Лучшее в её жизни

      Сегодняшний вечер Эл разительно отличается от предшествующих. Мысли, словно бешеные пчелы, жужжат в ее голове. Да и разве может быть иначе, когда у нее носу такое особенное свидание? Оно явно стоит того, чтобы с нетерпением его ожидать.              И хотя Эл обожает каждое свидание с ним и с предвкушением и восторгом ждет их все, предстоящее свидание, посвященное особенной для них дате, она ожидает чуточку больше. Свою лепту в ее отношение к всевозможным праздникам, несомненно, привнес Гарет. Он никогда не упускал возможности отпраздновать любое, даже малозначимое событие.              Но это определенно не о сегодняшнем дне! Их дата для неё очень-очень значима!              Именно поэтому вот уже битый час Эл вертится перед зеркалом, силясь решить, что же ей надеть на празднование их полугода отношений. Присутствие Макс рядом пришлось бы кстати.              После бесконечных метаний свой выбор она, наконец, останавливает на розовом платье и жемчужном ожерелье из круглых бус. И решает надеть блестящие заколки и нанести свой любимый коралловый блеск на губы.               Сейчас ей больше обычного хочется быть милой.               Она в очередной раз глядит в зеркало и несказанно радуется, что ее волосы, наконец, подросли. Вспоминается почему-то, с каким любопытством ее изучал Гарет в день их первой встречи. Тогда Эл одолевали сомнения и страхи. И она так смущалась своей прически. И хотя Майк ее не единожды убеждал в том, что неважно, длинные у нее волосы или короткие, она одинаково милая. Она…сомневалась. Ей казалось, что с длинными волосами она гораздо миловиднее.              Оторвавшись, наконец, от зеркала, Эл спешит к выходу. Иначе она рискует застрять перед ним еще на добрые полчаса. А опаздывать на свидание ей решительно не хочется!              Выбегая из комнаты, она сразу же окликает Уилла. Когда вчера он благодушно вызвался ее отвезти, радости Эл не было предела!              Папа, правда, тоже поначалу загорелся идеей довести ее до поля, на котором они с Гаретом условились встретиться, но Эл незамедлительно отказалась. Хотя отец и принял ее новую любовь гораздо более тепло, чем первую, ехать с ним и выслушивать странные нравоучения — такое себе удовольствие. Она бы, наверное, лучше бы поехала с Джойс. Ей хотя бы можно было позадавать всякие вопросы, за которые отец точно не погладил бы по головке. Но брат тоже хорошо.              Они усаживаются в машину и едут почти в абсолютной тишине. Единственным звуком, нарушающим ее, является мерный рокот мотора.              Вечер чудо как хорош! Гарет прав, в такую погоду грех сидеть в четырех стенах. И может, в любой другой день Эл бы и грустила, что Уилл сегодня настолько в своих мыслях, что едва говорит, но в данный момент ей самой захотелось поблуждать в размышлениях. А еще — понаблюдать за Уиллом.              Тот теперь все свободное время проводит с Майком, и, кажется, они стали даже ближе, чем раньше. Она поражалась, как же по-разному Майк влияет на нее и на Уилла. Уилл вот сейчас, после того, как провел весь день с Майком, ходит как окрыленный. Майк с ним всегда так мягок и терпелив. Ей о таком можно было только мечтать. С ней Майк порой был слишком несдержанным и срывался, когда Эл не могла понять его с первого раза. Хотя поначалу она, конечно, тоже парила от счастья. От сладких поцелуев, от ярких эмоций. Но слишком быстро ссор в их отношениях стало больше, чем радости.               В отношениях с Майком ей было сложнее. Со временем ему стало претить обнимать и целовать ее. Он начал отстраняться, говорить, что она липнет к нему, как банный лист. Она тогда только усугубила ситуацию, спросив, что значит это выражение, а Майк даже не потрудился объяснить, лишь торопливо выскочил из комнаты.              И еще Эл постоянно приходилось догадываться, о чем он думает. А делиться с ней постепенно он и вовсе перестал. Она могла задавать сотни вопросов, но никогда не получала ответов. В последние месяцы перед расставанием их отношения напоминали ад. Стоило ей мягко спросить, в чем причина такого поникшего и разбитого состояния, как он тут же начинал на нее срываться, рявкать почти по любому поводу. Его глаза в моменты таких ссор пугали ее своей безжизненностью и холодом. После каждой подобного всплеска она не могла сдержать слез. Но продолжала биться за их отношения в надежде, что его лед в один день сменится так нужным ей безграничным теплом.              