***
— Вщё! Ш этого дня я кардинально меняю швою жижнь! Именно таким заявлением огорошил компанию дэтклоковцев Мёрдерфейс. Те лениво потягивались на диване перед телевизором и на реплику басиста отреагировали вяло. — Чё, очередную религию откопал? — зевнул Пиклз. — Знаем мы, где твоя новая жизнь закончится — в ближайшем пабе. — Да нет же, идиоты, я пришёл рашшкажать шовшем о другом, — терпеливо объяснял Уильям. — Ещё вщера я вёл бешшмышленную шуетную жижнь и ишкал в библиотеке прикольную книжку, штоб пощитать в шортире. Вжял какую-то, жнащит. Пришёл. Щел. Тщитаю — и понимаю: вот же оно как! А я ведь никогда об этом и не жадумывалшя! — Блин, что там в библиотеке творится? — задумчиво произнёс Нэйтан. — Надо там прошерстить как следует. Опять туда шлака книжного понавезли. — Нэйтшан, ты не понимаешь, о тщём говоришь. Щаш я вам вщем покажу… Сквизгаар зажмурился и закрыл ладонью глаза рядом сидящего Токи. — Собрать все эти брошюрки для высерков — и на помойку, — продолжал Эксплоужен. — А, нет, это ж вред экологии получится. Тогда в детский дом пожертвовать. Благотворительность. А басист, нисколько ни смутившись, достал из-за пазухи книгу и прочёл заглавие: — «То, што нам мешает: руководштво правильного пути на ошнове древней воштощной филошофии». Короще, ждешь говоритщя, щё штобы добитьщя ушпеха, надо шкинуть вещь баллашт. — А-а, вон оно чё, — протянул ударник. — Тогда да, дело хорошее. Тебе фунтов пятьдесят не помешало бы скинуть. Мёрдерфейс окинул его взглядом пророка, которого не слушает паства. — При щём ждешь какие-то фунты? Рещь о духовном, о вышоком, алкаш ты нижко-вибратшионный! Короще, я натщинаю жить по-новому, а вы — как хотите. Уильям развернулся и уже почти скрылся в коридоре, но там он встретил Чарльза. Одногруппники могли видеть через дверной проём, как одна тень красноречиво потрясает перед собой чем-то квадратным, а вторая ритмично кивает ей в ответ. Наконец, в зале показался порядочно уставший менеджер. — Скажите, а вы не видели ничего необычного? — поинтересовался он севшим голосом.***
У повара Жан-Пьера день шёл тоже вполне буднично. Сегодня для группы накрыли лёгкий завтрак из 35 блюд, и теперь готовились к обеду. Этот приём пищи должен был оказаться более основательным, дабы господа могли подкрепиться после пяти часов упоительного ничегонеделания. Из холодильников извлекали разнообразное мясо. В больших аквариумах уже ловили рыбу и лобстеров, набирали устриц и мидий. Перед поварятами возвышались горы овощей и фруктов, которые предстояло перебрать. Те, что похуже, отправлялись в тюрьмы, на корм заключённым; самые сочные оставались здесь и шли в дело. Жан-Пьер считался на кухне самым главным, ибо проработал здесь дольше всех. Поэтому сам он почти не участвовал в приготовлении блюд, а только ходил взад-вперёд с контрольной ложкой и зорко следил. Ни одна оплошность не проходила мимо его глаз, ни одно яблоко не скрывалось в карманах поварят незамеченным. Нарушители получали строгое и громкое замечание. Языка у шефа не было, зато был большой слегка помятый рупор. Сегодня рупор пришлось применить дважды. В первый раз был пойман поварёнок, пытавшийся вынести мешок с грецкими орехами и говоривший, что он «просто хотел покормить белочек». Во второй раз оказался пересолен суп с мидиями. Пришлось скармливать испорченное блюдо клокатирам-ремонтникам, которые проходили мимо кухни и выглядели ужасно голодными. Те без лишних церемоний очистили кастрюлю и в благодарность пересказали поварам последние сплетни замка. Жан-Пьер выгнал бы болтунов, но самому было интересно, что происходит за пределами кухни. Он тоже слушал краем уха новости