***
Андрющенко сидит на диване у себя в гостиной, собранная куда-то. Просто наскучило сидеть дома и захотелось отдохнуть в выходной. Только куда ехать она еще не определилась. Так еще и в телефоне зависла. Листает приложения в мобильнике и натыкается на новую историю своей знакомой, которую нашла и подписалась в первый же день знакомства. Друг Киры, работающий барменом, попросил ее заменить, так как в тот день была вечеринка хэллоуин, где по просьбе администратора нужно было выступать обоим барменам, на что Кира с радостью согласилась, ей не привыкать работать в ночь. Андрющенко и была тем самым первым барменом. Та вряд ли ее уже помнит, но Лизе девчонка приглянулась однозначно. Нажав на сторис, у Андрющенко чуть глаза не выпали, а соком, который пьет, и вовсе подавилась. Вытирает рукавом рот, не отрывая взгляда от телефона и картинки на нем. Она слышала о том, что Кира пляшет, и даже знает адрес, но непривычно было видеть.. в настолько открытом виде. После той замены они пересекались два раза и всё. Лиза не сидит на месте, выключает телефон и убирает стакан с соком на стол, подрываясь с места и идет в коридор, по-быстрому надевая на себя куртку и обувь. Через пять минут девушка уже сидела в собственной машине и ждала, пока та прогреется. Клуб, в который она собралась, работал только час и особо торопиться не желала, ибо все равно в первые часы веселья нет. Дождавшись прогрева автомобиля, Лиза аккуратно выезжает с парковки, направляясь в сторону, которую ей указывает навигатор на телефоне, расположенный на магните. Сглатывает, параллельно переключая плеер на диск со своими любимыми песнями, дабы путь не в скукоте продержать. Медведева уже во всю работала. Ее бедра плавно крутят в разные стороны в такт музыки, удерживая пилон над головой руками, откинув голову и глаза прикрыв. Татуированную ногу закидывает на шест, обвивая, показывает недавно купленные кожаные стрипы, а после и вовсе крутиться начинает, прикасаясь грудью к пилону и ладонями покрепче держит, так как ноги по сторонам разводит, показывая свою растяжку во всей красе. Закидывает их наверх, прогибаясь сильно в пояснице. Гибкости хоть отбавляй. Приоткрывает глаза, хитро улыбаясь, ведь игра лицом — самое важное в танце. Харизмой в основном и вывозят. Улыбается какому-то парню, подмигивая. От сорокалетних и старше, забившие на жену и ребенка, ибо не просто так приходят сюда, как считает девушка, к горлу ком подступал, одаривала их взглядом только если деньги получала. И, к сожалению или счастью, от них и только. В основном это, так называемые, «папики» или мажоры, которым кроме молоденьких девушек не на что тратить ежемесячную зарплату. Медведева давала некий бонус в виде тряски попой, прислоняясь ближе к пилону, когда получала «денежное вознаграждение». Ее это забавляло, порой нравилось. Хоть и следующую ночь проводила в сжирающих мыслях. В очередной раз прокручиваясь на шесте с сексуально-агрессивной улыбкой, Медведева останавливается взглядом на ней. Блядь, она даже забыла имя, но точно помнит кто это. Точно, Лиза. Нет, девушка не стеснялась своей работы, не боялась, что кто-то узнает. Просто уже не видела смысла скрывать. Но не привыкла видеть на этих самых диванах, на которых обычно сидели прожорливые мужчины, знакомых. Особенно девочек. Она из уважения к себе просила не приходить подруг именно в этот клуб в ее смену. Ей было так комфортнее, и она сто тысяч раз благодарила и благодарит подруг за то, что принимают и уважают. Кира не подает виду, что что-то не то. Нельзя этого делать. Надо казаться светлой и чистой, глядеть своими большими и черными глазами на зрителей, красочнее выгибаясь у шеста. Впервые ее смущают чужие взгляды. Точнее взгляд. Она порой встречается с ним, всматривается в веки сощуренные и взор глубокий. Видела, что смотрели прямо в душу и только на нее. На ее плавные, порой резкие движения, изящные стройные ноги, круглую грудь, аппетитные бедра и женские руки. Что к чему? Завершив свою партию, но не последнюю, блондинка удаляется в гримерку, дабы привести себя в порядок и убрать свои купюры, которые получила за сорок минут танца. Присаживается на стул напротив зеркала, поправляет волосы. Следом достает из портфеля перекус и, попшикав руки антисептиком, принимается есть. Поворачивает голову на открывающуюся дверь, где заходят девочки, танцевавшие с ней в одно время. — Отлично станцевала, красотка, — говорит темнокожая Нелли, похлопав по плечу Медведеву. — Спасибо, — благодарит Кира с улыбкой, пережевывая бутерброд.***
