Молчание в снегопад

Оживлённость на улицах не новизна для крупного города, вдобавок вечернего. Это период, когда после всего тяжёлого трудового дня можно наконец расслабиться, выйти в мир развлечений и занятных зрелищ. Это тот короткий отрезок, за который может произойти больше интересного, чем за всё время, прожитое нынешним днём. И это что-то интересное наверняка незабываемое. Описания также граничат с понятием «необычное». Конечно, ведь прослеживается какая-никакая связь в виде едва заметных прозрачных ниточек. Но ты обязательно почувствуешь их тогда, когда что-то «интересное» настигнет конкретно тебя. И придёт оно крайне нежданно. Но выбраться после или остаться в паутинке — личный выбор, который в любом случае изменит частичку души. На одной из таких улиц — кажется, наиболее шумной и востребованной — люди толпились у клубов, прогуливались по тротуару, заглядывали в местные заведения. Но здешние досуговые предприятия, ощущение, и близко не стояли по уровню востребованности с одним входом, обозначенным заманчивой вывеской: «Бойцовский клуб». Да уж, люди серьёзно идут сюда, чтобы поглядеть на драки, да ещё и поставить деньги. Увлекательно. А что поделать? Отдых для всех свой, в нашем мире он, как никак, должен быть разным. Для Кан Чоронг отдых — движения, выраженные в танце. По её мнению, только с их помощью возможно выплеснуть напряжение и дать телу насладиться мимолётными моментами, какие учебный день не сумел дать. Она могла сделать это в промежутках, но какое счастье, когда параллельно мечешься туда-сюда? Согласитесь, лучше уж там, где пространство и твоё личное время полностью окружено свободой, атмосферой, заставляющей двигаться с бурей положительных эмоций. Одна из вечерних улиц такое место. Выбор пал случайно. Девушка ушла подальше от дома, подальше от школы, учёбы, нудностей, повседневной суеты — всего, что постоянно окружает её, как череда неминуемых событий. Как это там называют? Рутина? В точку. И от неё порой каждому хочется сбежать. Кан Чоронг всего-то искала неизведанное и нашла местечко, где всё пришлось в новизну. Здесь и дышится, и чувствуется, и выглядит по-другому. Замечательно, почему бы и нет? Другая обстановка влияет на ритм сердца, трепещущее, в свою очередь, от предвкушения. Чоронг осмотрелась. Люди заняты своими делами. Пора бы и ей заняться своими планами. Достав телефон, она открыла Ютуб и нашла подходящую песню. Вдохнув поглубже, поставила устройство в нужное положение, что захватило её в полный рост. Девушка улыбнулась. Наконец-то шанс исполнить столь усердно выучиваемый танец выпал. Поставив таймер, она нажала на кнопку и, пока шёл отсчёт в три секунды, отошла, приготовившись вслушиваться в музыку. После начала не прошло и секунды, как тело начало движение, от которых и оно, и душа получали наслаждение. Но эйфорию под конец танца бесцеремонно и беспричинно прервали, причём чересчур подлым образом! Какого чёрта? Какой-то больно смелый отморозок поставил ей подножку, да ещё и кинул в неё… Бутылку? Кан Чоронг, находясь на земле, глянула в сторону, куда направлялись подозреваемые в сделанном типы. Подняв сначала себя, затем пластиковый предмет с недопитой в пару миллилитров странной розовой воды, танцовщица схватила телефон и зашагала в их сторону. — Эй, — окликнула она. Компания приостановилась, поняв, какие претензии к ним сейчас пойдут. — Это вы сделали? — Чоронг вытянула руку с бутылью, предъявляя и указывая на конкретного человека. Они обернулись. На лице каждого светилась улыбка. Но больше всех выделялся тип, чья улыбка была пропитана явными самодовольством и гордостью за себя. Ах, какой молодец! Великое дело сделал, уж точно можно порадоваться за себя! Урод. – Ой, прости, не заметил и споткнулся. Перепутал тебя с мусоркой, — сказал тот, чувствуя себя от своей остроумной фразы ещё лучше. Чоронг глядела на него в упор, с презрением. Мда, улицы так и кишат отбросами. И никто ведь не почистит, жаль. Мать с детства говорила не отвечать на зло злом, но, к сожалению, наш мир не ведает хорошее отношение к себе, злоупотребляя и воспринимая