Проводы года

Новый год на мысе Горн всегда отмечался с размахом.   Прекрасная возможность отвлечься от тяжёлой рутины вдохновляла всех обитателей базы начинать готовиться к празднику задолго. А уж в этом году, когда прошлые два не задались – из-за войны и из-за огромного завала дел после неё, – тем более.   Никто в суете даже не помнил, кому пришла в голову идея тайно дарить подарки случайному человеку, но все сходились во мнении, что она определённо неплоха. Командиры эскадрилий поворчали, конечно, для виду – мол, вредит дисциплине, да и им, откровенно сказать, не слишком-то нравилось предложение взвалить на свои плечи организацию ещё чего-то, – но ворчанием все и ограничилось.   О чем им вскоре пришлось пожалеть: все тут же принялись выпрашивать отгулы. Хотя угроза войны уже стала довольно бледной, на базе продолжали существовать нормы по количеству единовременных отлучек авионер. Бесконечные списки, очереди и попытки подсчитать, все ли нюансы соблюдаются, вымотали всех четверых. Ника же вообще, благодаря Тристану, смотавшемуся в Сирион к Нелли на целую неделю, незадолго до праздника фактически лишилась возможности улететь дольше, чем на пару часов в Патагон – и все благодаря тому, что Рия по инерции боялась оставлять базу без «Молнии» и «Грозы» одновременно.   Когда он наконец вернулся, Ника была готова убить кого-нибудь за право покинуть базу – желательно, конечно, Тристана. Что не очень способствовало созданию новогоднего настроения ей и Анселю. Хотя Ансель не жаловался – он все так же пропадал целыми днями в Конструкторской, работая над новым авионом, и заметил приближение ночи Проводов года лишь тогда, когда Ника упомянула это в разговоре.   В тот вечер «деревяшка» уже сияла кучей гирлянд – лампочки накаливания стоили дорого, но ради такого случая все были готовы пожертвовать частью жалованья. Про мишуру, еловые ветки, ёлочные игрушки и говорить не приходилось – нельзя было кинуть куда-нибудь взгляд, чтобы не наткнуться на украшение. Ёлки не было – не нашлось того, кто слетал бы в Патагон и привёз что-нибудь в этом духе. Но вся столовая выглядела так, словно ее перепутали с огромной ёлкой – и всему личному составу этого вполне хватало.   В глубине «деревяшки», там, куда не доставал холодный ветер из постоянно открывавшейся двери, командир Теней пыталась разобраться с очерёдностью для игры в «тайного друга». Судя по лёгкой ухмылке, она готовила всем какой-то интересный сюрприз.   Тристан ворвался, как и всегда, стремительно и вёл себя непринуждённо. Легко кивнул на приветствие от кого-то из авионер, широким движением стянул с плеч лётную куртку и повесил на стойку около двери. Он не успел даже переодеться в форму – на нем были вполне себе гражданские водолазка, рубашка и чёрные брюки. По слегка отсутствующему выражению лица же было заметно, что мысленно Трис все ещё оставался в Сирионе.   – Вечер добрый, – поприветствовал он уже сидевших за столом около камина Нику, Анселя и Берту. – По какому случаю такое оживление?   – Ты все пропустил, – флегматично сообщила Берта и углубилась в размешивание сахара в чае.   Тристан покосился на количество сахара и слегка приподнял бровь, но ничего не сказал.   – Это я уже понял. А что именно?   – Явился, не запылился, – ядовито ответила Ника, проигнорировав его вопрос. – И как там в Сирионе?   – Хорошая погода, спасибо, что спросила, – широко улыбнулся Тристан. Он устроился на свободном стуле и с интересом оглядел оживлённо гудящую «деревяшку». – Так мне наконец расскажут, что произошло, или оставят мучиться в неведенье за все мои грехи?   – Очередное безумие, – пробурчал Ансель, не отрывая взгляд от лежавших на столе чертежей. – На этот раз они придумали тайно обмениваться подарками.   – И без меня, – воскликнул Тристан и плавно поднялся. – Я сейчас вернусь, – подмигнул он друзьям.   Его действия не произвели никакого эффекта: Ансель и Берта не отрывались от своих занятий, а Ника делала вид, что Тристана тут вообще нет.   Он вернулся через пару минут, перекинувшись парой слов с командиром Теней, написав своё имя на клочке бумаги и заодно захватив себе ужин.   – Ну хватит уже дуться, Ник, – легко улыбнулся он.   – Мог бы и не уезжать на неделю, зная, как Рия паникует по любому поводу, – буркнула она.   Тристан только руками развёл.   – Не всем так повезло, как вам с Анселем.   – А за ваше невезение я расплачиваюсь возможностью погулять и купить подарки, – парировала Ника, впрочем, уже потихоньку оттаивая.   – До нового года неделя, успеешь ещё. Могу попросить Рию, чтобы она отдала тебе дни из моего отпуска, – примирительно ответил Тристан.   – Ты все равно этого не сделаешь, – флегматично пробормотал Ансель.   Тристан вместо ответа откусил большой кусок тортьера, не собираясь спорить.   У их стола неслышно возникла командир Теней, оправдывая принадлежность к своей эскадрилье, и раздала всем листочки с именем подопечного.   На губах Тристана, едва он прочёл имя, написанное на его листке, тут же заиграла ухмылка.   – Это будет очень весело, – довольно заявил он.   – Согласен, – упавшим голосом сообщил Ансель. – Я даже не могу представить, до какой степени.   – Не могу не согласиться, – задумчиво сказала Ника.   – А нам можно советоваться с другими? – поинтересовался Ансель. – Я слабо себе представляю, что можно подарить моему... в общем, этому человеку.   – Кто запретит, – фыркнул рей Дор.   – Трис, тогда можно тебя на пару вопросов? – прищурился Ансель.   – Я искренне надеюсь, что не получу то, что насоветую...   – Надежда умирает последней, – усмехнулась Ника. Ансель и Тристан, накинув куртки, вышли из здания.   Холодный ветер с океана швырял в лицо колючий снег. Погода была холоднее обычной декабрьской, но тёплые лётные куртки вполне позволяли авионерам и механикерам проводить на улице чуть дольше времени, чем нужно было, чтобы пройти от казарм в «деревяшку». Этим, впрочем, никто не пользовался – на лётном поле не было ни одного человека.   Ансель остановился около ангаров, опёрся спиной о железную стену и поинтересовался: – Так что можно подарить нашей любимой главнокомандующей?   – Вот это тебе повезло, конечно, – хохотнул Тристан. – Ты хочешь остаться на базе после того, как она обо всем узнает, или мне не надо ограничивать фантазию?   – Хотелось бы не лишиться головы, скажем так, – усмехнулся в ответ Ансель.   – Коробку-хлопушку? – предложил рей Дор. – Прекрасные эмоции Рие гарантированы, а выпереть тебя вроде и не за что.   – Мне жаль человека, которому ты будешь дарить подарок, – слегка улыбнулся механикер, обдумывая предложение. – Идея хорошая, только вот где её купить...   – В Патагоне есть хороший магазин с подобными вещами, – Тристан назвал адрес.   – Не буду интересоваться, откуда ты это знаешь...   – Долгий жизненный опыт, – наставительным тоном ответил авионер, и оба рассмеялись.  