Макс говорила, что он обращается с ней как полный мудак. Эл тогда не знала, что это значит. Но со временем поняла, что, возможно, Макс права. Но даже тогда Эл не могла винить Майка в этом. Он ведь не был таким, когда они только начали встречаться. Когда-то он смотрел на нее с нежностью и любовью. Как сейчас смотрел на Уилла.              К счастью, после расставания отношения с Майком намного улучшились. Он стал выглядеть свободным. Живым. И, кажется, не без помощи Уилла. И хотя поначалу Эл было обидно и горько от того, что не она делает Майка счастливым, со временем она нашла в себе силы принять это. В конце концов, они с Уиллом были знакомы гораздо дольше, чем с ней. И общение с ним делало Майка таким радостным. И Эл, как бы досадно ей не было, научилась радоваться за него. Пусть и не до конца понимала, почему Майк воспринимает Уилла куда серьезнее, чем лучшего друга. А задавать вопросы не решалась, потому что, судя по всему, любовь мальчика к другому мальчику порицалась в обществе.              Время в дороге пролетает незаметно, и она даже не успевает осознать, что они уже доехали. Уилл останавливается у поля, поворачивается и тепло улыбается ей.              — Повеселись!              Эл счастливо улыбается в ответ своему брату.              — Я повеселюсь! И ты тоже! Ты же к Майку?              Уилл тут же густо краснеет.              — Мы договорились устроить киноночь…              Эл машет рукой и спешит выбраться из машины.              — Поцелуй его от меня, — шкодливо тянет Эл, заставляя Уилла покраснеть еще сильнее.              Но тут она видит Гарета, и теперь краснеть приходится уже ей самой. Где-то на заднем фоне она слышит смех Уилла, но ее мысли уже далеко. Выдыхая спешное «спасибо» Эл направляется к Гарету с колотящимся от радостного волнения сердцем. Боже, они всего день не виделись, а она уже успела соскучиться. Когда Гарет оборачивается и видит ее, его лицо светлеет, а на губах расплывается широкая улыбка. Он тут же машет ей рукой.              Эл, помахав в ответ, тоже улыбается, чувствуя себя до глупого счастливой и горячо надеясь, что не покраснела так сильно, как пару минут назад краснел Уилл. Она надеется, что в полутьме ее румянец не будет чрезмерно бросаться в глаза.              — Привет, Эл! — Он снова улыбается, и Эл изо всех сил борется с желанием захихикать от переполняющей ее радости, позволяя себе на мгновение полюбоваться тем, как восхитительно сморщились уголки его глаз от широкой улыбки. Ей так нравятся его мягкие черты лица.              — Это тебе. — Гаретт протягивает ей букет алых роз.              У Эл на миг перехватывает дыхание. Ее глаза практически вываливаются из глазниц от удивления. После секундного замешательства она тут же со счастливым визгом виснет на шее парня. Никогда еще она не чувствовала себя настолько счастливой.              — Спасибо, Гарет! — радостно шепчет она ему на ухо. — Тебе правда не стоило.              Он крепко обнимает ее в ответ, и Эл мгновенно ощущает себя в безопасности. Ни с кем еще она не чувствовала себя такой защищенной.              Все еще находясь в прострации, она позволяет Гаретту отвести их к пледу с маленьким столиком поблизости, на котором уже все разложено. Он потрудился на славу — импровизированный столик ломился от еды.       — Я до сих пор помню ту милую застенчивую улыбку, которую ты подарила мне в первый день нашего знакомства. Сейчас ты улыбаешься также, — начинает Гарет, устроившись на пледе и сжав ее в крепких объятиях. Они сидят рядышком именно так, как любят. Эл не может оторвать глаз от того, как тусклый солнечный свет мерцает сквозь голые ветки деревьев.              Услышав его слова, Эл заливается ярко-розовым румянцем. Он с первого дня умел ее смущать.              — А я помню, как твой голос в день нашего знакомства звучал так…странно, — произносит Эл, не зная, какое еще слово подобрать и добавляя привычное «странный» за неимением лучшего варианта.              