его, как очередное прощение. Прости, мама, но самоуважение дороже всяких гнид. — Чё вылупилась? Тебе бы валить отсюда, а то неблагоприятное это место для неженки-девчонки вроде тебя, — усмехнулся он. Объект унижения тяжело вздохнула, опустив голову. Вероятно, неотёсанная группа приняла жест, как за победу, но на самом деле это всего лишь пролог. Бутылка, что недавно считалась за вражескую вещицу, скоро стала новым орудием в её руках. Открутив крышку, Чоронг осмотрела прозрачный материал, повертев перед глазами, чтобы убедиться в нужности дальнейшего. Впрочем, когда сомнения с головой охватывали её? Была не была, как говорится. — Ну и? Чё притихла? Страшно ста… — но договорить не удалось: незнакомка вылила на него остаток содержимого его же опрокинутого мусора. В девчачьих глазах не читалось сожаления. Абсолютно плевать, что произойдёт с тем, кто попробовал самоутвердиться за её счёт, с тем, кто помешал танцевать ей. Закончив медленно выливать цветную воду, Кан Чоронг всучила бутылку в руки мокрому раздражителю, улыбка которого сошла с наглого лица. — Ой, извини, одежда, наверное, новая? Но, надеюсь, ты творческая личность, потому что твоя розовая дрянь отстирается с вероятностью в тридцать процентов, — утешающе произнесла она, смотря на помрачневшее выражение лица. — Отброс. Девушка развернулась, чтобы уйти прочь, но не сумела уйти далеко: её крепко схватили за рукав. — Куда это ты собралась, мелкая смертница? — послышался за спиной нехороший голос облитого. Тут же нахалку окружил весь мужской коллектив, только что наблюдавший интересную сценку. — Мы ещё не договорили. Эй, ещё остался этот розовый компот? Доставай. Один из товарищей вынул из сумки полную бутылку такой же жидкости. Неужели он собрался вылить всё ей на голову? Таким образом её проигрыш обеспечен. — Пришёл час расплаты, — он откручивал крышку. — Расплаты? Я думала, мы уже рассчитались, — сказала Чоронг. — Думать явно не твоё, — ответил он. — Но вы первые начали. Вы ждали, что уйдёте сухими из воды? Не на ту напали, сволочи. — Впредь будешь следить за языком, — обидчика разожгли дерзкие слова, и он поспешил скорее вылить содержимое прямо на черноволосую головёшку. Остальные схватили девчонку, чтобы не вырвалась. Кан Чоронг старалась выбраться, но в итоге, будто бы смирившись, просто решила ждать неминуемой участи. Но внезапно представление оборвалось. Весьма внезапно оборвалось… Причиной стала неведомая сила, появившаяся из ниоткуда, и настолько быстро, что никто из участников не успел проследить за источником её осуществления. Первым под руку попал задира, готовый вылить воду. Его кто-то развернул сзади, без слов, без оклика — ничего лишнего, и просто начал действовать. Парень не успел осознать произошедшего, как в щёку прилетает удар, заставивший упасть на тротуар и больше не встать на какое-то время. Без пробелов во времени появившийся незнакомец сделал примерно также со следующим соучастником и так по кругу, пока каждый не очутился на земле. Срок валяния первого подопытного вышел спустя минуты две, поэтому он решил незамедлительно дать отпор. Осмотревшись, глаза наткнулись на выскользнувшую из рук бутыль, откуда смесь для мести не успела вытечь окончательно. Подобрав её, он пошёл в атаку, подкравшись со спины, чтобы хорошенько взбодрить пришедшего бандита и привести в себя. Ибо что за хренотень он устроил?! Но реакция и развитая интуиция подсказали тайминг оборота, и вмешавшийся, сверкнув глазом, сделал замах, но вместо удара прижал к ближайшей стене с силой не менее щадящей. — Ах ты гадёныш… — проворчал зажатый в угол. Его группа, успевшая очухаться, рассмотрела напавшего внимательнее и быстро распознала кое-кого, от которого следует сматываться поживее. — Эй, чувак! Оставь затею, это Джокер! Бежим! — крикнул один из них, и все побежали прочь. Стартанули так, как будто участвуют в марафоне за денежный приз. – Д-Джокер? — наполовину не видевшая реальности жертва успела разглядеть характерные черты. Действительно он… Если удар пройдёт снова, ему однозначно конец. А ударник, к слову, решил покончить со своей разминкой, замахнувшись. — Стой! Я понял, понял! Я уйду, прости! — боец помиловал беднягу, и тот как можно быстрее сбежал. Что ж, зато будет знать, на кого ставить в бойцовском клубе, когда доберётся до него без происшествий в другой раз. Проводив испуганных беглецов взглядом, Джокер следом уловил причину устроенного побоища: девушка-танцовщица. Она смотрела в ответ не менее потрясённо и удивлённо. Видимо, ей тоже было страшновато внутри. Вдруг и её коснётся его убийственный кулак?