о немыслимом катаклизме в подвале и попутно пробовал блюда к обеду. Пришла очередь жаркого, томящегося под закрытой крышкой. Жан-Пьер поднял крышку — и обомлел. — А-э-я-о? — прогремел на всю кухню рупор. «А где мясо?» — перевели опытные повара младшим и кинулись на разбирательства. Каждый шумел, махал руками и бил себя кулаком в грудь, что уж он-то мяса положил от души. Шеф негодующе вертел ложкой и демонстрировал непутёвым коллегам кусочки картошки, морковки и других овощей. И тут жаркое зашевелилось. Из-под тёплых овощей на свет показалась красная чешуйчатая головка и пыхнула дымком из ноздрей. При виде этакой страсти повара попадали на пол как кегли. Один клокатир вскочил со стула. — Вот он! — закричал он, показывая на жаркое. — Ловите его! Дракончик обиделся. Не для того он залёг в тёплом и сытном месте (где столько вкусного мяса), чтоб кто-то его бесцеремонно ловил. Кусь, он же А’аргхг’кус с планеты Муспельхейм гордо взмыл под потолок, осыпав лежащих поваров тушёными овощами. Но клокатиры не знали, как зовут пришельца и откуда он. Им передали задание от Оффденсена — «поймать красненькую херню с крылышками». И они стали ловить, кто во что горазд. В дракона, спрятавшегося за вытяжкой, полетели кастрюльки, шумовки, ложки и прочая кухонная утварь, которую можно было поднять. Меткий бросок чугунка сбил вытяжку — она приземлилась аккурат на плиту, где закипал всеми забытый суп с мидиями (исправленная его версия). Лишившийся укрытия дракон заметался по кухне. Куда бы он ни бросился, за ним бросались полотенца, верёвки, пакеты — всё, что, по мнению слуг, годилось для поимки. Кто-то оторвал ножку от запечённой курицы и швырнул в Куся. Тот ловко подхватил её зубами и скрылся в спасительной пещере — вентиляционной шахте. Вентиляция замка представляла собой хитроумную сеть ходов. Один из них привёл Куся в жилой сектор. Звуки погони давно затихли, пришло время подкрепиться. Обглодав куриную ножку, дракон продолжил исследование незнакомой местности.***
— Вот, щё говоритщя в книжке, — вещал Мёрдерфейс, активно жестикулируя, — шледующий год будет годом Дракона, по китайшкому горошкопу. Вще, кому небежражлищна швоя шудьба, должны жаранее подготовитьщя и войти в год Дракона такими же щильными и швободными, как этот жверь. — Пфф, как будто дэтот дилдо автор знать, какой бывать есть дракон, — фыркнул соло-гитарист. — Шлышь, умник, вожьми шам книгу напиши, — вступился за писателя Мёрдерфейс. — Ты ж пизжетш как хорошо в драконах ражбираешьшя… — перехватив тяжёлый взгляд Нэйтана, басист быстро сменил курс. — В общем, ждещь так пишут: дракон не нощит одежду в тщеловечешком понимании. Его одежда — это броня. А в тщеловетщешком понимании, броня — это аура. Щтоб была мощная аура — надо прокачиватьщя духовно и ижбавлятьщя от ушловноштей, которые навяжаны общештвом… — Чувак, да это всё понятно! — воскликнул Пиклз. — Духовность и вся херня. Ты скажи, ты нахера ботинки снял? Мы ж тут задохнёмся скоро! — Ботинки — это нешвобода и огранитщение, — поучал Уильям. — Шняв их, тщеловек делает первый шаг к шамопожнанию. — Чел, мы всё понимаем, — пытался увещевать «филошофа» фронтмен. — Ты не думай, мы это… типа, уважаем твои духовные поиски. Но… ты вообще пробовал ноги мыть? — Во-во. Типищно рабшкое мышление. Какие ноги? Я вам битый чаш толкую о вышоком! — басист страдальчески воздел руки кверху. — И вообще: о жапахах бешпокоятшя только те, у кого аура шлабая. — Уильямс, а ты не мочь бы усилять свой ора не на репетиций? — простонал Токи, натянувший ворот футболки на нос. — Как раж шамое время! Я прям щувствую, как ущиливаетшя мой творщешкий потентшиал — я даже вот