Друзья по четырнадцатому

Княгине Т(рубец)кой, урожденное графине В(итгенштей)н (Экспромт) Что напишу вам на странице? Восславлю доблести, а недостатки - скрою, И вовсе умолчу - о выгоде родиться Прекрасной дочерью героя. Пусть подвиги его - в истории, по праву, Вам дал он жизнь, а нам - всю нашу славу... Но чтобы ваши прелести восславить - Зачем о войнах помнить и лукавить? И пусть его победный шаг Не сдержат рвы и крепость стен, - Он меньше выиграл атак, Чем вы сердец забрали в плен. * К мадемуазель П(олине) Б(арык)овой, в ее альбом «Без комплиментов, - говорит она, - Моя душа до истины жадна, На пошлости похвал глядит она с презреньем. Заполните же лист своим стихотвореньем!» Молчать? Вас порицать? Что – худшее из двух? В молчании глухом стать частью вашей славы? Позорить вас? Отдать победу вам – когда вы, Смеясь, изнемогать отправили мой дух? Вы торжествуете – ошибкой, без сомненья: Суровый приговор не станет промедленьем. Я вижу в вас порок – и более того, Он ваши прелести вполне уравновесил: Я, думая о нем, тревожен и невесел И вас без жалости сужу из-за него. Будь дружбы в вас – увы! – поболее ко мне, Вы совершенны были бы вполне. Смотрите же, какой подверглись вы печали! Когда б не ваш порок, что гордости родня, Не жаловался б я, а вы - не получали В собранье сем стихи плохие от меня. * В альбом м[ада]м Ю[шневск]ой Вас оскорбляет похвала, Вы к льстецам полны презренья, И лишь та почесть вам мила, Что из сердец берет рожденье. Вам ни к чему альбом,где спесь иных цвела И записи похвал блестящих собрала. Смейтесь над ней, В книгах золоченых томно сбереженной, Где дивятся красе своей, Прелестно изображенной, Их доброте елей Легкой льют изощренно, Где томный взгляд страшит, но то игра скорей, И где искусства блеск, не истина видней. Вам мудрость меньше суеты дала, Так пусть же ваш альбом иные ждут дела. И каждый вечер без затей Пишите в точном изложеньи Свои дела и размышленья В заветную тетрадь, чтобы отразилась в ней Вся ваша жизнь как есть. Увидите - отбросив лесть И блеск фальшивых украшений, Без всяких пошлых восхвалений Без надоевших экивоков Альбом ваш скажет нам о многом, Став добродетелей потоком, Благодеяний каталогом. * [Посвящение неизвестной даме при посылке книги стихов] Вручая вам сей вздор, я на себя сердит. Он спет вдали от вас - заглавье подтвердит. Кто вас узнал – души и прелестей все свойства (Нет в этих словесах причин для беспокойства!), Тот знает, что близ вас ему придется туго: Нет в сердце пустоты, и для души – досуга. [(1824-)1825] (Аллюзия на название книги - "Несколько часов досуга в Тульчине") * Мадам княгине Барятинской (дарственная надпись на книге стихов) Красавицам в стихах я истину сказал, Достоинства любой вполне живописал, И по заслугам каждой гимн был спет И занесен в альбом. Но если эту, ту И прочих всех собрать - и всю их красоту, То будет ваш портрет. - от вашего покорнейшего слуги Ал. Барятинского 3 февраля 1825 Тульчин * Стансы в каземате Тени гуще, слышен звон, Все возвращается в покой - И вот я снова дня лишен Нас обступившей темнотой. А время, чей ретив полет, Прочь мое счастье унесло И мой печальный плен берет Под неподвижное крыло. Я исчерпал в избытке сил Безумие любовных чар, Из кубка жизни я допил Весь опьяняющий нектар. Но там, средь легкой пены, в ней - Меж удовольствий и прикрас - Скрывалась горечь новых дней, Неумолимая для нас. Что ж, ликуй, жестокий рок! Отец, слабеющий старик Всё сына звал - призвать не мог И мраком смерти взор поник. Но горе, дорогая тень, не бойся встретить в этот раз: Сей мрачный страж на всякий день В час смерти покидает нас. Что за гранью, в темной дАли Вне обмана и вне тщеты - Наши хрупкие печали, Наши хрупкие мечты? В безразличии высоком, Где ни желаний, ни тоски - Только смех над нашим роком И радостью, что так легки! И что же? Смерть, всегда спеша, Все же медлит серп опустить - Затихает ее грозный шаг, Сохранив дней тоскливых нить. Все ли умерло - и лишь я здесь, из вечности изгнан прочь, Должен жить, только для жилья Мне - могилы покой и ночь! Шум блуждающей волны Нарушает вечный покой В башне тьмы и тишины, Где горе вечно бдит над рекой. окрик стражей враждебный - он Проникает под темный свод, В тишине его отражен, Бьется эхом меж стен и вод. Я склонюсь к амбразуре окна, Где чуть брезжит сиянье дня. Здесь немолчная песнь слышна Вод, текущих мимо меня. Так и жизнь, протечет - и нет, Канет, в вечности разлита, Не замрет моих бурных лет Беспокойная быстрота. И к решетке неумолимой Лоб печально преклоня, Я слежу - волны катят мимо Бесконечно - вдаль от меня. Верный образ моих друзей! Друг печальный для них - позади. Волны - прочь от этих камней, Волны прочь бегут - я один. Что ж! Беги Из мрачной земли Ты, печали моей река! Чтобы сердца удары дошли К моей Родине - издалека. И, совершая немалый путь, Вздохи мои ты с собой бери И детства друзьям моим не забудь Бросить неистовой муки крик. Пусть разгорается щедрый гнев, Пусть он неистовство волн вершит! Слезы, глаза омывшие мне, Ты у ног матери положи. И, хоть немного смирив свой пыл, Ты ее скорби не потревожь, Лишь бы в душе ее все же был Отблеск надежды (хоть это - ложь). Если же неудержимость волн, К землям иным устремя свой бег, Встретит и сонм, веселия полн, Друзей, с кем делил я счастливый век, Мимо роскошества их пиров И миновав развлечений шум, Волны! - в молчаньи пройдите вновь, Не выдавая печаль моих дум. Пусть бы их нетерпеливый пыл, В тихие волны скользнув с земли, В лодке бестрепетной плыл и плыл От сожалений моих вдали. И к упоению их притом Нужно ль примешивать горечь дум? Так задушите печали стон - Пусть не прервет удовольствий шум! Если же милая когда Посетит твои струи, Доверит ли тебе, вода, Печаль и прелести свои, С любовью и грудь обойми И стан восхитительный вдруг, Облик, что был мне так мил - Очарованье ласкающих рук. Если же робко склонит Уста к притихшим волнам, Оставьте на розах ланит Наших нежных лобзаний знак. Пусть волны помедлят чуть-чуть - Держать ее радостно им, И прочь от любимой отправятся в путь Со вздохом последним моим. [июль 1826]