***
Девушка монотонно собирала коробку со своими вещами: любимая кружка, ежедневник, семейная фотография в рамке, ноутбук, ручки и несколько папок. Она не роняла слёзы, только лишь почувствовала, как в носу против засвербело. — Мне жаль, Эмилия, — её бывшая помощница неловко переминалась у окна. Она чувствовала вину и стыд за то, что место Престон заняла она. Этот слизняк Гэллоулэй растрепал всем и вся о произошедшем. Уже к вечеру следующего дня Эмилию уволили, забрали все полномочия и привилегии. Но надолго ли? — А мне нет, Лили, — Эмилия накрыла крышкой коробку и придирчиво оглядела стол. — Наверняка ещё увидимся, так что не прощаемся. Весело подмигнув Лили, Престон покинула кабинет. Ей хотелось поскорее приехать домой, выпить и заснуть. Признаться честно, за последние пару недель она невероятно сильно устала. Это время измотало её, опустошило эмоционально. Одновременно с этим Эмилия терзалась в догадках о событиях в Египте, она до сих пор не знала, получилось ли у Уитвики. За размышлениями Престон не заметила, как покинула здание и оказалась на улице, вдыхая вечернюю прохладу. Убрав коробку с вещами в машину, девушка уже собиралась сесть, как сзади подъехал автомобиль. Устало выдохнув, она обернулась, думая, что это очередной коллега с работы, желающий поиздеваться над ней, но это оказался до боли знакомый красно-синий тягач. Его корпус был как новенький, свежая краска и чистый блеск. — Здравствуй, Оптимус, — сухие губы расплылись в непроизвольной улыбке, когда она оказалась в салоне. Голубые глаза метнулись к зеркалу заднего вида. — Здравствуй, Эми, — его мягкий голос наполнил кабину и тягач тронулся с места. Дальше они ехали в полной тишине, каждый думал о чём-то своём, но мысли обоих всё чаще и чаще возвращались к хрупкой нити внутри. Они оба чувствовали её глубоко внутри, словно она связывала их сердца. Их души. Эмилия устала размышлять над этой связью, устала искать причины и оправдания. Она решила, что раз от этого никак нельзя избавиться, значит к этому нужно просто привыкнуть, научиться жить вместе с этим. А Оптимус… Лидер автоботов даже и не знал, что подобное случается между человеком и трансформером. Не было ни одного случая до сегодняшнего дня. Оптимус знал, что люди к связи истинных относятся, скажем так, без особого интереса и трепета. Они просто закрывали на это глаза и пытались жить так, будто этого и не существует вовсе. А трансформеры берегли эту хрупкую нить благословения, тщательно оберегали. Они считали её священным даром Праймуса. — Я думала, что потеряла тебя, — Эми нарушила тишину, прислонившись головой к прохладному стеклу. Прикрыла глаза, борясь с волнением и смущением. — Когда Сэм сказал, что ты погиб, защищая его, во мне что-то… надломилось, но не до конца. Оптимус молчал, не смел перебивать. Жадно впитывал каждое слово и любую эмоцию. Он и сам чувствовал, что в тот день, в лесу, что-то внутри так сильно натянулось, что аж лопнуло, отдавая пульсацией боли. — Я ощутила связь истинных, Оптимус, — её голос опустился до смущенного шёпота. Щёки покрывал милый румянец. — И я пошла на всё, чтобы помочь Уитвики претворить его план. В итоге, я потеряла всё, — Престон вздохнула и распахнула глаза, когда её запястья коснулся тёплый провод из-под руля. Он мягко обвился вокруг её руки. — Ты готова рискнуть жизнью, — Оптимус повторил слова, которые она сказала на Диего-Гарсии. Значит, ему рассказали о той стычке с Гэллоулэем. — И ты ничего не потеряла, Эми, — в его голосе чувствовалась тёплая улыбка, согревающая сердце. Престон оторвалась от созерцания мелькающего пейзажа за окном и посмотрела на знак автоботов на руле. Неуверенно подняла руку и кончиками пальцев коснулась символа. Осторожно и с опаской, но затем накрыла его ладонью. — Я сделаю всё, чтобы сохранить нашу связь и защитить тебя, Эми, — эти слова звучали как обещание. Как клятва в любви, порвать которую может только смерть.1.
