А ты веришь в новогоднее чудо?

Канун Нового года — время чудес, время любви, время исполнения желаний. Но это лишь на словах. А на деле все это полная херня — и Новый год, и любовь, и чудеса с желаниями. Так думал Макс, идя на встречу с одной из подобранных отцом кандидаток на роль будущей невесты. — Тебе уже двадцать пять. Пора остепениться, — твердил Григорьев старший, пока сын упрямо буравил взглядом стену во время разговора на кухне, — я уже не могу партнерам в глаза смотреть. Ты молодой завидный жених, владеешь целым состоянием. — А у них молодые завидные дочери, первые красотки столицы. И их нужно выгодно выдать замуж, — вяло продолжил за отца Макс. И, наконец, повернулся к высокому мужчине, от которого, собственно, и унаследовал свой рост. — Я это уже слышал, пап, и не раз. И уже говорил, что мне это неинтересно. — Но почему? — И это я тоже говорил. Напомнить? Старший Григорьев отрицательно замотал головой. — Ты вот это твое самое «я не такой» оставь. Жена нужна. — Зачем? — Так, — отец хлопнул по столу ладонью, знаменуя, что продолжать диалог не намерен и любые отказы не принимаются. — В воскресенье идёшь в ресторан с Евгенией. Познакомитесь, поболтаете, выпьете вина за встречу и обсудите вашу будущую семейную жизнь. — Но… — все же попытался возразить Максим. Отправлять сына в канун Нового года решать свою судьбу? Григорьев старший умел делать сюрпризы. И большинство из них можно было назвать не самыми приятными. — Я все сказал. В пятницу. Идёшь на свидание. Иначе лишу наследства и понижу до уборщика. Максиму хотелось ответить на это ещё много чего неприятного. Например, сможет ли отец после его — сына — понижения в должности смотреть в глаза партнёрам? Или это все же не хуже, чем отказ жениться? Но Игорь Григорьев уже вышел из комнаты и заперся в своем кабинете. На ключ. Намекая, что Максиму пора уходить и желательно вообще уезжать к себе, а ещё лучше — готовиться к свиданию, к которому он даже спустя сутки, идя в ресторан, не был готов. Место отец подобрал для их с Евгенией встречи весьма и весьма роскошное. Впрочем, это было в духе отца: вычурность, желание показать себя с лучших сторон всеми возможными способами. Макс был уверен, что отец даже забронировал вип-комнату и очень удивился, когда вежливый официант ответ его к одному из центральных столиков прямо напротив сцены. — Думает, что я уже купил кольцо и решил сделать предложение у всех на виду? — недовольно буркнул Макс. — Простите, что вы сказали? — тут же оживился официант и даже подошёл ближе, держа наготове планшет для записи заказа. — Ничего, — вяло улыбнулся парень. — Принесите бутылку лучшего вина. И закуски. И вазу для букета, будьте добры. Официант кивнул и удалился. Максим положил букет на стол и присел рядом. Осмотрелся. Захотелось прикрыть глаза от обилия елового, блестящего и мерцающего. Нет, Максим любил Новый год. Но до тех пор, пока не узнал, что никаких чудес не бывает. Что все это — сплошной обман и маркетинг, успешно играющий на чувствах и наивности людей. Вернулся официант с изящной вазой, которая была под стать этому разящему за километр роскошью и изыском месту, аккуратно поставил цветы и разместил букет в центре стола. Вытащил откуда-то из-за спины бутылку вина, осторожно разлил по уже подготовленным бокалам и удалился. Видимо, он уже знал, что гостья на подходе, иначе не стал бы так шустро готовить стол. И правда, через минуту в зале появилась миниатюрная девушка в атласном черном платье с юбкой чуть ниже колена и серебристой рубашке. С алыми губами, симпатичным пучком на голове и выразительными глазами, которые Макс успел оценить, когда Евгения дошла до него. — Добрый вечер, — вежливо склонил голову Макс. — Добрый, — мягко и, кажется, даже робко улыбнулась в ответ Евгения. Максим подошел ближе и отодвинул стул, позволяя девушке присесть. Сам сел следом и, подняв бокал, предложил выпить за встречу. — И за знакомство. Они чокнулись, и легкий отзвук стал началом их совместного вечера. Который, правда, Макс надеялся, продлится недолго. Он планировал честно сказать Евгении, что она не в его вкусе и что