… Нет, он не ударит её, даже не тронет. Впрочем, ради чего в принципе была затеяна драка? На кой бы ему ради развлечения избивать случайных прохожих? Но раз это случилось, то есть две теории, почему: либо он псих-садист, либо наказанные персоны для него не просто прохожие. Но Кан Чоронг надеется на лучший исход для неё. Засунув руки в карманы синих спортивок, так называемый Джокер двинулся в её сторону. Признаться, жутковато… И это всего лишь вид издалека, но воздух стал напряжённее, когда мужская фигура выросла прямо над ней. О. Бал. Деть. Какой у него рост, мать вашу?! Кан Чоронг стало страшнее, учитывая, каким холодным и тяжёлым взглядом её прожигают, но она старалась держаться как можно увереннее, всеми остатками. Девушка думала, сегодня вечер пройдёт, не отличаясь от предыдущих, но кое-что интересное обязательно должно было настигнуть именно её, нагоняя не разобрать какие чувства. Но беловолосый парень, преодолев стадию молчания и пустого взгляда, сказал короткую фразу: — Можешь продолжать, — и, развернувшись, пошёл туда, откуда пришёл. Боязнь в миг улетучилась. Продолжать? Про что он? Неужто о танце? А влез зачем? Таким образом заступился за неё? — Постой! — тело из оцепенения пришло в себя. Джокер послушался. — Почему ты вмешался? Парень обернулся, смерив вопрошавшую обычным безразличным взором. — Назойливых мух надо давить, — ответил он, собираясь уйти снова, но другой вопрос остановил его. — Ты часто здесь бываешь? Поразмышляв, поделиться или нет, Джокер всё же ответил: — Я тут подрабатываю. — Спасибо тебе, — поблагодарила она. Но защитник, ничего не сказав, окончательно удалился. Хм, странноватый. Тем не менее, Кан Чоронг наблюдала до тех пор, пока он не исчез из поля зрения. Джокер вернулся к своей группе во главе с парнем в жёлтых очках, принявшись молчать всю дорогу. Разумеется, это не новое для его натуры, но сегодня на горизонте слишком тихо, что вызвало подозрения у товарищей рядом. — Ау, Джокер, чего опечалился? — спросил парень в красных очках, слегонца ударив того по плечу. Но слов, конечно же, не последовало. — И зачем тебе нужно было трогать тех придурков? — подключился У Ин. — Девчонка понравилась что ли? — расплылся он в улыбочке. Но беловолосый непробиваем. Компания, переглянувшись, поняла, что ему нужно побыть наедине с мыслями. Как всегда. А с какими — ни один чёрт не разберёт. Молчаливый парень шёл, кажись, по инерции, не думая совсем, что производит движения, погружённый в раздумья о недавнем прошлом. А вопросы-то людей около него в какой-то степени имеют смысл быть. Правда, зачем нужно было устроить разборки посреди улицы? Джокер сам не знает, как так вышло. Он насмотрелся достаточно, просто не мог не научить оболтусов элементарным манерам. Ноги сами собой повели в самое пекло, в которое позже было подкинуто пару дровишек им же самим. В действительности, Джокер знает причину, но почему-то не совсем желает признать её: ему понравился танец той незнакомки и не понравилось, что какие-то тупоголовые дурни грубо прервали выступление. Крайне вывело из себя. Такой чёткости наряду со скоростью движений борец редко подмечал в своей деятельности, где реакция — один из важнейших компонентов. Но увиденное — всего лишь танец, относящийся, насколько его кругозору известно, к k-pop, где элементы далеко не самые лёгкие. Настоящее чудо. Сколько, любопытно, она оттачивала их? А может ей под силу совершить ещё что-нибудь подобное? Ему бы хотелось посмотреть. Что если она придёт в здешний район снова? Иначе, для чего бы ей спрашивать что-то о частоте нахождения чудаковатого незнакомца