Опять

Афанасий уже сбился со счёта, какая это была дверь. Сейчас он перед ней стоял, нервно сжимая её ручку и никак не решаясь открыть, ведь прекрасно знал, что увидет там за ней. Он не первый раз её открывал и проходил в ту же самую комнату, в тот же очередной кошмар, но он не удивлён. Такое повторяется уже неоднократно, однако страх вовсе не ушёл, а только усиливался сейчас, разрастаясь корнями векового дуба где-то глубоко в груди под бешено бьющимся сердцем. Мученик тяжело вздохнул и уткнулся лбом в деревянную поверхность, прикрыв глаза, пытаясь прибрать путающиеся между собой мысли в порядок. Так недалеко и умом тронуться, если он, конечно, этого уже не сделал. По крайней мере, Афанасий чувствовал, что это скоро произойдёт. Может не сегодня и не завтра, но произойдёт. - «Когда это закончится?…» Пообещав себе мысленно, что это последний раз, когда он откроет эту чёртову дверь, он дёрнул за ручку и та со скрипом отворилась. Он оказался прав: ничего нового. Та же самая комната, от вида которой уже начало тошнить. Она была небольшой, но уютной. В окно с силой били капли дождя, а за стеклом Афанасий видел только медленно проплывающий мимо тёмно-серый дым, лишь издалека походящий на грозовые тучи. Мужчина не мог отделаться от мысли, что если подойдёт к окну, то увидит там лишь бесконечную пустоту. Нет, кошмарам лучше остановиться на комнате. У стены стояла неубранная кровать, над которой висели фотографии, а на полу разбросаны подушки и покрывало. - Ничего не изменилось… - почти неслышно для самого себя прошептал Афанасий. Он осмотрелся вокруг. Всё выглядело таким знакомым и родным. Это место было когда-то близко его сердцу. Он чувствовал это, но знал, что это всё ещё его собственная тюрьма, из которой он никак не выберется. На стенах над кроватью висели фотографии пары: улыбающихся мужчины и женщины. Взгляд Афанасия будто сам задержался на них, словно никогда не видел их раньше, а сам мужчина подошёл ближе, чтобы лучше их разглядеть. Вот пара стоит на крыльце частного дома. Афанасий разглядел на безымянных пальцах обоих молодых людей кольца. Они женаты. Мужчина в костюме нежно обнимал черноволосую женщину со спины, с нежностью прижимая ту к себе. Очень похоже на новоселье. Эта улыбка… Так может улыбаться только человек, преисполненный верой и надеждой на начало новой жизни, жизни с чистого листа. Афанасий просто ощутил это. Как-то. Неважно как. Наверное, просто догадался. На фотографии, приклееной на скотч рядом с предыдущей, пара была во дворе того же самого дома. Они вдвоём лежали под деревом. Женщина в красивом платье прислонилась спиной к стволу, её длинные чёрные волосы падали на узкие плечи, а в своей руке она сжимала ладонь мужа, чья голова покоилась на коленях любимой. Он… с такой любовью в глазах смотрел на неё, будто для него не существовало ничего важнее этого человека. Под рёбрами слева что-то больно укололо. - «Дежавю» Афанасий осматривал остальные фотографии. Это всё было с ним. Всё это. Новый дом, разговоры под деревом, мороженое в парке, ужин с родителями. Это его воспоминания. Его жизнь. Мужчина тяжело вздохнул и сел на кровать. Упёрвшись локтями в колени, он закрыл лицо ладонями. Теперь перед ним тёмная пустота. Такая же, как и за окном и где-то глубоко в его душе. Афанасий поймал себя на мысли, что не хочет убирать руки. Он не хочет, он не может продолжать. Открывать без конца эти двери, оказываться в том же самом месте, переживать тот же кошмар. Так не должно всё оставаться…. Не должно… - Изольда!