маниакальная идея о женитьбе принадлежит исключительно его отцу. Но подумал, что для начала стоит перекусить. — Я не знал, что вы предпочитаете, поэтому заказал только вино. — И цветы, — улыбка Евгении очень шла. — Очень вкусное вино, спасибо. Макс на это только кивнул и уткнулся в меню, краем глаза отмечая, что Евгения сделала то же самое. Выдохнул: не придется самому решать за нее, а потом страдать, если ей не понравится. Через пять снова вернулся маячивший на горизонте официант и принял заказ. — Можно на ты, — сказала девушка, когда парень ушел, и посмотрела на Макса. Взгляд ее был оценивающим. И Максим уже готов был поспорить о том, что она прикидывает в уме, какое состояние ждет ее, если он действительно сделает ей прямо сейчас предложение. Насколько счастливым будет их брак, сколько у них будет детей? Или все на самом деле не так, и это он сейчас просто загоняется, думая лишь о плохом, угнетенный вдобавок всей этой праздничной атмосферой? — Кажется, нам сегодня несказанно повезло, — снова привлекла к себе внимание Евгения, спасая и этот разговор, и вечер в принципе. Девушка кивнула на сцену, на которой шли какие-то бурные приготовления, — я слышала, что будет выступать известный гитарист. Это одна из причин, по которой я оказалась здесь. О нет, неужели сейчас будет льстивый комплимент в его сторону? Но вежливость, которую в него впихивали ложками годами, не позволяла не спросить в ответ: — А какая вторая? — Тут вкусно кормят, — пожала плечами Евгения и широко улыбнулась. Воротник рубашки чуть сполз, оголяя крошечное угловатое плечо. Чуть приглушенный свет ничуть не скрывал, насколько девушка была привлекательной. И, возможно, у них бы действительно что-то получилось, если бы не одно конкретное «но», которое Максим принял в себе лет семь назад, а отец все никак не мог понять и смириться. — Ни разу тут не бывал. — Тебе понравится. Макс почувствовал, как невольно расслабляется. Несмотря на ее внимательный взгляд, которым она едва ли не сканировала своего спутника, он уже не чувствовал потенциальной угрозы. Появилось желание продолжить разговор, немного поболтать, пока не принесут еду, пока они не поедят и пока он, наконец, не завершит этот вечер, поздравив девушку с наступающим Новым годом. Официант избавил от необходимости выполнять первый пункт. На столе неожиданно оказалось много тарелок с закусками и горячим, аромат которого тут же пробрался в ноздри. Рот невольно наполнился слюной, и Макс поднял глаза, чтобы встретиться с понимающим взглядом. Евгения тихо смеялась, наблюдая за его реакцией. — А я ведь говорила. — Что же, — Максим позволил себе улыбнуться. Подхватил нож и вилку, — тогда приятного нам аппетита. — Взаимно! Легкое постукивание приборов о тарелку смешалось с ненавязчивой музыкой, что играла фоном. Но тут она неожиданно смолкла. Свет в зале приглушили еще сильнее, на столах включились электронные свечи, которые издалека можно было вполне перепутать с настоящими. Софиты осветили сцену. — Приветствую, дорогие гости! Совсем скоро мы проводим этот год и встретим новый с его новыми планами, новыми возможностями, — Макса затошнило от слащавости этих обещаний, и он отложил приборы, чтобы забить застрявший в горле кусок вином. — Пока вы наслаждаетесь этим вечером и едой, мы рады представить нашу восходящую звезду. Егор Дан! Прошу встречать громкими аплодисментами! Секундная тишина, и громкие хлопки разнеслись по залу. К ним присоединилась Евгения, а вот Макс мрачно смотрел на сцену, предвкушая, что именно сейчас будет петь восходящая звезда. Эту новогоднюю дребедень, которая звучит практически отовсюду, стоит или включить источник звука, или пройти возле него. — Тебе плохо? — голос звучал отдаленно. Возможно, потому, что Макс прикрыл глаза и хотел отключиться. — Нет, все нормально. Парень потер пальцами переносицу. Еще немного. Осталось немного это потерпеть, и можно будет оказаться дома. В компании пушистого кота, которого он приютил в прошлом году и от которого не смог отказаться. — Добрый вечер, — ну вот, понеслась. Макс даже не хотел смотреть на сцену. И уже «благодарил» отца