там? Может, У Ин в чём-то прав, и правота действует на нервы: она немножко понравилась ему. Спустя три месяца после описанного случая Жизнь вправду не случайна, хотя порой думается наоборот, особенно человеку, как Джокер. Существование даётся ему тяжеловато. Более того, чтобы быть, в современном мире нужно иметь средства, которых крайне может не хватать. Уж везёт тем, кому есть на что жить без особых усилий. Завидно их безделью, бросает в дрожь от несправедливости, уготовленной судьбой. Вот только есть среди сего негатива кое-что светлое, что имеет вовсе не каждый успешный или богатый человек: друг. Друг не в понимании обычного компаньона, выполняющего твои просьбы. Друг не в понимании того, кто общается ради твоего имущества и готового всадить нож в спину в любой момент. Друг не в понимании общения, ограниченного сотрудничеством. Друг имеет слишком много смыслов, но настоящий удаётся раскрыть единицам. Джокер сам никак не понимал смысл дружбы. Что это и для чего? Но, как говорилось, жизнь не случайна, главным образом когда тебе под силу изменить её ход действиями. И беловолосому борцу случайно удалось что-то переворотить, обзаведясь… Подружкой? Именно. Кан Чоронг и Джокер не могли не начать общение после всего, что почувствовали друг к другу после того случая. И хотя кое-кто упрямился и уклонялся от предложений сблизиться, завязка оказалась неизбежной. Не потому, что Джокер брезговал или отсутствовало желание, а потому, что он не тот человек, с каким рекомендуется заводить общение и больше: дружбу. Так он думал. И сейчас время от времени так думает. Забавно, какой адекватный индивид станет водиться с ним, плюс ко всему девчонка? Размышляя над этим вопросом, Кан Чоронг виделась ему сумасшедшей одиночкой без выбора на лучшее, а на то, что дают. Ведь что способен дать друг вроде него? Вечером Джокер сидел у мини-маркета. Атмосфера неплохая, довольно приятная. Людей вокруг сновало маловато, но одиночество не ощущалось. Крыша магазинчика была подсвечена желтоватыми лампочками гирлянды. Декабрь на дворе, как никак, тут не обойтись без создания рождественского настроения, которое теплится даже в спокойном сердце Джокера в крохотных размерах. Через чистые прозрачные окна маркета исходил ярко-белый свет ламп, и можно было рассмотреть всё происходящее внутри. Близ скамьи стоял автомат с едой, также излучающий яркий неоново-фиолетовый и белый цвета, а дизайнерские упаковки так и манят. Вечерняя улица как всегда поднимает настрой. Не хватает только снега. По прогнозу сегодня обещали примерно в это время. Хотелось бы. Джокеру по нраву снег. Но чтобы собрать полный комплект, зимней атмосферы недостаточно. Требуется человечек, уже находящийся в пути по его предложению. Без неё бессмысленно созерцать пустоту — скучное занятие. Юноша только успел подумать о Кан Чоронг и взять телефон для связи с ней, как приходит сообщение: я почти на месте. Через пару секунд приходит ещё одно: это ты возле магазина? Оторвавшись от телефона, собеседник огляделся и завидел подругу. Приближаясь, она даже не смотрела, куда приближается. Выключив телефон и убрав в карман чёрных спортивных штанов, девушка подняла глаза и слабо улыбнулась беловолосому, чутка смутив его. — Привет, — подсела она. — Что стряслось? — Ничего, — сказал он, смотря на чёрный экран и вертя устройство. — Мне не стоит звать тебя без причины? — Не-не, всё нормально, — заверила Чоронг. — Мне нравятся твои приглашения. Посмотрев на серьёзное, мирное лицо друга-борца, Кан Чоронг подчеркнула вновь появившиеся заклеенные раны. Они вообще успевают заживать? Больно смотреть, но что поделать с работой и обыкновенным влечением. — Как ты? — нежно и обеспокоено спросила она. — Снова дрался? — Не хочу говорить на эту тему. — Почему? — Потому что не хочу, чтобы ты знала ту мою сторону, — проворчал он. — Я и без того урод… — дополнил шёпотом, надеясь на неуловимость слов. Но, судя по лёгкому удару локтем в бок, от подруги никакая информация не ускользнёт. — С момента встречи я ни разу не посчитала тебя уродом, — пояснила она. — И тебе не советую, ты