Маяк всегда готов принять тех, кто ищет свет во тьме.

Работа на маяке — это образ жизни. Маяку отдаешь всего себя, и других вариантов просто нет. Случайных людей тут тоже не бывает. Жизнь на маяке — одиночество. Я Хан Джисон. Я не боюсь одиночества. Мне нравится быть с собой. Смотритель маяка должен быть сильным и непоколебимым, как я. Но даже с такой силой и непоколебимостью я хочу чего-то простого — друзей, общение и даже вторую половинку. Как бы человек не любил одиночество, рано или поздно оно разъест его изнутри. Одиночество — это страдания, скука и мука. Единственное, что есть у меня — музыка на виниловых пластинках, книжки для записей и маяк. Всё это добро досталось мне от отца. Он тоже был смотрителем маяка, пока не заболел холерой. Я не всегда был на маяке. Раньше я жил с мамой в небольшом городе у побережья, а со смертью отца я был вынужден занять его место. Но море всю жизнь меня интересовало. Маленький и непослушный к тому времени я очень любил без спроса приходить на паром и любоваться всем. Например: чистое голубое небо, красивые паруса, которые имели несравнимые имена и море. Море — это бесконечность, оно уносит все проблемы и заботы. Смотря на него, я забывал про все в этом мире. Забывал сделать уроки, забывал помочь маме и кажется иногда забывал кто я такой. Конечно, за все это я хорошенько получал от мамы. Она своими каштановыми глазами, смотрев на меня, рассказывала какой же ей достался сын, ведь у Тёти Карлы по соседству такие добрые и послушные дети. Меня это ни капельки не задевало. Скорее мотивировало снова уйти на паром, но всё же я любил свою маму и старался быть покорным ребёнком. P. M. S: это у меня получалось плохо и очень редко. Но как говорится «редко, но метко». Раньше я мечтал об уединения у моря, а сейчас же когда тут только маяк и море, я только и успеваю уединиться. Иногда это полезно. Например, как-то нашел старый личный дневник отца. Он не писал мне ни разу… Да и сам его я никогда не видел. Мама говорила что он трудоголик, который до последнего будет работать без отпуска. Она была права. Умер он тоже на работе. Ему предлагали отпуск и больничный после того как он заболел, но он был категорично против. «В маяке нет места для трусости, здесь нужно быть смелым и решительным.» Нам передал его начальник обо всем случившимся. Что он против отпуска и дословно передал его слова. Сказал что этот мужчина загадка, который разговаривает цитатами. Очень странное замечание. Я бы не поверил им, если бы не мама. Она утверждала что это очень похоже на него. Говорила что тот никогда не измениться. В его личном дневнике было куча цитат, стихов, рассказов и письма. Письма, которые я ни разу не получал от него. «Моему любимому сыну. » «Поздравление для сыночка и жены с новым 1948 годом» «Жёнушка у нас сегодня годовщина, помнишь? » На глазах появились слезы. Все его письма словно поэзии, написанные настоль аккуратно. Все его цитаты были связаны с маяком, морем и кораблями. А рассказы скорее выглядели как записи самых интересных дней в самом скучном месте. Он рассказывал о многом, но мой взгляд заинтересовала запись про новый год. Там он подробно рассказал как праздновал новый год в маяке, рассказал что, хотел бы исполнить в этот новый год, рассказывал что скучает по семье. В это время я понял что хочу продолжать его дело. * Дождавшись нового года, я вновь открыл этот дневник и перечитал всё. Мне хотелось понять своего отца, понять почему он так горел этим делом. Сделав всё как сказано в дневнике я сел продолжать проверять радары, слушая пластинки отца. Прошел час. Прошел второй и вот уже закончились закуски, которые он приготовил, а на третий час и единственный не самый вкусный салат был съеден. — Я все так же не понимаю тебя папа. Неужели всё это тебе нравилось? Я просто не могу в это поверить. Полная скукота уже сильно начинала давить на меня, но услышав сигналы радара, я подскочил к выходу из маяка. Какая-то большая лодка перевернулась очень близко с побережьем. Выйдя и осмотревшись, я не увидел ни какой лодки. Тут уже собиравшись возвращаться в маяк я услышал крики молящие о помощи. Обернувшись на крики, я увидел человека старательно пытавшегося не затонуть. Резко по интуиции я побежал в море за ним. Очень холодная вода мне уже не чувствовалась. Мной двигал адреналин. Спустя какое-то время я достал его из воды и занес себе в маяк. В маяке достаточно тесно. Места ели хватало для меня одного, а тут еще и гость, который без сознания. Я положил его на свою кровать в надежде что он быстро проснется и вернется в себя. Спустя часок-другой и неизвестный путник очнулся. Я решил сначала не пугать его своими расспросами, а задовать простых вопросов. — Ты чуть не затонул. Как тебя звать бедолага? — спросил я — Я Ли Минхо. — Я Хан Джисон. Приятно познакомиться так сказать. Что ты делал в море так поздно и в новый год? Разве не все адекватные люди празднуют этот день в кругу своих родных? — Я. Я. Клянись что никому не расскажешь! — Воу парень спокойно! Не кому мне говорить, но если так важно то клянусь. — Точно? — Да. Рассказывай уже. — Я сбежал из Северной Кореи… Я думал что не найду здесь кого-то кто знает корейский. — Тебе повезло что я знаю его. Ну это не удивительно, я ведь этнический кореец. Мама обучила, но писать не научила. — Да? Ты ни разу не видел Хангыль? — Хангыль? — Это алфавит. — Нет не видел. Я же говорю что на корейском пистать не умею. — Тут все просто. Давай я тебе покажу. * Прошло уже много лет и уже много лет я не один на маяке. Теперь со мной работает Минхо. Я думаю мы с ним хорошие товарищи. Ну или не совсем товарищи)