Каждый охотник желает знать

— Хозяин, смотрите, какого благородного красавца я вам приглядела! — Гу Сян понизила голос до шепота, но в результате заговорила громче. Удивительно, как «благородный красавец» не обернулся, чтобы на нее шикнуть. — Волосы — жидкий шелк, талия — тростинка, а лопатки прям сошли с картин великих мастеров. Гу Сян перечислила три главных признака, по которым Вэнь Кэсин учил ее выбирать мужчин. Правда сама она его советам не следовала и вместо того, чтобы стать наложницей благородного господина, встречалась с непутевым учеником провинциального лекаря, писавшим ужасные стихи. Вот и выбранный ей красавец… На его губах застыла легкая приветливая улыбка, еще не успевшая благодаря молодости превратиться в фальшивую маску. Волосы наверх он собрал изящной заколкой-короной с изумрудом. Одежды его были пошиты из лучших тканей, но при этом оставались неброскими и элегантными. Все гости на празднике в честь наступления нового года явно проявляли к нему интерес и норовили втянуть в беседу. Обычно такие нежные, чуточку наивные цветки лотоса Вэнь Кэсину и нравились. Если они происходили из благородных семей, то, вкушая их кровь, он чувствовал себя еще более самонадеянным. Правда сегодня что-то не ладилось. — Нравится? — Гу Сян от нетерпения едва не подпрыгивала на месте, норовя поймать его взгляд. — Или найти какого-нибудь другого? Вэнь Кэсин присмотрелся к молодому господину повнимательнее и заметил, что за ним неотступно следует еще одна подозрительная фигура в синих одеждах. И внимательно следит за тем, кто и что пытается сделать с благородным господином. Слуга? Охранник? Евнух? — А не из гарема ли императора этот красавчик? Больно прельстив. — Вы, хозяин, с ума сошли? — Гу Сян вытаращила глаза. — Будь он из любимчиком императора Хэлянь И, нам бы тотчас же выкололи глаза за одно то, что мы посмели на него глядеть. И посадили на кол! — Значит, показалось, — невозмутимо заметил Вэнь Кэсин. — Давай так — ты займешь его спутника беседой, а я незаметно увлеку его… куда-нибудь? Новая добыча слишком заинтриговала Вэнь Кэсина, Хозяина Долины Призраков, чтобы он мог сразу точно сказать, куда желает ее увлечь. Поиграть и отпустить? Заморочить голову и оставить изнемогать от противоречивый желаний? Обратить? Оставить себе? Нет, в этот вечер Вэнь Кэсин чересчур распалился. Он давно никого не обращал. Чаще убивал, когда надоедали, узнавали лишнего или вставали на пути. — Если будет нужно — загипнотизируй его на пару минут, — приказал Вэнь Кэсин. — Навыки светской беседы у тебя пока так себе. — Хозяин, думаете я необразованного слугу не заболтаю? — обиделась Гу Сян. — Вы с тетушками растили меня как благородную барышню! Вэнь Кэсин являлся главой вампирского клана, состоявшего из головорезов, а любимые «тетушки» Гу Сян происходили из ближайшего борделя. Гу Сян была миловидной и по-своему очаровательной, но благородные снобы из высшего общества едва ли способны были оценить ее прелесть. Только дурной ученик лекаря, которого никак не удавалось от дома отвадить, и мог на нее запасть. — Ты не поняла? — Вэнь Кэсин аккуратно убрал с лица выбившуюся из прически прядь. — Твой благородный господин — не более чем приманка. Глаза Гу Сян расширились. Теперь она заговорила по-настоящему тихо: — Кто же тогда охотник? — Тот, кто притворяется его слугой, — пояснил Вэнь Кэсин. — Во-первых, он бедно одет, но никто на приеме самого императора не спешит указать ничтожному слуге на дверь. Во-вторых, заметила, как все стражники периодически на него посматривают — словно ждут сигнала или отчитываются перед старшим. В-третьих, гляди, как плавно он