О планах и достижениях

      Макс всегда был безумно целеустремлённым человеком. Один из тех, кто вечно исправляет «если» на «когда» и строит планы, а не просто мечтает о чём-то. Возможно, эта черта была с ним с рождения, а возможно пришла вместе с жёстким воспитанием отца. Но факт оставался фактом: Макс Ферстаппен славился своей целеустремлённостью.       Одной из семейных традиций Ферстаппенов было подведение итогов уходящего года и составление целого списка планов на грядущий. Изначально, это должно было помочь собраться с мыслями. Но чем больше у Макса появлялось амбиций, чем больших высот он достигал, тем сложнее ему становилось поставить какую-то цель, не говоря уже о нескольких.       В какой-то момент всё всегда упиралось в то, что все идеи заканчивались и Макс сидел в ступоре. Появление в списке планов очередного чемпионства и очередного поставленного рекорда было очевидным и предсказуемым. Макс никогда не сомневался в своих силах и знал, что способен на это. Цель посетить приют для животных была менее ожидаемой и стандартной, но Макс решил разнообразить свой список. Он любил животных, особенно любил кошек, и если у него есть возможность помочь, почему бы не сделать это? Может быть, когда-нибудь он станет ассоциироваться у людей с кошками так же, как Себастьян Феттель с пчёлами.       Макс шумно выдохнул и уронил голову на стол. Все его идеи иссякли ещё на пункте с посещением концерта Ланы Дель Рей, о которой постоянно говорили в его окружении. После него он заставил написать себя ещё несколько строчек с абсолютно случайным содержанием. Но для символичного числа 24 этого всё равно не хватало.       Телефон, покоившийся на столе чуть правее, завибрировал, оповещая о пришедшем уведомлении. Макс тут же оживился, идея родилась у него в голове за секунду. Странно, что он не додумался до этого раньше, но нужный запрос в поисковой строке набрался куда быстрее, чем Ферстаппен успел подумать о своей несообразительности.       Макс перешёл по первой попавшейся ссылке на сайт, обещавший ему 250 идей для целей на новый год и это как раз то, что он искал. Ферстаппен пролистывает начало, даже не обратив внимание на вступление. Скорее всего, оно не несло в себе никакой полезной информации, а времени и так было мало, чтобы тратить его на подобное.       Макс пробегается быстрым взглядом по перечисленным идеям. Начать ходить в зал, проводить больше времени с семьёй, прыгнуть с парашютом. Очередной тяжёлый вздох раздаётся в тишине комнаты. Большинство из пунктов были банальными (читать как те, что Макс уже успел записать в свой список), некоторые были его повседневной рутиной, а не глобальным планом на год, а какие-то и вовсе совершенно ему не подходили.       Макс даёт сайту второй шанс и продолжает чтение. Собрать домашнюю библиотеку, начать медитировать, сходить с партнёром на сеанс к семейному психологу. Ферстаппен начинает терять надежду и усмехается. Это, на самом деле, больше подходило тому же Расселлу. Хотя, он создавал впечатление человека, у которого уже есть своя коллекция книг, которые он читает с утра после медитации. Правда, Албон не выглядел как партнёр, из-за которого можно было записаться к психологу. Но если бы Джордж предложил, Алекс поддержал бы и эту его идею.       Макс заверяет себя, что Бог любит троицу и в последний раз возвращается к тексту. Буквы на экране складываются в слова, те — образуют предложения, но ни одно из них всё равно не помогает Максу. Пройти курсы ораторского мастерства, отправиться в кругосветное путешествие, поцеловаться с сотней разных людей. Кто вообще это написал?       — Мааакс, — недовольно и почти капризно тянет голос за его спиной. Ферстаппен поворачивается и бросает взгляд на кровать. Шарль переворачивается на живот и смотрит на него в упор. Его ничуть не смущает их положение и то, что он смотрит на Макса снизу вверх, ситуация в любом случае принадлежит ему. Макс смотрит в его невозможные зелёные глаза и виновато улыбается. Он успел забыть, что Шарль всё это время ждал его.       — Ты сказал, что успеешь закончить раньше, чем я посмотрю серию, — Шарль выжидающе вскидывает брови, но не получает никакого ответа и продолжает. — Я посмотрел уже две, а ты всё ещё сидишь там.       Леклер неопределённо машет в сторону стола, за которым сидит Макс, и в этом жесте читается его отношение к сложившейся ситуации. Шарль устал и ему скучно. Макс обещал присоединиться к нему ещё полтора часа назад, но так и не сделал этого. Так что, возможно, Шарль ещё и немного раздражён.       — Да, извини, — покладисто соглашается Ферстаппен, склоняя голову. Претензии Шарля были вполне обоснованными и заслуженными. И хотя Макс и сам не был от этого в восторге, он понимал, что Шарлю эта ситуация доставляет ещё больше неудобств. — Мне нужно ещё пару минут.       Леклер цокает языком и снова меняет положение на кровати. Теперь он сидит, откинувшись на выставленные руки, и недовольно хмурится. Макс ещё раз виновато улыбается и отворачивается. Шарль тут же толкает его ступнёй в бедро. Достаточно мягко, но всё ещё ощутимо. Весьма демонстративно и по-леклеровски. Возможно, Шарль не только раздражён, но ещё и обижен.       Макс хватает его за лодыжку быстрее, чем Леклер успевает оскорблённо отвернуться, чтобы показательно игнорировать его присутствие. Он часто делал так, когда Макс его выводил просто чтобы побесить в ответ. Всё всегда заканчивалось одинаково. Макс душил Шарля в объятьях пока раздражённое шипение не сменялось заливистым смехом.       — Шарль, — зовёт Ферстаппен и тут же осекается. Шарль и правда поворачивается и смотрит на него. Макс ожидал увидеть на его лице недовольство. Закатанные глаза или, может быть, скривлённые губы. С этим Ферстаппен готов был смириться, попросив того подождать ещё пару минут. Но Шарль не фыркал, не цокал языком и не посылал его. Шарль просто повернулся, без всяких вопросов и пререканий, и смотрел на него. Максу было практически физически больно от того, что в его любимых зелёных глазах не было привычных озорных искр. Шарль был расстроен, но старательно это скрывал, чтобы не расстроить и Макса.       Ферстаппен устало вздыхает. Всё остальное в эту секунду кажется ему таким неважным. И планы, и цели, и весь новый год. Макс променял бы всё это на то, чтобы Шарль вновь улыбнулся ему. Макс делает большее, на что способен сейчас, пусть это и меньшее из того, что хочется сделать. Он положил бы к ногам монегасского принца весь мир, но вместо этого он быстрым и небрежным движением закрывает свой блокнот, игнорирует упавшую на пол ручку и присоединяется к Шарлю на кровати. Леклер молчит, но позволяет обнять себя и устраивает свою голову на чужой груди. Его дыхание тихое и прерывистое первое время. Макс старается не думать о том, что Шарль подстраивает своё дыхание под его, потому что эта мысль заставляет сердце трепетно сжиматься. Иногда Шарль делал вещи, которые сводили его с ума.       Макс не спешит прерывать повисшее молчание. Он знает, что Шарль молчит не потому, что обижен. Ему просто нужно немного времени, чтобы снова вернуться к своему привычному игривому настрою. Шарль выглядит сонным и Макс даёт ему эту паузу, позволяет расслабленно развалится на себе. Они знают друг друга достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно и в тишине. Макс лежит, рассматривая мягко светящую гирлянду под потолком, пока Шарль задумчиво водит пальцем по его груди. Первое время это просто приятно, но потом до Макса доходит происходящее.       — Боже, Шарль, ты правда прямо сейчас пытаешься сказать мне, что я придурок, именно таким способом? — Ферстаппен удивлённо смотрит на смеющегося Шарля, чья ладонь наконец-то успокаивается и ложится ему на солнечное сплетение. — Доволен собой, да? Пять минут на мне «Макс придурок» выписывал, как раньше не засмеялся только?       Шарль вскидывает на него озорной взгляд и Макс забывает, что хотел сделать. План мести тут же был вытеснен из его головы мыслями о том, как ему повезло. Раньше Шарль просто называл его придурком и Макс был рад уже этому. С тех пор утекло много времени, сейчас Шарль называет его придурком и хитро улыбается, глядя ему в глаза. Макс никогда не был так рад, как сейчас.       Леклер тянется к нему за поцелуем и Макс, конечно, поддаётся ему. В этом доме все прихоти Шарля рано или поздно исполнялись. Даже кошки не так умело манипулировали Максом, как это делал он. Но Шарль всегда был особенным. Шарль срывает с губ парня короткий поцелуй и отстраняется прежде, чем Макс успевает возмутиться.       Ферстаппен успел привыкнуть к лисьей натуре Шарля. Не сказать, что смириться, но, хотя бы, научиться с ней уживаться. В подростковом возрасте Леклер выводил его из себя и злил. Повзрослев, Леклер продолжил выводить его из себя с тем лишь отличием, что теперь он его заводил. Ему, кажется, доставляло особое удовольствие распалять и дразнить Макса. Хотя, возможно, он просто скучал по нидерландцу в его Mad Max эру, когда он был интригующе резким и вспыльчивым.       — Как успехи с твоими планами? — буднично интересуется Леклер, перекидывая одну ногу через бёдра Макса. Макс откидывается на подушки и смотрит на сидящего на нём Шарля.       Макс не пытается опошлить момент, пусть его руки инстинктивно и оказываются на бёдрах Леклера. Он касается их почти невесомо, мягко оглаживая, и смотрит на Шарля зачарованно пристально. Шарль был красив в любых обстоятельствах и спорить с этим глупо. Он выглядел бесподобно на своих модельных съёмках, на обычном ужине с семьёй, на всех интервью. Он выглядел хорошо даже после гонки, мокрый и запыхавшийся, с тяжёлым дыханием и гулким биением сердца.       В полумраке комнаты Шарль выглядит по-особенному. Единственный источник света — настольная лампа за его спиной и её свет контурно очерчивает его фигуру. Мягкое свечение путается в его волосах, таких же мягких и умилительно вьющихся, создавая над ним метафорическое подобие нимба.       Шарль и правда был ангелом. Он был величайшим из творений Господа. Самым прекрасным, чистым и завораживающим. Макс считал его лучшей наградой за всё то, через что ему пришлось пройти. Только за возможность изредка на него смотреть, Макс готов был продолжать выжимать из себя максимум.       Леклер склоняет голову на бок. Гирлянды играют на его лице тусклыми вспышками разных цветов. Макс видит, как он улыбается и как подрагивают его ресницы на расслабленно прикрытых глазах. Кажется, он проигнорировал вопрос. И кажется, Шарль прекрасно догадывался о причине этого.       Шарль касается его плеч и наклоняется ближе, вовлекая в очередной мягкий поцелуй. Макс чувствует, как он улыбается и не может не улыбаться тоже. Все его победы меркнут на фоне Леклера. Ни одна из них, ни один титул или чемпионство никогда не смогут сравниться с Шарлем. Чувствуя его губы на своих, Макс думает, что это его лучшее достижение за весь 2023 год. Самое долгожданное и волнительное. Шарль, наконец-то согласившийся вступить в отношения с ним, целует его.       Целуя Шарля в ответ, Макс думает, что поцеловать сотню разных людей и близко не так приятно, как сотню раз поцеловать Шарля Леклера.