Когда твой парень — дракон

— Джисон. — Минхо тяжело вздыхает, едва сдерживаясь, — из того, что ты называешь кубиками, можно нарезать ещё по четыре нормальных кубика. Этот кусок даже в рот не влезет. Мельче делай. — отворачивается, продолжая резать свой салат. — Ну член мой как-то тебе в рот влезает... — опасаясь за свою жизнь Хан произносит это очень тихо, но, к сожалению, у Ли со слухом все хорошо. Минхо совершенно не нервно втыкает нож в разделочную доску и подходит вплотную к своему парню, — Родной, любимый, — тон обманчиво нежный и доброжелательный, — Я не хочу в новый год умереть, задохнувшись огромным куском долбанной картошки в салате. Поэтому, если ты все ещё хочешь иметь право касаться меня любой частью своего тела, в том числе и членом, то, пожалуйста, очень прошу, закрой рот и молча делай то, что тебе говорят. Спасибо. — Ли отходит к своему месту, а Джисон наконец-то выдыхает и, решив, что парень ему дороже принципов, молча, как и просили, режет уже готовые куски овощей на более мелкие части. На кухне дома, который сняли для празднования нового года восемь парней, кипит жизнь. Минхо и Джисон режут салаты. Феликс с Чанбином накрывают на стол, расставляя выпечку, которую заранее принес младший. Хенджин, как самый главный зельевар, готовит глинтвейн, а Сынмин крутится рядом с ним. — Ну хёёён, я тоже хочу приготовить что-нибудь, — делает щенячьи глазки, в попытке растопить сердце ведьмы. — Да я тебя к кострюлям больше вообще никогда не подпущу. Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда я, совершив огромную ошибку, оставил тебя присмотреть за зельем. — Хенджин открывает рот, прося конфету. Сынмин, ухмыльнувшись, зажимает между своих зубов шоколад и, наклонившись, целует, передавая лакомство. Хван забирает конфету, и чмокнув ещё разок, с недавних пор своего парня, продолжает варить глинтвейн. То, что Хенджин и Сынмин вместе, стало известно чуть больше месяца назад, и неслабо пошатнуло психику Чанбина, который хоть и шипперил этих двоих, не мог даже представить, что те на самом деле сойдутся. — Ну, как по мне, ничего страшного не произошло, — Ким запрыгивает на столешницу, и болтает ногами, наблюдая за сосредоточенным Хваном, — детка, хватит быть таким секси, иначе я тебе отсосу, — на фоне Минхо изображает рвотные позывы, — А ты вообще завались, воспоминание о вас в ванной Чана все ещё свежо. — А что там в моей ванной было, — из гостиной высовывается Чан, весь в мишуре и с колпаком Санты на голове. — Ничего, дедуля, тебе послышалось, я сказал, что надо Чану побольше кружку дать. — А-а, ну ладно, — вера в своих друзей и их совесть когда нибудь погубит этого доверчивого дурачка. — Ничего страшного не произошло? — Хенджин с осуждением смотрит на Кима, — ты накидал в котел несовместимых ингредиентов и, пока пытался все это незаметно слить в унитаз, в итоге вылил на себя. — Ну и что? — Сынмин не выглядит виноватым от слова совсем. — Да ничего, просто оказалось, что ты из рода духов, не объявлявшихся в нашем мире уже пару столетий, и ты сам стал духом, одним из сильнейших существ на данный момент в мире. В мире, Ким Сынмин! Ты буквально искупался в жиже и получил силы, ради которых некоторые идут на убийства целых миров. — Упс, получается? — наигранно грустит и тянется за поцелуем. — Да черти с ней, с силой, я практически не завидую даже, но... — Хенджина прерывает поцелуй в намеренно сжатые губы, — так, не перебивай, гаденыш, — стукает горячей и липкой от глинтвейна ложкой по лбу своего придурка, — ...