***

  Последняя неделя года летела как сумасшедшая. Все готовили подарки близким и не очень людям, ездили по близлежащим городам и просто наслаждались жизнью.   Игра тем временем продолжалась – уже многие обитатели базы осчастливили своих подопечных. Ну, или по крайней мере, оставили незабываемые впечатления.   За три дня до Нового года Ансель вошел в «деревяшку» перед ужином, воровато озираясь по сторонам, и застал там Тристана, сидящего в гордом одиночестве и читающего газету. Тот оглянулся на шум и осторожно поправил шарф, который носил, несмотря на духоту, царящую в нагретом камином помещении.   – Я подарил, – гордо выдохнул Ансель, плюхнувшись на стул напротив Триса.   – И как?   – Я оставил коробку под дверью, так что скоро узнаем...   Дверь вновь с размаху открылась, и на пороге возникла Рия. На её лице читалась взрывная смесь ярости и веселья.   – Когда я узнаю, кто это сделал, он загремит в карцер на неделю! – свирепо сообщила она, но улыбка сводила её угрозы на нет. – Рей Дор, твоих рук дело? – поинтересовалась главнокомандующая, приблизившись к их столу.   – Что сразу я, – ухмыльнулся Тристан. – Обвиняешь меня без доказательств.   – Тебе точно могла прийти в голову эта идея!   – Какая? Что произошло-то? – состроив невинные глаза, спросил авионер.   – Мне подарили коробку, стреляющую конфетти!   – Гениальная идея, – покачал головой Тристан. – Как жаль, что не я до неё додумался.   Рия смерила его подозрительным взглядом и вышла. Едва только за её спиной захлопнулась дверь, Тристан с Анселем расхохотались.   – Жаль, она не увидела, что там внутри... – фыркнул механикер.   – А что там? – заинтересовался авионер.   – Листок с надписью «вы видите подарок? А он тут есть».   Тристан откинулся на спинку стула и снова рассмеялся.   – О небеса, это абсолютно гениально!   – Я надеюсь, меня не уволят...   – Ну вот и узнаем, где граница терпения Рии.   – Теперь я могу с чистой совестью спрашивать у тебя, кто тот несчастный, кого ты будешь мучить, – прищурился Ансель.   – Скоро узнаешь, – широко ухмыльнулся Тристан. – Но тебя я уже не переплюну, конечно.   – И даже не скажешь, что задумал?   – Ну нееет, если уж играть, то до конца, – протянул авионер.   Все последующие попытки Анселя вывести Тристана на откровение потерпели крах.  