перетекает из стойки в стойку, стараясь ничем не выдать себя. — По-моему он вина перепил, — возразила Гу Сян. — И вы тоже, хозяин, раз выдумываете невесть что. Неужели я охотников не видела? Вэнь Кэсин улыбнулся и, глядя на слугу в синем, произнес: — Таких красивых я еще не видал. Пойдем познакомимся. — Хозя… Господин! — Гу Сян семенила за ним следом. — Разве не должен нас кто-то представить? — Благодетельный мужчина вроде не меня не нуждаюсь в представлениях, — фыркнул Вэнь Кэсин и ловко обошел дочь министра финансов, пытавшуюся раньше него прорваться к красивому молодому господину. — Я все же представлюсь, — улыбнулся ему красивый молодой господин, подпустив к улыбке немного светского яда. — Цзин Бэйюань. Как мне величать великого благодетеля? — Прошу простить мою невежественность. Мое имя — Вэнь Кэсин, люди зовут меня благодетель Вэнь, мои родители когда-то служили придворными лекарями и лечили еще мать и отца нашего императора, — Вэнь Кэсин отвесил ему глубокий поклон. — Моя служанка была настолько поражена вашей красотой, что приняла вас за прекрасного точно луна и звезды возлюбленного императора. Хотя, подойдя ближе, я вижу, что принц куда красивее. Пальцы Цзин Бэйюаня с такой силой сжались на веере, что тот едва не хрустнул. Красивые глаза феникса сузились и потемнели. — Мне говорили, что возлюбленный императора на меня похож, но еще ни разу настолько прямо, господин Вэнь. Глядя на его лицо, трудно было понять, оскорбляло ли его то, что император выбрал в любовники его жалкую копию или забавляло. Определенно не оставляло равнодушным. Вэнь Кэсин подумал, что Цзин Бэйюань, чем выглядит на первый взгляд, но его благородной кровью легко отравиться. Красивые цветы манят только издалека. — Я слышал, что вы — один из самых порядочных людей в этом зале, — Вэнь Кэсин низко к нему наклонился и прошептал: — Мне нужна ваша помощь. По дороге на прием мы с моей служанкой видели, как чудовище впилось зубами в шею служанки и уволокло ее в темный угол парка. Не знаю, жива бедняжка или нет… Глаза Цзин Бэйюаня округлились, но не от ужаса, а от понимания. Его явно тщательно проинструктировали прежде, чем дать ему роль приманки. Он ожидал нападения, но не того, что пострадает кто-то другой. Тем более, бедная служанка. — Я бы предложил свою помощь, но мой меч… — пальцы у Цзин Бэйюаня были изящные, без мозолей, вряд ли он уделял много времени на тренировки. Вряд ли он бы отбился от Вэнь Кэсина и с мечом, останься они наедине. — Император не дозволяет проносить оружие на празднества. При других обстоятельствах, скажем, в следующей жизни, я обязательно приду к вам на выручку. — А ваш слуга? — спросил Вэнь Кэсин и ловко схватил ничего не подозревающего слугу в синих одеждах за запястье. Пальцы у него от рождения были не менее изящные, чем у Цзин Бэйюаня, зато украшены мозолями от усердных тренировок. — Думаю, он легко бы совладал со злодеем. Этот «слуга» высвободил руку за пару мгновений, точно ударив в акупунктурную точку. Он был невероятно хорош. Вэнь Кэсин еще не решил хочет ли играть сегодня роль благодетеля или злодея, но уже был сражен. За своей маскировкой он обязан был быть необычным красавчиком. Если прельщал, даже притворяясь покорной чужой тенью. — Мой др… слуга — не вещь, которую я легко мог бы вам одолжить. Мы не в борделе, господин Вэнь. Здесь ваши манеры откровенно неуместны, — вышло настолько холодно, что Цзин Бэйюань решил добавить немного актерства: — Даже если у меня сердце обливается кровью, когда я думаю о бедной девушке. — Я пойду с ним, — заговорил слуга и, словно опомнившись, добавил: — Я пойду с ним, господин, если