но ты, собака, пока отмывался от зелья, если то, что было в котле, можно так назвать, испортил мне ванну. Пятьсот тысяч вон и индивидуальный дизайн безвозвратно утеряны и испорчены! И ведь тебе даже не стыдно! Хенджин работал дизайнером интерьеров, в свободное от наведения порч и ругательств с Сынмином время, поэтому боль от потери ванны вполне можно понять. Сынмин спрыгивает со столешницы, подходит к Хвану со спины и, обняв, кладет голову на чужое плечо. — Хён, не злись, если тебя так расстроила потеря ванны, мог просто сказать, хочешь, я куплю тебе новую? — Таких больше нет, это эксклюзив, — Хенджин обиженно дует губы, помешивая уже готовый глинтвейн. — Ну, значит, я закажу такую же у моих итальянских мастеров. Мы с ними контракт в прошлом году заключали, помнишь? — Ким зарывается носом в волосы ведьмы, вдыхая аромат дома и теплого вина с корицей. — Закажи тогда. Так и быть... — выходит как-то слишком капризно, поэтому Хенджин отвлекается наконец от варки, и повернувшись, утягивает Кима в тягучий поцелуй. Насытившись, чмокает на последок, и снова возвращается к готовке. — Чанни, я знаю их не так долго, но даже мне странно видеть эту парочку... Как будто у женатой двадцать лет пары медовый месяц, фу, — Чонин разгибается, закончив украшать камин. — А каково мне? Ощущение, что мир скоро развалится на части, и Минхо станет ласковым котиком, — стоя на стремянке и балансируя на одной ноге пытается повесить гирлянду под потолком, — Уф, все равно не достать. Ликс, ну как мне ее повесить? — Дам тебе подсказку. Твой парень умеет летать. — Феликс даже не поднимает голову, слишком увлеченный фигурным складыванием салфеток. — Прошу прощения? Я вам что, карманный зверёк? И, кстати, Крис, Минхо и есть котик, по крайней мере со мной... — Он тебя считает своим пятым ребенком, после котов и Хана, — Чанбин, до этого тоже занятый слафетками, отвлекается, — и вообще, новый год будет годом дракона, а никто из нас, ну, кроме Чана, не видел тебя в истинном облике. Непорядок. — Чан, они заставляют меня, заставляют! — Ну хоть мне помоги? А то я боюсь, что новый год будем с тобой встречать в травмпункте... У Чонина остался один шанс спастись. — Минхо-хён!!! Спаси!!! С кухни раздалось мычание, и через секунду показался растрепанный Минхо с блестящими губами, — Кто обидит Чонина, вместо индейки окажется на столе! — Минхо, скажи, а ты помнишь, год кого будет? — Феликс идёт на обман. — Дракона, а что? — Тебе не кажется, что твой сынок, как символ года, должен принять истинный облик и быть в центре внимания? На секунду Ли зависает, а потом, проведя сложнейшие расчеты, кивает, — Да, ты прав. Нини, давай, ебашь. — Да блииин, — закатывает глаза, а через секунду из вороха одежды выскальзывает существо с золотистой чешуей. Дракончик плавно пролетает через всю комнату и, обвившись вокруг шеи Чана, легонько кусает того в щеку. — Ну ты чего? — Крис смеётся и целует дракона прямо в носик. Ян фыркает, и быстро поднявшись, прикрепляет гирлянду к потолку.

***

— С НОВЫМ ГОДОМ! Каждый начинает свой год в объятиях своей половинки. Чанбин сидит между ног Феликса, и обернувшись, целует того. Минхо и Джисон тоже целуют друг друга, как и Хенджин с Сынмином. А Чан обнимает своего дракона, увеличевщегося в размерах до двух метров, и думает, что прошедший год подарил ему самое дорогое в жизни. Чонина. И хочется верить, что, когда твой парень — дракон, год дракона пройдет просто замечательно. (Так и будет, я автор, я знаю)