От Чимина.
Книга, которую Намджун так долго хотел, но не мог приобрести, завернута в красивую праздничную бумагу, которая переливается во все оттенки синего. Чимин очень старался успеть ее купить, ведь такие книги раскупаются быстро и сразу, а найти их потом действительно очень сложно. Сомнений, что Намджун крепко обнимет его в благодарность, не остается, и поэтому на губах появляется довольная улыбка. Когда груз в виде «подарок для Намджун-хена» спадает с плеч, Чимин приступает к подарку для Джин-хена, самому яркому и красивому хену. Джин-хен, с наступающим Новым годом! Я бесконечно рад, что твои красивые улыбки принадлежат мне, а твой смех звучит благодаря моим не всегда смешным шуткам. Спасибо, что заботишься обо мне! Благодаря тебе и твоим словам я чувствую себя увереннее и лучше, а душа согревается, благодаря твоим объятиям. Шесть лет назад ты сказал, что я обязательно справлюсь со всеми невзгодами, и, оглядываясь назад, я понимаю, что возможно так действительно и есть. Мне бы хотелось, чтобы ты был счастлив, и чтобы осознал в полной мере, какой красивый и невероятный у меня хен. Спасибо тебе за все, я люблю тебя!От Чимина.
Не так давно Джин обмолвился, что очень бы хотел новую уходовую косметику от известного бренда, после чего Чимин не стал медлить и сразу отправил втихоря некоторые вещи прямиком в корзину. Он выбирал все тщательно: читал состав и даже невзначай поинтересовался у Джина, что именно он хотел бы приобрести у этого бренда. И теперь неоновая коробочка лежит рядом и сверкает под освещением лампы красивыми переливами розового. Чимин остается очень довольным и его настроение даже немного улучшается и когда он берет последний подарок и листочек для последнего письма его руки немного подрагивают. С наступающим, Юнги-хен. Это мое первое письмо для тебя, потому что теперь я чувствую, как ты стал самым близким и самым родным человеком для меня. Спасибо за то, что вот уже третий новый год ты остаешься в моем близком кругу. Когда я впервые увидел тебя, я был правда очень восхищен тобой, как ты восхищен новыми книгами Намджуна. И когда мы впервые заговорили и не могли остановиться, то был бесконечно счастлив, потому ты, хен, делаешь меня счастливым. Меня успокивает твой голос и успокаивает твое присутствие рядом. Я очень ценю и берегу все наши моменты вместе, даже тот, где я нечаянно упал на тебя на льду в прошлом году. Меня очень согревает твоя улыбка, а твоя забота приятно щемит сердце, особенно сегодня, когда ты на прощание крепко и тепло меня обнял, похвалив перед этим за все мои старания. Давай будем вместе как можно дольше, с наступающим Новым Годом!От Чимини.
Чимин проводит рукой по большому зимнему шарфу в клетку, который не будет линять и будет греть лучше юнгиевых линяющих шарфов. Подарок, как и его цвет, пришел Чимину спонтанно, стоило лишь заглянуть в эти карие нежные глаза и все будто бы встало на свои места. И ломать голову о «что же подарить Юнги-хену» абсолютно не пришлось. Вдобавок к шарфу он нашел маленький светильник с луной, который не будет резать глаза и даст возможность хорошенько выспаться перед тяжелым днем или неделей. Чимин неторопливо и осторожно упаковывает все три подарка в новогодние пакеты и ложится сразу в кровать, где осознает, что день его конкретно вымотал и не пощадил. Поэтому он с завидной скоростью засыпает, забыв выключить свой ночник. ••• Просыпается он ближе к одиннадцати от звонка телефона, на котором написано имя его любимого хена. – Доброе утро, Юнги-хен. – говорит он сонно, оставляя глаза прикрытыми. На том конце трубки хрипло смеются, особенно после того, как Чимин громко показушно зевает. – Доброе утро, соня. – отвечает он наконец, заставляя все органы Чимина сжаться от приятного голоса. – Я собираюсь заехать за тобой через час, так что будь готов. И не забудь подарки. Через час. Чимин резко распахивает глаза, скомкано прощается со смеющимся Юнги и летит в душ, где чистит зубы и смывает с тела остатки сонного тепла. Он укладывает красиво волосы, фиксируя их лаком и подводит немного глаза, чтобы выглядеть свежее и привлекательнее. Губы он мажет вишневым блеском, а затем идет выбирать свой сегодняшний наряд. Правда в том, что ему все еще не верится в реальность, где Юнги приглашает его отмечать вместе Новый Год. И возможно, Намджун все же разболтал ему о том, что Чимин не собирался ехать к родителям