Инструкция по выживанию для чайников: «Как стать главным героем?»

             В десяти-пятнадцати минутах от вечно беспокойного, как встревоженный пчелиный улей, центра Москвы, совсем недалеко от шумного Садового Кольца затаилась в ночи великолепная усадьба в стиле ампир. Парк, пруд, царственный, и в то же время элегантный, фасад усадьбы, роскошные залы — все это было в состоянии покорить даже самого требовательного и взыскательного ценителя искусства и архитектуры. Здесь часто проводились банкеты и балы-маскарады, отмечались свадьбы и другие торжества. Но сегодня все было иначе… Огни не горели, явно не ожидая абсолютно никаких гостей. Всё здание поглотила тьма, скрывая его от любопытных глаз. Всеми брошенный и покинутый — такое ощущение возникало при взгляде на это всем известное достояние архитектуры. Только сквозь двери в один из роскошных залов пробивался маленький луч света, которому так и не было суждено вырваться наружу, прочь из усадьбы. За дверьми, где, быть может, еще теплилась жизнь, был небольшой и уютный зал с выкрашенными в бордовый цвет стенами. На одной из них висела древняя африканская маска. На встроенных полках из красного дерева стояли античные статуэтки, одна из них напоминала черную кошку, богиню Древнего Египта Бастет. В центре потолка блистала таинственным огнем роскошная хрустальная люстра с небольшими рубинами, которая сегодня не горела, уступая свою роль свечам, что были расставлены по всей комнате в каком-то странном никому неизвестном порядке. Окна были наглухо задернуты, окаймленными бахромой и кистями, многослойными бархатными шторами с драпировкой цвета густого красного вина. То тут, то там можно было заметить бронзовые и металлические мечи, щиты, копья. Может, днем все это и вызывало неподдельное восхищение, но при приглушенном свете атмосфера создавалась на редкость гнетущая. Но больше всего внимания привлекал к себе овальный большой стол из красного дерева, за которым принято вести званные обеды, но ни одного блюда не было на его гладкой отполированной поверхности, только черные самые обычные игральные кости на белоснежном листе бумаги прямо ровно по центру и ничего больше. Пугающий минимализм во всем своем блеске. Вдруг пламя свечей слегка дрогнуло, словно бы в предвкушении, а, может, и от страха, и дверь, ведущая в алую комнату роскошной усадьбы, распахнулась, впуская внезапных гостей. Они выглядели бы странно на московских улицах, но здесь, среди красных стен, бордовых штор и различных мечей, смотрелись весьма гармонично и уместно. Почти люди, но это лишь видимость, часть игры. Черные дорогие костюмы, явно сшитые на заказ, черные короткие плащи, которые едва доходили до лопаток, с глубокими капюшонами, черные маски на лицах — такая таинственность в полумраке смотрелась пугающе, но, наверное, по-своему очаровывала, если бы тут вдруг нашлись ценители чего-то подобного. Они все, не спеша, прошли внутрь, занимая свободные места, не толкаясь, словно положение за этим тяжелым и антикварным столом было выбрано задолго до встречи. Вскоре все семь стульев оказались заняты, а таинственные фигуры замерли, будто бы ожидая чего-то, ведь роскошное кресло в торце стола было все еще свободно. Дверь вновь бесшумно отворилась, как и в прошлый раз, но собравшиеся за столом и не дрогнули, в отличии от трусливого пламени свечей. В комнату зашла еще одна фигура, которая разительно отличалась от всех остальных. Костюм был таким же дорогим и сшитым на заказ, но сделан он был из однотонной бронзовой тафты, такой же плащ, доходящий до поясницы, с глубоким капюшоном и неизменная черная маска, как и у всех присутствующих — такой набор отличий выгодно выделял его из толпы, ясно говоря о том, что место в торце стола принадлежит именно ему и никому другому. При каждом его шаге ткань чуть слышно шелестела, разбавляя тягучую и липкую тишину, которая заполнила комнату почти до отказа. Он подошел к креслу бесшумно, с почти кошачьей грацией, как хищник на охоте, и, устроившись с удобством, протянул руку в атласных черных перчатках к центру стола, сжимая игральные кости.       — Играем? — голос был низким и тихим, а вопрос казался риторическим, поскольку ответа так ни от кого и не последовало. Встряхнув черные кубики с белыми точками у себя на ладони три раза, неизвестный в блестящем от бликов пламени костюме небрежно кинул их на стол, словно для него результат был и вовсе не важен. Но это было не так. Его быстрый и цепкий взгляд, ухвативший замершие на столе кости, заметил все, но он сам никак не отреагировал. Игра продолжилась. Никто из собравшихся не пропустил своего хода. Игральные кубики побывали в руках у каждого, нежась в черной ткани их перчаток ровно до тех пор, пока им это позволялось, а потом они снова и снова ударялись о гладкую поверхность стола. И так пять кругов… пока кости не оказались в руках того, кто первый и сжал их в своей ладони.       — Проиграл… — снова тот же голос разбавил тишину, но не нанес ей каких-либо значительных повреждений. — Я, — та вновь накрыла алую комнату, подавляя и нагнетая атмосферу до предела. Эти слова, видимо, были каким-то условленным сигналом, не иначе. А как еще можно было объяснить, как семеро неизвестных после озвученного результата вдруг почти синхронно заглянули во внутренние карманы своих пиджаков? Мгновение. И у каждого в руках уже находился маленький белый листок бумаги, ничего примечательного. Он и вправду был девственно чистым, без каких-либо пометок, клякс, даже не помятый. Ручки всех семерых почти одновременно коснулись бумаги и заскользили по ней: у кого-то плавно, медленно и аккуратно, а у кого-то быстро и отрывисто. Но уже через минуты три все было кончено. Ручки снова скрылись во внутренних карманах, а небольшие листы бумаги оказались перевернуты исписанной стороной вниз — наверное, это была эдакая предосторожность, чтобы никто ничего не увидел раньше положенного срока. Тот же, кто до недавнего времени расслабленно восседал в кресле, взял чистый большой лист с центра стола, на котором раньше лежали игральные кости, и притянул его к себе, как и те исписанные клочки бумаги, смиренно ожидавшие своего часа.       — И так… — неизвестный выдержал паузу, видимо до остроты любив всю эту театральщину. — Переселенец, — он перевернул листок того, кто сидел ближе к нему. — Парень, — снова не большая пауза. — Я смотрю ты склонен к однообразию, Гнев. Впрочем… О вкусах не спорят, — вот и второй лист постигла участь первого. — Гомосексуалист? Ты серьезно, Похоть? — кажется, облаченный в золотистый костюм был удивлен. — Не отвечай. Я ожидал чего-то подобного. И… О вкусах, действительно, не спорят, — вздох. — Дальше? — третий листок оказался перевернутым. — Мир для переселения «Ван Пис»… — он хмыкнул. — Ну, хоть что-то любопытное. Хотя… Признаюсь честно, все ещё скучновато, — четвертое бумажное послание тоже было раскрыто. — Возможный выбор тел для переселения… из мира «Наруто», ровесники главных героев, — прочитал неизвестный. — Уже интереснее! — пятый клочок бумаги предстал перед ним. — Знания о мире… Должны быть в наличии. Воспоминания о прошлой жизни должны быть сохранены, — очередь шестого. — Возможно наличие двух помощников на выбор, — седьмой листок тоже из себя больше тайны никакой не представлял, как и его предшественники. — Статус в прошлой жизни? Мошенник, — закончил с озвучением всего написанного тот, кто сидел в торце стола. Он быстро переписал все, что уже прочел, на тот самый большой лист бумаги, который, как оказалось, и был предназначен для этого с самого начала. Однако от клочков бумаги он так и не избавился, словно там было еще что-то, не менее важное, по его мнению.       — Результат, — вновь заговорил он, разрушая тишину. — Парень-мошенник нетрадиционной ориентации должен попасть в мир «Ван Пис», в тело персонажа из мира «Наруто» на выбор, причём, выбор ограничен ровесниками главных героев. Ему разрешено выбрать двух помощников из мира «Наруто». Подселенец должен знать о мире «Ван Пис» и помнить свою прошлую жизнь, — подвел какой-то своеобразный итог он. — Что ж… Это будет интересно, — неизвестный поднялся со своего места с листом бумаги в руках. — До встречи. Никто его не остановил и не сказал ему ничего вслед. Возникало такое ощущение, что все это было уже не один раз в условленном порядке. Наверное, были какие-то правила, обычаи, а, может, ничего такого и не было вовсе. Но… Собравшиеся здесь тоже не задержались надолго. И вскоре тоже покинули эту красную комнату, не оставляя после себя ничего, ни одного клочка бумаги. Словно… Словно их и не было тут никогда.

