Выходи!

– Жданов, выходи немедленно! Иначе я наведаюсь к Валерию Сергеичу и расскажу, что ты обожаешь его рассказы про то, как именно и что конкретно они пили на рыбалке, на охоте, на юбилее, на проверке складов и на дне работника АХЧ. Андрей усмехнулся: – Станет он тебя слушать! Однако невольно поежился, представив возможный результат. Тесть и без того уже успел достать его своим убогим юмором и однотипными историями из крайне унылой биографии. Хоть они и жили в разных домах. – Ладно, ты не оставляешь мне выбора. Я… Андрей затаил дыхание. – Я стану трувером, в смысле менестрелем. И буду петь, пока не выйдешь. Например, "Я здесь, Инезилья, я здесь, под окном". Андрей осторожно выглянул из-за занавески. Малиновского еще можно было не заметить, но металлическая конструкция развеселого желто-зеленого окраса в полинявшем осеннем дворе смотрелась как платье от Лагерфельда на сельской выставке. – Это что еще за Тяни-Толкай? – В трубке раздался довольный смех. – Чего ржешь, шантажист-миннезингер? – Я знал, что ты дома и что обязательно посмотришь. А это, к твоему сведению, прекрасная штуковина под названием "тандем". Один рулит, а едут двое. Перестав скрываться, Андрей вышел на балкон. – По-моему, когда мы с тобой ездили на машине, рулил тоже всегда я один, а ты был пассажиром. Так в чем же разница? Малиновский приветственно помахал рукой и уже не в мобильник, а на весь двор повторил требование немедленно спуститься. А внизу, любовно поглаживая рамы и сиденья, подробно разъяснил, что второй седок не прохлаждается, а тоже крутит педали, при этом больше вынужден доверять рулящему, поскольку намного хуже видит дорогу и не может давать ценные советы обогнать еле плетущуюся Ауди или прижаться к обочине, чтобы пропустить самосвал. – Ну и при чем тут я? – по возможности сварливо поинтересовался Андрей, хотя у самого уже зудело в пятках от желания прокатиться на этом чуде. – Видишь ли, уволившись из Зималетто, я немного распустился, погряз в новой работе и стал есть много сладкого. Так что теперь мне надо вести просто отвратительно здоровый образ жизни. Беглый, но тщательный осмотр никаких признаков потери физической формы не выявил, однако спорить Андрей не стал. В конце-то концов, друзьям надо верить! Особенно если они разрешают сесть ведущим. – Ром, я район еще плохо знаю, недавно ж переехали. Какая у нас цель? "Исцеление", – с зазеленевшей надеждой подумал Малиновский, но не стал ничего говорить молодому мужу с усталыми глазами старика. Он подал другу велоперчатки и хлопнул по плечу, разворачивая лицом к выезду со двора. Там на асфальте красовалась свежая ярко-желтая стрелка. А за воротами, как легко догадался Андрей, были еще десятки таких указателей. Куда они вели? Да, в общем-то, это не имело никакого значения. Они слаженно крутанули педали, покидая замкнутое пространство двора. Андрей тряхнул головой. Конструкция оказалась легкой и послушной, шины были идеально накачаны, руль на нужной высоте, а сзади Малиновский тихо напевал: "As we live a life of ease Every one of us Has all we need – Sky of blue And sea of green In our yellow Submarine. Submarine, aha!" И как-то внезапно вспомнилось, что за осенью и зимой всегда приходит лето. Обязательно. Песня Битлз (не нашла хорошего перевода, так что мой): "Живем мы ненапряжно, У каждого есть Всё нужное – Синь небес И зелень моря В нашей желтой подлодке. Подводная лодка, вот так!"