её не продают сейчас в свободном доступе, только с рук. Потом я пообещала кое-кому маленький домик, да и вообще надо было купить продуктов к праздничному столу. Я гуляла по супермаркету, а в громкоговорители объявляли, что через полчаса магазин закроется, вот это был настоящий квест. В корзину я уже кидала всё очень быстро, надеюсь, что ничего из важного не забыла.       — Я думал, что ты уехала очень далеко, возможно даже в другую страну, а ты всё время была так близко. Не могу в это поверить. Ты продала квартиру в Барселоне?       — Да и мою и квартиру мамы, купили этот дом, тем более нам нужны были деньги на первое время, а после сделки осталось немного лишних. Мне здесь нравится, так хорошо и спокойно. Туристов, конечно, с годами стало больше, но чистые песчаные пляжи до сих пор завораживают. Тем более, здесь наверху нас никто и не трогает, живем и наблюдаем сверху за городом.       — Кэмила, я приходил к тебе каждый день. Стучал в дверь, не получая ответа. Я сходил с ума! — До этого Гонсалес слушал очень внимательно, кусая губы, а сейчасего голос повышался от слова к слову.       — Мне стоило невероятных усилий тебе не открывать, потом я плакала ночи напролет, а мне было нельзя. Не выдержав, я уехала к маме, а потом мы как-то быстро приняли решение о переезде.       — До сих пор виню себя в том, что позволил тебе это сделать. Почти каждую ночь я мучаюсь от кошмаров, но самое главное я потерял тебя.       Девушка шумно сглотнула, словно пряча подступающие слёзы, да и голос футболиста уже заметно дрожал, очень быстро меняясь с высокого на печальный. Потерянный.       — У тебя есть кто-то сейчас?       — Что? — Сначала испанка не поняла вопроса, шмыгая носом, но потом осознание быстро пришло. — Нет… Нет, конечно. А у тебя?       Мужчина хмыкнул, даже слегка улыбаясь.       — Представляешь, но нет. Даже смотреть не могу на других женщин. До сих пор помню, как ты сжимала мои пальцы в последний раз. Их такое родное тепло.       Кабрера покрутила головой, словно не веря.       — Пойдём в дом.              Они быстро вошли внутрь, молча обдумывая сказанное друг другу. Пакеты опустились на столешницу. Девушка принялась отмывать руки, а Педро гулять по гостиной, осматриваясь вокруг. Здесь тоже всё было относительно устаревшее, но всё равно в помещении сохранялся уют. Почти посередине комнаты стояла огромная, прекрасно украшенная ёлка, на стене возле лестницы горела теплая гирлянда, много праздничных статуэток в виде гномиков и папы Ноэля. Вырезанные снежинки из бумаги. Бантики, ленточки и снег из ваты.       Также в доме чуть скрываясь за праздничной тематикой, было много красивых комнатных цветов, на стене слева от лестницы висело очень много различных фотографий, а навстречу своей хозяйке вышли два больших мей-куна. Серый и рыжий.       — Как их зовут? — Гонсалес присел на корточки, протягивая руку животному, который был светлее, но он идти отказался, подошел серый и на мордочку более свирепый, что футболист поначалу даже немного испугался, но позже успокоился, когда кот лизнул его палец и стал тереться об колено с просьбой его погладить.       — Эль и Нино, второй рядом с тобой. Всегда мечтала о коте, а тут два брата и я не смогла пройти мимо. Они уже достаточно взрослые. Только взамен красивым именам в паспорте в нашем доме их называют по-простому банан и яблоко.       — Бедные парни. — Педро не удержал равновесие и плюхнулся пятой точкой на пол. — Я про имена. — Теперь уже два кота крутились вокруг гостя, задевая длинными хвостами.       Девушка улыбнулась прекрасной картине, а затем быстро разобрала пакеты, подготавливая все к праздничному ужину.       — Чувствуй себя как дома. — Девушка обернулась, встречаясь с темными глазами. — Есть какие-то предпочтения? Умеешь готовить? А то у нас не принято сидеть без дела.       Педро еле поднялся, освобождаясь из пушистой хватки, а затем подошёл ближе к Кэмиле.       — Готовить не умею, но помогу чем смогу.       — Помой фрукты. — Мила подала футболисту целый пакет и красивую глубокую чашу, как раз такую, чтобы в неё всё влезло. В принципе основное всё готово, осталось запечь рыбу и потушить креветки. Подойдёт? — К этому времени испанка уже поливала дораду лимонным соком.       — Да, нормально, не переживай. В этот вечер я всему буду рад. — Отчего-то девушка глубоко вздохнула то и дело поворачиваясь на лестницу, а затем каждый принялся за своё задание. Рыба отправилась в печь, креветки на сковородку, а фрукты, а особенно каждая ягодка крупного винограда были тщательно вымыты и аккуратно сложены в тарелку.       — А где твоя мама? — Педро подошёл ближе к девушке, наблюдая, как в белом сливочном соусе готовятся креветки, а затем аккуратно положил ладонь ей на талию, но она ощутимо вздрогнула, роняя из рук деревянную палочку. — Прости.       Камила подняла вещь с пола, затем ополоснула под проточной водой. И если щеки мужчины почти всегда имели здоровый румянец, то её сейчас горели жгучим пламенем, придавая яркий окрас на потерявшей загар достаточно бледной коже.       — Ничего. — Сказала она, снова перемешивая креветки и, наконец, выключая конфорку. Девушка подула на волосы, чтобы вредная прядь вернулась на привычное место. — Уж слишком давно меня никто так не касался. Мужского пола имею в виду.       И их разговор точно бы зашёл в тупик, но сверху на лестнице появилась маленькая девочка, а затем взрослая женщина, которая просила немного подождать, а затем взяла внучку за руку.       — Оливка, не спеши, пожалуйста. Все успеем.       Гонсалес смотрел на приближающиеся фигуры и чем больше они спускались, тем ощутимее ему становилось хуже.       На вид малышке было примерно четыре года, но по телосложению она выглядела и того меньше. Длинные черные, словно мокрые кудряшки, доходили до самого пояса. Большие карие глаза с длинными ресницами и черные брови в точности, как у него.       Заметив футболиста, мать Милы остановилась, приоткрыв рот от удивления, но затем быстро взяла себя в руки, сказав девочке.       — Веди себя прилично сегодня у нас гости.       А в этом доме они были чересчур редко.       — Сеньора Ана-Мария. — Педро кивнул, приветствуя знакомую женщину.       — Не ожидала тебя здесь увидеть, добрый вечер. — Она хотела взять малышку на руки, но не успела, потому что она уже бежала навстречу гостю мужского пола и громко кричала.       — Папа!       И это был, как второй момент из фильма. Потому что бабушка рванула за внучкой, Кэмила пыталась её остановить, а Гонсалес тем временем поднимал её на руки очень быстро, словно всё сейчас понимая.       Ана отступилась, присаживаясь за стол. Хотела ли она высказать что-либо бывшему парню дочери? Да, скорее всего, нет. Казалось, что всё уже давно пережито.       Мила пыталась, забрать свою драгоценность у мужчины, но тщетно, Оливия крепко держала Педро за шею, а в его глазах отчетливо сверкали подступившие слезы.       — Ты очень красивый, мама о тебе ничего не рассказывала, но у меня есть фотография. Хочешь, покажу.       — Солнышко, не надо. Это не твой па… — Кабрера пыталась вмешаться, но соврать язык даже не поворачивался. Она бессильно опустилась за стол рядом с кухней, наблюдая, как встает мать и начинает потихоньку его накрывать красивыми праздничными яркими салфетками.       Испанец опустил девочку на пол, рассматривая черты, в ней было всё от его семьи, очень много от каждого родственника. А в целом она была вылитая он, только щёчки мамины, точно такие же до того, пока она так сильно не похудела.       Это были его самые любимые щеки и ямочки в тот момент, когда они встречались.       Девочка почти потащила мужчину к стене, рассказывая о каждой фотографии, словно она всё помнила, хоть и на некоторых снимках была совсем маленькая и лежала у своей красивой мамы на ручках… Почти сразу Мила заметила, что ребенку не хватает папы, малышка словно грезила им и теперь её маленький пальчик касается самой важной для нее фотографии, где был изображен футболист со спины, а на футболке отчетливо красовался номер восемь.       