1 января 2024 г. в 16:09
— Этот индюк так просто не сдастся, — помощница на пассажирском сидении тяжело вздохнула, бросив взгляд через зеркало заднего вида на свою начальницу. Неуютно поёрзала, поправив папку с документами на коленях.
— Разберёмся, — девушка неопределённо повела плечами, словно пыталась сбросить с себя эти слова вместе с усталостью.
По правде говоря, ей оборвали телефон ещё с раннего утра. Все, кому не лень, трубили о мальчишке Уитвики и трансформерах. Да, пожалуй, больше всего именно о инопланетных гигантах. Население желало выдворить их с этой планеты, в них видели угрозу. Опасность. Их желали уничтожить, истребить, избавиться, как от ненужного хлама, который только занимал место.
Сэм Уитвики вышел с ней на связь лишь раз. Он коротко, но весьма информативно пересказал события своего дня, точкой которого стала смерть Оптимуса Прайма.
— Эми, ты в порядке? — после долгой паузы тихо поинтересовался Сэм. Он мог лишь догадываться насколько близки были Эмилия и Оптимус. Ему захотелось хлопнуть себя по лбу от этого глупого вопроса.
Девушку будто окатили ведром ледяной воды. Сначала бросило в холод, потом в жар, затем снова в холод. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу и не желал шевелиться. Ей хотелось что-то разбить, сломать, накричать на кого-нибудь, сделать хоть что-то, что могло бы ослабить эту невыносимую боль в сердце.
Непонятная нить связи запульсировала внутри неё, натянулась до предела. Создавалось ощущение, что она вот-вот лопнет. Эмилия закрыла глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, сжала пальцы в кулак до побелевших костяшек.
— Да, — Эмилия соврала, чувствуя, как внутри закручивалось что-то необъяснимое и неизвестное. Она решила, что разберётся с этим позже. Язык едва ли слушался хозяйку.
Следующие полчаса Сэм потратил на то, чтобы подробно объяснить Эми свой план. Это было безрассудно и глупо, но имелась ничтожно маленькая надежда вернуть Оптимуса к жизни и разобраться с Фолленом, который вознамерился погасить Солнце с помощью Гасителя Звёзд.
— Я поняла тебя, Сэм, — девушка поднялась со своего стула, на ходу поправляя одежду и растрепавшуюся причёску. — Я приведу тебе помощь в Египет, — они распрощались сухо. Так, будто не были знакомы вовсе. Оба были опустошены смертью Оптимуса.
На горизонте уже виднелись силуэты автоботов, несколько военных автомобилей и множество людей. Очевидно, Теодор Гэллоуэй, советник по национальной безопасности, уже показал какие-то бумажки Ленноксу и остальным на базе. Гэллоуэй был ярым противником автоботов, даже если те действовали в интересах людей, защищали их ценой собственной жизни.
Когда они доехали до конечной цели, автоботы, не скрывая своего возмущения и недовольства, опасливо махали оружием в воздухе. Клинки Сайдсвайпа грозно сверкнули в ярких лучах солнца, от пушек Айронхайда исходил смертоносный жар. Взгляд голубых глаз коснулся мёртвого тела Оптимуса Прайма, лидера автоботов. Его некогда манящая оптика была потухшей, она не искрилась энергией. Корпус лидера покорёжен, исцарапан, местами содрана краска. Пальцы неосознанно сжались в кулаки, её охватила ярость. Тихая, ледяная и уничтожающая всё на своём пути.
— Что здесь происходит? — её голос холодным хлыстом рассёк жару в Диего-Гарсии. Споры на повышенных тонах резко прекратились. Все разом обернулись на неё.
