В джазе не только девушки

      Задорная джазовая музыка наполняет вагон, пока оркестр, состоящий из одних лишь девушек, готовится к очередному выступлению. О, это путешествие на курорт может принести много интересного, и артистки, разделившие между собой страсть к музыке, репетируют, чтобы главное их выступление вышло несравненным.       Минхо прикасается губами к мундштуку, заставляя саксофон издавать бодрые звуки, глядя, как красотка Сью энергично машет дирижерской палочкой. Боже, как они, вообще, умудрились попасть в подобный переплет. Если бы не их последнее выступление, где мафия решила провести разборки, то этой поездки на другой конец света попросту не было бы. Но глава группировки, заметивший нерадивых музыкантов, пытавшихся укрыться за декорациями, не пожелал оставлять свидетелей, способных донести полиции. И парочке пришлось срочно искать прикрытие, чтобы покинуть штат. И предложение директора их небольшого агентства пришлось как никогда кстати, правда, рассчитано было исключительно на особ женского пола. И чего только не сделаешь для того, чтобы выжить.       Джисон, его лучший друг ещё со школы, рядом в светлом женском парике уверенно наигрывает на контрабасе, звучание которого не стало ни на толику хуже после пулевой очереди, прошившей тонкую древесину. Хан улыбается, переглядываясь с солисткой этого женского оркестра, отчего Минхо едва заметно морщится, сдувая со лба пряди длинного коричневого парика. Джисон в дамском коллективе чувствует себя вполне уверенно, перекидываясь легкими шутливыми фразочками со всеми музыкантшами. Его не смущает, что он мужчина и что реакция организма на красивые женские формы может быть непредсказуемой.       Минхо бросает недовольные взгляды в сторону своего компаньона, когда они уже готовятся ко сну. Джисон, занявший верхнюю полку, без зазрения совести пялится на девушек, снующих туда-сюда по вагону. Едва ли они достаточно одеты, чтобы показаться перед приличным обществом. Хан желает всем проходящим мимо доброй ночи, открыто улыбаясь, отчего кажется ещё милее.       — Не пялься, — цедит сквозь зубы Ли, приблизившись к уху Джисона. — Глаза сломаешь.       Хан хитро улыбается, не прислушиваясь к колкости. Минхо бывает иногда таким вредным, что это даже немного очаровательно. То, как он показывает свою заботу, скрывая её за язвительностью и недовольством. Джисон восхищается своим другом, по правде. То, как он способен сохранять холодный рассудок, несмотря на тяжелую ситуацию, в которой они оказались. Их разыскивают убийцы, которым пока что только в голову не пришло, что музыканты, облачившись в травести, укатили с женским коллективом. Это же так постыдно. Но всё же они здесь, наслаждаются жизнью, насколько это возможно.       — Спокойной ночи, — кричит Джисон через все купе соблазнительной солистке, которая тоже занимает верхнюю полку чуть дальше по вагону. Он как раз спас любительницу приложиться к бутылке, когда фляжка выскользнула у той из-под ажурного чулка во время репетиции. За такой промах можно было вылететь из группы. И девушка была безумно благодарна своей «спасительнице». Новую же участницу на первый раз простили.       — Доброй ночи, кошечка, — слышится в ответ, заставляя Минхо заскрежетать зубами, но Джисон будто не замечает убийственного взгляда и машет ладошкой, добродушно улыбаясь.       — Она назвала меня кошечкой, — делится Хан, поворачиваясь обратно к Ли. Словно он мог этого не слышать.       — Пожалуйста, не забывай, что ты девушка, — грозным шепотом произносит Минхо, задергивая чужую занавесь над полкой-кроватью. — И не смей шляться по ночам.       Джисон слышит, как его друг убирает лестницу, по которой можно забраться на полку, подальше.       Минхо злится, с остервенением вытаскивая из собственной сумки ночную сорочку, и скрывается за шторкой своей нижней полки, чтобы приготовиться ко сну. Этот маленький говнюк… Плевать, что им почти по тридцать, разница в два года всё равно имеет существенный вес.       Ли размещает верхнюю одежду на специальной вешалке, чтобы не помялась, и пытается удобней устроиться на жесткой кровати, слыша, как за его занавесью все еще шуршат девушки, готовящиеся ко сну. Ему не нравится, что вокруг них с Ханом вдруг появилось столько особ женского пола. И все они даже не подозревают, какой Троянский конь им попался. Минхо не может попросить, чтобы они перестали улыбаться очаровательной Сане, как назвался Джисон, потому что это выглядело бы как минимум странно. Их менеджер вместе с дирижером и так считают их ненормальными, а уж если подумают, что они состоят в каких-то сомнительного рода отношениях… Возможно, мафия покажется просто кучкой детей с игрушечными пистолетами.       