вы позволите. Нельзя же оставлять девушку во власти злодея. — Нехорошо оставлять девушку во власти злодея, — Цзин Бэйюань задумался и рассеяно посмотрел куда-то в сторону. В этот момент Вэнь Кэсин заметил, как от нее отделилась невысокая тень. У тени были монгольские косы с бусинами на конце и злой колючий взгляд. — У Си, думаешь, стоит помогать господину Вэню или нет? Вэнь Кэсин с ужасом представил, что бы с ним стало, реши он последовать совету Гу Сян. Вампирское и шаманское племена никогда открыто не враждовали, но и дураками не были. Он сравнил кровь принца с ядом, а теперь, приметив злобный взгляд шамана, уверился, что ему бы вырвали клыки раньше, чем он попытался ее попробовать. Бытие вампиром учило выбирать только те цели, что тебе по зубам. Что если самому императору пришлось довольствоваться в постели жалкой копией Цзин Бэйюаня, поскольку он так и не смог заполучить оригинал? Южные шаманы — жестоки, мстительны и коварны. Лучше держаться от них подальше. — Это его дело, — сказал шаман и взглядом указал на слугу. — Если хочет — пусть идет с ним. Про молодого шамана говорили разное, но сходились на том, что он весьма прозорлив. Иначе при дворе бы не выжил. Каждый год в их страну привозили множество детей-заложников, до хотя бы четырнадцатилетия доживали немногие. — Могу ли я попросить благородных господ позаботиться о моей любимой служанке? Она мне почти как младшая сестренка, я не переживу, если с ней что-то случится. Гу Сян хотела протестовать — в бою она стоила двоих, а будучи голодна, и четверых, — но взяла с подноса заморское пирожное и теперь негодующе давилась им. Было трогательно, что она не желала оставлять его наедине с охотником под выдуманным предлогом. Хотя это Вэнь Кэсин собирался ее защитить, оставив с шаманом и принцем — подальше от охотников. — Разумеется, мы позаботимся о ней. Пока вы прогуляетесь с Чжоу… Сюем, — пообещал Цзин Бэйюань. — Надеюсь, прогулка будет приятной, а чудовище — поймано. «Чудовище — прямо перед вами, — подумал Вэнь Кэсин. — К чему ловить его, когда оно первым пришло с вами знакомиться?» С Гу Сян у них был уговор — она всегда находила благовидный предлог, чтобы удалиться, если Вэнь Кэсин задерживался. Дело было не столько в том, что жертвы сопротивлялись — чаще всего они шли с ним добровольно, а наутро считали след на шее страстным засосом, — а в том, что, к его стыду, кровь иногда до сих пор кружила ему голову. Чжоу Сюй молча проследовал за Вэнь Кэсином до выхода из праздничного зала и только на улице, под пронизывающим ветром, спросил: — Как ты меня раскусил, господин Вэнь? — Что ты красавчик под маской слуги? — расплылся в улыбке Вэнь Кэсин и ушел глубже в тень, проверяя последует ли за ним «слуга» или нет. — Глаза благородных господ вроде Цзин Бэйюаня чувствительны к несовершенству. Вряд ли он потерпел бы рядом с собой уродливого крестьянина. Тем более, рискнул привести его на прием. — Благородный господин Вэнь никогда не встречал главного казначея? — спросил его Чжоу Сюй. — Господин Ван в юности тяжело переболел оспой. Тем не менее, император крайне ценит его. — Откуда простому слуге знать, ценит император главного казначея или нет? — вернул вопрос Вэнь Кэсин. — Не иначе господин Чжоу Сюй — не тот, за кого себя выдает. — Так ты ничего обо мне не знаешь, — Чжоу Сюй выглядел разочарованным. — Сколько тебе заплатили, чтобы убрать меня с приема? — Зачем кому-то платить мне? — Вэнь Кэсин преградил ему путь, вынуждая отступить обратно в темноту, и положил руку ему на плечо. — Быть может, я настолько очаровался, что захотел узнать тебя поближе, господин Чжоу? Люди говорили, что