за то, что тот как будто специально выбрал столик в такой близости от нее. — Я тут подумал и решил вас немного удивить. Говорить, чем именно, не буду. Вы и так сейчас все сами поймете. Макс хмыкнул, отправляя в рот очередной кусок стейка. Посмотрел на Евгению, которая, кажется, о еде совсем забыла и, наоборот, была увлечена исключительно тем, что творилось на сцене. Впрочем, увлечена была не только она. Кажется, весь зал затаил дыхание и готов был слушать все, что сейчас споет и сыграет Егор. Неужели он так хорош? — Что? — вырвалось у Макса, когда выступление началось. Все вопросы, возмущения, ругательства и все неприятное настроение разом пропало, когда он услышал знакомую песню из любимого мультика. Мужской тембр разительно отличался от мягкого женского голоса оригинала, но Егор пел так мягко, что исполнение ничуть не теряло своей красоты. Макс уже не мог побороть свое желание присоединиться к остальным и посмотреть, кто вдруг сумел за несколько секунд изменить мнение о себе. — Что же ты, глупышка, не спишь? — пропел Егор, мгновенно ловя взгляд Максима, стоило тому чуть развернуться. Новый год — это вера в чудеса, это неожиданные повороты судьбы, это любовь с первого взгляда. Все это казалось Максиму полным враньем и разогнанной до абсурдности дичи, которую он никак не хотел понимать и воспринимать. И только Егору, которого он не знал от слова совсем и которого видел впервые в своей жизни, сумел убедить его в обратном. Максим лишь слышал этот голос, который называл его «глупышкой» и рассказывал о белых пушистых соседях, видел эти голубые глаза, направленные только на него, и эту ухмылку, которой Егор сопровождал каждое окончание спетой строчки. Он знал, какой эффект производит на окружающих. Он знал, какой эффект произвел на Максима. И он был максимально уверен в себе. Песня закончилась, и Максим сдался, присоединившись к аплодисментам. Это был великолепный сюрприз, сумевший перевернуть всю его жизнь с ног на голову всего лишь за одну песню. И, кажется, Егор не собирался останавливаться. — Вижу, что вам понравилось. А теперь немного полетаем? — Егор хитро подмигнул и начал перебирать струны. Отсылка к летучему кораблю и великолепно спетая партия Забавы. И опять мужской голос ничуть не смущал, звуча вполне естественно. — А я не хочу не хочу по расчету! — протянул Егор, и Макс вздрогнул. — А я по любви по любви хочу! Взгляд сам собой оторвался от певца, чтобы найти Евгению. Та смотрела на него и снова улыбалась своей широкой улыбкой, что так идеально шла маленькому лицу. — Что, понравился? — Ты о чем? — нахмурился Макс, пока Егор перешел на еще одну песню из «Летучего корабля». Теперь он пел про мечту, и его голос продолжал проникать внутрь, задевая струны, на которых обычно играло сердце. — Слушай, — Евгения в один миг стала серьезной, и теперь парень напрягся. Оба отложили приборы и уставились друг на друга. Теперь они были словно не на свидании, а на важных переговорах, от которых зависела вся их дальнейшая жизнь. — Давай начистоту. Твой отец хочет тебя женить, мой — удачно выдать меня замуж. Ничего не упускаю? — Нет, — удивленно икнул Макс. Это он должен был начать это разговор. Так почему все реплики, что крутились у него в голове, звучат голосом Жени? — Ни ты, ни я в этом не заинтересованы. — Да? Женя рассмеялась, и Максим был готов ее обнять. — Уж поверь. Мое счастье ждет меня в квартире, о которой не знает отец. Как только я решу все вопросы с тобой. И, кажется, ты тоже нашел свое счастье. — О чем ты? — О нем, — Женя хитро подмигнула и неопределенно махнула ладонью, так, чтобы было заметно только ему, в сторону сцены. — Не понимаю… — Боже, не начинай, ладно? Я вполне современна и толерантна, а твой влюбленный взгляд выдал тебя с головой еще с первой песни. — Но я его даже не знаю, — снова возмутился Макс. — Любовь с первого взгляда? Это ведь смешно? Кажется, он сам был не уверен в том, что говорит. Потому что, стоило снова посмотреть на Егора, который перешел к бременским музыкантам, сердце снова ускорило ритм и понесло кровь к щекам, что тут же стали пунцовыми. Это Макса