в Сеул и остаться тут, в Пусане, чтобы запивать свое отвратительное настроение дешевой колой. Такая перспектива немного расстраивает. Значит ли это, что Юнги позвал его просто из жалости? Настроение из-за этого немного ухудшается, поэтому он хочет немного отвлечься, и решает собрать себе наряд. Выбор падает на светлые брюки и блузку, которая открывает его декольте. Из украшений он надевает крупные круглые серьги и ожерелье, чтобы шея выглядела привлекательно. В момент, когда он брызгается легкими духами, звонит Юнги и оповещает о том, что ждет в машине возле подъезда. Чимин выходит торопливым шагом через две минуты с подарками, садится на переднее пассажирское сидение и сразу попадает в кокон теплых, теперь уже, рук, что мягко поглаживают его сквозь куртку. У него из-за этого жеста сердце куда-то падает, разбивается, хочет дотянуться до другого, уверенно бьющегося. – Привет, Чимини. – шепчат ему на ухо ласково, от чего мурашки бегут по коже табунами. – Ты невероятно выглядишь. Комплимент раздается приятным эхом в солнечном сплетении, в котором разгорается не меньше, чем пожар. От Юнги слышать приятные слова очень тепло и нежно. – Спасибо, Юнги-хен. – он улыбается тепло, смотрит в красивые и выразительные глаза, которые светятся. – И ты сегодня очень красивый. «Ты всегда очень красивый» ••• Как оказалось, Намджун действительно проболтался о том, что Чимин будет праздновать Новый год один, из-за чего у Чимина снова возникает чувство, что Юнги хочет составить ему компанию из-за жалости. – Юнги. У Юнги от такой грустной интонации скребут кошки, и желание спрятать в своих руках Чимина возрастает со скоростью света. –Да, Чимини? – он уверенно держит в руках руль, осторожно лавирует между другими машинами и останавливается на красном светофоре, полностью переключая внимание на Пака. – Ты ведь из жалости хочешь отметить со мной Новый год? – голос у Чимина становится убитым и неуверенным. – И если это так, то лучше после поздравления Джина и Намджуна я вернусь домой. У Юнги шум в ушах. Ему ведь послышалось? Откуда у Чимина такие мысли, если сам он никогда не давал поводов в себе усомниться? Слова неприятно оседают на языке, а тяжесть на сердце возрастает в разы. – То, что я делаю для тебя, я делаю со всей искренностью, Чимини, – Юнги находит чужую руку и сжимает крепко, показывая действиями, что ему можно верить. – нет никакой жалости и нет никакого «потому что так надо». Я захотел отметить Новый год с тобой, потому что мне хочется, потому что ты мне дорог и являешься самым близким сердцу человеком. У Чимина бешено стучит сердце, все его мысли резко кажутся бессмысленным потоком, которые лишь сбивают с правильного пути. Он крепко сжимает родные пальцы и облегченно улыбается. – И ты для меня самый близкий сердцу человек, спасибо за все. – Кстати, – говорит Юнги спустя некоторое время, прерывая волшебную атмосферу, возникшая между ними, – Джин и Намджун будут праздновать вместе с семьями. У Чимина лезут от удивления на лоб глаза. Он медленно поворачивается к Юнги лицом и надеется, что тот либо щас пошутит, либо скажет, что Намджун наконец признался в чувствах. Но Юнги серьезен, он заворачивает на повороте на конце улицы и выезжает прямиком к дому родителей Намджуна. – Что… Чимин ничего не понимает. У него нет подарка для их семей, и паника затапливает его сердце, пока Юнги смотрит на него, когда останавливает машину и улыбается мягко, поглаживая щеки. – Я купил обеим семьям подарки, – говорит он, будто понимая тревожный взгляд Чимина. – Твоя задача поздравить наших друзей и замечательно провести время. Угождать родителям буду я. Это мило, думается Чимину, что Юнги так бережно и нежно обходится с ним. От этого корни его влюбленности впиваются в сердце, почти причиняя боль. Он от этого отмахивается, думая, что разберется со своими чувствами чуть позже, дабы не испортить возникшую вдруг теплую атмосферу. В доме шумно. Гирлянды горят во всех уголках квартиры, а дети играют в догонялки, бегая от одного этажа к другому, радуясь праздникам и будущим подаркам, которые принесет Дед Мороз. Две семьи общаются между собой так, будто знакомы с юных лет, а не неделю, как говорил Юнги. Чимин чувствует эту искренность, смотря на них с дивана в гостиной, и перестать улыбаться не может. – Ты светишься. – говорит Джин, подсаживаясь к нему. – Несколько дней назад ты был мрачнее