нечистой силе нельзя смотреть в глаза, ведь глаза — зеркало души. Если крепко зажмуришься и примешься бормотать про себя молитвы — непременно спасешься. Будда присматривает за дураками и праведниками. Когда Вэнь Кэсину было восемь, а его родителям не посчастливилось попасться на пути скучающих разбойников, он убедился, что эти наивные суеверия не работают. Мир жесток, в нем нет ничего кроме темноты и крови. Вот и Чжоу Сюю тоже предстояла убедиться, что… — Чересчур близко, да? — из его речи пропал деревенский говорок, смотревшийся неуместно. Вэнь Кэсин упустил мгновение, когда Чжоу Сюй сунул руку за пояс, а когда поднял, то изогнутый меч прижался к его горлу. — Или жжется? От боли Вэнь Кэсин потерял дар речи. Все силы уходили на то, чтобы не завыть, корчась на земле в унизительной агонии. Угораздило же его из всех выбрать не простого, изнеженного приемами у благородных господ охотника, а носителя одного из божественных орудий! Ведь никто со времен разорения Усадьбы Четырех Сезонов не видел… Ходили слухи, что последний из них забрали в Тяньчуан, но с тех пор никто им не пользовался. Вэнь Кэсин застыл на волосок от смерти. Одним движением Чжоу Сюй легко мог снести ему голову. Это так волновало кровь, будто Вэнь Кэсин снова стал живым. Он был очарован. — Скажи, ведь нет никаких чудовищ? — потребовал ответа Чжоу Сюй. — Ты их выдумал, чтобы заморочить мне голову? Кто тебе платит? Отвечай! Его замешательство нетрудно было понять. Обычный вампир давно потерял бы от близости божественного орудия сознание или попытался на него броситься, ведомый животным инстинктом. Вэнь Кэсин сделался необычайно молчалив и бледен — как смертельно испуганный враль, чья шутка зашла слишком далеко. Вместо того, чтобы убить на месте за дерзость, Чжоу Сюй до последнего подозревал в нем человека. Это было забавно. Вэнь Кэсин не кричал от боли не из-за особых вампирских способностей, а потому что помнил — быть человеком еще больнее. Это не более чем слабый отблеск всей той боли, что ему в прошлом довелось пережить. Смутная тень. Внимание Вэнь Кэсина привлек легкий звон — будто ночная птица зацепилась за ветку. Одно движение и баланс сил изменится. Он не ожидал помощи с этой стороны, но не возражал. — Твоя проблема, глава Тяньчуан, в том, что чудовища уже здесь. Вэнь Кэсин приказал всем призракам, кроме Гу Сян, оставаться за пределами столицы, но кто-то очевидно соскучился и решил проигнорировать приказ. Или спасти жизнь своему господину? В любом случае их своеволие или неожиданная преданность пришлись весьма кстати. Вэнь Кэсин решил, что позже разберется, кого из них наказать, а кого наградить. Главное, глава Тяньчуан на мгновение отвлекся и смертоносный меч больше не прижимался к горлу. Это была прекрасная возможность! Вэнь Кэсин присвистнул. Вот только ни один из десятков призраков в знакомых масках не отозвался своему господину. Неужели кому-то хватило ума переодеться в вампиров, да еще и лучших его бойцов из десятки злых призраков?! Возмущенный обманом, Вэнь Кэсин прищурился, сунул руку за пояс и направил всю свою ци в веер. Ближайшему болванчику снесло голову. Он был уверен, что попал в артерию, но вместо того, чтобы хлынуть фонтаном, кровь вытекала медленно, будто из трупа. — Живые мертвецы! — закричал Чжоу Сюй. — Ты привел сюда живых мертвецов? Спятил? Многие считали их хуже настоящих вампиров, у вампиров сохранялась крупица разума, живые мертвецы же двигались, слепо повинуясь воле невидимого кукловода. Если бы им являлся сам Вэнь Кэсин, его бы это полностью устраивало — он не гнушался любыми методами, — но они его не слушались. Неповиновение в Долине