_________________________________________

      «Химо» не особо-то и отличался от других клубов чисто визуально, не смотря на то, что располагался на окраине Москвы — место все равно оставалось крайне людным. Полумрак, неоновые огни, диско-шар, шесты с танцовщицами, барные стойки, столики, чиллауты, полностью отгороженные VIP-зоны, танцплощадка, охранники на входе, администраторы, менеджеры, официанты, легкие наркотики, профессиональные путаны — все это было, как, впрочем, и в любом другом клубе. Но и отличия имелись, причем обычному обывателю они точно бросились бы в глаза. Если, конечно, этот обыватель был бы в здравом уме и разбирался бы в стоимости вещей. Зачем это? Все просто. Обстановка в «Химо» хоть и была обычной, но даже ручка от одной из дверей этого клуба стоила целое состояние. Впрочем, все затраты на это место уже давно окупились в стократном размере, что не удивительно. Бедняков здесь отродясь не водилось, а богатеи были достаточно щедры, когда дело касалось их собственного досуга, который они привыкли проводить с размахом и, желательно, без каких-либо ограничений. Сегодня в клубе был почти аншлаг, как и всегда. Благодаря местным организаторам, вообще всегда удачно устраивалось всё так, что вроде и людно, но столпотворения всё равно не получалось. Иногда даже возникало такое ощущение, что здание клуба способно увеличиваться в размерах время от времени, а потом принимал свои изначальные размеры. Прямо магия… Однако волшебниками ни владелец, ни организаторы не были, хотя временами это им и приписывали люди, не обделённые фантазией. Раньше сам владелец «Химо» и впрямь чётко контролировал весь процесс, сейчас же этим занимаются его «волшебные» многочисленные помощники. Стоит заметить, что выполняли они свою работу на отлично, что позволяло «Химо» приобрести статус закрытого и элитного заведения. Клубная музыка била по барабанным перепонкам не хуже любой автоматной очереди и гораздо прицельнее. Ритм учащается с каждым треком. Ухающие басы проникают внутрь, прямо под кожу, как самый настоящий наркотик, заполняя собой без остатка, учащая пульс, разгоняя кровь и затуманивая разум. Темнота рвётся на лоскуты под напором беспрестанно мелькающих неоновых огней и самых разных прожекторов. Все рябит, мигает, пульсирует… Тела на танцполе дико подергивались, по какой-то глупости называя свои предсмертные конвульсии танцем. На сцене извивались, подобно самым настоящим змеям, вымазанные блестящим гелем, гоу-гоу танцовщицы, приковывая к себе сальные и похотливые взгляды посетителей разной степени опьянения и адекватности. Официанты поднимали руки с подносами над головой, чтобы протиснуться с заказами в нужном им направлении. Такое было ощущение, что ад вдруг разверзся, и все его постояльцы переместились сюда, поглощённые своей агонией. Однако среди этого хаоса только один человек выделялся, среди всей этой роскоши, своей простой цветастой курточкой, невзрачной чёрной майкой, потертыми джинсами и поношенными кедами. Казалось даже, что он был лишним на этом празднике жизни, однако его все равно никто не спешил выпроваживать. По его лицу то и дело скользили неоновые огни, мешая рассмотреть, скрывая его от любопытных глаз. За этой толкотней, этим всеобщим безудержным весельем и угаром парня почти невозможно было заметить — он хамелеоном слился с толпой праздных гуляк, в то же разительно от них отличаясь. Вообще Саша Никольский или просто «Алекс», а именно так и звали этого паренька, что явно не вписывался в местную тусовку, был не частым гостем на подобных мероприятиях. На самом деле, он был самым обычным парнем двадцати пяти лет. Ну, честно! Ничего из ряда вон выходящего — такой же, как и все другие в его возрасте. Высокий, почти все метр восемьдесят, если даже не больше. Широкие плечи. Сам он весь тощий — про таких ещё говорят «кожа да кости». Ему это описание отлично подходило, ведь ни избытком жира, ни особой