Помни имя мое

Когда мороз застыл за окном, узоры на стеклах начали играть своими яркими оттенками. Здесь и там можно было различить снежинки, словно сверкающий танец под зимним солнцем. И линии, словно проводники, вели глаз куда-то ввысь, в даль, напоминая о том, что небо так близко, но в то же время так далеко. Стекло оказалось отличным проводником для этого. Мужчина положил руку на окно и, задумчиво глядя на свои узоры, ожидал, когда же они растают под теплом его ладоней. Проходит одна минута, вторая, но и на тридцатой ничего не происходит. Неужели забыл, что уже сам подобен морозу и от тепло почти ничего не осталось? Хотелось бы новогоднего чуда, что загадали люди на каждый год, но все было не тем. Не то место. Не тот человек. Не то он, кем был раньше. От холода начало прозябать тело и он равнодушным взглядом смотрел на фейерверк. Люди замирали всего на мгновение перед огненными линиями, которые раскололись на сотни огоньков. Резкий кашель пробивающий до боли в лёгких. Вот и лекарство перестало действовать, а также переохлаждение. Он неполноценный. Держится чисто на лекарствах и воле врача. Новый врач который стал курировать его, был интересным человеком. Он улыбалась и общался на равных. За окном темнело, и только свет фейерверка ярко выступал на этом фоне. Как будто кто-то играл в небесных фонариках, рассыпая их радужным дождем. Мужчина продолжал смотреть на этот мгновенный спектакль, словно впитывая каждый его оттенок в свою душу. Никто не замечал, как тепло покидало его тело, и лишь холодная тишина наполняла комнату, словно предвещая неотвратимое приближение конца. Но самое главное, врач пообещал, что лично займётся его похоронами. — С новым годом, моя беда. Спустя некоторое время, когда последний снаряд фейерверка уже угасал в небе, Блэйд, с трудом задерживая каждое дыхание, произнес. — Обещай мне, пусть хоть мое имя останется в памяти. С этими словами его веки опустились, словно тяжелый занавес.