Fifteen again

            - Дура! - обиженно кричал мальчик, глядя полными слёз глазами на свою обидчицу и потирая лоб.             - Дурак! - отвечала девочка, глядя на того с высоты стула, на коем сидела, пытаясь собрать волосы.       И так начиналось чуть ли не каждое утро в этом доме с тех пор, как Накахара стал тут жить. Ровно в пять часов утра мальчик широко распахивал глаза, вылезал из-под одеяла и практически крался в спальню людей, которых теперь должен называть родителями... Чуть приоткрыв дверь, он делал небольшие шаги босыми ногами по мягкому ковру и так подбирался к чужой постели. За две недели в этом доме он запомнил, кто с какой стороны спит и поэтому довольно скоро, доходя до белой прикроватной тумбочки, видел золотой водопад.       К счастью, его новая мама обычно просыпалась ещё до того, как он окажется достаточно близко и зачастую лишь наблюдала, приоткрыв один глаз. А после... Они покидали комнату, чтоб спуститься на первый этаж, в гостиную. Там, забравшись на диван, мальчик клал голову на чужие колени и сжимался калачиком, снова засыпая. От тепла чужих рук и незамысловатого мотива песни без слов он полностью забывал про кошмары, про своё "проклятье" и про непонятные ему слова мужчины...       Но прямо сейчас время близилось к полудню, взрослые собирались куда-то, а дети... Снова наводили шуму. И именно тогда на кухню вошла она. Мама.             - Опять?... - девушка скрестила руки, глядя на детей и снова вздохнув. Чтож, пора бы уже привыкнуть, что эти двое не ладят,- Рю, подойди на минутку!       Слыша знакомое имя, дети вздрагивают и смотрят друг на друга - опять попали. Даже если этот мужчина и не ругался на них жестоко, от нечитаемого взгляда его серебряных глаз веяло холодом и волей-неволей становилось страшно. Он говорил спокойным, ровным тоном, не давил, но... Это всё равно пугало. И даже сейчас, просто войдя на кухню, его тяжёлый взгляд вызывал желание забиться в угол или, ещё лучше, сбежать как можно дальше.             - Ладно, Ичиё, я тебя понял, - обречённо вздыхает мужчина и в серебряных глазах мелькает усталость. А ведь действительно, они же собирались ехать куда-то.       Хотя взрослые каждый день куда-то едут, а Чуя и Коё обычно в это время сидят дома с какой-то другой девушкой... У той девушки такие длинные-длинные чёрные волосы и она всегда пахнет чем-то вкусным! А ещё с ней всегда приходил какой-то хахаль. Высокий, тоже рыжий и слишком громкий... Зато как же классно было заставить его встать на четвереньки и кататься на его спине! Однако сегодня, почему-то, ни той красавицы, ни того чертилы не было.             - Давай уже собираться. Быстрее, - Коё чуть подталкивает его в спину и проскальзывает мимо, спеша вверх по лестнице.       Взрослые что-то говорят, снова какие-то звонки, кто-то выражается в агрессивном тоне, а Чуя теряется и хлопает глазками, наконец взглядом находя маму. Он хватается за чужую руку, растерянно заглядывает в чужие глаза и жмётся как щенок - ситуация изменилась слишком быстро и он ничегошеньки не понял, ему ничего не объяснили. Девушка на это лишь дарит тёплую улыбку, берёт на руки и уносит на второй этаж... От чего мальчишка чувствует на себе пылающим жгучим пламенем взгляд серых глаз отца - что же вообще стало причиной?             - А куда мы едем? - тихонько спрашивает мальчик у сестры, которая, как ему кажется, вообще окаменела, когда села в машину.             - Ты совсем дурак? - девочка одёргивает рукав кимоно и хмуро смотрит на брата,- Наш папа - большая шишка. И мама тоже. Поэтому не пачкай мою одежду. Что подумают их рабы, когда увидят их детей грязными?       В тот момент Ичиё могла поклясться, даже сидящий рядом, на переднем пассажирском сиденье Рюноскэ тихонько усмехнулся. Действительно, только их дочь могла сократить слово "работники" до "рабы"... Но, в некотором роде, она была права. Работа на Рюноскэ и впрямь была подобна рабскому труду - туда иди, то достань, того убей, потом ещё сделай то и это, а если надумаешь предать или, не дай Бог, сбежать - прощайся с жизнью.             - Большая... Шишка... - бормотал себе под нос Чуя, опустив свои голубые глазки на красивые чёрные туфельки на своих ногах. Он то стукал их носочками друг о друга, то разводил, пока думал. Вот как это, человек, а шишка? И если шишка, то с какого дерева? Неужели такие страшные люди растут на деревьях? Бр-р, тогда лучше бы мама выбрала себе другую шишку, а то этот какой-то нелюдимый.             - Мама... Ма-ам, - мальчик чуть крепче сжимает руку девушки и та наконец отрывается от разговора с каким-то жутким лысым дядькой, похожим на гориллу,- А что такое "большая шишка"? И если папа - шишка, то зачем ты выбрала именно его?       Услышав такое от ребёнка, блондинка могла лишь несколько покраснеть от смущения и отправить стоящего рядом мужчину продолжать работу. Сын же искренне недоумевал, как такое может быть, почему тот большой дядька её послушался и кем же на самом деле является его новая мама.             - Чуя... Большая шишка - это вовсе не часть дерева... Это такое выражение. Так называют человека, который наделён какой-либо властью. Допустим, ваш папа - босс организации, в здании которой мы сейчас находимся, - нацепив на лицо дежурную улыбку, девушка продолжает идти по коридору.       До лифта, а после и по самому верхнему этаже мать и сын идут в тишине, которую смеют нарушать лишь звуки их шагов и Чуя даже пытается считать, сколько раз цокают высокие красные каблуки, постоянно возобновляя счёт после десяти. Когда же широкие двери открываются, мальчик снова видит довольно яркий свет - огромные панорамные окна занимают собой чуть ли не целую стену и вся Йокогама видна с высоты!       На диванчике, вполне ожидаемо, сидела Коё, с горящими глазами глядя на незнакомую лично Чуе девушку. Не особо высокая, с какой-то сложной причёской и ярко-красным кимоно - сразу видно, кто является кумиром для Озаки. Однако, мальчик и сам отметил, что иссиня-чёрные волосы очень красиво блестят на солнышке и у незнакомки будто вокруг есть какая-то холодная аура, но не как у их отца. Нет, от незнакомки просто веяло прохладой, словно кубик льда в лимонаде.             - Я повторяю, прекращай эти теракты, Акутагава, - раздался незнакомый голос и мальчик встрепенулся. Неужели помимо мамы есть ещё кто-то, у кого хватает смелости говорить с их отцом таким тоном?       Смельчаком оказался парень с серебристо-белыми волосами, короткой стрижкой и довольно длинным, бежевым плащом. К сожалению, со спины было не видно ни лица, ни другой одежды. Только плащ, чёрные ботинки и, кажется, брюки того же цвета.             - Я знаю, тигр, но и ты должен понимать, что угрозы с твоей стороны выглядят как минимум глупо, - Акутагава хмурится, сложив руки в замок и положа на них подбородок. Ему уже порядком надоел этот глупый диалог и очень хотелось поскорее закончить.             - Я так понимаю, речь идёт о взрыве в Байкотей? - наконец вмешивается Ичиё, включаясь в диалог,- Взрыв произошёл между 7:40 и 8:10. В следствии взрыва погибло несколько наших людей, что получали на сегодня выходной.       Блондинка положила перед мужем папку с отчётом о происшествии и перевела взгляд на гостя.             - Так что, полагаю, это можно считать общим делом для Вооружённого Детективного Агентства и Портовой Мафии, - карие глаза на мгновение показались алыми, но то могло быть лишь зрительной иллюзией, ни более. Просто показалось...       Наблюдая за всем происходящим, Чуя мог лишь посмотреть на свою сестру, чьё лицо также выражало беспокойство. Воздух в комнате точно трещал то ли от холода, то ли от напряжения и появлялось желания закрыть голову руками, зажмуриться, залезть куда-то, где не найдут. Накахара полными слёз глазами смотрел на взрослых и зажмурился, когда кто-то охватил его руками, прижал к себе. Это точно была мама, только у неё он видел волосы, похожие на расплавленное золото и руки такие тёплые, заботливые.             - Если вы закончили разбираться, прошу покинуть помещение, - обратилась к гостям блондинка, держа на руках это рыжее чудо, прижимая к себе,- У Портовой Мафии есть дела помимо разбирательств с взрывами в кафе.       И снова слова, которых детское сознание просто не понимает в силу возраста, но недовольный тон и злой взгляд читается сразу - это точно не коллеги их родителей. Портовая Мафия... Чуя не раз слышал эти слова и всегда они были произнесены в лишь в плохом контексте. Босс, Исполнители, Портовая Мафия... В трущобах все и всегда ассоциировали их со злом и старались избегать... Но почему тогда, находясь здесь и сейчас, в кабинете того самого чудовищно жестокого босса, Чуя чувствует себя как никогда ранее в безопасности? Почему, будучи на руках у бесчеловечного исполнителя он не дрожит от страха перед ней?       Наверное, людям свойственно бояться тех, кто сильнее и лгать, желая им зла... Люди действительно мерзкие существа.