Через час Медведева выходит вновь, на свой последний за эту ночь показ, идя походкой от бедра прямиком к своему шесту и какова неожиданность, та самая брюнетка до сих пор здесь. — Ну что, Кира, даем жару и выуживаем все соки из себя, — говорит сама себе девушка и подходит к пилону, на который больше падает света. Медведева прислушивается к треку, который очень смахивал на ямайскую тему. Отталкивается и крутиться начинает, обхватывая ногами и руками шест, выпрямляя все свое тело. Взгляд каре-зеленых глаз нагло проходится по чужой, подтянутой фигуре. В данный момент интересовала только блондинка в зеленом боди. Сейчас имеет право открыто наблюдать, здесь можно и позволительно. Позволительно Лизе даже десять тысяч Кире бросить. У Медведевой только больше азарта появляется, когда она видит купюры. Зависимость ли это? Андрющенко вальяжно сидит на диване, поправив свою черную рубашку. Она особо не церемонится, пришла в обычных джинсах, прикрепленных ремнем и в белых кроссах. Когда так называемое представление завершается, Кира провожает всех улыбкой и воздушным поцелуем и уходит в гримерку с мыслями о том, что в ближайшую неделю ей никуда не надо и она может нормально выспаться, отдыхая дома по полной. Спустя десять минут девушка была собрана. Прощается с девочками на время отпуска и выходит из комнаты в опустевший зал, где еще работала светодиодная лампа, а официант носился с тряпкой. Кира хмыкает, идет ко входу и зевает. Цокает, когда оказывается на улице, вспомнив, что еще нужно вызывать такси. Спокойно стоит на земле и открывает приложение с такси, надеясь на то, что веки не подведут ее, не закроются и она не свалится на асфальт к чертям. Кира дергается, глаза округляя, ведь ее умиротворенность и тишину нарушает статная девушка в черной куртке. Удивлена ли была Кира или нет, но перед ней стояла та самая Лиза. — Чего морозимся? — Че? — из-за полусонного состояния Медведева даже не понимает, в каком тоне к ней обращается. — Говорю, минус пятнадцать на улице, чего стоишь? — А, такси жду, — отвечает Кира, уже готовая стукнуть себе по лбу, но вместо этого сверлит взглядом телефон. Но из вежливости решает все-таки адекватно поздороваться. — Привет, кстати. — Привет-привет. — Андрющенко-то понимает, что в такое время и в такую погоду вызвать такси — тяжелая ситуация. И что Кира стоять еще будет долго; а то, что Лиза подошла к ней, дождалась ее выхода, так еще и не уехала на своей машине домой — вообще удача для Медведевой. — Что-то нужно? — интересуется Кира, поднимая глубокий взгляд свой на надоедливую, если честно, знакомую. — Красиво танцуешь, — произносит комплимент Андрющенко, чтобы повысить уровень заинтересованности к себе. — И долго на холоде стоять будешь? — Лиза якобы невзначай касается чужого лица, поправляя закрученную прядь волос, на что Медведева отпрянывает, раздраженным взглядом одаряя. — За те десять штук на тачке прокатить решила? — За пятнадцать можно? Кира не понимает, стебут ее или напрямую пытаются подкупить, но ни один вариант не нравился, хотелось побыстрее оказаться в своей кровати и провалиться в сладкий сон с надеждой на то, что она не переспит и не проснется с головной болью. Дама перед ней ставит крест на ее желании и это выводит из себя. — Я разберусь. Домой хочу, давай расходиться. — Прекращай, такси ты будешь вызывать еще полчаса точно, плюсом отработанная смена, заболеешь, — конечно, слова Лизы звучали слишком приторно и соблазнительно. Кира не понимает причину своего переменчивого настроения и желания, ведь возмущаться не начинает, а говорит совершенно другое: — И что предлагаешь? — спрашивает, бровь накрашенную вскинув. — А, ну да, здесь поспать. — Неужели и вправду все «артистки» такие вредные? — Лиза раздражает еще больше своим взглядом, надменным голосом и ухмылкой. Кира злобно, но незаметно сжимает челюсть, а после выдыхает, без стеснения прямо говоря: — А ты со всеми стрипухами города переебалась? Безусловно, для Андрющенко это были слова в лоб. И сейчас завладеть