***

Афанасий дёрнулся, когда на его плечо приземлилась рука. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить сбившееся дыхание. - Афанасий Ильич, всё хорошо. Просто сон. - прозвучал знакомый тихий голос над головой. Наконец-то пришёл. - Был бы это «просто сон» я б находился прямо сейчас дома, а не здесь. - пробормотал Афанасий чуть раздражённо, выравниваясь на кресле. Мужчина осмелился посмотреть наверх. Молодой парень с правильными мягкими чертами почти детского лица в идеально выглаженном, чистом халате, стоящий рядом с ним, лишь легко улыбнулся и учтиво кивнул, после убрал руку с плеча пациента и прошёл на своё место. - Конечно. - сказал он, усаживаясь в кресло за стол. Поправив очки, он пододвинулся ближе. Афанасий никогда не любил врачей. Он чувствовал себя некомфортно в одном помещении с ними, но почему-то мужчина словно впадал в глубокий транс, глядя в добрые оленьи глаза Виктора, не в силах сопротивляться желанию им довериться и рассказать обо всём, что лежит на сердце, без утайки. Ах да, точно. Афанасий вспомнил: его вызвали к психологу, привели в эту крошечную комнатушку, посадили на стул и велели ждать прихода врача. Его не было минут десять или двадцать, а Афанасия потянуло в царство Морфея. Точно… В этом кабинете он бывал не в первый раз. Афанасий знал Виктора Васильевича всего около двух месяцев, но этого было недостаточно, чтобы окончательно привыкнуть к своему врачу. Возможно, это прозвучит довольно странно, но Афанасий хоть и чувствует безопасность контакта с этим человеком, но он не верит, что всё может быть так просто. Что-то есть в этой неоднозначной, подавляющей ауре, исходящей от психолога. В нём Афанасий считал подозрительным всё: от добродушной улыбки до отвратительной привычки сверлить своих пациентов взглядом, будто пытаясь им пробурить в них дыру. Глаза со светло-серой дымкой будто видели в каждом все сокровенные тайны, мысли и желания, но других пациентов почему-то это не смущало, и они спешили рассказывать Виктору всё о своей жизни и своих чувствах в мельчайших подробностях. Многие из них хорошо отзывались о Викторе Васильевиче: как о человеке, уважающем окружающих, и с хорошими манерами. У Афанасия складывалось точно такое же впечатление о нём, но стоило ему оказаться в одной комнате с ним, он чувствовал себя не в своей тарелке. Наконец-то Виктор Васильевич заговорил: - Не беспокойтесь. Вы можете мне рассказать всё, что угодно. Моя работа заключается в том, чтобы вам помочь. Поэтому… Я был бы очень признателен, если бы вы помогли и мне, и себе. - уголки тонких губ дёрнулись вверх, на миг вытягиваясь в улыбку. Далее парень снял очки, положил их на стол, и снова заговорил. - Сны продолжаются? Афанасию оставалось только кивнуть в ответ на вопрос. - Можете… рассказать, что на этот раз там произошло? - То же самое, что и в прошлый раз. Виктор промолчал и с сочувствием посмотрел в глаза своему паценту. Снова этот чарующий взгляд… Хочется отвернуться, да никак не получается. Афанасий молился всем богам, каких только помнил, чтобы всё наконец закончилось и его отпустили обратно в его комнату. - Вы должны отпустить её. Да, знаю, сложно вырывать из себя кусок своей жизни, прожитый с кем-то очень близким тебе, но это необходимо. Вы должны забыть о прошлом. Иначе, счастливого будущего вам не видать. - проговорил парень и подпёр щёку рукой, нежно улыбаясь. - Изольда бы не хотела… - Как она? - перебил Афанасий сразу, как услышал имя жены. Виктор достал из ящика какие-то бумаги. Он вынимал из стопки листы, осматривал их внимательным взглядом, бегая ими по строчкам, и возвращал обратно. Проделав эти манипуляции с несколькими из документов, Виктор сказал: - Состояние ухудшается с каждым днём. Шансов на выздоровление, увы, почти нет. Это будет настоящее чудо, если она выкарабкается, но это маловероятно. Я вам очень сочувствую, поверьте. - с юного лица сползла улыбка, а глаза уставились в поверхность стола. - Я должен её найти… - пробормотал Афанасий себе под нос, вспоминая тот сон. Каждый шаг, что он делал; каждую дверь, что он открывал. Всё до мельчайших деталей, какие только мужчина смог вспомнить и сохранить в своей голове. Всё не может закончиться так, не может же… Так не должно всё оставаться….Не должно… - Вы повторяете эту фразу снова и снова, после того, как получаете ответ на вопрос «как она?». - озвучил мысли вслух Виктор. - Она значила для вас очень многое. Трудно представить то, насколько вам сейчас тяжело, но поверьте. Это не конец света. Вы должны найти в себе силы пройти оставшийся путь в одиночку. Вы обязаны знать: свет ждёт вас впереди. Яркий свет. Яркий настолько, что вы не осознаёте, что он исходит изнутри вас. Вы должны разглядеть его в себе. Если вам удасться, то это станет лучшим лекарством для вас. Боюсь, даже мои сеансы с ним не сравнятся. - очаровательная улыбка снова появилась на лице Виктора. - Подумайте об этом на досуге, хорошо? - Виктор встал с кресла. - Пожалуй вам пора идти в кровать. Я провожу вас. Афанасий встал со стула и последовал за психологом. Эта мотивационная речь была для него лишь пустым звуком. И что должно было измениться после этого гениальнейшего проявления ораторского искусства? Это не решит основной проблемы. Но в одном молодой врач прав: ту фразу он стал повторять в последнее время очень часто. И вслух, и про себя на протяжении всего дня. С этой фразой на устах Афанасий просыпался и засыпал:

Я должен её найти