— Я всю свою жизнь желала этого, горела этим, и вот, получила, но теперь понятия не имею, что делать дальше. — Я так же веду себя если доигрываю все доступные лэвлы?
Вечер перед Рождеством. 2007. Уэст Честер, штат Пенсильвания.
— Так значит, мистер Гилберт принял предложение мистера и миссис Кейн отмечать это Рождество у них? — поинтересовался девичий голос с того конца телефона, но вопрос был больше риторическим. Когда она заговорила вновь, в голосе можно было различить напускное веселье, обычно несвойственное сдержанной собеседнице: — Я рада за вас с Картом и Эйном: вы отлично повеселитесь и подарите друг другу подарки. «О, всё не так радужно, я опять допустила ошибку, — подумала Нетт, чувствуя, как вина за произошедшее вновь начала давить на плечи. — Мой дом теперь не годится для празднования Рождества, а в кафе всё занято. Карт и Эйн лишь выручают». — Да-а… — протянула девушка и, стараясь лучше подобрать, слова пробежалась глазами по потрёпанной после событий прошлой ночи, пока, наконец, не вспомнила один интересный разговор с Дуэйном. — Но, Ника, есть причина, по которой нас позвали так спонтанно, и тебя нам будет не хватать очень и очень сильно. Эйн даже говорит, что в двенадцать загадает желание о том, чтобы ты оказалась с нами. Нетт решила рассказать о том, как прошлой ночью очередной подготовительный вампир сумел вырваться из подвала и разгромить половину дома, прежде чем был застрелен Джоном Гилбертом из пистолета, заряженного деревянными пулями. Рассказ был явно не для телефонного разговора. — Гилберт, — фамилия прозвучала похоже на то, как уставшие от жизни или окружения люди произносили: «Господи», что, несомненно, вызвало улыбку. Ника, видно, поняла какие могли быть причины, потому что голос выравнился: — Попытка поддержать засчитана, только часть про желания была лишней. Серьёзно, Нетт, нам пятнадцать и даже мы не в том возрасте, чтобы верить в силу «Рождественских чудес», что уж говорить про Эйна. Джанетт фыркнула: — Спасибо за веру. Это так приятно, мадмуазель Ч… — добавив наигранную почтительность, сказала так, словно отчитывалась: — месье В… после того, что случилось две недели назад, действительно полагает, что желание может исполниться, если его конкретнее сформировать. — А Вы сами что думаете, госпожа С… ? — подыграв, спросила Моника. — Не сказать, что верю, подтверждений нет, но можно попробовать ради Эйна. — Эксперимент — это по мне, — Нетт была уверена, что Моника улыбнулась.***
Давно знакомые Рождественские песни, время от времени заедая, разносились по дому из магнитофона. Гирлянды, различные по расцветкам и формах, подобно вьющимся растениям, обвивали перила лестницы, двери, окна, шкафы. На почётном углу гостиной, распушив свои ветви, красовалась наряженная Рождественская ель. На мягком коричневом ковре рядом с главным праздничным символом расположились три подростка. Вокруг них лежали завернутые в пёструю упаковку подарки, остатки обёртки; как и обрывки, так и разнообразные рулоны ленточек, ножницы и, как ни странно, целлофановый пакет. По сравнению с чистотой остальной комнаты этот угол казался захламлённой мастерской Санты. Первым был парень со стрижкой под горшок. Он сидел, подогнув под себя колени, ссутулив плечи, и мог бы показаться грозным, так как среди всех остальных приходился самым крупным, но красный праздничный свитер и шапка Санты с рогами оленя по бокам разбавляли образ. Вторым справа, вернее, второй, оказалась миниатюрная девушка. Одетая в не сковывающие движения лосины и бежевую вязаную тунику, она сидела в позе лотоса, перебирая в руке ленту для подарочной обёртки. Слева, вытянув ноги перед собой, расселся последний из троицы. Он, напевая себе под нос: «Мы желаем вам Веселого Рождества!», завязывал в причудливой манере бант на подарке в обертке со снеговиками и, казалось, совсем не обращал внимания на мешающие концы мишуры, перевязанной у него на шее. — Карт, всё отлично получилось, можно уже ставить под ёлку, — прокомментировала девушка, незаметно передавая остатки ленты к сидящему справа. — Да-да, ты так и в прошлый раз говорила, Джей-Джи. — отмахнулся Карт. — Не мешай, я пытаюсь придумать новый способ. Дуэйни, где скотч? — не отрываясь от своего занятия, спросил. Дуэйни и Джей-Джи переглянулись. Старший парень с видом полного смирение протянул подруге изрядно уменьшившийся рулон скотча, на что та, искоса глянув на «Повелителя бантов», мотнула головой и помахала короткой ленточкой. Дуэйн с видом безнадёжно больного человека покачал