Иначе

      Эльфийский корабль. На пути к Небесной гавани. В первые за долгие годы небо не кажется далёким и страшным. Теперь оно прекрасно. Звёзды улыбаются, глядя на честную победу любви над ненавистью, и благославляют людей и эльфов на мирное сосуществование бок о бок.       — Ламберт, — тихо проговорила Лия, подойдя к парню, что наблюдал за чистым небом, размышляя о своём будущем.       — Лия, — чуть громче, чем она ожидала, сказал он.       — Чш-ш-ш, — девушка приложила палец к губам.       — Что случилось? — шёпотом спросил Ламберт, невзначай коснувшись её руки.       Эльфийка скромно улыбнулась и ненадолго отвела взгляд, думая, как сказать ему о том, что видела. Ведь… Это было немного не в её стиле.       — Ничего такого, — подняв на него взгляд, ответила она. — Просто. Там Касарана и Терам, — она указала головой куда-то в сторону.       — Я думал, они перестали ругаться, — с некоторой долей разочарования, произнёс он.       — Они не ругаются… Мне кажется, между ними что-то есть, — Лия снова отвела взгляд, словно это не она только что произнесла такие интригующие вещи.       Все знали, что эта ведьма и этот клирик находятся в простоянном конфликте. Они как кошка с собакой. Люди совершенно из разных миров. Максимум, что между ним может быть — общая ненависть к торговцам бумажками. Именно поэтому Ламберт был весьма удивлён предположением девушки об обратном. Все вопросы, что появились у него в голове, мгновенно отразилсь на его лице.       — Пойдём, думаю, они ещё там, — предложила она.       Во многом она просто хотела поделиться своим открытием с любимым человеком, но также ей самой было весьма интересно побольше узнать о том, что она услышала.       Ламберт улыбнулся, заметив блеск в её глазах и поняв его причину. И ему определённо точно было интересно не меньше, чем ей. Он кивнул, не позволив какой-нибудь сарказтической шутке сорваться со своих губ, на что Лия сжала его руку в своей. Она повела его в нужную сторону, сказав, чтобы он не издавал ни звука. Он был согласен на всё ради такого «приключения» вместе с ней.       Только они подошли к другой стороне палубы, как услышали тихие голоса. И… Они действительно не были озлобленными.       — Я не хотела, чтобы ты снова так смотрел на меня, — голос Касараны казался очень уставшим.       Лия и Ламберт переглянулись и немного выглянули из-за поворота, чтобы хоть что-то увидеть. К их огромной удаче, ведьма и клирик стояли к ним спиной.       — Как?       — Словно ты в меня влюблён.       Терам покачал головой, закусив губу, чтобы скрыть улыбку.       — Ты всё ещё влюблён в меня, — произнесла она не то чтобы как догадку, а напротив, скорее как утверждение.       Мужчина снова промолчал. Отвёл взгляд. Тоже смотрел на звёзды. Всё это говорило громче слов.       — Ты самый глупый мужчина из всех, что я встречала, — с тихой грустью в голосе проговорила она, отстраняясь от края корабля, намереваясь уйти, но он аккуратно взял её за руку.       Только она подняла на него глаза, Терам сразу отпустил её, словно прикосновение обожгло его. Теперь Касарана выглядела ещё более разочарованной.       — Кэсс, я…       Ламберт посмотрел на Лию и, не сдерживая своего удивления, прошептал: «Кэсс?» Эльфийка прикрыла рот ладонью, мило улыбаясь.       Ведьма молчала, смотря прямо на клирика, который пытался подобрать слова, чтобы остановить её. Он не хотел, чтобы она уходила вот так. Она сама не хотела этого. Они уже не дети. Неужели они не могут просто поговорить о своих чувствах? Спустя столько лет?..       — Я не хочу снова ссориться, — проговорил Терам, словно вырвал из груди собственное сердце.       — Я тоже не хочу.       Мужчина тяжело вздохнул, проведя ладонью по лицу.       — Мы взрослые люди, Терам, — сказала Касарана, сделав шаг вперёд. — Тогда мы объяснились. А сейчас не можем?       — Сейчас всё иначе…       — Что иначе?       Он встретился взглядом с её прожигающими изнутри сапфировыми глазами. Теми самыми, что он полюбил когда-то. Теми, что до сих пор не смог забыть. Служение Богине не заглушило той боли, что он испытал, когда ещё юная она сказала ему «нет».       Он никогда не испытывал ненависти к ней. Он ненавидел себя. А она… Чёрт, возьми, он действительно самый глупый мужчина!       — Что иначе, Терам?       Отстранившись от бортика корабля, он оказался слишком близко к ней. Хоть клирик и сделал это намеренно, он не ожидал, что будет буквально в паре сантиметров от её лица. Как, впрочем, и она. В один момент ему даже показалось, что она покраснела. Касарана. Покраснела.       