Всё, что я хочу на Рождество, - это Ты

В первый раз, когда Скалли обнаружила нездоровую страсть Малдера к порно, она сочла это признаком невысокой социальной коммуникации. Хотя для неё это также было сродни ещё одному Секретному материалу, почему её напарник при своих более чем симпатичных внешних данных, нетривиальном уме и наличие значка агента ФБР, являющимся чуть ли не заменителем афродизиака для некоторых представительниц прекрасного пола, остаётся одиноким мужчиной. Но чем больше она узнавала Малдера, тем больше ей открывались причины данного несоответствия. Во-первых, несмотря на то, что его лицо могло украсить обложку любого модного журнала, сам Малдер совершенно не обращал внимания на этот неоспоримый факт, моментами даже комплексуя из-за своего излишне большого(нет) носа и неуклюжих(снова нет) длинных ног. И если женщины и интересовались им, то Малдер предпочитал либо не замечать, либо игнорировать их заинтересованность. Во-вторых, несмотря на недюжий ум и знание нескольких языков, единственное, о чём Малдер был способен рассказывать с упоением и без остановки, так это о мутантах, призраках, вампирах и прочей нечисти, а вишенкой на торте являлась история о том, что скоро на Землю прилетят Летающие тарелки и Человечеству придёт конец. Так себе способ покорить кого-то. И наконец, в третьих, да, у Малдера была выдающаяся коллекция порно, и стоило какой-нибудь девушке нечаянно оказаться в помещении гордо носящем определение спальни, как любая бы сбежала от него сверкая пятками, несмотря на его мужественный внешний вид с пистолетом на бедре и правительственные корочки со значком агента ФБР в кармане, попросту посчитав беднягу извращенцем. Но Скалли не смущало ничего из его длинного списка несоответствий, потому что она не рассматривала Малдера, как сексуальный объект или, Упаси Боже, любовный интерес, свыкаясь с его привычками, научившись ценить их партнёрство и тот вклад, что привносил каждый из них в рабочие, а затем и в дружеские отношения. Пока однажды фундамент этого не пошатнулся. Был понедельник, и Малдер опаздывал. Уж неважно из-за чего, ведь обычно Скалли привыкла, что он почти всегда встречал её обезоруживающей улыбкой, приходя на работу раньше неё. Однажды она даже задалась мыслью, а уходит ли Малдер из офиса вообще, но меняющиеся изо дня в день безвкусные галстуки вкупе с костюмами, указывали всё-таки на то, что хозяин подвала покидает его иногда. Ей потребовался дырокол, который был погребён где-то под кучей хлама и мусора, который Малдер почему-то называл рабочим столом. И она, заглушив свою совесть, начала методично выдвигать все ящики, кроме одного. Один из ящиков ей не поддался, по-видимому его закрыли, чтобы сохранить некие секреты, но Скалли поняла это лишь тогда, когда повторно рванула на себя ручку, выбив хлипкий замок из пазов. Содержимое своеобразного сундука Пандоры предстало перед её взором с такой шокирующей ясностью, что в первую минуту Дана забыла, как дышать. Не менее дюжины кассет, и как только поместились в столь маленьком пространстве, и во всех порно фигурировал офисный секс с горячей рыжей. Конечно, Скалли чётко понимала, что актрисы все до единой были укомплектованы побогаче, чем она сама, но тем не менее общее сходство угадывалось бесспорно. Она нервно хохотнула, пересчитав плёнки, всматриваясь в обложки с красочным содержанием. Волна стыда за то, что невольно влезла в чужую личную жизнь, куда влезать ей не разрешалось, смыла другая волна. Жгучая и бескомпромиссная, раскалённая от безошибочных эмоций, вызванных новым знанием. Как он посмел?! Скалли всегда считала Малдера менее остальных подверженного шовинистскому отношению к женщинам, особенно к ней, но на поверку выходило всё с точностью наоборот. Все эти годы он объективировал