довольно хорош собой, — Кан Чоронг коснулась пластыря на щеке, слегка пригладив, и проделала то же самое с другими заклеенными местами. Осмотрев вечно побитое лицо, девушка засмотрелась на длинный шрам около рта, после чего провела по его траектории пальцем до самого конца. — Это не страшно, — сказала она. — Я принимаю за твою изюминку. Джокер смотрел на неё, а в голове крутилось множество мыслей, которые нереально собрать в одно целое. Они все о разном, но тема одна: Кан Чоронг. Надо бы что-нибудь сказать? Но он промолчал, отвернув взгляд на полуснежный асфальт. Он дал ответ для себя, но выразить для неё не смог. Назрела проблема, разрешить которую с ней не хватает смелости. Судя по реакции на предыдущую фразу, на следующий негативный вопрос его ждёт подзатыльник. Поняв, что далее ничего не последует, Чоронг отвернулась таким же образом, сцепив пальцы межу собой. Не хотелось показывать, но немного обидно. Снова поддержка никак не повлияла на него. Неисправимо, что ли? Она прикусила губу. Беловолосый сунул телефон в карман синих спортивок и зашуршал портфелем. Расстегнув молнию, начал копаться внутри, в итоге достав что-то красное. Отложив сумку в сторону, он потёр вытащенный предмет об одежду и откусил. Всмотревшись, девушка распознала яблоко, кусок которого поедатель шумно жевал, отклонившись на спинку скамьи. Глаза Чоронг невольно засияли. Почему Джокер такой милашка? — Бедняга, проголодался? — с умилённой улыбкой спросила она, потрепав того по белой макушке. У Джокера всё словно перевернулось внутри. Рука чуть не выронила яблоко, а челюсть забыла, как жевать. Глаза из полусонного и высокомерного вида преобразились в вопросительные и потерянные. Но преодолев секундное необычное состояние, он, через медленное возвращение мозгом в реальность, проглотил съеденное. Вау, что это? Никогда такого не было. — Хочешь, можем пойти ко мне, я приготовлю что-нибудь. Или можем пойти в кафешку. За мой счёт, — предлагались варианты. Друг отрицательно помотал головой. Его туманные для окружающих мысли окутаны не той темой. — А можешь… Сделать так ещё раз? — сказал парень. — М? Как? — Нет… Неважно, — и откусил по-новой, чтобы, как ему показалось правильнее, заткнуть себе рот. Кан Чорог промолчала. Но молчание, порой, не всегда значит непонимание желаний ближнего, в особенности самых видных и очевидных. Джокер, наконец, прикончил красный плод и выкинул остаток в урну, попав с первого раза не поднимаясь. Он посмотрел на чёрное небо. Пусто, даже звёзды едва мелькают. Но они не нужны. Единственное ожидаемое им явление — снег. Чоронг всё наблюдала за рассеянностями знакомого. Постоянно такой, неудивительно, но сегодня будто бы что-то не то. Будто в нём зарождаются эмоции, о которых, к сожалению, не разузнать, пока обладатель сам не расколется. Отворачиваясь, девушка внезапно сильно вздрогнула и обняла себя руками. Стало холоднее, чем когда шла сюда. На улице зима, а на теле нет куртки. Лёгкая кофта да водолазка под ней. Думала, обойдётся, чёрт. Однако скоро в её сторону протягивается рука, держащая вещицу. Обратив на неё внимание, Чоронг, во-первых, поняла, что это ветровка, во-вторых, это ветровка Джокера, что была на нём пять секунд назад. Сам добродетель, судя по всему, напрочь отказался сталкиваться взглядами, поэтому максимально уменьшил таковую вероятность. — Мне? — поинтересовалась девушка, словно не одна здесь. — Надень обратно, сам замёрзнешь. Но беловолосый не сдавался, настойчиво протягивая и держа руку. Чоронг с каждым мигом становилось всё более неловко. С каких пор и по какой причине он делится своим с окружающими? Нет, исключительно с ней?! — Бери же, — подталкивал тот, тряся одеждой. — Тебе холодно. Кан Чоронг робко взяла, смешанно посмотрев на дарителя. Серьёзно? Серьёзно готов пожертвовать последним ради неё? Возможно, это бред. Но, возможно, это реально назвать добротой? Джокер поистине добрый, правда, далеко не со всеми. Но люди, которым он доверяет, которыми дорожит и которых боится потерять, обязаны различить припрятанные частички тепла на себе. У него большая семья, много