рельефностью похвастаться юноша не мог, а вот выпирающими косточками — всегда пожалуйста. Высокий рост обеспечивали ему длинные ноги. Пожалуй, если Алекса переодеть в платье, то девчонка из него получится отменная: пухлые губы, искусственно осветлённые до неестественной белизны короткие волосы, едва прикрывающие уши, большие темно-серые глаза и тонкие черты лица были только в плюс. И если не учитывать полное отсутствие груди и ещё одну деталь, что болтается между ног, то он спокойно мог быть и девушкой, но природа решила иначе. Так вот… Алекс был почти самым обычным парнем. Уже давно съехал от отца — тот не смог терпеть сына, который предпочитал парней, а не девчонок. Да, с друзьями был напряг, но в жизни ведь и чёрные полосы бывают, так что, ничего страшного. Учился в свое время в школе, к слову, Алекс очень даже неплохо. Да, отставал в гуманитарных науках, но зато в точных был круглым отличником, чем и гордился. В спорте юноша тоже был не плох, особенно в беге. Он был почти самым обычным, почти. Сейчас же Алекс явно не был плейбоем или математическим гением, а вот спортивными навыками и достижениями хвастался всласть посредством забега на длинную дистанцию, настойчиво проталкиваясь сквозь танцующую толпу к выходу. Ну, да. Были у него проблемы: не с алкоголем и не с наркотиками, а с азартными играми. Но он же не ожидал, что все кончится именно так! Сейчас-то парнишка понял, что выбрал себе противника не по уровню мастерства, однако уже поздно. И фраза «лучше поздно, чем никогда» к этой ситуации совершенно не подходила. Юноша очень хорошо играл в карты, точнее, в покер, а мухлевал ещё лучше. Просто его умения немного не дотягивали, чтобы без жертв обыграть местного криминального авторитета. Сначала, когда Алекс собрал комбинацию Роял Стрит Флеш, то это вполне можно списать на «новичкам везёт». И по-умному было бы позволить себе проиграть пару раз, но… Кто говорил, что юноша был умён? Да, он прилично разбирался в математике и ещё в паре тройке вещей, что в общем-то ясно говорило о том, что парень-то не глупый, однако не все так просто. Он не захотел проигрывать, а посему не придумал ничего лучше, чем собрать ту же самую комбинацию ещё раз. И что, что среднему игроку подобное достаётся один-два раза в жизни? Для этого юноши закон не писан. Да, и этот финт тоже можно было бы списать на просто фантастическую везучесть. Обычно такое везение не совместимо с жизнью и граничит с чудом. Только вот… Когда подобная комбинация выпадает шесть раз подряд, то вопрос о везении уже не стоит, просто у кого-то ловкие руки. Это заметил и криминальный авторитет, которого совершенно точно не впечатлили таланты парнишки в сфере шулерства. Поэтому Алекса сейчас и преследовали головорезы самого разного калибра, невольно гоня его через беснующуюся толпу прямо к выходу. Но… Что сейчас об этом думать? Сейчас надо быстрее и ловчее перебирать ногами, а все размышления, сожаления и идеи на тему: «а что было бы, если…», лучше оставить на потом. Алекса и так уже изрядно потаскали по комнате, где и проходила игра, и приложили пару раз о стол, и… паренек едва унес ноги. Впрочем, не совсем и унес пока, ведь преследование все еще продолжалось. Бок саднило — кроме разнообразных ушибов и царапин, которые были получены при близком знакомстве с телохранителями того авторитета, его еще и порезали. Нет, не смертельно и не глубоко — все же удар ножом прошел вскользь, однако болезненных ощущений, как и дискомфорта от этого не убавилось. И сейчас, выбежав, наконец, из клуба, Алекс отчаянно искал место, где бы ему приткнуться, чтобы погоня прекратилась, и он бы смог подлечиться. Но все решил случай, а если точнее, то обычная жестяная банка из-под колы, на которую парень имел неосторожность наступить при беге. Поскользнувшись, он стал заваливаться назад всем корпусом. Последнее, что он успел увидеть, это был угол мусорного бака. А дальше… резкая боль и темнота.

