Новогодние колокола

      Утром 31 декабря, ровно в шесть часов её разбудила Канаэ, потрепав по плечу.       — Вставай, имото. Уже пора, — ласковый медовый голосок просочился сквозь сон.       — Хорошо… — Шинобу зевнула и потянулась в постели. Поднявшись с мягкой кровати, она пошла в кухню, ища оставшиеся с вечера онигири и апельсиновый сок.       — Я начну готовить, а ты поможешь Канао с уборкой, ладно? — спросила Канаэ, поворачиваясь к Аой, которая уже что-то варила.       — Конечно, нээ-сан.       Она быстро съела онигири, запив соком, и пошла в уборную, за шваброй и тряпкой для пыли. Хорошо, что кадомацу они поставили ещё неделю назад, иначе пришлось бы и украшениями снаружи. Включив новогоднюю музыку, Шинобу принялась мыть пол в коридорчике, а Канао протирать шкафы и тумбы.       Совсем скоро из кухни потянуло вкусным запахом, обозначающем, что готовятся сашими и суши. Канаэ собиралась приготовить ещё и моти, так обожаемые Мицури.       В новогодней атмосфере прошёл не один час абсолютно незаметно.       Уборка была трудоёмкой: как никак четыре спальни, гостиная, коридор, кухня была последней.       Сёстры перетащили вместе стол в гостиную, накрыли торжественной скатертью и начали носить блюда из кухни на стол.       Камабоко, куромамэ, комбу, кагами моти и суши уже были готовы. Пиццу Канао предложила заказать перед приходом гостей, которым Шинобу, под просящим взглядом Канаэ (ну как отказать!), отправляла сообщения в телефоне. В итоге, около девяти часов вечера должны были прибыть Мицури, Обанай и Доума, а Санеми решил приехать за Канаэ и отметить с ней как положено. Вдвоём… Рэнгоку обещал заскочить, как и Танджиро (а с ним как всегда Иноске и Зеницу). Канао и Аой уже с семи часов прихорашивались, одели красивые платья, как и Шинобу с Канаэ.       Шинобу в нерешительности застыла перед зеркалом в комнате, оглядывая результат стараний: мягкого розоватого цвета пухлые губы, аметистовые глаза с нарастающем фиолетовым к концу зрачков подведены голубыми с фиолетовыми тенями. Пушистые ресницы завершали весь её спокойный образ. Она отошла подальше от зеркала и легко покрутилась — воздушный низ платья слегка поднялся и плавно опустился. Белоснежные снежинки виднелись на полупрозрачных рукавах лавандового оттенка, как и всё платье.       Оставалось не законченное дело на голове — неизменный «пучок» волос, закреплённый сзади заколкой-бабочкой, сделанный так, чтобы его не было видно. Шинобу решилась и через мгновение тёмные с (опять-таки) фиолетовыми кончиками локоны обромляли круглое бледное лицо, струясь вдоль худых плеч. Картина преобрела законченный вид. Кочо была однозначно удовлетворена.       Теперь следовало только ждать гостей.       Первыми пришли Рэнгоку, Танджиро с Незуко, Иноске и Зеницу. Потом Мицури и Обанай. А за ровно десять минут до девяти позвонили в дверь. Шинобу поспешно вышла в коридор встретить оставшегося гостя.       — Привет! — едва приоткрылась дверь, ей лучезарно улыбнулся Доума, протягивая четыре свёртка. Подарки для всех сестёр. — Классный кадомацу.       — Спасибо, проходи.       — У вас тут уютно, — парень огляделся по сторонам и, сняв куртку, зашёл в гостинную, поклонился всем и сел на диван.       Шинобу раскрыла красиво упакованныц подарок, адресованный ей. Внутри находился фукубукуро. Она раскрыла его и потихоньку вытянула серебрянную цепочку с кулоном бабочкой, парочку шоколадных плиток с фундуком и… Палетка с постельными тонами, небольшого размера.       Кочо улыбнулась и отнесла оставшиеся три нээ-сан, Канао и Аой. Они кивнули и отложили в кучу к остальным подаркам. Рэнгоку поручился за разлитие сока, глинтвейна и кому-то саке (Мицури хитро улыбнулась, потряхивая принесённый алкоголь). Они решили немного посидеть дома, а потом отправиться запускать воздушных змеев под ночным покровом; как раз дул ветерок.       В дверь снова позвонили и на этот раз пошла открывать Канаэ. Шинобу вытянула шею и заглянула в светлый коридор. Над нээ-сан возвышалась смущённая белокурая макушка.       — Я… подумал, что надо всё-таки посидеть с вами. А то кто тут только не собрался… — знакомый хриплый голос впервые говорил неуверенно, словно думал, что его сейчас выпнут на улицу обратно.       — Заходи скорее! Все тебя только ждут! — Канаэ добродушно запихала Санеми в квартиру, не желая больше слушать лепет.       — Надо же, Шинадзугава-сан решил порадовать нас своим присутствием, — с улыбкой поддела Шинобу.       — А как же, — на удивление, её бывший учитель математики отреагировал ей в тон, не собираясь ссориться. — Это тебе, мелочь.       Он вручил ей фукубукуро, и, сняв куртку, пошёл мыть руки в ванной.       Надо сказать, хоть Шинобу и говорила неуместные колкости, ценила эту воодушевлённую праздником толпу её… друзей? Иначе их назвать не получается.       