***
— Пристегнись, ведь будет не особо приятно если ты себе что-нибудь сломаешь, да? — полушутя говорит Сезар, усаживаясь на переднее сиденье. Адам пристёгивается, мысленно молясь чтобы они не врезались во что-нибудь. Он не знал, что ему делать с тем, кто гоняет на своей красно-белой машине как на какой-то гонке. — Поехали уже, — бурчит Адам и вздрагивает от того, как резко Сезар двинулся с места. По мере того, как они ехали, всё сливалось. Пейзажи Кэндиленда смазались, заменяясь какими-то тёмно-серыми, бурыми и зеленоватыми красками. Адам закрыл глаза чтобы эта пестрота не действовала ему на мозг. Сезар напевал какую-то старую испанскую песню века так девятнадцатого, выворачивая руль и петляя. Адам всё равно ничего не смыслил в испанских песнях, а поэтому предпочёл молчать. Сезар поглядывал на Адама, мягко прищуривая карие глаза, улыбаясь. Через часа два они приехали куда-то. Точнее, у обоих было такое ощущение, что они выпрыгнули с какого-то трамплина. Машина грохнулась на темно-зеленую землю, заставив Адама и Сезара подскочить. — И где мы? — спросил Адам, вылезая с машины и врезаясь в Сезара. — Какая разница? — ухмыльнулся Сезар, — Тем более, я всегда буду рядом, пока любые кошмары не закончатся. — Да из-за тебя всё всегда и происходит! — шикнул англичанин, пока его погладили по голове, поправляя светлый красно-жёлтый чепчик. Не смотря на бубнёж Адама, Сезар лишь отмахнулся. Всунув ему в рот клубничный леденец, тот потащил его к лесу, желая исследовать подробнее. Цепляясь за ветки и, иногда пачкая костюм, Сезар чуть разочаровался в своих целях исследовать непонятный лес. Потом пошли мелкие зелёные болота, которых они проходили, пытаясь не упасть в жижу. — Ну вот! Придётся стирать! — возмущался Сезар, когда они прошли третьей болото и от них уже начало нести тиной. — Ты печёшься за свой костюм больше чем за то, что мы можем увязнуть в каком-то лесном болоте? — с сарказмом спросил Адам, — Сомневаюсь, что он тебе понадобится если мы здесь утонем! Через полчаса они всё же выбрались на тропинку. По пути Адам собрал клюкву, дабы они могли что-то поесть. Сезар пытался оттереть тину от коричневых брюк. Получалось не очень и тот смирился, что теперь ему придётся остаток вечера и ночи проходить в, пахнущих болотом, штанах. Белый пиджак, к счастью, не пострадал. Найдя хорошо спрятанное место за деревьями, которые, сплетаясь вершинами, образовали какую-то арку. — У нас кроме ягод вообще есть что-нибудь? — спросить Адам, — Я голоден! — М, как насчёт туррона? — предложил Торрес, доставая из кармана белый брусок нуги с кусочками орехов, — Поешь? Адам недоверчиво осмотрел туррон, потом откусил и начал жевать. К его удивлению, то чем угощал Сезар не было приторным. Потом они поели клюквы, что нашли на ближайших болотцах и легли спать.***
Проснулся Адам от того, что он услышал звуки плеска около болота, которое было всего в тридцати метрах от них. Сначала яблочному пирогу показалось, что это просто ветер или какая-то птица случайно залетела. Но тут он услышал вполне себе человеческую речь. — Herr Meissner, ich bin mir sicher, dass es hier Leute gibt. Wir haben jemanden, der mit uns zieht, — сказал чей-то высокий голос. — Sei still, Carsten! — зычно сказал этому Карстену, по-видимому его командир, недовольный тем, что ему пудрят мозги. Мюррей приподнялся и увидел шевеление людей, что выходили из болота. Он увидел только Карстена, Мейснера и парочку остальных. На всех были серые формы, протёртые от времени, на многих местах на форме была тина, грязь и что-то похожее на кровь. Адам удивлённо вздохнул, увидав как на некоторых лицах людей не было кожи, обнажая голую сторону черепа, с некоторыми трещинами и запахом тухлятины. — Это ещё что такое? Сезар, просыпайся, ленивый ты чизкейк и бежим отсюда! — дёргая за руку, зашептал Мюррей. Раздалось сонное бурчание и Сезар соизволил проснуться. — ¿Qué? ¿Dónde está el fuego? Noche… — спросил Торрес, переходля на испанский. Их услышали. К остолбеневшнему Адаму и Сезару подошёл один из немцев. Потыкав в них ржавым оружием он хрипло спросил: —Russisch? — зычно спросил он, тыча ружьём то в одного то в другого. Адаму показалось, что на этом его жизнь резко оборвётся. Солдаты выжидали, перешёптываясь. Сезар сглотнул и на испанском сказал: — ¡No! ¡Soy español! ¡Soy ciudadano de la España Franquista! ¡Soy fiel a Francisco Franco y a su régimen! — выпалил он, сам не зная, что несёт. Немцы посмотрели на него, пытаясь понять, не врёт ли этот странный человек в белом пиджаке и странном цилиндре, с бутафорской розовой «глазурью» и прикреплённой к нему клубникой. Вдруг один из мертвецов повернулся к Мюррею, но он не успел ничего сказать. Небо начало светлеть и раздались голоса, приказывая убраться подальше. Не раздумывая ни минуты, яблочный пирог Адам и клубничный чизкейк Сезар, вскочили, забрали всё с собой и направились к машине. Ехали они на той же быстрой скорости, надеясь выбраться.***
Когда они приехали был уже вечер. Пока Сезар, обнявши Адама, убеждал англичанина, что всё хорошо и они вернулись, их заметил Джона Маршалл. Смуглый парень в жёлтом пальто и шапочке с лимоном окликнул их. — Эй! Мы с Марком приготовили желе! На двоих довольно много вышло. Может, вы поможете нам? — сказал Маршалл, улыбаясь во весь рот. Адам угукнул и Джона радостно пошёл готовить дополнительные чашки для чаепития. — Мы же не расскажем им ничего? — спросил Мюррей накинувшегося на него с ласками Сезара. — Ох, оладушек ты мой, естественно я не скажу им! Мы же не хотим чтобы они волновались? — хохотнул Торрес, тиская в объятиях англичанина и не собираясь отпускать. Да, этот день они запомнят надолго.