тучи. Чимин переводит на него взгляд, улыбается чуть стыдливо, а затем обнимает своего хена, приглаживая волосы. – Рядом с тобой и Намджуном очень тепло, – признается он, – а рядом с вашими семьями вдвойне. Это тебе, Джин-хен, с Новым годом! Джин улыбается красиво, обнимает еще раз, но крепче, и подарок с восторгом обсматривает, не веря глазам. Он протягивает и свой подарок, но просит открыть его чуть позже. Не здесь. – Ты всегда был невероятно внимательным, Чимини. – он заправляет его прядь за ушко и улыбается нежно, даря тепло в груди. – И достанешься самому внимательному. Это вводит в ступор. Он смотрит непонятливо на хена, но тот ничего не говорит, оставляя его одного на диване со своими мыслями. Какого…? Он решает не зацикливаться, по крайней мере, не сейчас. Чимин видит, как к родителям подходит Юнги с большим новогодним подарком и хихикает, после чего уходит в комнату, где сидит Намджун. Его старший как всегда выглядит статно — в белом костюме без пиджака и с красивой укладкой. Он светится лучше елки, которая стоит в углу гостиной, и улыбается счастливо, когда Чимин заходит к нему. – Привет, Чимин, – Намджун подходит к нему, обнимает мягко, по спине поглаживая. – я рад тебя видеть здесь. Останетесь? – Нет, хен, – качает он головой, разлепляя их объятия. – мы с Юнги пришли вас поздравить, а затем поедем к нему. Намджун улыбается загадочно, точно так же, как Джин, и Чимин снова ничего не понимает. – Повеселитесь вместе, Чимини. – говорит Намджун и вручает еще не до конца отошедшему младшему свой подарок. – С наступающим, я очень тобой дорожу. Чимин обмирает, аккуратно забирает принадлежащий теперь ему подарок и свой вручает. Друг при друге они решили их не открывать, пусть впечатления о подарках послужат новой темой для разговора в Новом году. В уютном доме они проводят время до шести вечера, а затем Юнги говорит, что им пора ехать, ведь дома из еды мало что приготовлено и нужно поторопиться, чтобы успеть. Он осторожно подцепляет чиминову руку, пуская по ней мурашки, и движется в машину, под нежные взгляды всех домашних. – С ними тепло. – говорит лишь Чимин тихо, когда они выезжают на оживленную улицу. – Как думаешь, Намджун наберется смелости признаться Джину сегодня? Юнги до сих пор не отпустил его руку, медленно выводя на ней узоры и грея. На него это не похоже. Это выходит за рамки их дружбы, и это нисколько не пугает, сколько выводит на внутреннюю дрожь. – Я думаю, да, – говорит чуть погодя, – Намджун очень хорошо подготовился к этому дню, и он даже не переживает, потому что во всем уверен. Юнгиев шепот «я тоже во всем уверен» остается неуслышанным. ••• – Боже, это невероятно... – шепчет Чимин, когда Юнги заводит его в свою украшенную гостиную. – Ты такой молодец, хен, все вышло замечательно. Юнги смущенно смеется, трогает Чимина за плечо и поднимает на него взгляд полный обожания. – Я не украсил только елку. Подумал, может ты захочешь украсить со мной. Чимин видит, как предлагать ему такое неловко, но он еще вчера для себя все решил и отступать не намерен. – Мы украсим елку вместе, хен. А затем мы доготовим вместе еду и вместе встретим бой курантов. Юнги нежно его обнимает. Украшают елку они не под новогоднюю, а скорее под лиричную и местами медленную песню, позволив смаковать вкус такой стороны подходящего к концу дня. Комната, украшанная красиво декоративными пряниками и рожденственскими носками, приятно обволакивает теплом. В углу стоит ароматизатор с запахом свежей ели. Уютно. – Юнги, подай, пожалуйста, тот белый шарик. – Чимин втягивается в украшение комнаты и думает, что дело не в приближающимся Новом годе, а в том, с какой любовью Юнги рассматривает украшенную комнату. (Чимину бы хотелось, чтобы Юнги смотрел на него точно также) Когда Юнги передает ему шарик, их руки соприкасаются, и тысяча электрических разрядов проходятся по рукам обоих. На часах – девять вечера. В духовке — курица с картошкой, усыпанная ароматными приправами. В груди обоих – тягучая как мед нежность, что так сильно их друг к другу притягивает. – Ты нравишься мне, Чимини. – шепчет Юнги, как только они сталкиваются носами и солнечными сплетениеми. Он гладит нежно талию сквозь блузку и дышит горячо. – Я хотел признаться в бой курантов, но ты сегодня – выше моих сил и терпения. Чимин дышит часто, громко, сердце его заходится в бешеном ритме, и он понимает, что глаза его