пугало. — А это уже интересно, — Евгения склонила голову набок, еще раз внимательно посмотрела на Макса. — Познакомить? — Ты его знаешь? — Он мой друг. — Что?! — чуть не пискнул Макс, но тут же взял себя в руки. — Ты говорила о нем, как будто вы не знакомы. — Потому что я не знала, что это будет именно он. Егор обычно не говорит, где будет выступать, так что мне оставалось лишь надеяться. Стоп, если они знакомы и если Евгения предлагает познакомить его с Егором, значит, что…? — Да, Егор — гей. И, судя по взглядам, который бросает на тебя все выступление, ты ему тоже приглянулся. — Это асбурд. — Абсурд, — смеясь, поправила Женя, — и это не он. Просто кто-то в постоянном ожидании чего-то плохого и растерял всю веру в чудеса. — По-другому никак, — буркнул Макс. Скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Настроение снова полетело вниз. Евгения была права. Он уже давно перестал ждать что-то хорошее. Еще с тех времен, когда ему пришлось перейти на домашнее обучение. К сожалению, такая реакция, как у Жени на его предпочтения, была далеко не у всех. У меньшинства. К которым не относился и отец. Жизнь научила надеяться только на себя и заставила оставить в стороне любую веру в чудо. — Что ты теряешь? — в лоб спросила Евгения. И Макс понял о чем она. Что он теряет, если не позволит себе познакомиться с Егором? Не позволит этому новогоднему чуду случиться? — Потеряю место в компании. Потеряю наследство. Стоит ли этого незнакомый человек, из-за которого у меня просто случился гормональный сбой? — А чего стоит прожитая в тени отца жизнь? Чего стоят попытки доказать ему, что ты лучший во всем. Чего стоят попытки подстроиться под мир, а не жить так, как хотел бы только ты? — Мне не нравится этот разговор. — Вот! — Женя мягко хлопнула ладонью по столу, чтобы не отвлекать остальных от выступления. — Уже прогресс. Ты открыто говоришь о своей реакции. Осталось начать открыто жить. — Предлагаешь встать и прокричать на весь ресторан, что я гей? — невесело усмехнулся Макс. — Предлагаю не лезть из крайности в крайность и просто познакомиться с Егором. Ну, не женишься ты на мне или какой-нибудь другой кандидатке. Ну потеряешь должность. Ну не будет наследства. Но что мешает тебе начать свою собственную жизнь? У тебя есть ноги, руки, голова, образование. Работу найти не проблема, устроить жизнь не проблема. И жить счастливо тоже можно, если ты решишь позволить себе это. — А ты отличный оратор. — У меня тоже есть высшее образование, — послала в ответ ухмылку Женя. — Дорогие друзья, — отвлек уже знакомый голос со сцены, — вынужден прервать наш вечер, так как у меня появились неотложные дела. Я должен увидеться с друзьями до того, как часы пробьют полночь, иначе стану тыквой и из меня сделают крем-суп. Под хохот гостей Егор покинул сцену, и Евгения, недолго думая, подхватила под локоть зависшего Максима. — Счет оплачен? — на всякий случай уточнила девушка. — Да. — Отлично, бежим. Подхватив во вторую руку букет, Женя потянула за собой Макса. Прямиком в сторону комнат для стаффа. — Подскажите, — обратилась она к одному из официантов, пока Максим выпутывался из цепкой хватки и отряхивал рубашку, — Егор еще тут? — Да, сказал, что должны вот-вот прийти друзья. — Это мы, — девушка обворожительно улыбнулась. — Подскажите, куда нам идти. Официант смерил их недоверчивым взглядом и указал на ближайшую дверь в правой стороне коридора. Максим зачем-то пригладил волосы и поправил часы на руке. Только после этого последовал за уверенной Женей, которая хоть и решила одну проблему под названием «не хочу жениться», зато создала новую, готовую вот-вот вылиться в то, что Максим не был способен контролировать. — Егор! — ворвавшись внутрь, девушка повисла на парне с яркими голубыми глазами, которые вблизи притягивали взгляд еще сильнее. — Я соскучилась! — А я не ожидал увидеть тебя здесь. — Скажи спасибо ему, — она отлипла от Егора и повернулась к Максу. Ухватившись за рукав, потянула ближе. — Это Максим Игнатьев. — Тот самый Игнатьев? — приподняв бровь вверх, Егор изучающе посмотрел на нового знакомого. — Его сын, — хихикнула