Призраков каралось смертью! — Это не мои мертвецы! — Тогда чьи? — Сам у них спроси, — Вэнь Кэсин веером снес голову еще одному фальшивому «призраку». Труп снова оказался бескровной марионеткой. — По-моему, мы их не интересуем. Обидно, знаешь ли! Опять этот звон! Отчего он казался таким раздражающее знакомым? Будто саднила заноза. Кто же это мог быть? Кто посмел бы пойти против его приказа и привести живых мертвецов? Переменчивый Призрак? Нет, слишком труслив, чтобы действовать в одиночку. Гуль? Слишком глуп. Белый Дух? Слишком… Мертв. У горла Чжоу Сюя блеснула тонкая леска. В воздухе запахло кровью. Все призраки с горы Цинъя любили убивать медленно, мучая жертву, но особенно этим славился один из них. Тот, что тоже якобы считался мертвых. По крайней мере так ему докладывали. Этих лжецов и предателей при первой же возможности стоило придушить голыми руками! — Висельник?! — Вэнь Кэсин при помощи цингун взлетел на крышу, пытаясь поймать нахала. — Грязный вор и предатель, а ну-ка покажись мне! Сверху открывался прекрасный обзор. Все призраки — живые или мертвые — устремились в одном направлении. Глаза Вэнь Кэсина расширились, когда он вспомнил, что именно там, в «безопасном месте» оставил Гу Сян. Ему плевать было на всех остальных высоких гостей, но, если из-за маскировки Гу Сян решит, что это часть его плана? В одном Вэнь Кэсин не врал — он действительно дорожил ей как младшей сестрой и боялся, что с ней что-то случится. Гораздо хуже, чем стать вампиром. Ведь обратил он ее сам. — Ты мог бы помочь мне, — заметил Чжоу Сюй и, помедлив, добавил: — Или им. Он стоял настолько близко, что запах его крови будоражил. Столкни Вэнь Кэсин его с крыши, то успел бы сделать один глоток прежде, чем завершилось падение. Ему не помешало бы восполнить силы перед дракой. — Помочь тому, кто пытался перерезать мне горло? — задумался Вэнь Кэсин, балансируя на краю крыши. — Или тем, кто меня обокрал? Даже не знаю… Призраки достигли дверей и теперь заторможенно рубились со стражей. Надо сказать, справлялись стражники довольно неплохо. Были то обычные стражники или сегодня Тяньчуан отправил своих бойцов? Тогда у них были все шансы на победу. Тем более, на горизонте маячило подкрепление. Уже слышен был громкий гул их шагов. Вэнь Кэсин решил, что пора уходить — Гу Сян вернется сама. Ведомый внезапным порывом благодушия и слегка одурманенный запахом крови Чжоу Сюя, он решил дать подсказку: — Ищите музыканта. Это должен быть кто-то в банкетном зале. Один из инструментов сегодня немного фальшивил. — Один музыкант не понравился У Си, но он… не жалует варварское искусство. — В следующий раз я сыграю тебе на флейте! — подмигнул Вэнь Кэсин. — Или покатаю тебя на своей лодке? Как тебе больше нравится, глава Тяньчуан? В воздухе Вэнь Кэсин обернулся чисто, чтобы полюбоваться напоследок белой с алой черточкой крови шеей Чжоу Сюя. Вот оно! Шея. То место, что выдавало его тщательно загримированное лицо. Оттенок кожи там был бледнее. Вэнь Кэсин никак не ожидал, что «пришедшее на помощь подкрепление» в черной форме бросится атаковать не фальшивых призраков, а настоящих стражников. Стражники, очевидно, тоже этого не ожидали. За пару мгновений их ряды сократились вдвое. — Предатели, кх-кх! — у крикнувшего солдата пошла кровь горлом. В следующее мгновение его разрубили пополам. Если прежде Вэнь Кэсина слегка взволновал запах крови, то от резни на ступенях банкетного зала зрачки сузились, а зубам стало тесно во рту. Чжоу Сюя рядом больше не было — он ринулся в гущу боя. Идиот! — Фальшивые призраки, фальшивые Тяньчуан, — выругался Вэнь Кэсин. — Да что с ними не