Мир не настолько плох

Кажется, год прошёл как нельзя плодотворно, может быть, лично для себя в том числе, если, в конце концов, у организма наблюдается практически полное истощение. У всех вокруг всегда найдётся хоть немного приподнятого настроения, наверное, из-за того, что им повезло быть именно здесь и радоваться жизни, а не где-то на Земле в местах «современных проблем». Как-то, если честно, всё равно и особо радоваться нечему, пусть ты снова, по мнению окружающих (и иногда мнении собственном), – молодец, достиг каких-либо высот. Нельзя не признать, что на улице сейчас удивительно хорошо. Едва уловимый холодный воздух, который вдыхаешь и… он вовсе не раздирает горло. «Уже хорошо», – проходя от выхода дальше по тротуару, заметил Майкрофт Холмс, полностью недавно вылечившийся от ларингита. Он шёл один прогулочным шагом по идеально заасфальтированной дорожке, не торопясь туда, куда его не ждут, и сейчас признаётся себе, что конец прошлого года ему, как кажется, понравился больше. Разумеется, не из-за сопутствующих проблем в мире, нет-нет (всё, как обычно познаётся в сравнении, как и то, что нынешний, естественно, по такой логике, да и правде реалий был действительно хуже), а личного душевного и физического состояния. То, как случайность и смелость инспектора тогда пробудила и обновила привычную хладнокровную личность британского правительства. Действительно, за практически прошедший год они виделись раза три, и это, каждый для себя отметил, намного лучше, чем ничего или закономерно еженедельные встречи. Лестрейд действительно сдержал обещание, но ни его работа, ни работа Майкрофта не ушла с первого места, оттого и эти встречи отчасти были и продиктованы. Вот только с заинтересованным продолжением, в виде ужина с ранним приходом весны, в виде загородной поездки к водоёму и лесу в знойное внезапное лето, и только неприятной, как всегда, прохлады от излишней влаги осенью было действительно некогда никому из них, мысленно лишь давая себе минутку, чтобы пообещать увидеться ещё раз на предстоящих в конце года праздниках. Нельзя Холмсу-старшему не признать, что он обязан. Обязан он много кому и чему, но вот только не вернуть в полной мере то, что заслуживает вполне его… Нет, он не может ответить на этот себе вопрос. – Мистер Холмс, Вы так быстро ушли, я почти не успел догнать Вас. Майкрофт оборачивается и собранно выдыхает через рот. Старший детектив-инспектор Лестрейд оказывается совсем рядом в не полностью застёгнутом пальто, развевающимся на внезапно возникшем легком городском ветерке. И, конечно же, пусть устало, пусть сквозь какую-то жизненную мудрость, насыщенные события на работе, в жизни и в мире, что его касаются, Грегори искренне и открыто улыбается. И он снова, как тогда: год назад, Майкрофта опередил. И, разумеется, очень сильно удивил. И, разумеется, Холмс-старший не поддал виду и в этот раз. И, разумеется, инспектор Лестрейд сдержал своё обещание. Если бы все люди были такими же… Министр мысленно про себя скривился от этой утопичной мысли, думая только о том, что пусть всё уже будет, как оно будет, нужно довольно рассудительно ко всему относиться, и принимать уже запущенный (не тобой) процесс, однако, он никогда не признавал до этого года, что у него есть… Неверно. Так нельзя: кого-то присваивать себе. – Будет ли слишком смелым пригласить тебя к себе на ужин? Я приготовил достаточно, у меня уже третий день отпуск, – уверенно продолжал Грег, несмотря на лёгкую прострацию Холмса. Который всегда мог только догадываться, как оппонент находил в себе силы справляться со всем, поддерживать и так светло для всего происходящего – улыбаться. Но, кроме самого Лестрейда, никто, тем более и Майкрофт, не знал, что такая улыбка была предназначена лишь только… Да, это именно так. – С