головой мол «не поможет», но под упорным взглядом Джей-Джи сдался и ответил, воровато посмотрев на него. — Здесь. Там мало сейчас обрежу. Карт, впрочем, промычал что-то, сжимая уже зубами край банта, видно, пытаясь удержать форму, даже не удостоив обоих взглядом. Джанетт лишь слегка улыбнулась и покачала головой, наблюдая за ним. Дуэйн же, обрезав несколько маленьких кусочков от скотча, запрятав тот в пакет и вытащив законченный рулон, передал порезанные квадратики лично Картеру, слегка поднявший с места. «Как хорошо, что не попросил меня»,— пронеслось в голове у Гилберт, которая знала, что с передачей таких маленьких квадратиков не справилась бы, смяла. Стоило Дуэйну сесть. Они повторно переглянулись. В их мыслях крутилось одно: «Поскорей бы…». Гилберт даже стало жаль Эйна. Она здесь сорок минут, а уже устала, а Дуэйну приходилось лицезреть это без малого последние двадцать четыре часа. Джанетт, конечно, слышала, что со вчерашнего вечера, — с тех пор, как мистер и миссис Кейн ограничили Картера в компьютерных играх и настояли на том, чтобы он не превращал их столовые приборы в стройматериал для башен и других конструкций, — тот нашел себе новое занятие. Вот только по телефонному разговору масштаб катастрофы казался другим: подумаешь, распаковывает и упаковывает подарки. Лишь оказавшись рядом с этим пропавшим эльфом Санты Клауса, который каждые пять минут менял оформление, Нетт поняла, насколько все проблематично. Через несколько минут громкий хлопок в ладоши и шуточное: «хо-хо-хо» привлекло их внимание. Подарок готовенький лежал под ёлкой. — Таки-такс, с этим покончено. На очередке… — Э… братишка, скотч закончился, — поспешил прервать и напомнить Эйн, видя блеск в глазах Картера, а Нетт для достоверности взяла в руки пустой рулон и помахала перед его глазами. — Таки-такс… — повторил он, чуть раскиснув, но потом быстро вернув себя улыбку, поднялся. — Спрошу у маман… — Это последний, — вмешалась уже Джанетт. — Помнишь, ты говорил. — Да, — подхватил Эйн, даже не пытаясь скрыть облегчение. — И я всё ж, спрошу, — Картер, не замечая настроя брата, сняв с шеи мишуру и накинув её на Джанетт, — Не скуча-айте… — и ушёл, пританцовывая. — Ну-у… — протянул Эйн, посмотрев на часы. — Он хотя бы не попрётся в магазин. — На удивлённый взгляд пояснил, показывая время. — До Рождества меньше получаса. Скоро скажут сесть за стол. Джанетт кивнув, положила голову на плечо друга — вернее, попыталась — получилось так, что она облокотилась. — Прости. Может, ты и не понял этого, но наплевательски отнеслась к твоим жалобам… — Да, ерунда. — Нет, не ерунда! — возразила, слегка ущипнув руку поверх свитера. — Не отнекивайся. Твоя выдержка мощная. — Ты изначально говорила, что мы больше будем партнерами, чем друзьями… — пожал плечами Кейн, из-за чего Нетт чуть сползла. — Да и теперь мы в одной лодке. Лучше скажи, как тебе идея с желаниями? — Это было два года назад… — начала Джанетт, но быстро отдёрнула себя, поняв, что лучше дать Эйну сменить тему, чем вплоть до Рождества спорить: он так просто не отступил бы, а Карт был немного взвинчен и вряд ли помог бы хорошо, Моника — в Майами. «Но не думай, что я не затрону эту тему. Пусть я и сама не очень хороша в любви к себе, но знаю, какое отношение ко мне со стороны друзей мне бы не понравилось. А ты…», — подумала Гилберт перед тем, как ответить: — А? Ты про то, что нужно загадать с чёткой формулировкой? Не знаю, но, так и быть, попробую. — Да, попробуй. И я попробую, и Картер, и я расписал Монике перед твоим приездом в сообщении. Должно получиться. — Я ей тоже сказала, но лишь в общих чертах. Просто мы не ведьмы и ведьмаки, вот что вызывает сомнения, — тише сказала Джанетт. — Ну, до недавнего времени я и про них не знал. Может, магия сработает в Рождество с нами всеми? Джанетт улыбнулась. Дуэйн в семнадцать обладал большей верой и надеждой, чем она в пятнадцать. — Что, и тебе промыл мозги? — насмешливо поинтересовался у порога гостиной Карт. Джанетт села нормально и посмотрела на него, пока тот прошел к ним и цитировал, подражая брату: — Загадывай не просто новую игру, а с подробностями, упомянув, когда хочешь получить, цвет и бла-бла. — не выдержав, шутливо закончил, Картер сел на прежнее место. — Я не поленюсь, загадаю, но, если не получится, ты меня поднатаскаешь взламывать игры — буду не прав, месяц паинькой буду. — Если я начну ходить после такого — с меня сто баксов. — подняла руку Нетти. — Ловлю вас двоих на слове.***
25 декабря 2007. 12:00 a.m. Рождество.