очаровательной, стройной блондинкой захотелось еще больше. Ей нравится грубость в ее словах, нравится черствость во взгляде. Это завораживает. — Хочешь пополнить мою копилку? — Блять, отвали, — не выдерживает Кира, когда уже становится противно, отходит подальше и сжимает сильнее телефон, ведь надпись до сих пор гласила о поиске водителя. — Давай я тебя отвезу? — Кира слышит голос сзади и замирает. Поворачивается, наплевав на все, кивает. Если сейчас не согласится, то не уедет домой вообще. Андрющенко это льстит. Уголки губ скользят вверх, и она указывает головой в сторону парковки. Провожает до своей уже прогретой, к счастью, машины. Кира садится на пассажирское сидение с облегчением и выдыхает, когда тепло обволакивает ее тело. Дорога была пустая. Лиза не стесняясь набирала скорость, давила на педаль, но с особой осторожностью глядела на дорогу. Безопасность — самое важное. Раннее утро уже настигло жителей, но на дворе все еще была глубочайшая темнота. В молчании ехали они достаточно долго и за это Кира благодарна. Даже успела прикрыть глаза, слушая шум мотора и иногда быстро проезжающих мимо других машин. Зимний город позволял жить и дышать полной грудью. Наступила и вправду настоящая зима, ведь земля была покрыта ковром снега. Даже голые деревья окутались серебряным пухом, радуя глаз. Кире хотелось полюбить в мгновении, укрыться чьим-нибудь плащом от зимних вьюг и прижаться ближе к телу родному. Можно было увидеть горящий в окнах свет. Падающие хлопьями снег заставлял улыбнуться и почувствовать себя влюбленным в кого-то.***
Комната встречает целующихся девушек темнотой до того момента, пока Андрющенко быстро не находит пульт от светодиодной ленты и не включает случайный цвет. Медведева заваливается на постель со стоном. Кира наблюдает за Лизой, что сверху наваливается и жадным взглядом смотрит, не зная с чего начать: приступать сразу к делу или целовать? Блондинка хватает Лизу за воротник рубашки и начинает пуговицы расстегивать, но ее руки грубо перехватывают и скрещивают над головой, впиваясь жгучим поцелуем. Медведева без запинок отвечает, позволяя бесстыжим рукам гулять под ее кофтой, за которой скрывается тот самый наряд. У нее просто не было сил все снимать в гримерке... Девочки встречаются взглядом, после того как Андрющенко отстраняется, разрывая образовавшуюся во время поцелуя слюну. Лиза с задором приподнимается и стягивает с стриптизерши всю верхнюю одежду, что скрывала вкусную фигуру, манящая прикоснуться к себе. Медведева громко выдыхает, тихий стон из уст доставляет. Она явно знает толк в таких манипуляциях. Рука, обвитая проволокой, проходится по закрытой тканью груди. Девочки тянутся друг к другу одновременно, сталкиваются зубами, охваченные голодом и независимой жаждой. Их руки начинают скользить по телам друг друга, прикасаясь к каждому уголку и каждой кривизне, будто хотят запомнить каждую деталь. Лиза отстраняется первая, разглядывая тело перед собой. — Скрываешь самое важное... — вздыхает тяжело Андрющенко, расстегивает боди и отбрасывает на свою просторную кровать. Длинные пальцы касаются полушарий и начинают стягивать приклеенную к соскам изоленту. Кира шипит, чувствуя приятную боль. — Другое дело, — отвечает самой себе Лиза, когда грудь оказалась полностью обнаженной. — И надолго меня хватит... Медведевой хочется злиться от бездействия. Но ее настырные мысли прерывает громкий хлопок по мягкому бедру, от которого она вскрикивает. Лиза сжимает кожу, оставляя красные пятна после своих пальцев. — На работе ведь так никто не поделает, — произносит Андрющенко, отчеканивая второй хлопок, неожиданно почувствовав власть над девушкой снизу. И почему-то Кире это нравится, почему-то не хочется сопротивляться, — да? — Лиза облизывает губы, встречаясь с чужим, полным искрами взглядом, и расстегивает на себе две пуговицы, открывая вид на декольте, от которого у Киры дыхание спирает и появляется безумное желание сорвать эту рубашку напрочь. Андрющенко резко хватает девушку за щиколотки, переворачивая на живот. Но касается уже нежно, проводит по упругой заднице, чуть сжимая в свое удовольствие, на что Кира стонет откровенно, после закусывая губы и закрывая глаза. Подхватывает пальчиком стринги от начала белья, с копчика, приподнимая и проводит