так?! — Вернулся сыграть мне на флейте? — спросил Чжоу Сюй, его меч ярко светился во мраке. Совершенное оружие, созданное мастерами древности для борьбы с нечистью. — Кому ты на самом деле помогаешь? — Себе, — протянул Вэнь Кэсин. — Я всегда помогаю себе. То, что в этот момент он закрыл Чжоу Сюя от летящего в его сторону копью, которое не успевал сбить в полете, было чистой случайностью. Да и потом — грех портить столь совершенную шею, когда ни разу не видел лица. Боли не было. Только удивление в глазах Чжоу Сюя, когда с копьем в груди Вэнь Кэсин остался на ногах, а затем быстро выдернул его и воткнул в ближайшего живого мертвеца. Копье было настолько длинным, что хватило нанизать аж троих. — Ты не человек. Какая тебе выгода? Он мог бы сказать «ты тварь, как они», но выразился иначе. Более осторожно. Словно действительно рассматривал его в качестве временного союзника. — Быть может, я до сих пор очарован твоей красотой? — Вэнь Кэсин осклабился, показывая острые зубы. Чжоу Сюй не дрогнул, даже не поморщился. Или под слоями грима было не видать. — Ты убиваешь мертвецов, я — людей, — голос его был спокоен, как у человека, который привык отдавать приказы. Привык к беспрекословному послушанию. — Живым — живое, мертвым — мертвое? — Вэнь Кэсин засмеялся, но не стал с ним спорить. Не зря говорят, что самые отчаянные безумства совершают ради красавцев. Рана в груди не спешила затягиваться и Вэнь Кэсин двигался медленнее, чем обычно. Спасало, что мертвецы были совсем дурными — кукловод не озаботился даровать им свою злую волю, как настоящим призракам. Пару раз веер увязал в мертвой плоти и приходилось браться за другое оружие. У Чжоу Сюя успехи были не лучше. То ли он тоже быстро выбился из сил, то ли ему тяжело давалось убивать солдат, переодетых бойцами Тяньчуан. Или это были настоящие Тяньчуан? Вэнь Кэсин этого не знал, да и его ли это было дело? — Мы думали император пошлет обычных наемников, — сердито пробормотал Чжоу Сюй. — Очевидно, я недооценил нанесенную императору обиду. — Ты отказал самому императору? — восхитился Вэнь Кэсин. — Твоя красота — поистине не знает равных. — Бэйюань ему отказал, а отказ карается смертью. — Отчего его тогда не казнили на площади? К чему тратиться на торжественный прием? По крайней мере так прежний Хозяин Долины Призраков поступал с теми, кто отказывался идти с ним в постель. Разве что в случае с Вэнь Кэсином не сработало. Ему не следовало угрожать убить малышку Гу Сян. — В столице нравы иные, — сказал Чжоу Сюй. — Разве раны на вампирах не затягиваются мгновенно? — Каким образом мои раны затянутся, если я сражаюсь с мертвыми кусками мяса? — сплюнул Вэнь Кэсин. — Мог бы оставить мне парочку живых, раз они присланные убийцы. Тем более, твой меч гораздо быстрее убивает мертвецов, чем любое мое оружие. Чжоу Сюй взмыл в воздух, а когда приземлился рубанул мечом так, что вокруг них образовался широкий круг. Тех врагов, кого не разрубило на части, отбросило далеко в сторону. Вэнь Кэсин сам с трудом устоял на ногах. Это была еще одна из техник Усадьбы Четырех Сезонов. — Их слишком много. Ты не успеешь убить их всех. Даже будь ты Чжоу Цзышу из Усадьбы Четырех Сезонов, главой Тяньчуан. Возможно, он и правда им был. Кем же еще? — Нужно убить достаточно, чтобы Цзин Бэйюань успел скрыться, а мои люди — подбросить подходящие трупы, — Чжоу Цзышу улыбнулся, из лопнувшей губы у него пошла кровь. Там, куда она попадала, грим размазывался, открывая аристократически бледную кожу. — Ты прав, лучше наоборот. Я — убиваю мертвых, а ты — живых. — Ты ведь понимаешь, что показать милое личико будет недостаточно, чтобы потом