её, поместив её образ в рамки офисной шлюхи, готовой раздвигать ноги перед начальством. В одну секунду её ужаснула подобная мысль, а в следующую она почувствовала, как внизу живота запульсировало от возникшего вдруг возбуждения. И это понимание шокировало Дану чуть ли не также сильно, как и найденный только что компромат. Она не могла возбудиться, ведь это грязно и неправильно. Но стоило волне гнева тоже пройти, и Скалли стала осознавать, что обманула бы саму себя в первую очередь, если бы сказала, что никогда не представляла, каков Малдер в постели. Так если она позволяла себе нечто похожее по отношению к нему, отчего же её злит его интерес к ней? Дана не была ханжой, и после минутного обдумывания пришла к выводу, что фантазии Малдера, пусть она в них и фигурирует, оставались только фантазиями. На работе он никогда не позволял себе ничего выходящего за рамки. Все его комментарии или же прикосновения не носили сексуального подтекста, он по-прежнему вёл себя, как джентльмен. Скорее в его тактильности сквозила нежность, но никак не похоть. Значит, с помощью просмотра порно он минимизировал ущерб, способный принести вред их партнёрству. И за каких-то жалких полчаса, в течении которых её мир перевернулся с ног на голову, равновесие вновь вернулось к ней. Что ж, дырокол Скалли так и не нашла, зато нашла смелость признать факт скрытого сексуального напряжения между ними, присутствующего годами. В итоге, она аккуратно закрыла ящик, прихватив одну из улик с собой. Ей было не ясно, как часто Малдер заглядывает, чтобы проверить и просмотреть свою коллекцию, но мысль о том, что он откроет тайник и обнаружит пропажу одной из кассет, не на шутку взбудоражила её. Тем же вечером Скалли занялась тем, чем не занималась никогда. Она мастурбировала с включённым на экране телевизора порно, вот только в её голове крутилась совсем другая картинка, где Малдер наклоняет её над столом и выбивает из неё стон за стоном. Одновременно к стыду и восхищению, но Дана кончила так сильно, что не удержалась от реального стона, долгого и протяжного. Ей даже не понадобился вибратор. После, лёжа в ванне, отмокая и вспоминая подробности прошедшего дня и вечера, Скалли в голову пришла совершенно сумасшедшая идея, настолько не свойственная ей, насколько это возможно было свойственно Малдеру. И вместо того, чтобы испугать её, она вызвала ещё более сильное возбуждение. Поэтому в ближайшие выходные Дана пошла в торговый центр и купила видеокамеру. *** Малдер безоговорочно согласился бы с автором строк, что "плоть слаба". Он сумел в полной мере ощутить это простое знание на себе. Поддаваясь соблазну, он всецело отдавался страсти, пока в его жизни не появилась Дана Скалли. Самый сильный соблазн и самый сложный запрет. И в то мгновение, когда Малдер понял, что его тянет к ней на всех уровнях, в том числе и физически, ознаменовало собой поворотный момент в их отношениях. Невольно, но он начал отдаляться от неё эмоционально, замечая, как порой Скалли сходила с ума от непонимания или ревности, но в ином случае, Малдер не знал, как долго он способен будет скрывать от неё свои наклонности. Пока что он боялся называть это Любовью. Слишком опасно было ступать на уже знакомую, но в то же время неизведанную территорию. И Малдер не придумал ничего лучше, чем найти замену пагубной страсти, используя старое доброе видео для взрослых. Однажды он просто наткнулся в магазине на обложку, с которой на него смотрела миниатюрная рыжая в очках и каре, изображающая строгую училку. Но его мозг тут же заменил этот образ на другой. Очнулся Малдер уже на кассе, пробивая новый экземпляр в и без того богатую коллекцию порно. С тех пор у него появился постыдный секрет. Если бы Скалли узнала о чём-то таком, как его тайник, похожий больше на алтарь поклонения, то выстрелила бы в него повторно, и далеко не в плечо. Отсюда следует логичный вывод, что стоило Малдеру в один совсем не прекрасный день обнаружить, что замок на ящике сломан,и вдобавок к этому пропала та самая первая купленная им кассета, как его прошиб холодный пот. Скалли нигде не было видно, поэтому не ясно было, её ли это рук дело или...