— Ах, вот и вы, мисс Престон! — Гэллоуэй потерял всякий интерес к майору Ленноксу. — Только вас и ждали, — советник презрительно поморщился. Он с неприязнью наблюдал, как автоботы поочерёдно отступали перед Эмилией.
— Я повторяю: что здесь происходит? — девушка остановилась в несколько шагах от Гэллоуэя. Она старалась не смотреть в сторону Прайма, держалась строго между автоботами и военными. Сохраняла баланс.
— Избавляемся от ненужного хлама, мисс Престон, — он вздохнул, вынул из кармана бумажку, которой ещё совсем недавно махал перед лицом Леннокса и Эппса. — Я делаю вашу работу, вы ведь не справляетесь с ней, — мужчина издевательски усмехнулся.
Эмилия молча забрала из его рук бумагу, быстро пробежалась глазами по тексту, подписи президента и…
— Ты что творишь?! — Теодор истерично заверещал, позабыв о вежливости и субординации. Он бросился к ней, желая хорошенько встряхнуть её. Престон беспощадно разорвала документ в клочья, совершенно не беспокоясь о последствиях. Они, безусловно, будут, но явно не так скоро. Девушка разжала руки и знойный ветер поднял кусочки бумаги в воздух, унося в неизвестность.
— Ты не мог сделать также, Уилл? — Эппс весело ткнул друга в бок, разряжая накаляющуюся обстановку.
— Заткнись, а.
— Ты вообще соображаешь, что творишь?! — путь советнику преградил острый клинок Сайдсвайпа. Лицо мужчины покраснело от едва сдерживаемого гнева, глаза налились кровью.
— А вы, советник? — спокойно поинтересовалась Эмилия, совсем не обращая внимания на оружие перед собой. Она знала, что ей никто не навредит.
— Да как ты…
— Вы хотели оставить планету без защиты автоботов, выдворив их с Земли! Что, люди сами справятся с угрозой извне? — она с издёвкой взглянула в глаза советнику, охотно играя на его эмоциях и нервах.
— У нашей страны самое мощное и инновационное вооружение! Проблему с десептиконами можно решить мирно, выдав им мальчишку Уитвики!
— Ох Праймус, как же это наивно и глупо, белковый, — Рэтчет, молча наблюдавший, разочарованно стравил воздух. Ещё перед битвой в Мишн-Сити медик не одобрял рвения Оптимуса защитить эту планету и её население. Зачем спасать тех, кто желал потонуть в собственном дерьме?
— Вы думаете только о себе, советник, — Эмилия недовольно покачала головой. Затем махнула своей помощнице в сторону Леннокса и Эппса, чтобы та наконец посвятила их в план Уитвики. Эта демагогия с Гэллоулэем может затянуться на дольше, чем Эмилия планировала.
— Я это так просто не оставлю, Эмилия!
— Мне плевать, — Престон грубо оборвала неначавшуюся тираду Гэллоулэя. — Делайте, что хотите, советник, но Диего-Гарсия и автоботы под моей протекцией.
— Ты готова рискнуть должностью, статусом, властью ради этих… — Теодор презрительно сплюнул на асфальт. — Ржавых кусков металла? Серьёзно, Престон?
Ярость заволокла разум, красный цвет затопил собой всё. Эмилия не сдержала себя в руках и одним резким отточенным движением ударила Теодора Гэллоулэя в нос. Послышался противный чавкающий звук, кровь побежала по лицу мужчины.
— Ты ещё пожалеешь! — советник гнусавил со сломанным носом, гневно всплеснул руками, затем он и его люди расселись по машинам и слишком быстро уехали.
Пару минут они все наблюдали за удаляющимися автомобилями. Престон понимала, что уже через пару часов может действительно лишиться всего.
— Я готова рискнуть жизнью, ублюдок, — Эмилия потёрла ноющую руку от удара и посмотрела на тело Прайма. Ярость сошла на нет, уступая место скорби и горечи, пеплом осевшими на языке.