Почти пять лет прошло, как Педро думал, что лишился своего ребёнка и видел его во снах. Пять лет его дочка жила и скучала по нему, находясь совсем рядом.       Он никогда себе этого не простит, как никогда не заслужит прощения перед Милой.       Он так её любил, до сих пор… Любил. Так сильно скучал по любимой девушке.              — Доченька, Оливия. Я ведь купила пряничный домик. Будешь делать?       — С папой. Сейчас словно и мама была не нужна, ведь девочка так сильно его ждала.                     Днем в этот же день.              Брюнетка собирается перед зеркалом в гардеробной рядом со своей спальней, очень влажно подчеркивая свои не слишком-то пухлые губы, а затем расчесывая иссиня-черные волосы своей маленькой дочери. Прядки послушно выпрямлялись под давлением сверху, но затем моментально скручиваясь, превращаясь в очень забавные крупные кудряшки.       Вот так, ты пытаешься всё забыть и вычеркнуть из памяти прошлое, а на тебя с любовью смотрят карие глаза, точно такие же, как и смотрели несколькими годами ранее.       — Оливка, я собираюсь в Барселону. Что тебе купить?       — Я ничего не хочу. Пусть папа приедет.       — То есть ты проснешься утром, и под ёлкой тебя не будет ждать ни одной коробочки? С красивыми игрушками, тетрадями, заколками.       — Обойдусь и без этого! — Девочка надула губки. — Мамочка, найди папу.       — Солнышко, но это невозможно. Папа живёт далеко-далеко, он не сможет к нам приехать.       — Но вдруг ты его встретишь! А если он вернулся? Ты должна посмотреть хорошо, искать по всей Барселоне!       — Ведь у тебя есть я, которая любит за всех вместе взятых! Бабушка, которая тебя обожает. И почему я должна его искать, если он тебя не ищет?       И только в этот момент Кэмила поняла, что сказала. Она смотрела на дочь, которая готова была заплакать, у неё оставалась совсем маленькая капля терпения. Оливия отчаялась, она так сильно ждала. И никто не мог изменить её намерений.       — Ну, всё, Оливка, только не плачь, мама очень постарается, я обещаю. А ещё куплю тебе всё то, что обещала.       Малышка крутила головой в знак протеста, словно её опять не поняли. Ей всё это было не надо.       Ей нужен был только он.       Как и её маме тоже.              Дальше всё напомнило идеальный семейный вечер, не с той семьёй, к которой Педро спешил, а которую неожиданно приобрёл. Стол был накрыт разными вкусностями, на ёлке зажглись разноцветные огни, а папа с дочкой, плотно поужинав, делали пряничный домик, собирая его из небольших деталей выпеченных ранее на кондитерской фабрике.       — Вот так, нужно соединить. — Гонсалес смазывал края кремом, пока Оливия крепко держала, приклеивая друг к другу стены будущей комнаты.       — Красиво получается! Мама всегда говорила, что мужчина должен построить дом, интересно это считается?       — Испанец поднимает на Милу глаза, которая за последнее время не проронила и слова, как и сейчас очень стойко прятала лицо в ладонях, скрывая от окружающих все свои эмоции. Ана-Мария напротив же улыбалась, Педро всё ждал, когда она выскажет ему пару ласковых, но женщина напротив молчала и приняла его слишком по-доброму, не вдаваясь в подробности случившегося. Похоже, она и не догадывалась пока, что он оказался здесь случайно.       — А теперь крышу. И будем украшать. Чем хочешь? — Мужчина проверяет сладкое здание на стойкость и понимает, что крем схватился, а значит конструкция в полном порядке.       — Мармеладками!       И они вместе украшают домик разноцветными сладостями, некоторые беспощадно падают, отчего мужчина с девочкой громко смеются.              Позже Оливия преподносит папе подарок, в виде пижамы. Серая кофта с длинным рукавом и большим оленем на груди и красные штаны с оленятами поменьше. Конечно, Педро переодевается, чтобы порадовать девочку, да и честно говоря, ему и самому было приятно, потому что все женщины за столом уже были в праздничных пижамах.       