Или что? Малдер был сбит с толку и обескуражен, страшась встретиться с Даной и прочесть в её глазах отвращение и осуждение. Боже, как он должен был вообще посмотреть ей в глаза?! Тем неожиданнее было, когда она вошла в кабинет в самый разгар его самобичевания, улыбаясь, как ни в чём не бывало и спрашивая, как прошли выходные. Малдер на секунду напрягся, а затем выдохнул и улыбнулся в ответ. И вроде буря прошла стороной, но его всё ещё терзали сомнения. Кто же тогда проник в его кабинет и рылся в ящиках стола? Его паранойя достигла в какой-то момент предела, вынуждая пойти на крайние меры и установить миниатюрную камеру. Теперь вместо порно Малдер каждый вечер просматривал видео с камеры, потому что памяти видеоносителя хватало не больше, чем на сутки. И где-то через неделю подобных наблюдений он с замиранием сердца увидел, как Дана Скалли что-то достаёт из своего портфеля, что-то подозрительно похожее на видеокассету, и кладёт её в тот самый ящик стола без труда используя отмычку. Кажется, он отходил минут на десять в туалет, но она успела провернуть всё с бесстрашием и точностью. Стоит ли говорить, что Малдер вернулся в офис почти ночью, не утерпев. Словно не веря глазам своим, он чуть ли не трясущимися руками открыл ящик, обнаруживая сверху пропавшую плёнку. Он достал футляр, повертел его в руках, замечая, что кассета была не родной. Скалли заменила кассету...Почему? Ответ на вопрос нашёлся довольно быстро, как только Малдер вернулся домой и включил видеомагнитофон. И не будь он и так уже наполовину возбуждён от незнакомого волнения, его член встал бы по стойке смирно после первого же кадра. Конечно, он узнал и интерьер и главную героиню, несмотря на то, что её лицо не попадало в объектив камеры. За те сорок минут, что длилась запись, Скалли зажгла все его нервные окончания, знакомя заново его со своим телом, но теперь по-новому. От изящной шеи до не менее изящных лодыжек, она раздевалась неспеша, прикасаясь к себе время от времени с тем изысканным соблазнением, которое Малдер не увидел бы ни в одном порнофильме. Но сейчас его не волновало порно, кому нужна жалкая подделка, когда есть великолепный оригинал. Её тело отливало мерцанием в свете множества свечей, расставленных по комнате, пока она обнажалась под мягкий перелив классической музыки, показывая ему всё больше и больше кожи. В мгновение, когда она сняла бюстгальтер и отбросила его в сторону, Малдер схватился за член, боясь, что кончит вот так, от одной лишь зрительной перегрузки, а когда в кадре появился вибратор, ему пришлось поставить на паузу, чтобы перевести дух. Он не подозревал, чем заслужил такой подарок, будучи полностью уверенным, что Скалли обрушит на него весь гнев Божий, обнаружив его нездоровую страсть. Малдер никак не ожидал, что она станет подпитывать её, а тем более подобным способом. Значило ли это то, что Скалли испытывает те же запретные чувства, что и он? Это её способ признаться ему, что они находятся на одной странице книги под названием "Скрытое сексуальное влечение к своему напарнику и другу". С этого мгновения они движутся в одном направлении? Стоит ли уточнять, что он досмотрел кассету до конца, кончая в конце просмотра с практически звериным рыком. Никогда ещё оргазм не был таким ярким и долгим. А на следующий день Малдер снял замок с ящика, вернув кассету на её законное место, приложив стикер с маленькой запиской. Открыв