Женя. — Симпатичный, правда? — Очень. — П-приятно, — прокашлялся Макс, — познакомиться. Он давно так себя не чувствовал. Давно не заикался, как какой-то школьник, которому ответил взаимностью мальчик, что нравился несколько лет. Давно не чувствовал, как потеют ладони, а щеки не перестают пунцоветь. Нужно было взять себя в руки. Но как? Егор был прекрасен. Голубые глаза, широкие светлые брови, ямочка на правой щеке, широкая линия челюсти и пепельные волосы, чуть взлохмаченные и оттого торчавшие в разные стороны. Их хотелось пригладить. Медленно провести по ним пальцами, чтобы ощутить, какие они. — Жарковато тут, да? — отнюдь не скромный смешок проницательного Егора не добавлял уверенности, — может, прогуляемся? — Мне бежать надо, — засуетилась Женя. — Могу доверить его тебе? — Конечно, — кивнул Егор и тут же посмотрел на Макса. Своим проницательным взглядом. — Если, конечно, Максим не против. — Не против, — гордо вздернув подбородок, совсем не понимая, для чего, отчеканил Макс. Егор чуть качнул головой, уголок губ чуть дернулся, обнажая белоснежные зубы и чуть островатый клык. Не обременяя себя прощаниями, Женя тут же выскочила из комнаты и сделала обстановку еще более неловкой. Потому что Максим совершенно не знал, что делать дальше. — Тогда, Максим Григорьев, покажешь мне город? — А ты не отсюда? Можно на ты? — Столько вопросов, — не удержавшись, Егор потрепал его по волосам. И теперь прическа Макса напоминала ту, что украшала голову гитариста. Вот только теперь приглаживать волосы не хотелось. — Давай для начала выберемся отсюда. Ты иди пока за своими вещами, я сложу гитару. Встретимся за углом? — Да, хорошо, — на автомате отозвался Макс. Уже хотел сделать шаг к выходу, но его остановили цепкие пальцы. Егор не церемонился. Он не хватал за рукав, как Женя. Он сразу нашел теплую ладонь, обхватил ее и осторожно потянул на себя, предоставляя право выбора. Максим мог перевести это в рукопожатие или, вообще ничего не сказав, выпутаться и пойти к намеченной цели. Но его сердце сдалось еще несколько песен назад. И сейчас он тоже сдался. Егор притянул парня к себе и положил вторую ладонь на горевшую щеку, что все еще отливала краснотой. — Так тебе все-таки жарко? — тихий шепот пробирал до мурашек. Максим с каждым словом, с каждым дыханием готов был забыть о том, что когда-то не верил в новогодние чудеса. — Или ты так реагируешь на меня? Голубое море вытесняли широкие зрачки, но даже так было видно, как оно плещется. Как неспокойно, как находится в предвкушении чего-то, чему пока Макс не готов был дать название. Егор ждал, и неуверенность, которую Максим ощущал пару минут назад, испарилась. Вышла следом за Женей из этой комнаты, оставив после себя только послевкусие их с девушкой разговора и желание наконец-то пожить для себя. — На тебя, — так же тихо отозвался Макс, переводя взгляд на чужие губы и облизывая свои. — Провоцируешь? — усмехнулся Егор. — Намекаю, — отозвался Игнатьев тон в тон. — Тебе повезло, — Егор резко сократил расстояние между ними, оставив лишь миллиметры, — я умею понимать намеки. Его губы были чуть влажными, а язык — на удивление юрким. Егор быстро подмял Макса под себя, да и тот не сильно сопротивлялся. Только ощущал крепкие руки на своих плечах, спине, талии, бедрах и был готов идти навстречу поцелую. Навстречу этому новогоднему чуду, которое совершенно случайным образом оказалось в его жизни. И за которое, какая ирония, можно было благодарить отца. Егор целовался страстно, как будто давно никого не целовал. Или как будто Макс был тем, кого он ждал так долго. И на несколько мгновений хотелось поверить именно в это. В то, что они были созданы друг для друга и искали друг друга все это время, проходя через сотни препятствий на пути и, наконец, обретая счастье. — Ты такой сладкий, — прошептал Егор, пока Макс путался пальцами в его волосах. — Это от вина. Они были мягкие. И шелковые. И вызывали желание запутаться еще сильнее. Максим не заметил, как оказался прижатым к стене. Как ловкие пальцы уже расстегнули ширинку и пробрались под резинку трусов, обхватив вставший