расплатиться за помощь? — Только что ты клялся помогать мне бескорыстно, очарованный моей «красотой». — Верить обещанию нечисти, какой же ты тогда охотник? Чжоу Цзышу закатал рукав и сунул ему под нос бледное запястье. — Никогда не предлагай вампиру руку, способную держать меч, — Вэнь Кэсин обошел его сзади, положил руку на бледную шею. Рядом с местом, где запеклась кровь от лески. Чжоу Цзышу не сопротивлялся. — Я могу сделать это приятным. — Лучше — быстрым. Обычные люди всегда боялись, что один укус, одна отданная капля крови превратит их в вампира, Чжоу Цзышу воспринимал укус со стоическим равнодушием. Будто ни боль, ни дурман не имели над ними никакой власти. У его крови был странный привкус, немного горький. Наверное, из-за того, что он был охотником. Вэнь Кэсин отстранился практически сразу, как почувствовал, что рана в груди начала затягиваться. Он взял совсем немного — ровно столько, сколько необходимо. И этого хватило, чтобы красивыми рядами положить несколько десятков новоприбывших бойцов в форме Тяньчуан. Серебряный меч Чжоу Цзышу разил с молниеносной скоростью. В эйфории Вэнь Кэсину показалось, что вдвоем, плечом к плечу, они способны перебить всех врагов. Еще недавно непосильная, задача стала казаться ему легкой, как зажигать фонарики в честь праздника и опускать их в горную реку. Когда Гу Сян была маленькой, это было ее любимое развлечение. Голова кружилась от восторга, единения и радости убийства. Давно Вэнь Кэсин не был настолько счастлив. А потом Чжоу Цзышу упал, словно обескровленный труп. *** Обычно Гу Сян сама его находила и не оставляла в покое, пока он не возвращался к обязанностям Хозяина Долины Призраков. Вытаскивала из постели в борделе, бесцеремонно залазила в окно в доме какого-нибудь высокопоставленного красавчика, подавала платок, чтобы Вэнь Кэсин мог утереть кровь с лица и рук после резни в какой-нибудь подворотне. Однажды он решил выдать ее замуж и оставить с доверчивым деревенским олухом, не способным догадаться, что невеста пьет кровь не только у домашней скотины. Гу Сян не только догнала его, но еще и чуть ли не поколотила от обиды. Поэтому сейчас необходимость самому ее искать раздражала! О чем она только думала? Вэнь Кэсин даже заглянул в ту комнату, что снимал непутевый ученик лекаря Цао, но и там ее не оказалось. Настроение Вэнь Кэсину не улучшило даже то, что отмытый в речке Чжоу Цзышу и правда на лицо оказался красавцем! Но поскольку черты его лица оставались неподвижными, а брови нахмуренными в забытье, вид его обнаженного тела не принес никакой радости. За свое долгое бытие вампиром Вэнь Кэсин прекрасно знал, сколько крови можно взять у человека, чтобы это его не убило. И сколько, чтобы убить. Того небольшого укуса явно было недостаточно, чтобы второй день Чжоу Цзышу валялся в забытье. На его теле не было серьезных ран, способных объяснить внезапный недуг. Только его дыхание было чуть тише, а ци текла чуть медленнее, чем у живых. Но текла ведь! Когда его родители занимались лекарской наукой, Вэнь Кэсин был слишком мал и непоседлив, чтобы их слушать, а сейчас жалел об этом. Только гвозди… Два гвоздя из того же металла, что и божественное оружие Чжоу Цзышу, были воткнуты в два из его меридианов. Произошло это довольно давно — металл практически врос в кожу и жег пальцы Вэнь Кэсина, когда он пытался его коснуться. Была ли это традиция охотников? Оберегали ли они от злых сил или не давали владельцу обратиться нечистью? Или на них наложили благословление монахи? Но Вэнь Кэсин ведь не умер на месте, когда попробовал кровь Чжоу Цзышу? Зачем они тогда были нужны? Подмывало вытащить и узнать, что