ящик через день, Скалли обнаружила её и улыбнулась мечтательно-счастливой улыбкой. "Лучший фильм в моей жизни" - было написано его острым корявым почерком, давая Дане дополнительный стимул. Поэтому, обнаружив пропажу ещё одной плёнки, Малдер замер в предвкушении. *** Весь год продолжался их импровизированный обмен плёнками. Скалли успела заменить 10 кассет из 11. И на каждой последующей Малдера ждал всё больший эротический экстаз. Она меняла локации, отчего он подумал, что в её квартире не осталось места, где бы он не представлял её голой и распущенной. Отчасти из-за этого Малдер прекратил появляться у неё дома, предпочитая сократить контакты вне рабочего кабинета до минимума. Он очень боялся сорваться и совершить необдуманный шаг, потому что их молчаливый договор не предусматривал ничего, кроме просмотра. Скалли явно давала ему невербальный сигнал, что смотреть можно, трогать - нельзя. По-видимому, таким образом каждый из них удовлетворял свои какие-то низменные физические потребности, которые они по-прежнему не были готовы озвучить вслух. Также Малдер заметил, что от фильма к фильму Скалли становилась всё более раскрепощённой. Если на первой плёнке присутствовал ещё некий налёт стеснения, то чем дальше, тем меньше она стеснялась показывать ему себя и визуализировать свои тайные желания. Её нижнее бельё становилось эротичнее, её прикосновения будоражили сильнее, потому что были смелее и раскованнее. Единственное, на что она наложила вето - её тело, но не её лицо. А ведь Малдеру до нестерпимого хотелось увидеть все эмоции Даны, которые без сомнения читались на её лице в особенно кульминационные моменты возбуждения. Единственное, чего ему не доставало для полной картины. Но он не имел права требовать от неё ничего, она и так дала слишком много, намного больше, чем он смел мечтать или надеяться. А потом случился пожар... Пожар, который уничтожил и мечты и надежды.. И в один миг всё прекратилось. Он разрывался между отчаянием от потери отдела и излишним вниманием, оказываемым его бывшей. С появлением Дианы Скалли снова вернулась в свой кокон неприступности и отчуждения, так похожий на тот, в который она заключила себя во время болезни. Он внутренне бесился, но ничегошеньки не мог поделать. И даже его отчаянные откровения в коридоре его дома не изменили ровным счётом ничего. Стоит ли говорить, что её реакция на его слова любви, сказанные им на порыве, вызванном кайфом от поцелуя на корабле, а вовсе не от обезболивающих, привели к такому же плачевному для него результату. Но приближалось Рождество, и Малдер решил пойти ва-банк. Он проторчал не меньше часа в одном из самых элитных сексшопов Вашингтона, выбирая ей подарок. Подарок, который не должен был дарить. Продавщица с понимающей ухмылкой посмотрела ему вслед, но Малдеру было плевать. Сегодня ночью решался главный вопрос всего прошлого года...лет. Пан или пропал. *** Скалли просидела битых полчаса в машине под окнами его квартиры, не решаясь выйти и сделать такой важный первый шаг. Его подарок в кармане её жакета прожигал вплоть до кожи. Где-то там Дану ждала её семья, всё заднее сидение и багажник были завалены красочными коробками, но она отчего-то медлила. По радио снова заиграла набившая оскомину мелодия, и именно это заставило Скалли оттолкнуться и выйти из машины. Малдер открыл ей дверь с несчастным сконфуженным лицом, явно не ожидая увидеть её сегодня, особенно после недавно случившихся ночных событий. Она была уверена, что выглядела не лучше. - Знаешь...