радостью, Грегори, принимаю Ва… твоё предложение, – сразу же опомнился представитель британского правительства. В следующий раз он опомнился, когда заходил в уютную квартиру на третьем этаже слабо, но знакомого района, где запах своеобразного уюта явно приземлил. – Я могу… чем-то помочь? – более скованнее, чем обычно за последнее время, обращается Холмс, заходя на маленькую кухню. – Всё хорошо, сейчас достану только из духовки… Всё же хорошо, Майкрофт? – инспектор дал проблески легкого удивления и озабоченности – снова же – состоянием Холмса. – Не буду врать, мне немного неловко за непроявленную инициативу снова, – полуофициально проговорил министр. Но Лестрейд лишь с облегчением усмехнулся, пригласил жестом присесть на диван возле журнального стола, и словно заставил Майкрофта в этом взгляде прочесть снова самое главное, от чего по всему телу резко пробегают мурашки, от чего он был когда-то признателен. Отпусти себя. Сейчас, со мной, в этот вечер. Отпусти. И время, проведённое за ужином, протекает хорошо и спокойно, как и надежда, что оно не закончится после уборки посуды со стола. – Садись, как тебе удобно, располагайся, – просит инспектор, и Майкрофт действительно с серьезно отпускаемой в данный момент сдержанностью, мягко облокачивается спиной на диванную подушку, совсем немного откидываясь назад. Назад. Назад никто не вернется, это очень хорошо. Вот только ничего из этого не было, если бы не то, что уже произошло. Майкрофт продолжает это помнить, поскольку сейчас это актуальное и самое время, поскольку он не знает, чем до сих пор это самое время заслужил. Чем заслужил он Грегори, почему к некоторым не совсем положительным в его жизни аспектам пришёл конец. Холмс сомневается, слишком всё хорошо и правильно в данный момент. Майкрофт ненавидит себя за то, что думает только о себе и делает тоже самое. Пусть за ужином он искренне интересовался, было ли осенью у Грегори хоть немного свободного времени хотя бы на нормальный положенный сон, какова социальная обстановка в их отделе сегодня, что он вообще думает. Лишь бы… говори, расскажи мне всё. – Кто бы мог подумать, – уже более легко произносит Майкрофт, и эта довольно знакомая фраза, может, в момент и отправила всех в нокаут, в смысле назад, но воспринялась совершенно иначе. – Я бы не справился без твоей поддержки, знаешь, – внезапно также чуть скованно, но ошарашивает Холмса Лестрейд, как и внутренние сомнения министра в целом, так и то, что инспектор из всех возможных мыслей по поводу сказанной фразы, решил прокомментировать именно так. Возможно, Грегори имел ввиду не ту самую поддержку, а то что Майкрофт может выдержать абсолютно всё, и это, нет, уже не странно, но вдохновляет... Разумеется, как это может казаться на первый взгляд. Что это? Что-то хорошее? В жизни вообще так бывает? Чудом встретились, Грег пригласил на ужин и сейчас не существует, казалось бы, никаких проблем. – Прости меня, Грегори, прости меня, – Майкрофт не так драматично, скорее с накопленной усталостью выдыхает, возвращая локти на колени и опускает голову на ладони. Едва Лестрейд хочет что-то сказать, Холмс поворачивается к нему и успевает. – Я не могу оправдываться снова тем, что… устал. – Перестань, Майкрофт, я давно тебе говорил это, и не изменил своего мнения, – Грегори где-то в воздухе перехватывает руку Холмса и легко удерживает. Как и всегда удерживал себя, в любой ситуации. В принципе, по сути, все и началось с того самого от Шерлока «присмотрите за ним». И, спустя столько времени, чтобы не происходило в целом, Грегу никогда не казалось ничего более подходящим и правильным, чем то, что есть в данный момент. И чрезмерно банальным тоже, но! Мир продолжает сходить с ума, ничего удивительного из того, чему раньше можно было удивляться. Хотя, только тому, как спустя