по изнаночной стороне, но не снимает. — Нравится? — спрашивает Лиза, когда спускается ниже ягодиц и касается бедра, царапая его ногтями. — Устраивает, — а вот такой ответ Лизу нет. Но и вряд ли сейчас Кира пожалеет, когда Андрющенко садится на край кровати и рвано перекладывает девчушку к себе животом на колени. — Блять... — матерится Кира, понимая, что к чему. Но тянущее чувство внизу живота, окрыляющее возбуждение заставляет захотеть этих прелюдий больше, чем проникновения. Лиза отшивает первый, слабый хлопок, наблюдая за реакцией. Кира молчит, ведь хочет больше и играться, удерживая нахальную улыбку. Прилетает второй, сильнее, оставляя красный отпечаток на правой ягодице. Фигура Киры была прекрасна, горяча и красива. У нее было все пропорционально и идеально. Лиза не преувеличивает. Ей правда нравится и правда хочется заполучить это тело себе. Третий заставляет накрашенную блондинку вскрикнуть и дрогнуть. Андрющенко вновь шлепает, дает секунду отдохнуть и сжимает кожу, сколько хватает ухватить ее в ладони. — Бля-ять, — тянет Кира, после вздыхая. — Бля, сорян, не сильно... — Нет-нет, меня все... устраивает, — говорит Медведева, у которой уже пальцы дрожат от большого желания ощутить эту девушку в рубашке в себе. Желание, сука, до самых слез. Стринги стягивает и оставляет девушку полностью обнаженной. Кира громко сглатывает. Лиза аккуратно касается красивого тела, отодвигается назад, чтобы Кире было удобнее, и переворачивает блондинку на спину, открывая себе все прелести, от которых, мягко говоря, слюни текут. Перекладывает ее полностью на кровать и на колени усаживается, наклоняясь к молочным бедрам, которые в мгновение шлепнула. Оставляет дорожки мокрых поцелуев и приближается к промежности. Проводит пальцем, собирая достаточно хорошее количество скопившейся влаги за это время. — Лиз... — Кир? — перебивает Андрющенко, стебет девушку и нахально улыбается, прежде чем войти одной фалангой и позволить пройти скоплению мурашек по Кириному телу. Звук удовлетворения можно было услышать во всех комнатах этой квартиры, когда Лиза вставляет второй палец и начинает активнее работать внутри. Исполняет фрикции, удерживаясь за колено Киры. Смотрит то на свою доставляющую блажения руку, то на лицо чужое, довольствуясь им, что можно было заметить по прикусанной губе Лизы. Опускает голову ниже и целует чувствительную зону, а точнее внутреннюю часть бедра, прямо около влагалища. Вторая рука большим пальцем стимулирует комок нервов, заставляя блондинку чуть поднять бедра и зажмурить глаза. Андрющенко до сих пор наклонена к ногам Киры, сидит тихо и делает это настолько свободно и уверенно, что, можно подумать, она просто режет овощи для блюда и ни о чем не парится. Такого нельзя сказать о Медведевой. Медведевой, которая еле сдерживается, чтобы не прокричаться от переизбытка эмоций и агрессивного желание ощутить конец. Из ее уст периодически вылетают слова: «сильнее» или «быстрее». А Лиза с радостью слушается. В Лизиных глазах играют черти, а радужки сияют так, словно прямо сейчас покроются красным от вида Медведевой, у которой ноги начинают дрожать, а губы от частого насилия зубами кровоточить. Оргазм наступает неожиданно, но долгожданно. Кира страстно и протяжно стонет, после закусывая свою нижнюю губу, зажимая чужую руку своими ногами, которые пробивает дрожь. Андрющенко расстегивает рубашку и снимает ее с себя, потому что в комнате было слишком жарко. Поглаживает округленные бедра, успокаивая от послеоргазменного тремора. Отстраняется от расслабленного и вялого тела, поднимает все вещи с пола и кровати, которые улетели в процессе. Складывает вещи в стопку, но трусы на Киру надевает самостоятельно, после укрывая своим одеялом, целуя потом влажными от поцелуев и пота губами в лоб. Забота? Вряд ли. Кирины вещи складывает на подоконник. Берет свою рубашку и уходит из комнаты, почти что, успев закрыть дверь. — Ты не хочешь со мной заснуть? — в словах Киры можно было услышать некую обиду и дрожь в голосе. Хотя она и ни на что не надеялась. — Поспишь у меня и с утра уедешь домой. — единственное, чем заканчивает их времяпровождение Лиза, даже не отвечает на вопрос блондинки и уходит, закрывая тихо дверь, оставляя Киру в замешательстве и с запутанными, как клубок, мыслями.