Он заметил, что поставил её в тупик и она вот вот сделает шаг назад, и решил не допустить этого. Терам совсем не хотел спугнуть её и боялся сделать что-то не так. Но что-то делать всё же надо было.       В это время Лия и Ламберт наблюдали за ними, удивлённые на столько, что не могли подобрать слов. Эльфийка потянула парня за руку, чтобы немного отойти. Они оба тихо сделали шаг за стенку.       — Они… Они… — прошептал Ламберт, активно жестикулируя одной рукой. — Касарана и Терам… Они влюблены?!       — Тише, Ламберт, — проговорила Лия, пытаясь сдержать и собственные эмоции.       Стоя так, они едва услышали, как Терам произнёс:       — Ты сделала правильный выбор тогда…       — Когда не стала выходить за тебя? — уточнила ведьма, чуть склонив голову в бок.       За поворотом Ламберт был готов взорваться.       — Выходить за него?! — прошептал он, но Лия тут же закрыла его рот ладонью.       — Да, верно. Когда не вышла за меня… — проговорил клирик. — Я бы никогда не увидел, как ты расцветаешь. Ты так сильна, так умна и прекрасна…       — Я ненавижу, когда ты меня нахваливаешь.       — Я знаю это, — Терам улыбнулся, а Касарана толкнула его в плечо так, словно не было всех тех лет пассивной вражды и колких фраз.       Так, словно они всё это время были вместе.       Смотря ему в глаза, ведьма почувствовала, как где-то глубоко внутри неё разливается горечь и многолетняя подростковая обида, но сердце стучало так громко, а она ощущала себя такой живой рядом с ним, что ей совершенно не хотелось думать о плохом. Так хотелось забыть ту боль, которую она испытала, когда он сказал, что не отречётся от Богини. Она отвела взгляд и буквально через пару секунд ощутила прохладные пальцы на своей щеке. Терам плавно приподнял её лицо.       — Знаешь, а мне всё ещё не нравится, что ты молишься какой-то там Богине, — в шутку произнесла Касарана, пытаясь заглушить вспыхнувшие в ней эмоции и чувства.       — А не тебе? — проговорил клирик, улыбаясь ещё ярче.       — Какие богохульные мысли, — произнесла женщина, театрально покачав головой.       — И действия, — добавил он.       — И действия? — приподняв одну бровь, спросила ведьма.       — И действия?! — прошептал Ламберт.       Они с Лией уже не могли просто слушать, поэтому практически одновременно снова высунули головы из-за поворота.       И как раз вовремя.       Терам коснулся лица Касараны, явно очерчивая свои намерения. Она лишь едва кивнула ему, заметив, что тот медлит. И он больше не стал. Их губы сомкнулись в нежном поцелуе. Ведьма давно не чувствовала такой осторожности в том, как кто-то целовал её, а клирик и вовсе не мог вспомнить, когда последний раз кто-то целовал его. Это было так прекрасно, слишком правильно, чтобы быть запретным. Женщина притянула его ближе, схватившись за края его плаща. Только теперь она поняла, как не хочет снова потерять его.       Никто не любил её так, как он. Никто не был так аккуратен с ней, как он. Никто не звал её «Кэсс» после него. Точнее, она никому не позволяла.       Внезапно они услышали какой-то грохот совсем недалеко. Конечно, они мгновенно отстранились друг от друга. Сжав в руке свой посох, Касарана стала всматриваться в сторону странного звука. Камень в нём блестнул ярким светом. Увидев это, Терам не стал медлить и сразу направился проверить источник шума. Что-то ему подсказывало, что нечего бояться.       Только он завернул за поворот, как увидел весьма неожиданную сцену. Ламберт лежал на борту держась за ушибленное колено, пока Лия пыталась что-то с этим сделать. Они подняли взгляд на него, а затем и на подошедшую к нему ведьму и попытались сделать вид, будто оказались здесь совершенно случайно — ничего не видели и ничего слышали.       — Что вы здесь делаете? — спросила Касарана слишком раздражённым голосом для той, кто пытается делать вид, что между ней и Терамом совсем ничего не было, из-за чего тот попытался незаметно коснутся её руки, чтобы сбавить её пыл.       — Я… — начал Ламберт. — Мы… Ну, ночь… Да, ночь! Такая красивая. Звёзды. Все дела. Так романтично… То есть не романтично! Или романтично. Ну как сказать. И да, и нет. Просто темно. И…       — Мы просто вышли, и Ламберт не заметил… Эм… Стены. И ушибся. Вот. Ничего такого.       Лия помогла парню подняться, и они ретировались, провожаемые удивлёнными взглядами клирика и ведьмы.       — Они определённо всё видели, — когда они скрылись из виду, произнесла Касарана, скрестив руки на груди.       — Думаю, тебе всё равно.       — Верно думаешь.       Она поцеловала его в щёку и направилась в выделенную ей каюту.       — Спокойной ночи, — проговорил он ей в след, на что та лишь кивнула.       Да, ведьминские манеры не искоренить никогда.