...
– Ну, пока! – Макс поцеловала воздух в полуметре от щеки сводного брата и заспешила к двери. – Еще раз с Рождеством. Не скучай тут один. – Ага, – отозвался Билли угрюмо. Веселья в это Рождество были полные штаны. Вот уж он никогда не думал, что будет однажды встречать праздники в одиночку, но куда ему было деваться, если на этот вечер не нашлось ни пары, ни компании. Возможно, не стоило так быстро динамить девчонок после одного-двух свиданий – он переспал за эти годы с доброй половиной своих одногодок женского пола, и теперь каждая из них была по-своему на него обижена. Возможно, нужно было общаться с людьми поближе и поласковее, чтобы не выяснить вдруг в канун Рождества, что тебя не хотят видеть ни на одной вечеринке в городе. Ну и ладно. Билли разве привыкать? Если даже мать с отцом его бросили, то никто в этом поганом городишке и вовсе был не обязан проводить с ним праздничную ночь. – Позвонишь, если тебя надо будет забрать, – напутствовал он Макс в который раз, но та лишь отмахнулась: – Мы с ночевкой, я ведь тебе уже говорила. Говорила, конечно, вот только Билли больше не мог придумать, как, не приближаясь к этой вечеринке, на которой он вряд ли стал бы желанным гостем, увидеться со Стивом Харрингтоном, для которого у него, между прочим, был заготовлен рождественский подарок. Если нужно было бы описать их отношения со Стивом одним словом, то Билли выбрал бы слово «сложные». Последний год он перестал его, выражаясь метафорически, «дергать за косички», а говоря конкретно, шпынять, задирать и оскорблять, но от этого более тесным их общение не стало. Напротив, раньше Билли зажимал Стива по углам, запугивая, а теперь, когда он надумал вести себя прилично, у них, как оказалось, пропали поводы для взаимодействия. А Харрингтон и вовсе шарахался теперь от Билли, как от прокаженного, и старался даже рта в его присутствии лишний раз не раскрывать. И что тут теперь поделаешь? Оставалось только смириться с тем, что Стив сейчас зажигал на вечеринке, куда отправилась Макс, пил и веселился там с теми, кто вел себя по отношению к нему адекватно, а Билли только и оставалось коротать вечер в компании подарка от Макс – упаковки на 12 банок пива. По телевизору показывали какую-то ерунду, но так было все веселее, чем сидеть совсем уж в тишине и темноте, так что Билли листал каналы туда-сюда, постепенно пьянея и надеясь вырубиться поскорее и не думать о своем унылом одиночестве. Однако, стоило ему прикончить третью банку, как в дверь негромко постучали. Наверняка, соседские детишки, которые бегали от дома к дому, распевая рождественские гимны в надежде разживиться сладким, но не успел Билли рявкнуть «Пшли вон», как он осознал, что за дверью стоят не соседские сорванцы, а никто иной, как Стив. Харгроув даже сразу протрезвел. – Принцесса? Появление Стива на его пороге можно было считать самым настоящим рождественским чудом. Может, он уже уснул? – Ты чего здесь? Стив неловко переступил с ноги на ногу, прежде чем пожать плечами. – Да вот, заскочил с Рождеством поздравить, – сказал он так просто, словно между ними уже давно было заведено подобное. – Пустишь? Билли был в недоумении, но все-таки еще в своем уме, для того, чтобы понимать, что от подобных предложений не отказываются. – Конечно, заходи. – Узнал тут случайно, что ты один отмечаешь, – говорил Стив, пока они шли в гостиную, – И вот подумал, может, ты будешь не против моей компании? Билли в ответ неопределенно хмыкнул. С чего вдруг Харрингтону вздумалось бросать веселую, людную вечеринку с танцами и фейерверками для того, чтобы провести вечер с ним, Билли никак не понимал. Но, честно признаться, был ему за это очень благодарен. Кто бы мог подумать, что во всем городе не наплевать на него будет именно Стиву? Приятно все же. – Только угощать мне тебя нечем, – Билли включил торшер возле видавшего виды дивана перед телевизором и приглашающе махнул рукой. – Ничего, – засуетился Стив, – Я со своим. Шампанское и пирог – Харрингтон был, как всегда, до смешного галантен, впрочем, он и выглядел как человек, который чаще ездит в гости к престарелым тетушкам, чем к своим ровесникам мужского пола. Но Билли даже шутить на эту тему не стал, без лишних слов принес с кухни две чашки с блюдцами (бокал в их доме