«Здравствуйте. Я Александр Никольский. Мне двадцать пять лет. И я… мошенник. Знаю-знаю. Это прозвучало прямо, как: «Здравствуйте. Я Александр Никольский. И я… алкоголик.». Нет, я не алкоголик, хотя не прочь выпить в большой и веселой компании. Так вот… О чем это я? А, точно! Чуть не забыл! Я мертвый мошенник. И учитывая эту поправку, я больше мошенником не «работаю». Но это же не так уж и важно? Правда ведь? И… Как бы глупо, смешно и противоестественно это ни прозвучало, но жить я начал только после собственной смерти, как и выживать.»

***

      Приходил в себя Саша медленно, тягуче и совершенно без желания разлеплять глаза. Голова казалась невероятно тяжелой, практически неподъемной. Темно. Очень темно… Веки будто бы налились свинцом. Тело не слушалось.

Глубокий вдох. Выдох.

Казалось, в груди что-то оборвалось. Нет, все нормально. Только казалось. Еще одна неудачная попытка открыть глаза. Ничего не вышло.

Вдох. Выдох.

Дышать трудно. Воздух какой-то густой и вязкий. Тяжело. В груди опять что-то больно кольнуло. Кажется, вдох был слишком глубоким. Медленно, но получилось чуть приоткрыть глаза.

Вдох. Выдох.

Глаза болели. В легких что-то болезненно кололо. Кулаки сжались, тут же разжимаясь. Слабость. Тело слушалось неохотно.

Вдох. Выдох.

Снова безрассудная попытка открыть глаза. Резкая боль. Но веки все равно упрямо поднимались вверх. Тяжело. Больно.

Вдох. Выдох.

Глаза уже должны были привыкнуть к свету. Тело уже могло переносить боль. Дышать стало гораздо легче.

Вдох. Выдох.