братьев. Грех тут не стать осмотрительным и заботливым! Но дружба… Мало кто является настоящим другом в потрёпанной жизни Джокера. Ему совершенно не известно, каково водить дружбу, поэтому часто он считает себя ужасным как человеком, так и другом. Но лишь он сам мало замечает, насколько много таланта имеет к этому нелёгкому делу. Чоронг всё-таки надела ветровку. Глянув на бедного парня, оставшегося в одной футболке, теплее не становилось, сколько бы курток не нацепи сверху. Из-под зорких глаз не ушла мелочь в виде дрожи, что старательно пытались не выдавать. — Не холодно? — спросила она, желая услышать его ложный ответ. Джокер вновь помотал головой. Но Кан Чоронг всё знает. — Ты уверен? — он кивнул. Вздохнув, тёмноволосая принялась натягивать подарочек без повода. Оказавшись полностью в нём, голубые зрачки метнулись обратно на дрожащий объект. Нет, так нельзя. От его простуды никому из них не будет хорошо. Чувство вины надолго останется внутри той, ради кого бурно старались. — Возвращаю, — Чоронг уверенно протянула чёрно-белую одёжку назад. — Оставь, — шептал тот, стуча зубами. — О себе сначала позаботься, — сказала подруга, аккуратно уложив куртку ему на голову. — Трясёшься как осиновый лист. Снова оставив слова в мыслях, Джокер несмело и как будто виновато взял ветровку в руки. Но и на этом не остановился. Упрямец одним действием небрежно укрыл её плечи. – Оппа! — поняв его позицию, Кан Чоронг случайно повысила голос. Не от злости, как может показаться, а от беспокойства. — Я сказала не буду! Надену, когда снег пойдёт, — поставила она условие, не подумав, и всучила вещицу. Мысли могут считаться материальными. А слова? Это вероятно? К чему эти вопросы? Как по щелчку пальца и божественной прихоти с неба плавно закружились первые снежинки, приостановившие спор и заострившие две пары глаз на себе. — Вперёд, — остановив на Чоронг невозмутимый взгляд, Джокер тем самым оставил последнее слово за собой. Серые зрачки безмятежны, но в душе чувство победы и правоты, которые едва промелькнут для зрения. Недовольно вздохнув, девушка отобрала ветровку и снова надела. Джокер не сводил изучающего взора. Едва промелькнут для зрения, говорите? Для чьего угодно, но не для Кан Чоронг. Беловолосый благодетель был сравним с любопытным молчаливым котом, однако чьё умное выражение говорило о многом. Джокер словно чего-то выжидал, но, на деле, не ждал ничего. Он просто наслаждался выигрышем и милой липовой злюкой Чоронг. Для прозорливой подруги оно яснее некуда. — Зато хорошая новость: снег пошёл, — подметила она, взглянув на тёмный небосвод. Оттуда падало всё больше крупных белых хлопьев, постепенно заполоняющих уличное пространство и макушки. — Чудесно, скажи? — любовалась Чоронг. — Угу, — позалипав ещё чуть-чуть, Джокер опустил голову, вернув прежнее состояние. Девушка окинула его печальным, тревожным, но спокойным взглядом и отвернулась. — Тебя что-то беспокоит? — задала она вопрос. Без изменений, неразговорчивый собеседник не проронил ни слова, ни жеста. Кан Чоронг, снова глубоко вздохнув, встала. Осмотревшись, подметила светящийся, прямо-таки влекущий к себе автомат с едой и направилась к нему. Остановившись перед широким стеклом, сквозь которое виднелись закуски, девушка обессилено приложила ладонь к матовой поверхности и поникла головой. — Ты лучше, чем я могла бы подумать, Джокер оппа, — начала она. — А ты сам так не думаешь? Джокер продолжает молчать, вникая в каждое слово. — Я пытаюсь доказать тебе же, какой ты человек. А ты добрый и заботливый, вдобавок симпатичный, разве нет? Я знаю, о чём ты думаешь: «я плохой друг», «я ничего не могу сделать для неё». Ты всегда не прав, когда так думаешь. Из нас двоих до тебя одного никак не дойдёт: ты замечателен. Наверное, этих моих слов тебе не хватало. От тишины Кан Чоронг думает, что разговаривает сама с собой, а друг вовсе ушёл. Но Джокер, не дёрнувшись, вслушивается, ожидая продолжения. Девушка слабо улыбнулась, как будто на душе полегчало. Засунув руку в карман, пальцы нащупали монету, отправившуюся после в автомат. — Все мы не без