водился всего лишь один, второй отец разбил на каком-то из прошедших празднеств, да так и не купил новый), нож и вилки. Как в детском саду на утреннике. Билли фыркнул, но безропотно отставил в сторону свое пиво. – Как-то раз я праздновал Рождество у бабушки, – поделился Стив, наливая шампанское в чайную чашку с узором из розочек. – Мы с ней тоже пили из чашек и ели пирог, только я подозреваю, что она в свой чай подливала что-то покрепче, пока я не видел. Это было лучшее Рождество в моей жизни, – Стив кротко улыбнулся, и Билли не мог не спросить: – Почему? В ответ Стив неопределенно пожал плечами: – Ну, в отличие от родителей, бабушка все время проводила со мной. Они обычно уезжали на рождественскую вечеринку к друзьям, оставляя меня с какой-нибудь няней, приводившей на ночь своего дружка и тискающейся с ним перед телевизором. А, если они приглашали гостей к себе, то мне и вовсе рекомендовалось не путаться под ногами, сидя в своей комнате. Мне так хотелось, чтобы обо мне хоть кто-нибудь вспомнил и проведал, как я там, что делаю, лег ли спать, но ко мне никто никогда не заходил. – А еще говорят, что Рождество – семейный праздник, – фыркнул Билли, и Стив поддакнул: – Уж точно не для моих предков. Пирог был неплохим. С вишней и корицей, припорошенный сахарной пудрой, словно снегом, и с вылепленными из теста украшениями в виде листьев и ягод падуба. Билли тоже потянуло на откровения: – Когда мать от нас еще не ушла, мы с ней иногда вместе пекли пироги к Рождеству. Ну, как – вместе. Я больше норовил съесть начинку и растаскивал по всему дому за собой муку. А она, пока раскатывала тесто, пританцовывала под Синатру. Нам было весело вместе, – Билли попытался спрятать смущение за смешной чашечкой с розами, отхлебывая кисловатое шампанское. – Потом приходил с работы отец и начинал орать, что в квартире не убрано, мать расстраивалась и напивалась, а я в итоге проводил рождественскую ночь под их крики и ссоры. Стив дотронулся было в успокаивающем жесте до его колена, но потом отдернул руку, словно обжегшись, хоть Билли был вовсе не против его прикосновений. – Хорошо, что мы сейчас взрослые и можем теперь отмечать Рождество, как захотим, – подытожил Стив, подливая себе и Харгроуву еще шампанского. – И ты захотел провести его со мной? – все еще не мог поверить Билли. Сложно было представить, чтобы Харрингтон, бывший, между прочим, на самой настоящей вечеринке, вдруг по доброй воле решил приехать к нему, а не, скажем, из-за жалобных просьб Максин, которой, Билли по глазам видел, немного неловко было оставлять сводного брата в рождественскую ночь одного. – Ну, да, – немного смутился Стив. – А что такого? – Да нет, ничего, – Билли продолжал смотреть на него с подозрением. – Просто в школе ты от меня уже год, как шарахаешься. – Да не шарахаюсь я, – Стив смутился еще больше. Покраснел даже. – Это ты перестал обращать на меня внимание, – кажется, он подумал, что это прозвучало двусмысленно, потому что дальше забормотал что-то совсем уж невнятное. – Не в том плане… я просто… ты всегда… – он сделал шумный глоток из кружки, прежде чем добавить. – Но ведь сегодня-то ты бы точно меня не послал? Тем более, я с шампанским и с подарком. – М, с подарком? У меня ведь для тебя тоже кое-что есть. У Билли начали закрадываться смутные подозрения насчет Харрингтона. Например, подозрение в том, что, если он поцелует Стива, тот ответит. И еще как. – Правда? – Стив обрадовался, как ребенок. Но потом неловко добавил. – Только пообещай, что не обидишься на мой подарок, ладно? Он просто у меня с тобой ассоциируется. Билли был уже заинтригован. Впрочем, со Стива тоже стоило взять ответное обещание. – Да, ты на мой – тоже. Я увидел, подумал о тебе и не смог удержаться. Судя по румянцу на щеках Харрингтона, ему было очень приятно, что Билли о нем подумал. После того, как Билли сходил в комнату за своим подарком для Стива, тот скомандовал: – Тогда дарим на счет три. Раз, два… – Это еще что за зверь? – Харгроув заржал, разглядывая небольшого стеклянного львенка на блестящей веревочке, в бронзовых боках которого ярко отражался свет от торшера. Но Стив потешался и того больше: – Ты такой придурок, Харгроув. Ну, и зачем мне это? Стиву достался в подарок карнавальный набор «для маленькой