***
Кёрт чувствовал себя просто ужасно. Похмелье проходило очень тяжело, но он конечно же не собирался бросать пить. Это единственное, что помогало ему жить дальше без его Сокровища. У него ещё был сын, но его воспитанием Локетт-старший никогда особо не парился. Даже можно сказать, что мелкого Кёрт на дух не переносил. Ему очень хотелось, чтобы сына никогда не существовала. Тогда бы любимая была бы рядом с ним. О чем они только тогда думали? Раздался скрип входной двери и лёгкий звук от половиц. Кёрт сейчас был не в лучшем расположение духа, поэтому в сыне он увидел возможность выразить свое разочарование. У них часто случались устные перепалки, частенько Кёрт мог дать по башке Коди. Правда иногда он размышлял о смерти сына, но все же хоть Локетт и был плохим отцом, но убийцей он точно не собирался становится. Все равно этот шныга был единственной развлекухой в этом прогнившем мире. — Стоять. Голос Кёрта разнёсся по тишине дома. Блондин замер в дверях. Локетт-старший встал с дивана и оценивающе уставился на него. — Скажи-ка сынок. Где ты пропадал,а? Вчера тебя даже не было видно рядом с домом. Глаза Коди заметались по комнате. Он откашлялся. —Я.. э.. Мы с Отщепенцами решали вопросы с базой! Там были проблемы, мы пытались исправить положение. Светловолосый нервно улыбнулся. Кёрт чувствовал жуткое раздражение, и слова сына никак не помогли ему успокоиться. Он положил свою руку на плечо Коди и схватил того за кисть. Его хватка была настолько сильна, что Локетт-младший поморщился. — Да плевать мне на твоих Отщепенцев. Я отвечаю за тебя, а ты шатаешься где-то весь день, и даже не приходишь домой. Коди хмыкнул и сощурил глаза. — А ты прогуливаешь работу, я же тебе ничего не говорю! Мне каждый раз приходится отмазывать тебя, и это уже значительно надоело. Кёрт сжал зубы и пристально уставился на сына. Его злость начала жрать его изнутри. Сейчас ему хотелось крушить все вокруг, либо же избить этого наглеца до кашля с кровью. Мир вокруг начал расплываться, и Кёрт крепче сжал руку парня. Ему очень сильно хотелось сделать больно человеку рядом. Сделать больно за то что тот лишил его Сокровища. Локетт-старший начал дышать чаще, и сейчас, в состоянии ярости, он не думал ни о чем кроме причинения вреда. Кёрт сжал руку на плече сына, а второй сильно потянул кисть Коди. Раздался какой-то странный звук, и блондин издал сдавленный писк. Но перед Кёртом стоял уже не он. Вместо Коди там была его Сокровище. Как всегда прекрасна. Но глаза её выражали искреннее осуждение. Она как бы задавала немой вопрос: Зачем ты это сделал? Я страдала ради тебя, так почему ты поступаешь так с тем, что я дала тебе? Девушка сжала губы и опустила голову. Кёрт с придыханием вдохнул и вышел из ступора. Как только его хватка расслабилась, сын со скоростью пули отскочил от него. Он держался за свою руку, которая как-то странно болталась. Кёрт моргнул. Он что-то натворил, ведь так?.. — Ты просто... Коди не стал продолжать фразу, вместо этого сжав зубы и попятившись. Раздался хлопок дверью. Локетт-старший не стал останавливать блондина, хоть он и вышел из своих мечтаний, но все же до сих пор пребывал в некой прострации.***
Коди выскочил из дома. Он хотел бы уехать отсюда подальше, но все же сомневался, что одной рукой сможет вести мотоцикл. Отец часто бил его, но чтобы доходило до переломов... Это уже слишком. Такого он точно не ожидал. Блондин почувствовал как на глазах выступили слезы, но быстро утер их здоровой рукой. Отец всегда учил его, что настоящие мужчины никогда не плачут. И он не собирается ныть сейчас из-за какой-то фигни. Но в школу, а уж тем более на базу, парень так заявиться не может. Про отца сказать нельзя, а ложь про Гремучек может показать его слабаком. Локетту стоит сходить к врачу хотя бы, потому что как бы ему не хотелось сделать все самому, парень не уверен, что сможет вылечить перелом. Коди поморщился, и постаравшись сохранить руку в одном положении, медленно направился в сторону больницы.