Маленькую испанку же подарок ждал утром, как и полагается. Мама раздобыла ей футболку сборной Барселоны 2022 года, с «Pedri» на спине, как раз такую, как она давно хотела и в придачу несколько интересных игрушек. И поэтому весь оставшийся вечер, плавно перетекающий в ночь, Оливия провела рядом со своим настоящим папой, а позже и вовсе уснула у него на руках, а Гонсалес аккуратно отнёс малышку в её комнату наверху, укрывая теплым одеялом.       Бабушка тем временем тоже ушла спать.       А Мила, убрала со стола, помыла посуду и наконец-то без сил опустилась на диван. Она молчала, то ли от усталости, то ли без возможности произнести и слова. Ни одного подходящего сейчас выражения.              Футболист, как и несколькими часами ранее гулял по гостиной кругами, нарезая помещение в поиске ответа. Его тянули к себе фотографии на стене, которые показывали те значительные моменты, которые он за это время пропустил.       Вот малышке несколько месяцев и она лежит у мамы на ручках, у его девочек на этом снимке совершенно одинаковые прически и обе они улыбаются. Мила словно в первый раз искренне, а её дочка как будто бы только этому научилась.       Вот Оливке годик и она стоит на столе с большим бантом на макушке в очаровательном голубом платьице и стойко сохраняет равновесие, едва держась на ногах, наверное, к тому времени она еще не особо умела ходить.       А это уже девочка с бабушкой и огромный торт с вишней и шоколадными коржами, которые они вместе испекли и собрали. Наверное, у Аны в этот день было день рождения.       Чуть ниже самая младшая Кабрера в местном дельфинарий Marineland, в обнимку с самыми умными морскими животными. И длинными волосами, отросшими почти до самых коленей.       И самое заметное фото Оливия на яхте. Центральный пляж внизу города, отмеченный «Голубым флагом» за чистоту и благоустройство. Прилегающая школа парусного спорта. И вода, которую по её словам, она так любит.              Гонсалес в который раз за вечер, понимает, сколько важного он пропустил.       Теперь он снова пытается закрыть лицо ладонями, борясь со своими чувствами. Слёзы душат. И он тщательно пытается смахнуть солёные капли, пока Кэмила не заметила.       Он отчетливо помнил, как тогда пять лет назад он встретил рождество без своих девочек, Педро думал, что потерял одну из них навсегда, даже не зная, кто у него будет. И сегодня провел рождество по счастливой случайности с ними обеими.       Испанец готов сейчас благодарить всё, что только можно было за одну лишь мысль о том, что Мила решила в тот злосчастный день оставить их общего ребёнка. Он готов был говорить ей миллионное спасибо. Он так боялся, сказать прости меня.              Позже он безмолвно обнимает любимую девушку, его руки трясутся, испытывая все те же прежние чувства, а губы ловят соленые слезы в мучительной просьбе наконец-то успокоиться.       — Вы подарили мне самое лучшее рождество. Прости меня. И позволь мне остаться. — Мужчина тихо шепчет Кэмиле на ухо, касаясь приятных и шелковистых коротких волос.       — Навсегда? — Кабрера всхлипывает и тянется ближе, не осознавая, насколько сильно она соскучилась.       — Навсегда. — Педро прижимает Милу крепче, укутывая забытой лаской её хрупкое тело.       — Мама мне каждый раз говорила, что мое имя сочетает в себе три качества: Привязчивость, влюбчивость и стремление. Она так боялась, что я сгорю от любви, которую потеряла. Я пыталась бороться, но всё равно всё помнила.       И он помнил. Как её хрупкое нежное тело извивалось в его руках при каждом слиянии. Как абсолютно после каждого раза можно было сказать о том, что их ребенок сделан по самой сильной чистой любви.              Мила, от всей любви к тебе прости меня.       Оливия, я обещаю, что очень сильно полюблю тебя.