принцессы». Серьезно, Билли до слез хохотал, когда увидел в супермаркете пластиковую серебристую диадему с розовым подобием драгоценных камней в наборе с волшебной палочкой в тон. Хотя, если задуматься, зачем принцессе волшебная палочка? Может, это было чем-то, вроде скипетра? В общем, черт их разберет, этих создателей детских украшений. В любом случае, увидев это, Билли не смог пройти мимо, хоть и не знал, оценит Стив или скорее обидится. Ему вот львенок очень даже нравился. – Ну как, зачем? Каждой принцессе нужна корона. А вот мне зачем елочная игрушка? У меня и елки-то нет. Тем не менее, Харгроув сходил в свою комнату и, вынув одну из булавок, придерживающих плакат с блондинкой из PlayBoy, прицепил на нее игрушку к абажуру торшера. Пока он ходил, Стив распаковал свой подарок, и, стоило Билли сесть обратно на диван, ткнул его в бок пластиковым, предположим, скипетром. – Тогда, давай-ка, налей принцессе шампанского. Повелевающий тон у него получался очень даже хорошо. Билли рассмеялся. – Не налью, пока не увижу на твоей голове корону. Харгроуву нравилось, что Стив принял его правила игры, и сейчас они дурачились, как дети, пока Харрингтон, действительно, нацепивший на свою пышную шевелюру крохотную диадему, отдавал ему приказы, а Билли безропотно их выполнял. – Слушай, ты смотрел мультик «Алладин»? Там у принцессы тоже был лев. Он ее защищал, а она его любила, – выдал вдруг Харгроув, открывая для Стива банку пива (шампанское уже кончилось, а рождественская ночь только началась). Мысль пришла в голову спонтанно, но не озвучить ее Билли уже никак не мог. – Вообще-то тигр, – поправил Стив. – Да один хер, – отмахнулся Билли, и стал ждать. Наконец, до Стива дошло и он густо покраснел. – Ну, мне всякие кошачьи тоже нравятся, – ответил он обтекаемо, а потом еще приглушенно добавил. – Я, вроде как, из этих самых принцесс, – и напрягся, когда Билли резко подался к нему. Да, он уже очень давно догадывался, что Стив именно такая принцесса, кто страстно прильнет к нему, стоит их губам соприкоснуться. Кто будет постанывать в поцелуй и скользнет горячими ладонями к нему под одежду. Кто будет прогибаться в талии, стараясь прижаться еще теснее, и горячо, до искр из глаз, будет касаться его кожи влажными губами за ухом, вниз по шее и покусывать нежную кожу ключиц. Билли давно перебрался к Стиву на колени, так что тот мог жадно оглаживать его спину и ягодицы, но вел в поцелуе все равно Харгроув, то дразня, отстраняясь и любуясь на то, как Стив жадно тянется к нему обратно, то, напротив, соприкасаясь телами так тесно, что заполошное сердцебиение, казалось, было одно на двоих. – Черт! – внезапно Стив отстранился, глаза были ошалевшие, а губы красные и немного распухшие от поцелуев. Билли даже насторожился – неужто, спустя минут двадцать до Харрингтона дошло, что поцелуи ему вообще-то не нравятся? Этот мог. Но Стив, оказалось, переживал о другом. – Сколько времени? Мы, кажется, полночь пропустили! Харгроув расхохотался от облегчения. – Разве это так важно? – Но ведь в том, чтобы встретить полночь, вся суть Рождества, – протянул Стив, но уже как-то неуверенно. – Так уж и вся? – усомнился Билли, прокладывая дорожку поцелуев вдоль по линии челюсти Стива к его губам. – Ну, не вся, – тут же отступил Харрингтон, запрокидывая голову. – Но часть сути. Десятая там или двадцатая. Я, когда ехал к тебе, в общем, очень боялся не успеть до полуночи. – Но ты же успел, – Билли подался бедрами чуть вперед, и Стив со стоном признал: – Да-а, – и даже еще раз признал, после повторного такого движения. – О, да! – Может, – с хитрой улыбкой уточнил Билли, – еще и скажешь, что проводить рождественскую ночь в постели – дурной тон? Стив отрицательно затряс головой со всем своим энтузиазмом: – Да рождественская ночь в постели – это буквально моя мечта. – Ну, тогда идем, принцесса. И, надеюсь, после этого рождественская ночь с твоей бабулей больше не будет казаться тебе самым удачным Рождеством в твоей жизни. – Уже не кажется, – отозвался Стив с придыханием, поднимаясь за Билли следом. – Бабуля, прости.…
Упавшая пластиковая диадема осталась лежать за диваном, но ее никто не заметил. Кроме, может быть, стеклянного львенка, медово блестящего своим боком на уютно горящем всю ночь торшере.