Минхо ворочается, пытаясь хоть немного расслабиться, но стук колес чертового поезда совершенно не настраивает на сонный лад. За занавесью стало тихо, видимо, все устроились на своих полках, постепенно отправляясь в царство Морфея. Минхо слышит, как к их местам приближаются легкие шаги, а затем лязг приставляемой лестницы. Кто-то явно вознамерился попасть в гости к его соседу сверху. Ли слышит тонкий голосок солистки, имя которой даже не потрудился заполнить, прежде чем та, испугавшись далеких шагов полностью забирается на верхнюю полку. Настает гнетущая тишина, разбавляемая лишь монотонным звуком железной машины. Минхо даже, кажется, задерживает дыхание, пытаясь понять, о чем говорят наверху. Но это бессмысленно. С досады он ударяет рукой об обшитый панелями корпус поезда, тут же хватаясь за ушибленную конечность. Какой же идиот. На что он, вообще, надеется. Джисон никогда бы не обратил на него внимания. Они так давно знакомы, что любой иной взгляд можно было бы с легкостью распознать, но Хан всегда обращается с ним одинаково. Легкий насмешливый флирт, не более. И теперь среди такого количества женщин, на которых в обычные дни бывало не так много времени, может быть, тот выберет достойную спутницу.       Задумавшись о взаимоотношениях со своим другом, Минхо едва ли различает удаляющиеся шаги, а вот пыхтение, которое раздается из-за закрытой шторы очень даже. Неожиданно занавесь отворяется, являя собой темную взлохмаченную шевелюру Джисона.       — Какого черта ты без парика? — хмуро интересуется Минхо, пытаясь не повышать голос. Но Хан только отмахивается, забираясь внутрь и закрепляя занавесь на булавку. Джисон удобно укладывается рядом, лицом к старшему, и пронзительно смотрит в глаза. — Что? — Устало спрашивает Минхо. Меньше всего ему бы сейчас хотелось играть в эти хитрые Хановы игрушки.       — Ты такой очаровательный, когда ревнуешь, — Джисон поджимает губы, но те все равно предательски растягиваются в улыбке.       — Что ты несешь? — Минхо пытается выглядеть сердитым, но на деле же его сердце стучит, как бешеное, едва не пробивая грудную клетку. Неужели прокололся?       — Ты так злился на меня сегодня, я все никак не мог взять в толк, за что. Мы ведь так часто выступали с кем-то, — поясняет Джисон. — Но здесь такое количество девушек, ни одна из которых не заинтересовала тебя. Ты даже не пытался флиртовать, вместо этого то и дело дергая меня, чтобы не засматривался. — Голос падает до интимного шепота, Хан придвигается, опаляя горячим дыханием чужую ушную раковину. — Ты так переживал, что я могу раскрыть наш маскарад, если вдруг из-под платья покажется стояк, да? Но есть одна проблема, причина моего возбуждения это ты…       Джисон притирается пахом к чужому бедру, проглядывающему из-под теплого одеяла. Минхо чувствует, как сильно тот возбужден, и на секунду задерживает дыхание. Это происходит на самом деле?       — Пожалуйста, скажи, если я ошибся… — голос Джисона срывается на последнем слове. Минхо поднимает на него взгляд, замечая, насколько уязвимо тот выглядит в этот момент, готовый получить по лицу за свое откровение.       — Ты не думаешь… — Ли прочищает внезапно запершившее горло. — Не думаешь, что этот вопрос следовало задать прежде, чем ты полез тереться об меня членом? — Язвительно спрашивает Минхо, проницательно глядя в глаза напротив. В полутьме, которая едва-едва разгоняется светильниками за ширмой, вряд ли можно было бы заметить румянец, но Ли уверен, что его ночной гость покраснел.       Джисон подвисает на пару секунд, после чего беззвучно смеется, пряча лицо в изгибе чужой шеи. Рука находит себе место на торсе, и Минхо чувствует через тонкий слой ночной сорочки жар чужой ладони. Хан замирает через мгновение, чтобы коснуться нежной кожи поцелуем, замечая, как сильно подскакивает пульс под его губами.       — Что же ты так сильно нервничаешь… — Джисон обжигает быстрыми поцелуями щеку, подбородок, замирая возле рта, всё ещё неуверенный, что ему позволено. Минхо сам сокращает расстояние между их губами, затаскивая парня на себя. Хан легко двигает тазом, устраиваясь удобней, чувствуя чужое возбуждение. — Я тоже волную тебя, Ли Минхо?       Минхо лишь показательно закатывает глаза, предпочитая заткнуть чужой болтливый рот очередным горячим поцелуем. Джисон податливо отвечает, позволяя соединить их языки вместе, и развязно стонет, притираясь пахом.       — Позволишь? — Минхо вопросительно смотрит на чужую ночную сорочку, отчетливо оттопырившуюся в области паха. Хан лишь часто кивает и слегка поднимает руки, чтобы избавиться от ненужной вещи. — Боже, ты что, спал без белья? — пораженно шепчет Минхо, как только парень оказывается сидящим на нем обнаженным.       — Решил, что могу позволить себе немного свободы, — прикрывая ладонью рот, хихикает Джисон.       Его тело выглядит довольно подтянутым — еще бы, после такого количества времени с контрабасом в руках. Минхо припадает к чужой впалой груди горячим поцелуем, обхватывая руками узкую талию. Это ощущается так правильно. Джисон откидывает голову назад, позволяя ласкать себя, благодаря промышленное производство за то, что в этих железных коробках достаточно пространства между двумя этажами.       Проворные пальцы Хана скатывают чужую ночную сорочку, оставляя ненужную ткань скомканной на груди. Он замирает на секунду, глядя на забавные белые панталоны с кружевом по краям. Минхо, опустившийся на подушку, прикрывает ладонями лицо.       — Какая прелесть, — шепчет Джисон, опускаясь к стройной ноге и оставляя поцелуй на самой кромке ткани. — Твои ножки в этом выглядят очень аппетитно…       — Чертов фетишист, — недовольно бормочет Минхо, пытаясь вытащить хотя бы одну ногу, захваченную в плен, и пнуть языкастого наглеца.       — Ну, тише, — Хан любовно оглаживает бедро, подцепляя край хлопка, и тянет панталоны вниз. Минхо рефлекторно пытается свести колени и прикрыться, но Джисон ловит его за запястья, отводя руки за голову. — Дай посмотреть на тебя. — Нежно произносит он, оставляя легкий поцелуй на чуть распухших губах. Минхо резко выдыхает, прикрывая глаза, позволяя делать всё, что заблагорассудится. Джисон широко лижет грудь, опуская одну руку на истекающий смазкой член, двигает на пробу вверх-вниз, заставляя любовника вздрогнуть. Минхо прикусывает костяшку указательного пальца, стараясь звучать как можно тише.       — О, мне бы так хотелось слышать твои стоны, — шепчет Джисон.       Он усаживается на чужих бедрах удобней, обхватывая два члена одной рукой. Минхо встречается глазами с Джисоном, замечая в тех какой-то потаенный блеск. На него так ни разу не смотрела ни одна из девушек-одноневок, с которыми он развлекался на гастролях, пытаясь забыть того, кто сейчас возвышается над ним. Хан словно боготворил его, желая заполучить только себе. — Думаю, на сегодня этого будет достаточно.       Джисон медленно двигает рукой, исступленно доводя обоих, Минхо, понаблюдав за этим действием пару мгновений опускает свою ладонь поверх чужой, сдавливая чуть сильнее и ускоряя темп. Хан откидывает голову и прикрывает глаза, утонув в собственном наслаждении. Его тело слегка дрожит, когда он находится на грани оргазма. Минхо легко приподнимается, впиваясь в губы поцелуем, заглушая таким образом стон, и кончает следом, крепко вцепляясь второй рукой в чужой бок. Они разделяют дыхание на двоих ещё пару секунд, прежде чем оба валятся обратно на прохладную подушку. Джисон прижимается губами к месту, где гулко бьется сердце в чужой груди. Минхо же зарывается пальцами в темную шевелюру, слегка массируя кожу головы.       — Не мог сдержаться после того, как увидел тебя в это ужасном парике, — негромко произносит Джисон, поднимая взгляд.       — Так это всё только из-за парика? — прищурившись, уточняет Минхо.       — Что ты, еще из-за того черного платья и колготок, которые оголили твои соблазнительные ножки, — Джисон едва касаясь, шлепает любовника по бедру.       — Грязный извращенец… — но в голосе не слышится ни капли осуждения. Они оба здесь вполне стоят друг друга. — Так и что мы будем делать дальше? — Уточняет Минхо, потому что после того, что произошло между ними, вряд ли возможно вернуться к статусу «лучшие друзья».       — Ну, я надеялся, что мы хорошо проведем время на курорте и позагораем… — звучит шутливым тоном ответ. Но, заметив, что Минхо поник, Джисон продолжает более серьезно. — И я не хочу делить тебя с кем-то ещё.       Это не признание в любви, и даже не просто: «Ты мне нравишься». Минхо в этот момент жалеет, что разменивался на что-то еще, пока его друг оставался в одиночестве в пустых номерах. Ли просто боялся, что его ненормальное влечение раскроется, ведь любовь к кому-то своего пола жестко порицалась. Он так не хотел потерять Джисона из-за своих чувств, но только сильнее отталкивал каждым своим уходом. Хорошо, что Хан иногда умеет взять на себя ответственность. Он не напоминает об интрижках, не говорит о том, что ощущал сам. Просто позволяет быть с собой. И теперь до Ли доходит, что все брошенные вскользь фразы не были такими уж шутливыми.       Больше не имеет значения ни толпа девушек, окружающая их, ни гангстеры, наступающие на пятки. И Минхо благодарит всех Богов, когда им достается один номер на двоих вместе с «Саной». Потому что здесь Джисон принадлежит только ему.