***

  На следующее утро в гневном настроении пребывала уже Ника.   – Завернуть в упаковку дорогой кондитерской капусту – это просто извращение! – бушевала она, рассказывая друзьям про подарок, обнаруженный сразу после пробуждения.   – Ну ничего, скоро объявят результаты, вот и узнаешь, кого тебе надо убить, – флегматично заметил Ансель.   Он своим подарком был вполне доволен – огромный плед нейтрального оттенка оказался одним из немногих презентов, не содержавших в себе изрядную долю шутки. Таким ранним утром, что камин растопить толком ещё не успели, плед оказался особенно полезным приобретением.   Тристан сохранял невозмутимое выражение лица, выслушивая поток недовольств Ники, и изредка поправлял неизменный за последнюю неделю шарф. На все вопросы, зачем он его носит, авионер отвечал уклончиво и старался максимально быстро перевести разговор на другое.   – Я думаю, в последний день года и узнаешь, – пробормотал он. – Чтобы у тебя не было времени убить того, кто это придумал.   – Кстати, Трис, а тебе что досталось?   – Пока ничего, – пожал плечами Тристан. – Жду дальше.   Ждать ему пришлось до обеда.  

***

  Тристан ворвался в «деревяшку» с диким хохотом.   – Я не знаю, кто это сделал, но у меня есть подозрения. – Он рухнул на стул и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Ансель, Ника и Берта с недоумением на него посмотрели, ожидая объяснений. – Мне подарили свечку в виде хуя.   – Странный подарок, – выдавила Ника.   – Зато весело, – пожал плечами авионер. – И я готов поспорить с кем угодно на что угодно, что это Рия.   – Чего-то я не понимаю в этой игре... И почему наша главнокомандующая?   – Она единственный человек, который мог такое придумать, и в придачу знал, что мне понравится.   Все скептически переглянулись. Мадам рей Данс обладала, конечно, лёгким характером, но все серьёзно сомневались в том, что до такой степени.   Тем временем вокруг набирал силу недоуменный гул голосов.   – Речь министра полётов перенесли с двенадцати ночи на восемь вечера. Интересно, с чего бы?   – Да не может такого быть, это ведь традиция!   – Не повезло нам, конечно, с министром...   Тристан напряжённо оглянулся, ища автора столь смелого заявления, но в толпе было не разобрать, кто что говорил.   – Я уверен, этому есть разумное объяснение, – громко сказал он, и все недовольные на всякий случай притихли.   – Но это действительно странно, – осторожно заметила Ника и тут же притихла под испепеляющим взглядом Тристана. – Ладно, наверняка она скажет, почему так произошло...  