Гарет тут же смущается.              — Странно?              Эл растерянно моргает и чувствует себя страшно неловко. Зачем она вообще это сказала? Когда она уже перестанет все портить? Замешкавшись на мгновение, Эл все же кивает.              — Он казался как будто слишком высоким и громким. Обычно он у тебя не такой, — Задумчиво бормочет Эл, снова внутренне напрягаясь. Почему в такие моменты ей в голову всегда приходит такая чушь? Вот сейчас она смутила Гарета. Ох, как же неловко! — Впрочем, забудь! — поспешно добавляет она.              — Черт, я, наверное, звучал как сумасшедший. Я тогда был немного на взводе после…              Гарет хмурится. Эл тут же кладет свою крохотную ладонь на его ладонь. Смерть того самого Эдди по многим тогда ударила. Майк тоже места себе не находил от горя. Ее глаза наполнились сочувствием. Она знала, что Гарету до сих пор тяжело помыслить, что Эдди страдал без него в Изнанке. Эл понимала, что одна лишь мысль об этом невыносима для него.              Несколько минут они сидят в полной тишине. Эл терпеливо ожидает, когда груз болезненных воспоминаний немного отпустит его. И корит себя –вот ведь надо было напомнить о таком печальном событии и заставить Гарета терзаться.              Постепенно он расслабляется настолько, чтобы снова может говорить.              — Ладно, сегодня мы не будем о грустном! — восклицает Гарет, прогоняя тяжелые мысли и заключая ее в теплые объятия. — Мне в нашу первую встречу казалось, что ты действительно умеешь мысли читать. И вообще казалось, будто ты видишь меня насквозь!              — Что? Как это? Разве так можно? — Эл непонимающе сводит брови к переносице, вызывая у Гарета умиленный смех.              — А еще я первое время опасался тебя.              И хотя в его голосе нет ничего резкого или грубого, Эл тут же вновь напрягается. Руки принимаются нервно теребить подол платья.              — Из-за моих способностей, да? Из-за того, что я типа супергерой?              — Нет! Ты была такой невероятно красивой. И сейчас тоже. А красивые девушки обычно подлые. Ну…во всяком случае, мне только такие и попадались.              — Мне тоже… — бормочет Эл. На ум невольно приходит Анжела. Невероятно красивая, но отвратительно мерзкая изнутри.              — И я так боялся выставить себя дураком рядом с тобой! — смеется Гарет ярко и тепло, и Эл позволяет себе на мгновение насладиться звуками его смеха. На ее лице тоже начинает проклевываться намек на улыбку, несмотря на то, что она все еще боится напугать Гарета напоминаниями о своих способностях.              — Я боялась, что ты посчитаешь меня странной, — смущенно признается Эл. — Люди…обычно так думают обо мне.              — Они просто не знают тебя! Так они бы увидели, какая ты замечательная, милая, добрая, творческая, веселая и… Они даже не знают тебя, они понятия не имеют, насколько ты потрясающая! — Гарет на секунду замолкает, пытаясь отдышаться после столь длинной тирады, после чего смущенно бормочет: — Боже, я тараторю, как идиот.              Нижняя губа Эл слегка дрожит. Гарет так добр к ней. Эл с пылающими щеками поднимает глаза, рассматривая его милое пухлое лицо и добрые глаза.              — А еще я безумно влюблен в то, как ты говоришь. Это так необычно и так чарует! И ты такая храбрая, и ты…вместо того, чтобы злиться и разочароваться в несправедливости нашего мира, ты все еще готова исследовать этот прекрасный мир вокруг. Тебе все еще больше любопытно, чем страшно.       Эл кажется, что еще немного, и из ее глаз хлынут слезы от столь ярких эмоций, но в выражении лица Гарета есть нечто настолько подкупающее, что Эл отвлекается и невольно хихикает.              — Ты собираешься меня сегодня утопить в комплиментах?              По лицу Гарета расползается еще более широкая улыбка.              — И у тебя самый милый смех на свете! Это так чертовски восхитительно!              Лицо Эл светлеет, и она снова разражается смехом.              — Вот об этом я и говорю! Я бы записал его на пластинку и слушал бы днями напролет! — упоенно продолжает Гарет. — На самом деле мне даже себе сложно объяснить ту связь, которую я почувствовал с тобой буквально с первого дня. Я тогда задавался вопросом: возможно ли, чтобы некогда посторонний человек настолько четко меня чувствовал?              