это пошледнее «тыг-дыг-дыг-дыг-дыг» могу! Мёрдерфейс красноречиво пошлёпал босой пяткой по полу и уже перехватил басуху покрепче, как вдруг… — О, нихера себе, — ударник привстал с насиженного места, — чуваки, вы тоже это видите? — Походу, это и есть аура, — промолвил Нэйтан. — А мы разве не долженный вызвать пожарник? — засомневался Токи. — Жатщем это, когда у ваш ешть я? Ну-ка, щё горит? — басист завертелся на месте, выискивая источник дыма. — Да вон, ботинки твои горят! С матерными криками Уильям бросился спасать свою обувь — ту самую, что мешала на пути к саморазвитию. Пылающие голенища разваливались прямо на глазах. Схватив бутылку с водой, Мёрдерфейс сделал страшное усилие… другое… и не смог открыть. Вспоров пластик ножом, басист вылил содержимое бутылки на пылающие ботинки. Пламя потухло и громко зашипело — а затем бросилось в лицо незадачливому пожарнику. Пока Уильям ощупывал, что осталось от его усов, пламя, изрядно намокшее и рассерженное, залезло на плечо Сквизгаара, цепляясь коготками. Дракончик тонким голоском что-то чирикал, как воробышек — кажется, он был рад встрече. Эксплоужен нехорошо прищурился, а Токи обрадованно завопил: — Ваувии, какой маленький! — и потянулся рукой. Кусь зашипел и выпустил огонёк, как от зажигалки. Но Вортуза ничего не останавливало на пути к знакомству с новым и таким милым животным. Остаток дня Кусь провёл в ладонях у Токи, с чем благоразумно смирился. — Понимаете, — объяснял Чарльз, — этого дракона мы нашли в тот день, когда вернулись Сквизгаар и Токи. Следовательно, принести его могли только они. Сквигельф растерянно развёл руками: — Мы ничего не знать о дэто. — Ну, возможно, он сам полетел за вами, уцепившись за край плаща. — Но там все драконы быть большой! — возразил Токи. Они большее, чем лошадь! — Тебе виднее, — улыбнулся менеджер. — Но проход между их миром и Землёй не так прост. Есть несколько теорий… но я не буду вас ими нагружать. Дело вот в чём. Допустим, возьмём, как пример, Сквизгаара. Он существует в нашей реальности? Да, потому что он человек. Когда он был в Асгарде, он существовал там как бог. Боги ведь там существуют. Таким образом, он может существовать и здесь, и там, не меняя существенно свой облик. А драконы на Земле не существуют. По крайней мере, в нашей реальности. Их тут не должно быть. Поэтому силы Вселенной несколько исказили размеры этого… а у него есть имя? — Интересно, сощурился вокалист, — это тот самый?.. Сквизгаар уже собирался с мыслями, но его перебили Токи и Пиклз: — Давает оставит его! — А почему нет? Он прикольный, с ним покурить можно. В подтверждение этих слов ударник протянул дракону сигарету, и тот поджёг её своим маленьким огоньком. — А ушы мне кто вернёт? — угрюмо спросил Мёрдерфейс. — Забей, чувак. Усы — это балласт, — подмигнул ударник. Басист полез в книгу, чтобы найти опровержение этому, и резко захлопнув её, рявкнул: — Блять! Половины штранитш нету! Драммер пожал плечами: — Мы на косячки их пустили — оно полезнее будет. Так и закончилось внеочередное собрание группы. Дракона посадили в большой жаростойкий террариум. Каждый день его навещали дэтклоковцы, и он не скучал, видя знакомые лица. Иногда его выпускали размять крылья, полетать по замку и вокруг него. Вскоре Кусь стал одним из привычных обитателей Мордхауса.***
— Сквиз, я это… не могу. — Чего ты не мочь? — удивился Сквизгаар. — Да не могу я, когда он смотрит, — сдавленно прошипел Эксплоужен, кутая своё объёмное тело в белое покрывало. Гитарист зажёг ночник и нехотя слез с кровати. Дракончик занимал наблюдательный пост на телевизоре — вне досягаемости. Сквизгаар вздохнул: — Летит к Токи, а?