Дипломатия

      – Значит, Инадзума налаживает связи с остальными регионами? – Дилюк смотрел на Аято поверх зажатого в пальцах письма. – И при чём же здесь я, господин Камисато?       Господин Камисато хотел бы с комфортом расположиться в мягком гостевом кресле в кабинете Дилюка, но традиционные инадзумские подушки всё-таки казались ему удобнее. Или привычнее. Преимущество кресла было лишь в наличии подлокотников, на которые можно было опереться и изящно умостить подбородок на ладони, беззастенчиво разглядывая хозяина кабинета.       – Мне казалось, госпожа действующий магистр всё изложила в своём письме, – Аято небрежно повёл пальцами. – О поставках вина в Инадзуму лучше всего договариваться с владельцем винокурни. Вам так не кажется, господин Дилюк?       Непривычная обстановка, непривычный темп жизни, непривычный этикет – всё это несколько сбивало Аято с толку. Он привык быть хозяином положения, держать всё в своих руках, но здесь – в городе Свободы – он был не главой комиссии Ясиро, а лишь иностранным дипломатом. Разумеется, о нём в Мондштадте знали – и не в последнюю очередь благодаря Путешественнику, – однако здесь он не обладал тем влиянием, которое было у него в Инадзуме.       Дилюк ещё раз пробежался глазами по аккуратным строчкам, выведенным рукой Джинн. Действительно, она расписала всё: кто он, откуда и зачем приехал, упомянула Итэра и его знакомство с этим человеком. А под полотном официального сухого текста – небрежная приписка, видимо, сделанная в спешке: «Пожалуйста, Дилюк, не выставляй его сразу, хотя бы выслушай. Тебе пойдёт на пользу». Последнюю фразу Джинн постаралась зачеркнуть, но чернильные завитки неуместной заботы всё равно слишком хорошо просматривались под неровными чёрточками.       Дилюк нахмурился. Обычно все вопросы о новом сотрудничестве он оставлял на Эльзера. Тот общался с потенциальными партнёрами, а после передавал всю нужную информацию Дилюку, и он уже принимал решение. В этот же раз Джинн подсуетилась и сделала так, чтобы Дилюк не мог просто отмахнуться от неожиданного гостя. И этот самый гость сейчас сидел в его кабинете и не сводил с него взгляд чуть прищуренных глаз.       От этого человека веяло чем-то…       Дилюк мотнул головой. Расслабленная полуулыбка инадзумца словно была призвана расположить к себе, успокоить собеседника, но глаза цветом почти как волчьи крюки – и такие же цепкие, – заставляли на миг задуматься о собственной безопасности. Дилюк не боялся – тем более в собственном доме. Да и мало кто действительно мог причинить ему вред. Но с этим господином Камисато определённо не всё было так просто.       Аято терпеливо ждал, пока Дилюк в очередной раз перечитает письмо, обдумает и написанное, и сказанное и придёт к какому-то решению. Конечно, ему хотелось быстрее разобраться с делами – он планировал за одну поездку посетить и Мондштадт, и Лиюэ, и чем раньше он закончит здесь, тем скорее сможет отправиться в следующий регион. Но неспешная недоверчивость и серьёзность молодого винного магната страны Ветров будила в Аято… любопытство. Разумеется, он навёл справки. Что-то ему рассказал Путешественник, о чём-то доложила разведка, кое-что смог припомнить Тома, проведший детство в Мондштадте. Аято не сказал бы, что их судьбы были одинаковы, но почувствовал некий намёк на сходство в неровной истории их жизней. Аято в принципе много чего почувствовал, оказавшись в этом кабинете. И некоторые свои желания ему приходилось с усилием подавлять – чтобы не спугнуть нового знакомого.       Дилюк наконец отложил письмо, вновь зацепившись взглядом за зачёркнутое «Тебе пойдёт на пользу». То, как Джинн иногда пыталась с ним нянчиться, выбивало из колеи и выводило из себя. Вряд ли она подразумевала именно то, о чём подумал Дилюк, увидев своего посетителя, скорее Джинн всего лишь хотела, чтобы он просто завёл новое знакомство и начал уже открываться людям, не запираясь от них под непроницаемостью маски на своём лице и тяжестью дубовых дверей в своём доме. Но, почувствовав вспыхнувший в затылке жар, когда в его кабинет лёгкой уверенной походкой прошёл иностранец, Дилюк не мог не размышлять о том, что у Джинн наверняка проскальзывали мысли и о таком варианте развития событий. И от этого Дилюк ощутил слабое раздражение пополам со смущением. Крайне неожиданное чувство. Обычно на такие эмоции его могли вывести только бесконечные выходки Кэйи.       