Эл понимает, о чем он. С Майком она тоже чувствовала связь, но с грустью вспоминала, что тот порой опасался ее силы. Ставил ее выше себя. Чем больше она встречалась с Гаретом, тем больше поражалась, что, оказывается, отношения могут складываться по-другому. Чем больше она раскрывала себя перед Гаретом, тем сильнее горели его глаза. Она ни разу не увидела в его взгляде страха или презрения, лишь голое любопытство и…интерес.              Когда она рассказала ему о ситуации с Анжелой, то готовила себя к любой реакции, даже самой неадекватной. Каково же было ее удивление, когда в его голосе она услышала понимание. Это стало для нее полной и, чего греха таить, весьма приятной неожиданностью. Ей всегда было тяжело чувствовать себя не такой, как остальные. Люди постоянно воспринимали ее иначе и порой в плохом смысле. И в некоторые моменты ей даже хотелось отгородиться от общения с ними.              Именно тогда в ее жизни и появился Гарет. Отношения с ним начались внезапно, всё просто случилось. Со временем Гарет стал тем, кому можно было довериться, и Эл решилась раскрыть ему свой секрет. И Гарет хранил его со всей верностью и любовью. Тот никогда не смеялся над ней, не закатывал глаза, не упрекал ее в том, что она ведет себя глупо и раздражающе, как в свое время делал Майк. Гарет спокойно воспринимал все, что она говорила, даже если это звучало странно. Он был дружелюбным и теплым. Ее личным солнцем. Она любила его мягкую улыбку, любила смотреть, как лучится теплом его светлый взгляд, любила его добрые шутки и заливистый смех. Он не был похож ни на кого, кого она когда-либо встречала. Гарет казался ей искреннее самой искренности. С ним она всегда чувствовала себя счастливее. С ним она могла быть собой.       — Ты такая милая. Я никогда не встречал девушки прекраснее. Ты мне так нравишься, что я веду себя глупо, — смущается Гарет, переплетая их с Эл пальцы. — Просто…я хочу, чтобы ты знала, что заслуживаешь целый мир. И я сделаю все, чтобы сделать жизнь в этом мире незабываемой для тебя.              — Спасибо, Гарет. Ты всегда знаешь, как заставить меня чувствовать себя лучше.              Она снова улыбается ему, чувствуя, как полыхают ее щеки, и его лицо вновь озаряет настолько счастливая улыбка, что кажется, будто он только что выиграл в лотерею. Их глаза встречаются. Гарет несмело протягивает руку к ее щеке, и его пальцы замирают в воздухе. Он изучает ее еще мгновение, переводя дыхание, прежде чем спросить:              — Можно я?              — Мы уже полгода встречаемся, а ты все еще спрашиваешь! — с искренней радостью в голосе восклицает Эл, любуясь его голубыми, как океан Калифорнии, глазами.              Гаретт тушуется и немного смущенно отводит взгляд. Он определенно краснеет. На секунду Эл кажется, что его щеки густо измазаны свеклой. Боже, он такой милый, когда краснеет! Эл хочется тут же протянуть руки и положить их ему на лицо.              — Да, можно, — мягко шепчет Эл, улыбнувшись и одобрительно кивнув головой.              Глядя на то, как он поправляет свои непослушные локоны, Эл любуется. Волосы Гарета всегда выглядят такими мягкими, что Эл постоянно хочется запустить в них ладонь. И сейчас она, конечно, не отказывает себе в этом.              Тот осторожно льнет к ее губам и несмело втягивает ее в нежный и мягкий поцелуй. Эл прикрывает глаза и отвечает на поцелуй, чувствуя, как ее сердце подпрыгивает в груди. Гарет целует ее и гладит по голове широкой ладонью, и Эл вдруг хочется остановить мгновение, чтобы начать все заново.              Поцелуи с ним один слаще другого. Некоторые чуть более долгие и терпкие, другие прерываются, едва начавшись. Ей нравится, когда он мягко, как сейчас, прикусывает ее губу. Нравится и тогда, как он становится чуть напористее. Нравится чувствовать, как его губы скользят по ее шее. С ним хочется всего, с ним хочется навечно. На мгновение мир вокруг перестает существовать. Ветер подхватывает их тихие признания в любви, произнесенные сбитым шепотом в губы, и уносит их за собой в бесконечность.