будет. — Не трогай, — первое, что прошептал Чжоу Цзышу, когда пришел в себя. — Это гвозди на три осени. — Я увидел твое настоящее лицо, трогал тебя без одежды, а тебя беспокоят какие-то гвозди? — Они сделаны из того же металла, что и мое оружие, — сказал Чжоу Цзышу. — Разве ты не почувствовал? — Они усиливают твои способности убивать нечисть? Чжоу Цзышу хрипло рассмеялся. — Гвоздей должно быть семь — тогда их достаточно, чтобы убить и нечисть, и обычного человека. — Ты захватил их собой, чтобы не потерять и при первом удобном случае воткнуть в меня? — Если бы я успел воткнуть в себя семь гвоздей, то стал бы бесполезен. Тогда бы император согласился отпустить меня на покой. Жаль, что с Бэйюанем все так обернулось и я не успел закончить начатое. — Если ты хочешь умереть, я могу подарить тебе более приятную смерть, — предложил Вэнь Кэсин. — Или вечнуюю жизнь, где император не в силах будет тебе ничего сделать. — Предлагаешь стать живым трупом? — Вампиры из Долины Призраков — другие, — Вэнь Кэсин наклонился и рукой провел по обнаженной груди Чжоу Цзышу, избегая гвоздей. — У нас теплые руки, трезвый ум, если захочу, я могу заставить свое сердце биться в унисон с твоим. Я доставлю тебе такое удовольствие, какое прежде ты не мог вообразить. — Вампиры из Долины Призраков — безумцы, — в глазах Чжоу Цзышу не было страха. — Так говорил мой учитель. Испробовав Воды Леты, они не способны вернуться к нормальной жизни. — Ты слышал про Воды Леты, но не знаешь, что кровь того, кто их вкусил, мгновенно становится ядовита, — бедра Вэнь Кэсина прижимали его к земле, не позволяя подняться. — Ты настолько слаб, что, если я напою тебя своей кровью, ты не сможешь сопротивляться. Впервые он заметил в глазах Чжоу Цзышу тревогу. Еще бы. Кому как не охотнику знать, что чтобы обратить кого-то мало вкусить его кровь, нужно добровольно пожертвовать ему свою. — Тогда ты никогда не найдешь свою служанку, — пригрозил Чжоу Цзышу. — Рядом с шаманом ваша вампирская связь не работает, не правда ли? — Как ты понял, что… Ты лежал без чувств, когда я ее звал! Не говоря о том, что обычные люди не чувствовали ту связь, что возникала между вампирами. — Ты пил мою кровь, — напомнил Чжоу Цзышу. — Давай заключим сделку: я помогу тебе найти твою служанку, а ты мне — моих друзей. После этого мы навсегда забываем друг о друге. И отдай мне обратно мою одежду — холодно. Вэнь Кэсин нехотя поднялся на ноги. Еще никогда обнаженные мужчины им не командовали. Тем более, те, которых он несколько часов назад, на свою беду, покусал. — Твоя одежда прохудилась, и я прихватил тебе новую. — А мой меч? Меч следовало выбросить сразу же, но Вэнь Кэсин обернул его в тряпки и притащил с собой. Он сделал неопределенный жест в ту сторону, где его бросил. — Что насчет ужина? — спросил Чжоу Цзышу, завязывая одежды. Он не попросил Вэнь Кэсина отвернуться. Будто ему было все равно. Или перед ним был слуга или подчиненный, а не Хозяин Долины Призрака. — Я бы не отказался от жареного кролика. — Твоя кровь была не такая уж вкусная, чтобы я до конца жизни должен был тебя обхаживать, — возмутился Вэнь Кэсин. — Ты мог бы сам… Потом он представил, как Чжоу Цзышу теряет сознание во время охоты на кролика, и он опять волочет его на себе. Если бы с ним была Гу Сян, то она нашла бы где-нибудь ослика, и они водрузили на него Чжоу Цзышу. У него не было ни ослика, ни верной Гу Сян. Одно разочарование и несбыточные желание. Проклятый глава Тяньчуан был слишком красив, чтобы от него отказаться. — Я поймаю кролика, если дашь украсть у тебя поцелуй, — он исчез раньше, чем Чжоу Цзышу успел отказаться от сделки.