недостатков. Все мы также не лишены эмоций, — говорила Чоронг, нажимая на нужные кнопки. — Эмоции различимы, но не всякий поймёт, пока человек не скажет их причину. Проницательность — важная штука в общении, потому что чувствовать должен уметь любой. Но, к несчастью, не каждому дано. Поэтому не менее полезно разговаривать. Тем более… — её палец, спустя время изъяснений, нажал на финальную кнопку, и из недр автомата выпала железная банка. Присев, девушка помедлила забирать напиток и устремила грустноватый, светлый взгляд в пустоту. — Когда вы друзья. Джокер оппа, ты правда очень импонируешь мне. Я бы даже сказала, нравишься… — как можно тише произнесла она, смутившись. — Но почему же ты всегда молчишь рядом со мной?… Кан Чоронг не надеялась быть услышанной. Она дальше и дальше осознавала, что это, скорее, разговор для собственного успокоения, разбор полётов. Не ждала, но в глубине желала, чтобы хотя бы толика сказанного прошла через его уши. Девушка одновременно боялась, если такое произойдёт. Больно много накопившейся искренности выдалось за раз, а Джокер не глуп. Смешанные чувства. Как иногда раздражает неопределённость. — Ах, да что это я, — взбодрилась тёмноволосая, встряхнув головой, так откинув лишнее, и лучезарно ухмыльнулась. — Всё нормально, — вынув банку, она поднялась на ноги и заправила прядь за ухо. — Похоже, стоит принять всё таким, каким я вижу. Слова, звучащие как ложь. Слова, пропитанные непонятной, неуловимой благодатью. Верит ли в них Чоронг? Скорее, да, ведь ей действительно стало легче после рассуждений. Но Джокер уловил иную суть, о которой не каждый поведает. Не каждый дающий советы последует им сам. А что Кан Чоронг ещё сделает? Диалог — это когда в беседу вступает два человека, и поддержать его можно словами, а не безмолвием. Её силы исчерпаны, далее всё зависит от второго человека. Главное он знает правду, скрывающуюся в ней. Разворачиваясь с похожими идеями, Чоронг ни за что бы не подумала, насколько ход событий способен моментально измениться. Снег всё идёт, помаленьку укрывая поверхности. Снег кружится на свету, оседая белым новым слоем. Снег волшебный и манящий, приятный и радующий, романтичный и обнадёживающий на лучшее. Снег — неотъемлемая часть новогоднего настроения. Снег — неповторимость зимы. Снегу рады все. Мало кто ощущает, что падающий снег холодный. Он свежий, неразогретый. Но всем известно, что снег запросто растопить долгим прикосновением. Кан Чоронг ласково, но тускло улыбалась. Зато вскоре улыбка сошла вовсе. Виновным стало всего одно действие человека, от которого оно совсем не ожидалось. О подобном от Джокера не могло проскочить никогда и мысли. Такое планировала совершить однажды лишь Кан Чоронг. Джокер, как настоящий боксёр, уловил наилучший шанс. Девушка совершенно не представляла, что он стоял за спиной. Речи подтолкнули парня на первый шаг, а их увлечённое говорение сыграло на руку незаметности. Оставалось выждать и напасть. В нашем случае не пробить лицо противнику, а поцеловать девушку. Жизнь не ринг, и воплотить столь смелое решение крайне сложно. Но Джокер сделал это, без каких-либо колебаний, как будто так необходимо именно сейчас. Беловолосый достаточно выслушал Кан Чоронг, ему невыносимо. Кажется, впервые стыдно за своё поведение, неловко за холодный характер, колко от собственного словесного бессилия. Стало очевидно: он делает ей больно. А если больно ей, больно и ему. Джокер узнал об особенности дружеской взаимосвязи только что. Но в связи с непредвиденностями, случайностями и толкающими вперёд чувствами можно ли ныне назвать его влечение дружбой? Парень мягко, но быстро прильнул к ней, не собираясь отпускать. Он задумал держаться подольше до наступления убеждения полного извинения. Слова не его способ выражения. Джокеру гораздо проще донести всё действиями, как этот поцелуй. Первый поцелуй, наполненный и теплом, и искуплением, и стыдливостью, и смущением, доводящим бледную кожу до покраснения. Сбор всего того, чего бесчувственному нутру не удавалось найти и принять до сегодняшнего вечера. Пожалуй, Джокер понял: он влюблён