Дилюк встал из-за стола и отвернулся к книжному шкафу, скрывая лицо. Аято продолжал с интересом следить за сменой его настроений, однако не понимал, что стало тому причиной.       – Я полагаю, с ассортиментом вы уже ознакомились? – прочистив горло, заговорил Дилюк, выискивая что-то на забитых книгами учёта полках.       – Боюсь, что нет, – Аято чуть склонил голову набок. – Госпожа действующий магистр предлагала мне посетить вашу таверну, но я решил сперва познакомиться с вами.       Дилюк спиной чувствовал направленный на него взгляд. Ему казалось, что этот господин Камисато хочет или пронзить его глазами насквозь, или… От непрошеной мысли кончики его ушей, так удачно скрытые под копной алых волос, вспыхнули. Глубоко вдохнув, Дилюк подошёл к своему гостю и протянул ему небольшую брошюрку.       – Описание всех вин, которые производит винокурня «Рассвет», – пояснил он.       Отчего-то возвращаться в своё кресло Дилюку не хотелось. Разум требовал отгородиться от этого человека хотя бы спасительной шириной стола, но подсознание крепко удерживало на месте. В Камисато Аято определённо таилась какая-то опасность, и это почему-то неумолимо притягивало Дилюка ближе.       – Вы напряжены, – не отрываясь от чтения, бросил Аято.       Дилюк и правда был напряжён, но он совершенно не хотел, чтобы это было заметно ещё и Аято.       – Какие цели вы преследуете, господин Камисато? – сквозь зубы проговорил Дилюк, уязвлённый тем, что новый знакомый видел его насквозь.       – Поверьте, – Аято посмотрел на Дилюка снизу вверх, и тот едва не поперхнулся, – когда я шёл сюда, единственной моей целью было заключение договора о поставке вина в Инадзуму.       – А теперь?       В кабинете словно стало жарче. Дилюк чуть расслабил галстук.       – А теперь, – Аято прикрыл глаза и позволил своим губам растянуться в бесстыжей ухмылке, – я думаю только о том, как сильно хотел бы вам отсосать.       Дилюк подавился воздухом. Ярко-синие с фиолетовым отливом глаза смотрели на него в упор, словно пригвождая к месту. Дилюк возблагодарил всех Архонтов за то, что опёрся бёдрами о стол, иначе от такой дерзкой откровенности он явно потерял бы равновесие. Аято не отводил взгляд и выглядел как абсолютно уверенный в себе человек; лишь его сжавшие брошюру пальцы давали понять, что он пошёл ва-банк и сомневается в правильности своего решения.       – В таком случае, господин Камисато, – хрипло произнёс Дилюк, – вы можете приступать.       Брошюра выскользнула из разжавшихся пальцев Аято и плавно опустилась на пол, словно подсказывая ему, что он должен сделать то же самое, но Аято не торопился, обдумывая услышанное. Всё так же снизу вверх он окинул Дилюка взглядом и неосознанно провёл языком по губам. Дилюк, словно заворожённый, не отводил глаз от своего гостя. Не в силах терпеть накатывающий жар, причиной которого был явно не затухающий камин, Дилюк стянул с себя пальто и небрежно скинул его на стол поверх бумаг. И лишь после этого Аято, совершенно не теряя достоинства, оказался перед ним на коленях.       Дилюк молча смотрел на то, как длинные пальцы, затянутые в чёрные печатки, неспешно расстёгивают его ремень, выталкивают пуговицу из петли и тянут вниз язычок молнии. Выражение лица Аято было спокойным, слишком спокойным для такой ситуации, и лишь его глаза с расширившимися зрачками лихорадочно блестели, выдавая его с головой.       Ощутив прохладное прикосновение гладкой кожи к собственному члену, Дилюк сжал пальцами столешницу. Разрозненные, перемешавшиеся между собой чувства опасности и любопытства вдруг чётко слились в одно лишь острое возбуждение, и Дилюк понял, что именно его он испытывал с того самого момента, как в кабинет вошёл этот инадзумец.       