«Я желаю завт… Сегодня утром в десять или одиннадцать часов проснуться без спастики мышц и с навыком полностью самостоятельно ходить без посторонней помощи и вспомогательных приспособлений. Желаю быть здоровой», — с закрытыми глазами, загадывала Джанетт, пока горел бенгальский огонь сжатый в руке. Открыв глаза, Гилберт переглянулась с друзьями.***
25 декабря 2007. 11:00 a.m.
Первое, что ощутила Джанетт, была вывалившаяся на неё тяжесть. Сквозь едва разлепленные она увидела силуэт, словно на ней кто-то сидел. Нетт раздраженно замахала рукой, пытаясь оттолкнуть незваного человека. — Гилбе-ерт, хватит спать. — пропел кто-то. — Твои руки толкают меня, полностью выпрямляясь. Нетт, протестующе промычав что-то, постаралась согнуть ноги. Мышцы с охотой стремились подчиниться, но мешала тяжесть. Пока не… «Стоп! Это голос Моники?? Ноги послушно хотят согнуться без напряжения? Руки выпрямляются полностью? Что за..?!». — Что за…?! Она подскочила и села. Сразу. А перед ней… Моника. — С добрым утром. — сказав это, Ника спустилась. — Вот так. Там у Карта новая игра на компьютере, бегает, радуется, а я проснулась у себя дома. Это загадали мы с Эйном. Джанетт, затаив дыхание, выпрямила руки. Полностью. Повернула ладони к верху — получилось легко. Согнула ноги — так же; потянула стопу к себе — аналогично. И всё просто, просто захотев. «Да ладно… — Не верилось. Джанетт укусила губу. Боль ощущалась, но не просыпалась. — Неужели… Не сон…». Джанетт чувствовала, как забилось сердце, нетерпеливо, наполняясь хрупкой, утерянной давно надеждой, хотелось засмеяться и заплакать. Но пока держась. Джанетт отпихнула одеяла, свесила ноги, легко скользнула на пол. Пятка сразу опустилась вся. Холод прошелся по стопе, но она даже не дрогнула. Не время. Оперлась. Вдох-выдох. Рывок. Нетт поднялась на ноги свободно, как пушинка. « Я… стою…? Я… стою!!!» — лихорадочно думала Джанетт, подняв взгляд на Монику. Палец вверх показал, что и она это видела. Зажмурившись, Джанетт шагнула. Шаг получился простым, так, словно она делала не впервые. Нетт ощутила всё, что ей описывали: вес тела перенёсся на правую ногу, освобождая левую, та согнулась назад и быстро двинулась вперёд. Наступила. Вес перенёс вновь. Так пошёл второй. Третий. Сердце колотилось. Сознание било тревогу, боясь обмана. Моника отступала назад с каждым новым шагом Джанетт, позволив себе улыбнуться. И вот она у зеркала. Джанетт видела в отражении себя. Это послужило последней каплей. Она опустилась на пол и засмеялась. Неверие, страх обмана, надежда и облегчение — всё смешалось в смехе. Безудержном. Но не только смех проявился: по щекам катились слезы. — Выплачься. Освободись. Ты заслужила. — сказала Моника, опускаясь рядом и касаясь её плеча. Она не знала, сколько прошло времени. Джанетт пришла в себя, когда услышала голоса Карта и Эйна, стоявших за её спиной: — Ого, а я думал, у меня на «Savage 2: A Tortured Soul» бурная реакция была. — О, помолчи. Джанетт сдавленным голос призналась: — Я всю свою жизнь желала этого, горела этим, и вот, получила, но теперь понятия не имею, что делать дальше. — Я так же веду себя, если доигрываю все доступные лэвлы? Нетт увидела в зеркале, как Эйн отвесил брату подзатыльник, а потом улыбнулся ей: — Мы поможем тебе найти новую цель. — Не хочешь избавиться от инвалидной коляски? — лукаво улыбнулся Карт. Джанетт засмеялась. Искренне. Чисто.