член. Егор нарочито медленно провел по всей длине, и Макс застонал в поцелуй, желая прижаться как можно ближе. — Чуть тише, — мокрый язык прошелся по скуле, зубы прикусили мочку уха, заставив член дернуться навстречу пальцам. Егор обхватил головку и чуть сжал, вырывая новый стон. — За дверью ходят люди. — Знаю, — прошипел Макс, — это ты виноват. — Один-один, — усмехнулся Егор и подставил шею под поцелуи. Макс уже хотел присвоить его себе, поэтому не отказывал себе в укусах. Засасывал кожу, чувствуя, как пальцы крепче обжимают член, играют и как нарастает темп их скольжения. — По-быстрому или как? — рвано выдыхая воздух, уточнил Егор. — Заткнись и не прекращай, — грубо ответил Макс, вжимаясь в пальцы и бедром ощущая, какой твердый Егор. — Тебе помощь не нужна? — Заткнись и наслаждайся, — в тон ему ответил Егор. Обхватил зубами нижнюю губу и потянул на себя, ускоряя темп и слегка надавливая на яйца бедром. Максу казалось, что с каждым движением Егора становилось все больше. И в то же время катастрофически не хватало. Остатками сознания он понимал, что все происходящее странно и так на него не похоже. И в то же время желал большего. Пальцы соскользнули с волос сначала на скулы, затем проследовали за языком, которым Макс облизал ту самую широкую линию челюсти, куда упал взгляд, как только они зашли в эту комнату. Сознание угасало, о чем говорили заполнившие радужку зрачки. Максим уже не успевал следить за движениями Егора и за собственными движениями. Только чувствовал. И чувствовал, и чувствовал, как желание концентрируется в единственной точке внизу и готовится взорваться, растечься по телу и подарить то самое расслабление, которого не хватало столько времени. — Еще немного, малыш, — прохрипел Егор. Максим уже не слушал. Он мычал, сосредоточившись на ощущениях и не замечая, как собственные пальцы уже проделали путь до упругих ягодиц, которые теперь сжимали так сильно, что член Егора упирался в его бедро и становился только крепче. — Его-о-о-о-р, — простонал Макс. — Егор… я скоро. — Отлично. Любишь, когда кусают? — Что? Да… Макс тут же ощутил легкий укус на шее. Тем самым клыком, который он ранее исследовал своим языком, когда Егор только-только втянул его в поцелуй. Пальцы гитариста сжали член в последний раз, а затем резко спустились ниже и, обхватив, прошлись по все длине, заставляя Максима Игнатьев прогнуться в спине и излиться прямо в чужую руку. — Кажется, кто-то испачкался, — хмыкнули рядом, пока Макс приходил в себя. — Ты про себя? — усмехнулся в ответ парень, кивнув на мокрое пятно на джинсах. Егор только повел бровями. — Хорошо, что у нас длинные куртки, верно? — Хорошо, что мы на машине. Макс дернулся, когда Егор совсем не случайно еще раз провел по члену, и, подхватив предложенные салфетки, вытер сперму и застегнул джинсы. Причесал волосы, приводя себя в более менее подобающий вид. — А мы на машине? — На ней. Жду тебя на крыльце, упаковывай свою…кхм, — голос дрогнул, когда Макс поднял взгляд и заметил лукавую улыбку. А еще те самые пальцы, которыми Егор уже обхватывал свой стояк сквозь джинсы, — гитару. — Пять минут, командир. — Отлично. — С нетерпением жду, когда ты покажешь мне всё, — снова развернув Макса к себе, шепнул Егор прямиком в губы. Облизнул нижнюю и чуть оттолкнул, позволяя уйти. — Я даже представить не мог, в какой приятной компании встречу Новый год. — А мы встретим Новый год? — лицо Макса вытянулось, а рука замерла, так и не добравшись до дверной ручки. Они вообще когда-нибудь выйдут отсюда?! — Естественно, — уверенно кивнул Егор. — До нового года час, и я нашел сокровище, которое не планирую никуда отпускать. — Я пошел, — пискнул Макс, ощущая, как к щекам снова приливает кровь, а член предательски дергается. — Знай, Максим Григорьев, даже если ты попытаешься сбежать, я тебя найду! — донеслось из-за закрытой двери. Под удивленные, хитрые и, кажется, все понимающие взгляды официантов и других сотрудников ресторана Максим шел к гардеробной и бурчал под нос, что никуда сбегать не собирается, ощущая, как губы растягиваются — впервые за несколько лет — в счастливой улыбке.