Силы постепенно начинали возвращаться. Тело слушалось лучше. Уже не больно. Не страшно. Жить можно. Осторожный поворот головы в сторону. Перед глазами расплывчатые пятна. Предметы вокруг постепенно набирали четкость. Вокруг дорогая и явно старинная мебель, но помещение было словно каким-то знакомым.       — Наконец, вы пришли в себя… Этот голос совершенно точно принадлежал молодому мужчине. Тихий, но, тем не менее, он был хорошо и отчетливо слышен, и низкий, с легкой хрипотцой. А еще в голосе почти физически ощущалась внутренняя сила, которая подавляла, заставляла подчиняться. Алекс резко распахнул глаза. Его взгляд то и дело перескакивал с одного предмета на другой, пытаясь впитать все, что его окружало, запомнить даже мельчайшие детали. И самое страшное то, что обстановка была ему знакома. Это был дом, который он когда-то нарисовал на уроке в начальной школе, когда его попросили изобразить «дом его мечты». Почему помнит до сих пор? Ну, его мечты толком не изменились — Никольский всегда мечтал о достатке и роскоши. Однако оказаться таком вот месте он точно никак не ожидал. От этого открытия Алекс тут же принял сидячее положение. Голова на столь резкое движение отозвалось тупой болью. Сильно же он приложился… Шишка точно будет. Впрочем, ему было не привыкать набивать синяки. Никольский вспомнил, что слышал голос. А значит, он тут был не один. И, осознав этот факт, Алекс тут же посмотрел на неизвестного. Перед ним сидел мужчина или… скорее, молодой парень, его ровесник, может, на пару-тройку лет старше. Почему-то сказать что-то определенное связанное с возрастом было ужасно сложно. Телосложение его не было хрупким, скорее просто подтянутым. То, что этот странный парень — аристократ до мозга костей, сомнений не вызывало. Немного смуглая кожа намекала на то, что этот незнакомец — явно не русский. Вдобавок ко всему перечисленному, не длинные волосы незнакомца, которые чуть-чуть прикрывали уши, были дьявольски рыжими. Цвет был настолько насыщенный, что казался красным и словно бы неестественным. Таинственные и холодные черные глаза пугали до дрожи в коленках, хотя трусом парень никогда не был. Раньше Алекс не концентрировал свое внимание на них, но теперь понял, что долго этого прямого взгляда выдержать не в силах. Незнакомец смотрел, не мигая. И этот его взгляд… С легким прищуром, проницательный, обжигающий своим холодом. Будто читает мысли, знает все. Абсолютно все. Обо всем. В этих глазах… В них словно бесновались прошедшие столетия войн, мятежей и мирного времени. Нет, он был не старый. Он был древний. И глаза были словно выжжены огнём прожитой жизни, сотней, тысячей захваченных жизней. В них была одна только усталость, одна бесконечная усталость. Алекс судорожно вдохнул воздух, как утопающий, словно бы мгновение назад его душили, до боли сжимая шею, перекрывая все дыхательные пути и отбирая законное право на такой живительный и необходимый кислород. По спине пробежал холодок, а кожа покрылась мурашками, как от сквозняка, которого тут не было и в помине. Эти глаза и внешность незнакомца не могли сочетаться в одном человеке. Это было противоестественно.       — Что… — Алексу было трудно совладать с собственным голосом. — Где я? Кто… Кто вы? И… Погоня… Я не понимаю… — однако самообладание вернулось достаточно быстро. — А вы знали, что похищение карается законом? Мда… Наверное, это не самое лучше начало конструктивного диалога с незнакомцем. Но изменять что-либо уже поздно. У него все само вырвалось. Так всегда случается в стрессовых ситуациях: сначала говорит, а потом уже думает. Причем несет он в таких вот случаях обычно всякую околесицу, причем не фильтрованную.       — Меня будут искать! Ах, ну да! Конечно! Его обязательно будут искать. И он даже знал, кто! Те головорезы, которые гоняли его по переулкам. Кого он обманывал? Его отсутствие даже и не заметит никто.       — Не волнуйтесь. Все хорошо, — с легкой полуулыбкой проговорил незнакомец, и его голос был таким… успокаивающим, слово тот был врачом и говорил с психически больным. — Вы в доме своей мечты. Я подумал, что вам будет удобнее здесь, нежели в том проулке рядом с мусорным баком. В общем, не важно, — небольшая пауза. — Есть общеизвестная теория о том, что людям становится легче там, где их дом, — объяснил он. — Что до меня… Называйте меня Первозданным. Такой крутой? Типа притащил его в дом его мечты и… все? Алекс должен тут же почувствовать счастье, радость, восторг, повизгивать от переполняющих его чувств и срать радугой? Нет уж! Так дело не пойдет. Никольский может и выглядел, как бродяжка с улицы, но его этим не взять. Да! Он в курсе, что бесплатный сыр только в мышеловке — кому как ни мошеннику об этом знать? Нет-нет-нет, товарищ. Подкуп решительно не подходит. И вообще, чего это он с ним так разговаривает? Как с душевнобольным прямо…       — Спокойнее, — опять эта странная полуулыбка, которая только усиливает стойкое ощущение того, что для него Алекс особо опасный и буйный псих. — Не стоит так нервничать. Все хорошо, — повторил он, как мантру, которая ни черта не работала. — Банка. Падение. Удар головой об угол бака. Помните? — в ответ мужчина получил лишь какой-то нервный кивок. — Вы всего-лишь умерли.       — У… У-умер? — заикаясь, уточнил Никольский.       — Именно так. Умер. Он умер. Умер. Умер он… Как ни крути эту фразу, но в голове она укладываться отчаянно не хотела. Умер? Как он мог умереть? Алекс не мог умереть! Нет… Теоретически мог, ведь в конечном итоге умрут все — так устроена жизнь. Это прямо, как игра на выбывание. Все знают, что их ждет конец, но неизвестно какой и когда, да и сам сюжет в руках каждого. Так. Стоп! Отставить философию! Сейчас не до нее… Ладно. Допустим, что Алекс умер. Да не хочет он умирать! Только допустим… Смерть по неосторожности? Такое бывает сплошь и рядом. Как там: «Поскользнулся. Упал. Очнулся. Гипс.» — так? В его случае не очнулся, да и на гипсе можно сэкономить. А-а-а-а-а! Так, тихо. Надо успокоиться. Подумать. Подумать? Подумать… Что там этот тип говорил? Ах, да… Банка. Падение. Удар. Было. Это Алекс помнил. И… И он умер? Нет-нет-нет. Он умер? Умер таким дурацким способом? Серьезно? Из всех-всех самых диких и оригинальных способов расстаться с жизнью Никольский выбрал этот? Правда, что-ли? Вот ду-у-у-урак! Совсем опустился! Где оригинальность? Где полет фантазии? Где вообще были его мозги? А?! Взять себя в руки у Алекса получилось только через некоторое время. А что? Рефлексировать можно сколько угодно, да только это делу не особо поможет. В любом случае, от него, видимо, ждали каких-то слов. А иначе чего он вообще молчит?       — Кто вы? — разродился, наконец, Никольский после длительной рефлексии и таких же долгих раздумий.       — Я Первозданный, —представил мужчина, да только лично Алексу это ни о чем не говорило от слова «совсем». — Заместитель Люцифера, если точнее. Думаю, вам так будет понятнее, — причем, сказал он это все таким тоном, что Никольский сразу понял, что это дополнение для тех, кто не понял с первого раза, то есть «специально для даунов», то есть для него. — Вы находитесь в доме своей мечты, — продолжил он. — Точнее… Вы так воспринимаете это место. Я воссоздал все до мельчайших деталей, чтобы вам было комфортнее, — он сейчас так своеобразно выпендрился, да? — На самом деле, это лишь путь, развилка. Отсюда можно попасть либо в Чистилище, либо в один из миров живых. Оу… Что ж… Ясно. Да ни хрена не ясно, черт его дери! Блин…. А эта фраза приобретает двусмысленность, когда перед тобой самый настоящий черт. Нет, чтобы кого-то там драл этот черт прямо сейчас, Алекс был решительно против — к такому его жизнь уж точно не готовила, да и нервные клетки, как известно, не восстанавливаются. Потом, может быть, но смотреть на подобные картины не было никакого желания. Хватит! Не сейчас! Надо разложить все по полочкам… Он умер, ударившись об угол мусорного бака. Сколько Алекс ни думал, так сразу плакать хотелось! Кто вообще так умирает? Где хотя бы этот чертов драматизм? Какие-нибудь спецэффекты? Финансирования не хватило что-ли? Или он не заработал просто? Так. Ладно. Он умер. Просто умер. Без подробностей. Угол мусорного бака… Это ж надо! Без подробностей! Алекс умер. Оказался в доме своей мечты, где встретился с правой рукой дьявола. Дом, чтобы было комфортнее? Мда… Этому Первозданному надо было больше стараться. Где Джонни Депп? Где Скала Джонсон? Шампанское? Джакузи? Травка? Разве после смерти одинокому мошеннику нельзя пошалить? Опять не заслужил? Или пресловутая нехватка финансирования? В общем, не важно. Что он там еще говорил? Кажется, было что-то про то, что это место считается развилкой, а дальше либо в Чистилище, либо в мир живых. Да. Что-то такое было.       — А где тогда ваш… ваше… В общем, дьявол где?       — В отпуске, — простой и незамысловатый ответ. Алекс никогда не был верующим, если честно. Скорее, просто не задумывалась обо всем этом, живя в полностью материальном мире. Наличие Сатаны для него уже само по себе было шоком, но Никольский смирился. Смирился ведь? Мда уж… Ладно бы только это! Все это меркло и бледнело по сравнению с новостью о том, что Люцифер в отпуске. Нет. Конечно, как раз это ему вроде бы должно быть более понятно, чем все остальное. «Отпуск» и «Начальство» — вполне себе земные понятия. И смысл доходил сразу. Но вот… Когда под словом «Начальство» подразумевался Владыка Ада, то понятие «отпуск» с жалобным писком самоуничтожалось. Проблем с фантазией у Алекса никогда не было, исключая собственную нелепую смерть. Да сколько можно вспоминать это?! Хватит! Что там было? Отпуск и дьявол? Подобное все равно никак не хотело вырисовываться у него в голове. Были только какие-то неправдоподобные картины. Вроде: «Красный демон с рогами и копытами лежит на шезлонге на песочном пляже и попивает алкогольный коктейль под зонтиком, скрываясь от назойливого палящего солнца»… Нет! Это слишком! Алекс поспешил разогнать все бредовые мысли по углам и спросить у этого… Первозданного напрямую, если есть такая возможность. В конце концов, не убьют же его дважды?       — В отпуске?       — Верно, вы не ослышались, — его улыбка стала шире. — Даже хозяину Преисподней нужен отдых. И ему не чужды все радости смертных. Люцифер, Дьявол, Сатана… Он… Он на Земле?! В принципе, это не казалось таким уж невозможным. Скорее, просто пугающим, ужасающим, но не невозможным. В голове у Никольского тут же замелькали картинки, как в калейдоскопе. Нет, он совершенно точно не представлял, как именно проводит отдых Люцифер, хотя догадки были: оргии, поедание младенцев, кровавые жертвы. Ну, не благотворительностью же ему заниматься, на самом деле? Но это не главное. Важно то, как его отдых заканчивался. Алекс уже был готов обвинить Сатану во всех грехах: Помпеи, Троя, Атлантида, распад СССР, глупая смерть от удара об угол мусорного бака…       — А я здесь… Раз я здесь, то я что-то должен? Верно? Нет, ну, а что? Вряд ли каждого таскают сюда и устраивают аудиенцию с «высокопоставленными особами». Вроде не благотворительностью занимаются, а значит лишняя морока им точно не по нутру. Отсюда-то, собственно, и вопрос. Алекс левый что-ли? Чем он так привлек эту «организацию»? Карма? Ладно. Шутки шутками, а сейчас ушами лучше не хлопать. Не тот случай.       — О… Вы многое должны и не только мне, но об этом потом, — мужчина откинулся на спинку высокого стула, на котором сидел. — Я собираюсь вам сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться, — полуулыбка превратилась в самый настоящий оскал. — Новая жизнь. Звучит? Как по-вашему? Вот он так и знал! Бесплатный сыр только в мышеловке! Знал ведь! Знал! А все равно… Дурак! Но… Новая жизнь? И впрямь звучит. Хотя бы умереть можно снова и более оригинальным способом. Да и кто вообще откажется получить второй шанс на смертном одре? Алекс, конечно, дурак, но не идиот. Да-да-да! Между этими двумя понятиями есть принципиальная разница! Но об этом потом. Сейчас важно узнать, на каких условиях этот второй шанс выдается.       — Что от меня требуется? — Никольский должен знать, на что подписывался.       — Это самое интересное. Можете не сомневаться, — усмешка. — Что вы знаете о Наруто? — прозвучал довольно странный вопрос.       — Манга. Аниме. Фильмы. Куча филлеров и фанфиков. Недавно сериал вышел. Да я много чего знаю… Правда, мангу я так и не дочитал, да и аниме не досмотрел. Фильмы вообще ни разу не видел. А что? — не понимал Алекс, к чему он ведет, если честно. — К чему это все? Как связана манга и моя новая жизнь?       — О… — снова этот пугающий оскал. — Уверяю вас, связь самая прямая. Все понятно? Связь самая прямая? Ла-а-а-адно… Видимо, он самый тупой, раз ему требуется дополнительное разжевывание. Специально для идиотов, так сказать, а то что-то до него никак не доходило. Или это Алекс так сильно ударился? А еще о шишке волновался! Мда… Мелко мыслит, как оказалось.       — Я вас отправлю в мир «Ван Писа», — озвучил он свои планы. В мир манги? Это шутка такая? Нет, конечно, он читал про подобное в фанфиках, когда у него на них вообще находилась свободная минутка, но… Разве такое на деле возможно? Это же манга! Чужая фантазия! Хотя… Когда сидишь напротив помощника Люцифера, сомневаться в правдивости слов как-то не получается, только если в собственной адекватности. Но уточнить все равно не помешает.       — К-куда?       — Тело вы выберете сами. Из персонажей мира «Наруто». Не без ограничений, конечно, но выбор у вас будет. К тому же, у вас будет возможность выбрать себе двух помощников, один из которых будет всегда рядом, а другой на расстоянии, — продолжил Первозданный, словно бы говорил о погоде. — Только… Выбрать тело? Он это серьезно? Что за шутки? Впрочем, это еще полбеды. Как двадцатипятилетний мизантроп, интроверт и мошенник будет ощущать в мире пиратов и мечтателей? Это же дико даже для него, в конце концов! У Алекса не было никакого желания искать на свои мягкие французские булки приключения такого калибра! Обмануть, обокрасть, смухлевать — это да, всегда пожалуйста. Но на вот это вот все он не подписывался! И… Что он имел в виду под «только»?       — Что «только»?       — Я готов вам предоставить бонус, — сейчас он говорил, как самый настоящий специалист по рекламе или продавец с пресловутыми каталогами «орифлэйм». — Так сказать, «презент» от «спонсоров» вашего перемещения в новое тело в другом мире, — даже подмигнул. А, тут есть еще и спонсоры! Прекра-а-а-а-асно… Прямо целая корпорация, а не небесная канцелярия! Или это подземная? Все-таки Люцифер и все такое… Впрочем, Алекс в этом и раньше не разбирался, так что, не стоило и начинать.       — Спонсоры?       — Вам полагается семь «бонусов», не больше, — продолжил он. — Семь ваших желаний исполнятся на протяжении всей новой жизни. Но… — мужчина сделал паузу. — Загадывайте их осторожно. Они не джинны. У каждого свой подход, метод и ничем неограниченная фантазия вкупе с дьявольской изобретательностью, — его глаза опасно блеснули. — Наследственность штука такая… — как будто это все объясняло.       — Кто же так щедро меня спонсирует? — не удержался Алекс.       — Семь Смертных Грехов, — лаконичный ответ. — К своим обязанностям они все подходят очень серьезно. Так что, проволочек не будет, — опять этот оскал. — Все-таки мы контора серьезная, — оскал вдруг исчез. — Обсудим детали?