Аято никуда не торопился, плавно поглаживая твердеющий член пальцами. Дилюку нестерпимо хотелось, чтобы он снял свои проклятые перчатки, но почему-то он думал, что не смеет просить о таком. Запоздалая мысль о том, что дверь кабинета не заперта, потухла сразу же, стоило Аято провести языком по всей длине.       Дилюк ранее уже позволил себе отметить, что господин Камисато был весьма красивым, но с его членом на языке он казался ещё красивее. Стоя на коленях, он не выглядел униженным и словно был хозяином положения, несмотря на свою – сейчас – принимающую роль. Дилюк прикрыл глаза, давая себе передышку, чувствуя, как закипает и клубится внутри возбуждение, хотя они ещё толком ничего не начали, и в этот момент Аято сомкнул губы и принялся неспешно двигать головой.       Рваный выдох хрипло вырвался из горла Дилюка, когда Аято с тихим стоном отстранился от его члена, но лишь для того, чтобы вновь погрузить его глубоко внутрь. Казалось, что Аято искренне наслаждается происходящим – до этого сдержанный и серьёзный, сейчас он издавал потрясающие в своей порочности мычащие звуки, совершенно не обращал внимание на стекавшую по подбородку слюну, принимал член Дилюка до самого основания и ни на мгновение не отводил от чужого лица свой взгляд. В его глазах будто разверзлась Бездна, затягивая Дилюка с головой, и тот, не выдержав, запрокинул голову. Рабочий стол оказался неплохим подспорьем – Дилюк не был уверен, что устоял бы на ногах.       Аято сжимал пальцами его бёдра, вдохновенно насаживаясь ртом на член. Кабинет заполнили мокрые звуки, перекрывавшие собой тяжёлое дыхание Дилюка и приглушённые стоны Аято.       – Д-достаточно, – пробормотал Дилюк, когда Аято выпустил член изо рта и широко провёл по нему языком.       Аято непонимающе взглянул на Дилюка, но тот молча потянул его вверх, заставляя подняться с колен. «Внимательный», – усмехнулся про себя Аято, когда Дилюк мазнул ладонью по его весьма очевидному под тканью белых брюк возбуждению.       Далеко не так изящно, как сам Аято, Дилюк расстегнул и приспустил его брюки. Когда он успел избавиться от перчаток, Аято не заметил, но прикосновение горячей ладони буквально обожгло до искр в глазах. Аято даже не думал, что возбудится так сильно, и уж тем более не ожидал, что господин Дилюк изволит позаботиться и о нём самом.       Сжав в ладони оба их члена, Дилюк позволил себе выдохнуть чуть громче, чем раньше, и это уже было почти похоже на стон. От переизбытка ощущений Аято уткнулся лбом ему в плечо и крупно вздрагивал, когда пальцы касались головки, а горячее дыхание обжигало влажную кожу шеи. Аято был на взводе с самого момента, как вошёл в этот кабинет, тщетно пытаясь бороться с возбуждением, но проиграл ему, высказав вслух своё смелое – и безрассудное – предложение. И сейчас, когда Дилюк водил кулаком по их прижатым друг к другу членам, приближая общий оргазм, Аято понял, что совершенно не жалеет о своём рискованном решении.       С тихим рыком Дилюк кончил и, не останавливаясь, размазал собственную сперму, облегчая скольжение. В несколько рваных движений чужой ладони Аято излился, негромко ахнув и сжав пальцами предплечье Дилюка. Почувствовав, что Аято пошатнулся, Дилюк придержал его за талию.       Спустя пару минут Аято перевёл дыхание и отстранился. Его лицо украшала сытая улыбка. Дилюк поймал себя на мысли о том, что хотел бы провести языком по аккуратной родинке в уголке его губ.       – Позвольте, – выудив из рукава платок, Аято вытер испачканные спермой пальцы Дилюка.       Дилюк забрал испорченный платок и сжёг его в своей ладони.       – Время позднее, господин Камисато, – произнёс Дилюк после того, как в тишине они привели себя в порядок. – Я распоряжусь, чтобы Аделинда приготовила для вас комнату.       – Смею надеяться, что она будет как можно ближе к вашей, – Аято с лукавым смешком опустился обратно в кресло.       – Можете не сомневаться, – Дилюк также сел за свой стол, – я прослежу за тем, чтобы после ужина мой гость не изнывал от скуки.       Аято наклонился, чтобы поднять небрежно выроненную брошюру с ассортиментом вин.       – Однако, – вновь подал голос Дилюк, – скидку на мои вина вы не получите.       Аято негромко рассмеялся.