отвратительно сильно щиплят от накатывающихся счастьем слез. То, чего он так хотел, но не имел право вкушать, словно это запретный плод – случилось, сбылось, свершилось. – Поцелуй меня, Юнги, – шепчет он, трогая чужие руки у своей груди нежно, – просто поцелуй меня, потому что ты нравишься мне тоже. И он целует. Трепетно, нежно, смакуя вишневый блеск на пухлых губах и сжимая в крепких руках тонкую талию так сильно, что блузка под таким натиском мнется, еле выдерживая напор. Чимин же в поцелуй с облегчением выдыхает, чувствуя как с сердца уходит тяжелый груз, а на его место приходит невероятный романтический трепет. Он закидывает на сильные плечи Юнги свои руки, поглаживая волосы на затылке, и улыбается в поцелуй, когда его притягивают ближе и никуда не отпускают еще долго, обласкивая его с ног до головы. Курица в духовке и приближающийся праздник заставляют их отлипнуть друг от друга, но Юнги все равно смотрит с немым обожанием и получает такой же любимый сердцу взгляд. Они вместе доготавливают необходимые салаты, параллельно случайно (или специально) касаясь друг друга, тут же улыбаясь и поддерживая комфортную беседу. Накрывают на стол они уже ближе к одиннадцати, расставляют красиво тарелки с красиво порезанными фруктами и салфетки в виде сердца (Юнги делал все по командованием его Чимина очень аккуратно и старательно). – Чимини, – зовет его Юнги, когда они почти усаживаются. – помнишь ты обмолвился о рождественских пижамах вчера? Я купил парные. Его уши немного краснеют, он улыбается нежно и протягивает ему один из комплектов пижамы в черную клетку. Чимин смотрит на него неверяще, не понимая, как Юнги заполнил такую деталь в его речи. «Достанешься самому внимательному» – всплывает в голове резко, заставляя опустить взгляд. Так они все знали? – Спасибо, хённим. – сладкое обращение вырывается само, вырывая у обоих задушенный вздох. – Я обязательно надену ее сейчас. Еще через несколько минут они прожигают друг друга влюбленным взглядом в парных пижамах и сжимают крепко руки в замок. Обменяться подарками они решают чуть позже, сидя возле елки, а сейчас они позволяют себе уделить время только друг другу. Где-то уже запускают салют, где-то кричат громко поздравления, а где-то – например здесь – Юнги собирается с мыслями, чтобы рассказать о всех своих чувствах. – Нет определенного момента, когда я проникся симпатией к тебе. Это было медленно и постепенно, но совершенно мной осознаваемо. Я не знал, что делать сначала, – говорит он тихо, приближая к своим губам нежные руки. – а потом я решил отдавать тебе всю свою заботу, которую ты позволишь. Я любил наблюдать за тобой, когда ты рассказывал Намджуну или Джину о новых преподавателях или о какой-то внеплановой контрольной, которую ты, конечно же, хорошо написал. Мне нравилось слушать тебя, считывать все твои эмоции и греть тебя кофе или чаем после тяжелого дня. Мне понравилось принимать твою заботу, которая ничего взаимен не требует, и я любил принимать все твои нежные взгляды мне адресованные. Мне нравился и нравишься ты, Чимини. За твою искренность и заботу. За то, что ты это ты, и не важно, расстроенный или веселый, мне нужен ты, и я хочу, чтобы ты был моей парой в старом, новом и последующих годах. У Чимина эмоции бурлят словно в зелье, они скатываются слезами счастья по глазам и остановить их не помогают даже губы Юнги на его руках, а лишь сильнее распыляют. Он старается не думать о том, что было бы, останься он дома взаперти своих чувств. – Я хочу быть твоей парой во всех годах, – говорит он, смотря с невероятным обожанием и чувствами, которые он скрывал. – я хочу быть твоей опорой в сложные моменты и разделять твою радость в твои победы, неважно какие. Мне бы хотелось быть для тебя тем светом, к которому ты будешь тянуть свои руки в конце туннеля и просить ласки, когда тебе она будет необходима. Я хочу работать с тобой над нашими отношениями, потому что я знаю, хен, ты всегда будешь работать над ними вместе со мной. Они целуются под бой курантов с привкусом игристого шампанского, скрепляя свои отношения таким способом и улыбаются нежно, пока на улице играет веселая новогодняя песня. Теперь Чимин знает, что если протянуть хоть немного руки к свету и чудесам – они обязательно протянут руки в ответ, обволакивая своим теплом и нежностью, что играют всеми красками нежных цветов в глазах любимого Юнги-хена.