***

  Списки участников игры в «тайного друга» – под самый конец устоялось именно такое название, – вызвали ажиотаж и лёгкие потасовки среди личного состава.   Ника подошла к столу, мрачно глядя прямо на Тристана, который в ответ строил невинные глаза.   – Ну скажи, это ведь было смешно! – попытался оправдаться он.   – Нет, – отрезала она. – Это был самый идиотский вариант, который ты только мог придумать.   Ника забрала со стола две тарелки и ушла. Тристан посмотрел ей вслед и пожал плечами, тут же широко улыбнувшись подошедшей Рие.   Ушла Ника недалеко – в Конструкторскую. Ансель уже сидел там при свете керосиновой лампы и что-то аккуратно считал.   – Позавтракай хоть, – Ника смахнула на пол несколько книг и поставила тарелки в образовавшийся кусок не-бардака.   – Спасибо, – Ансель, не отрывая взгляд от чертежа, взял тортьер.   Ника заглянула ему через плечо и зарылась носом в его волосы.   – Хорошо, что я не механикера...   – Да, а то кому бы я авионы строил, – Ансель потянулся. – Кто там мой тайный друг в итоге? Так неохота в «деревяшку» идти...   – Я, – Ника пододвинула свободный стул и обняла Анселя.   – Ну что ж, спасибо за плед, – он положил подбородок ей на голову. – А кто тебе капусту подарил?   – Догадайся с трёх раз, – пробурчала Ника.   – Неужели Тристан?   – На базе нет придурка, кроме него, который бы такое придумал.   – Логично, – хмыкнул Ансель. – Мне следовало догадаться уже после того, как он посоветовал мне подарить мадам рей Данс коробку-хлопушку.   – Надеюсь, она уже забыла, что грозилась посадить в карцер автора этой идеи...   – Если что, свалю все на Тристана. Изначально же он придумал, пусть и расплачивается.   Время в Конструкторской, насквозь пропахшей еловой хвоей и холодом, летело незаметно. Ближе к вечеру Ансель выгнал Нику погулять под предлогом, что она мешает ему кое-что доделать.  

***

  В одиннадцать вечера в «деревяшке» не было места не то, что яблоку – даже иголке. Даже такое довольно просторное помещение было безнадёжно маленьким для всех обитателей базы сразу.   Хотя до боя часов оставалось ещё минут десять, в воздухе уже витали тосты, смешанные с запахом алкоголя и самых разных блюд.   За столом около камина все молчали – хотя бы потому, что перекрикивать всеобщий гул было тяжело. Ника с Анселем молчанием точно не тяготились – непонятно было, замечали ли они, что в «деревяшке» не одни. Берта вполне довольствовалась компанией новогоднего ужина. Тристан от неё не отставал и параллельно успевал писать письмо. Почтовый авион должен был быть только послезавтра, но авионера это, видимо, не волновало.   Открывшаяся дверь привлекла внимание всех находящихся в «деревяшке» – никого больше не ждали. Когда появившаяся на пороге фигура стянула с лица белый шарф, повисла тишина.   На фоне которой голос министра полётов показался особенно громким.   – Добрый вечер всем, – Анелия не смогла сдержать улыбки, увидев огромные глаза Тристана.   – Нелли, – неверяще улыбнулся он, лишь она приблизилась к их столу.   – Еле успела, – выдохнула она, подсаживаясь к Тристану. – Даже пришлось перенести традиционную речь...   – Представляю, сколько ты о себе выслушала, – нахмурился он.   – Это неважно. Главное, что я здесь... Потом поговорим, – шепнула она, взглянув на часы.   Двенадцать часов.   Первый удар – Тристан скомкал письмо, лежавшее на столе.   Четвертый – Берта отвлеклась наконец от чая.   Седьмой – Ника с Анселем обратили внимание на часы.   Десятый – Анелия положила голову на плечо Тристана.   Двенадцатый – тишина взорвалась. Не как бомба – скорее, как хлопушка с конфетти. Громко, но безобидно.  

***

  Даже пронзительный зимний ветер в новогоднюю ночь утих.   Тристан и Анелия пробирались к обрыву сквозь сугробы. Вдалеке снег убирали монкулы, но приоритет отдавался лётным полосам, а здесь, посреди жилого сектора базы, снег лежал там же, где упал на землю.   – Ну и чего ты прилетела? Сидела бы в Сирионе, не огребала проблем, – шутливо пихнул Анелию локтем Тристан.   – И помирала от тоски. И вообще, как новый год встретишь, так его и проведёшь. А я хочу провести его с тобой, – неожиданно серьёзно ответила Анелия.   – Я тоже, – в тон ей ответил он.   – Тебе не надоел этот шарф? – сменила тему Анелия.   – Надоел. И это твоя вина. Если бы я его не носил, весь мыс Горн ещё месяц судачил бы о моих засосах, – проворчал Тристан.   – Прости, в следующий раз буду осторожнее, – рассмеялась Анелия.   Она потянулась его обнять.   – С новым годом, – шепнул Тристан ей на ухо. – Люблю тебя.   – И я тебя, – прошептала Анелия, невольно улыбаясь. – С новым годом.