в Кан Чоронг. Разочаровывает, что для перемен в голове обязательно придётся сделать неприятно дорогому человеку. Девушка, попавшаяся в ловушку, не сразу, но расслабилась под чужим воздействием. Последствием стал резкий звук удара об асфальт. Пальцы утеряли хватку и не удержали алюминиевую банку. Помимо рук всё тело будто попало в отдельный мир, а мозг искал зацепки реальности. Ведь поцелуй… Это же нереально, да? Но как же нет, если Джокер вот, впритык?! Вечерок выдаётся знатным и неординарным. А неторопливый снегопад не останавливается. Беловолосый отстранился, не сводя кроткого взора с, мягко говоря, изумлённой подруги. Сердце стучит бешенее, чем после боя. Дыхание труднее, чем после езды на велосипеде. Щёки краснее и разгорячённее, чем после бега. Но на душе неизменно отрадно, каким бы видом деятельности не решил заняться, будь то спорт или неосвоенная романтика. Чоронг облокотилась об автомат, вцепившись в железные гладкие края, дабы ненароком не упасть. Стоп, это без шуток произошло? Серьёзно то, о чём они оба думают? Судя по багровому личику друга, на котором аж белые пластыри окрасились, да. Кан Чоронг не считает, что её лицо в сложившейся обстановке отличается цветовой гаммой. — Спасибо, — сказал он, уводя блестящий, сконфуженный взгляд. Вскоре и совсем повернулся спиной, сгорбившись. — З-за что? — удивляясь, как ей удалось сохранить дар речи, спросила девушка. — За заботу. И терпение. Я постараюсь впредь не делать тебе больно, обещаю. Парень зашагал вперёд. Он хочет оставить второе последнее слово за собой, уйдя просто так?! Нет уж! Они ещё не договорили! Кан Чоронг, очухавшись, встряхнула головой и, смотря вслед уходящему, подобрала лимонад. Не успев ни о чём подумать, она по велению невидимой силы бросила его назад. — Стой! — Чоронг подбежала к нему, и тот развернулся. Решительно, но трепетно и сердечно голубые глаза вглядывались в бледно-серые. Розоватая от холода ручонка осторожно потянулась к густым волосам, уложившись на белой макушке и потрепав её повторно. — Береги себя, — предостерегла подруга. Джокер опять, не сдержавшись, поплыл от прикосновения. Выходит, тогда она догадалась о его просьбе? Разумеется, ведь Чоронг проницательнее, чем видится. Или поводом стало поведение, напрямую сообщающее о желаемом. Мда, плоховато он умеет скрываться на эмоциях. Настал черёд Кан Чоронг удивлять, меняя ходы. Задержав ненадолго руку и замерев в одном положении, девушка уверила находящегося напротив: можно расслабиться, мы не торопимся, а наслаждаемся друг другом. Сработало. Но Джокеру стоило быть начеку. Никогда не узнаешь, откуда и когда придёт удар. Кан Чоронг, максимально быстро и ловко перестроившись, схватила его за белую футболку и, притянув к себе высокого юношу, соединила их губы в поцелуе. Беловолосый совершенно не успел сориентироваться, как теперь он снова скреплён с ней, стоит заметить, по её инициативе. Означает, чувства взаимны? Ах, да какая разница! Джокер просто счастлив. Джокер просто отдастся ей, в наслаждении закрыв отяжелевшие веки. Пока снег кружит над ними. Отпустив его из приятных, усыпляющих оков, Кан Чоронг вынула руку из светлых прядей и отпустила футболку. Парень потихоньку открыл глаза, будто отходя ото сна. Первое представшее перед ним после незабываемого «сна» — Чоронг. Любимая Кан Чоронг. Единственная, кому Джокер доверится. Единственная, кто близок его ледяному сердцу. — Я пошёл, — промолвил он на прощание. — Стой, — снова остановили его. Чоронг умело сцепила их пальцы и, пойдя вперёд, повела Джокера за собой. Действие сделано решительно, но внутри же оно обоих заставило смутиться. — Пошли вместе… — сказала она. — Угу… — согласились с ней, ответно мягко сжав ручонку. До жути, до жути и жжения в желудке непривычно… — Красиво, правда? — проговорила девушка, глянув вверх. — Очень, — скромно согласился собеседник. Красиво. Прекрасно. Снег и Кан Чоронг — то, чему он готов восхищаться вечно. То, что готов любить, как семью. То, что делает его счастливым, а он её — в ответ. Вот бы снег падал бесконечно. Вот бы все вечера были похожи на этот.