Немного поев суши и камабоко, Шинобу осушила остатки шампанского и поднялась со стола вместе с другими. Канаэ уже забрала три пиццы с разными начинками и поставила на стол.       Постепенно гости одевали верхние одежды и выходили на улицу. Остались только Шинобу и Доума.       — Имото, торопись, — Канаэ взяла змеев и вышла за Незуко.       — Помочь? — предложил Доума, когда она начала мучиться с шубой. — Ты не той стороной одеваешь.       — Не отказалась бы.       Спустя пару минут они двое вышли. Повсюду горели огни, зажигались гирлянды на окнах, сверкая яркими цветами. Каждый из них взял своего змея и присоединился запускать их вместе с соседями.       — А где Генья? — до ушей донёсся голос сестры и Шинобу прислушалась.       — Заболел, но сказал мне, чтобы я пошёл, не упускал шанс.       — Жаль, — Канаэ притихла и залюбовалась десятками разноцветных змей, выбивающихся среди мглы зимнего неба, освещённого лишь мерцанием звёзд и полумесяца.       Шинобу перевела взгляд на Доуму, стоящего рядом и держащего в руке ленту, привязанную к алому змею, не зная, что сказать. В свете ночи отчего-то блондин казался ей ещё более привлекательным.       Девушка смущённо отвернулась, что не укрылось от Доумы. Уголки пересохших губ дрогнули. Он осторожно взял её ладонь в свою горячую руку, согревая. Неожиданно, Шинобу переплела пальцы в ответ, глядя строго перед собой.       Доума прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Было что-то в этом молчании… необычное. Совсем иная атмосфера.       Простояв с десяток минут, пока не замёрзли, их загнали Канаэ и Аой в дом. Было ещё чем заняться. Запустив в отогретую квартиру вязкий холодок, Рэнгоку, последний входящий, запер дверь и подождал, пока товарищи снимут сапоги и повешают куртки.       Аой достала из ящика письменного стола сугороку, уту-гаруту и Uno.       Первые две прошли так себе, но вышло интересно за поеданием пиццы и просмотром аниме. Стрелка на часах аккуратно приближались к полуночи, когда все стали шевелиться и наливать себе шампанское.       Перед звоном колоколов 108 раз, через пять минут, должен выступить Нарухито . Мицури переключила аниме на канал, по которому будут поздравления. Доума, не обращая внимания ни на что, чиркал по бумаге ручкой.       Шинобу немного подглядела; и её скулы вмиг вспыхнули яростным красным.       Поцеловать Шинобу Кочо.       Когда император закончил речь, стали раздаваться тихие, но нарастающие колокола, слышимые во всём Токио.       Доума мимолётно посмотрел на Кочо, когда та дотронулась до его руки.       — Выйдем?       — Куда? — дрожащим голосом спросил парень, когда она уже тащила его со стола.       — Увидишь.       Они оказались в её комнате, чего никто не заметил. Все были заинтересованы своими половинками. Отличный шанс улизнуть.       — Что ты хочешь сделать?       — Исполнить твоё желание, — Шинобу вгляделась в разноцветные глаза Доумы, похожие на безграничный космос. Для этого ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему не в грудь, а более менее в эти прекрасные очи.       — Ты увидела, — он поспешно отвернулся, моментально краснея.       — Ничего постыдного, — Шинобу смело повернула его лицо к себе.       Доума прикусил губу, только глаза выдавали весь калейдоскоп эмоций. Этот звериный взор, пожирающий каждый миллиметр её бархатной кожи, каждую морщинку, находя произведение искусства в мешках под аметистовыми глазами от недосыпа. Блондин сам неуверенно взял лицо Шинобу, и, опустив веки, дополнительно прикрывая глаза белоснежными ресницами, невесомо коснулся мягких губ со вкусом малины.       Она ответила на поцелуй, полный невинности и ласки. Пальцы сами впились в мягкие волосы, притягивая Доуму ближе, требуя большего.       Доума прерывисто выдохнул в девичьи губы, проникая языком в рот, изучая тёмную местность.       Кочо даже не заметила, когда он перетащил её на кровать и сам сел подле, чтобы не стоять. Новогодняя музыка приглушённо раздавалась где-то далеко.       Мужские руки плавно обвили талию, пальцы совсем не слушались.       Маленькие пальцы перебирали серебряные, словно шёлк длинные пряди, струящиеся по спине вниз.       Их друг от друга разорвал только скрип двери и полоса света.       — Шинобу-чан, ты тут?.. — в проёме показалась ярко розовая копна волос. — Ой. Я не вовремя?       — Всё хорошо, — поспешно ответил Доума и отстранился от Кочо. Жар, возникший от поцелуя, не желал покидать.       Благо, Мицури всё поняла и не стала кому-то говорить, где пропадала парочка. Хоть все итак догадались.       Проведя остаток часа за игрой в Uno, Доума окончательно стал доволен жизнью. Ничто больше не волновало, кроме нежного лица Шинобу и ощущения губ с малиновым вкусом, который ещё отчетливо играл свежим ягодным оттенком.       Этот новый год выдался хорошим.