всё это время, сохранять «интересное взаимодействие» с Майкрофтом, зная, что оба готовы абсолютно на всё (хотя, нельзя полноценно уверенно сказать именно так). И все знают, как слишком много слов развелось… везде. Это хуже, чем пустые обещания, хотя, и это оправдывать нельзя. – Я бы хотел спросить и спрашивать сначала тебя, я… это имею ввиду, – снова попытался Майкрофт. – Мы согласуем, обязательно, что бы там не было. Кажется, – снова это самое слово, когда что-то не похоже на реальность, пусть оно реально, – мы близки больше, чем думаем, несмотря на всё это, мы, похоже, смотрим в одинаковом направлении. И то, что, уже ничего не странно: подобное. Ты ведь тоже так считаешь. – Да, – более облегченно сказал Майкрофт Лестрейду, тепло посмотрев на инспектора. И уже в следующий момент: – Нам нужно пожениться. Грегори, как ему казалось же – снова, удивить было нечем, и, в который раз: за сегодня, за все в его жизни встречи с Майкрофтом, он облегченно, свободно, немного устало сквозь морщины у глаз и все эти года, широко искренне улыбнулся и по-доброму, даже с пониманием, рассмеялся. Холмс не удержался от ответной улыбки, даже если его никто не просил, и он снова решил всё сам. Вот только решил всё сам и инспектор: и шесть лет назад, и год назад, и прямо сегодня, в слегка ветреный зимний вечер. Может быть, Грегори действительно удивился, но это только «может быть». Мог бы удивиться во времени, когда это было произнесено (в данный момент), но сейчас чего-либо ждать нет смысла. Мог бы удивиться, ведь у них не было настоящих отношений, романтических, как у многих молодых (особенно) пар, без предварительных договоренностей, и вообще жалко этих молодых людей сейчас, психологи нынче довольно популярны, ещё больше, чем в прошлом году... Мог бы удивиться ещё больше, если бы всё не казалось настолько правильным и настоящим, пусть немного утопичным и невероятным. – Я соглашусь. Ты прав, есть моменты и позже мы их обсудим. Кем бы ты меня не считал, я не считаю, что могу быть таким всегда бравым, ответственным, смелым и прочие хорошие черты, которые ты во мне видишь. Я, конечно, тоже сомневаюсь время от времени, но только не в том, что это происходящее, всё довольно… – Правильно, – закончил за него Холмс. – Я всё понимаю, не торопись, и, Бога ради, снова прости меня, за такую… резкость. Кажется, министр сказал это не просто с синдромом «правильности» и тревожности, но и ради того, чтобы снова увидеть понимающую искреннюю глубокую улыбку инспектора. – Не стоит, Майкрофт, это того не стоит… У меня появился шанс заботиться о тебе должным образом, – честно с теплотой в глазах сказал Лестрейд. – И продолжай делать тоже самое, хоть ты сам этого не замечаешь. – Спасибо, я не знаю, чем тебя… – Холмс аккуратно вдохнул и пытался проглотить этот резко образовавшийся ком в горле. Заслужил. Это слишком утопия, чтобы быть правдой. Отношения – колоссальная работа, как говорит, в принципе, вся современность, по крайней мере, в настоящий момент. – Только не утомляйся в работе над отношениями слишком, у тебя забот хватает, – легко уловил мысли инспектор. – Я не могу обещать это, ты знаешь, – чуть иронично, но довольно открыто сказал Майкрофт, и взял на себя смелость заключить в объятия Грегори первым в этот самый новый раз. Признать, что всё довольно было неплохо, если задуматься хоть немного о себе, а также продолжать в том же духе. Вредные привычки можно бросить, но всего пару минут времени выделить сквозь работу, выйти на балкон, подышать очередными переменами и воздухом. А в воздухе, как кажется, довольно странная теплота. Но это всё не «кажется», и не «довольно странно», это уже нечто другое, нежели было раньше. Главное, что всё ещё – со всем надо будет справляться, обязательно, иначе другого быть не может в принципе.