я не могла уснуть, - пробормотала она, уже понимая, какую чушь сморозила. По всем правилам ей полагалось сейчас не спать, а открывать подарки под ёлкой вместе со своей семьёй. - Можно мне войти? Малдер хмыкнул, обнимая её за спину и легонько проталкивая в прихожую, чтобы закрыть за ней входную дверь. - Разве ты не должна отмечать вместе с родными? Конечно, он никогда не был дураком. И Скалли посчитала безопаснее увести разговор подальше от истинных причин, по которым она не поехала к матери в Мэриленд, дав ей тем самым необходимую отсрочку на решимость. - Малдер, ведь этого ничего с нами не происходило? Это всего лишь наша фантазия? - Ну...наверное, - он пожал плечами, подходя ближе и слегка склоняясь к ней. - И вовсе я не стремлюсь доказать, что ты неправ. - Всё равно у тебя ничего не получится, - краешки губ Малдера готовы уже были растянуться в полноценную улыбку, но он остановил себя, заметив её озадаченное выражение лица. - Тогда зачем ты позвал меня? - А разве ты не хотела... Малдер ответил почти сразу, не успела Скалли закончить свой вопрос, и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Ладно, иногда он всё же был ещё тем дураком. - Оу...это звучит самовлюблённо и эгоцентрично, не так ли? - Да нет...Может быть, я, и правда, хотела... Малдер пытливо посмотрел на неё, усмехаясь про себя. Да уж, они всё также были неисправимы. А затем обошёл её по ровной дуге, что-то доставая с полки, продолжая при этом говорить. - Я помню, мы договорились не дарить друг другу подарки, но у меня кое-что есть для тебя. Он протянул ей свёрток с милой улыбкой и скрытой надеждой в глазах. Скалли мгновение изучала упаковку, чувствуя, как учащённо забилось её сердце. Неужели это то, на что похоже? Рука сама потянулась в карман жакета. Она была рада и смущена одновременно. - Малдер... - С Рождеством, Скалли. - Вообще-то и у меня есть кое-что. Малдер с замиранием сердца взял предложенный презент, аккуратно проверяя его содержимое, чуть потряся. "Это кассета? Боже, пусть это будет кассета". Не сговариваясь, они уселись на его диван и начали разворачивать свои подарки. Скалли ахнула первой. Новенький розовый вибратор согрел её пальцы, заставив всё её тело покалывать. Она провела указательным пальцем по ручке, как зачарованная глядя на слегка изогнутую форму и невольно делая в голове сравнения, когда её взгляд упал на бёдра Малдера, где без труда угадывался знакомый бугорок возбуждённой плоти. А возбудиться было от чего. Малдер держал в руках футляр от той старой 11 плёнки, содержимое которого и вызвало прилив крови к его промежности. Простая чёрная кассета без опознавательных знаков. Он долго и пристально смотрел на неё, затем перевёл взгляд на Скалли, и от того, что она прочла в его стремительно расширяющихся зрачках, Дане захотелось сбежать. Мозг нещадно трубил о побеге, в то время, как тело полностью приросло к дивану и отказывалось её слушаться. - Ты же не думаешь, что я отпущу тебя после этого? - хрипло спросил Малдер, откладывая футляр и опираясь руками о колени. При этом смотрел он ровно перед собой. Скалли мотнула головой, облизывая внезапно пересохшие губы и наблюдая, как кассета исчезает в недрах видеомагнитофона. Экран зарябил, а потом появилось изображение, и Малдер готов был проглотить свой язык. Дана Скалли сидела на его когда-то бывшем столе в их кабинете, не скрывая лица. Её силуэт освещала одинокая настольная лампа, отбрасывая причудливые тени на окружающее пространство. Она покачивала одной ногой с опасно свисающей с носка туфлёй, её юбка была приподнята, открывая его глазам округлые белоснежные бёдра, одетые в кружевные чулки. Скалли с озорством в собственных глазах принялась расстёгивать пуговицу за пуговицей бежевой шёлковой блузки, неотрывно смотря в камеру. - Когда? - всё, что вырвалось из него, пока взгляд жадно впивался в экран телевизора. - За две недели до пожара, - ответила она, судорожно выдыхая, и он, наконец-то, перевёл внимание на реальную Дану с экранной. - Столько времени... - его голос понизился, заставив Скалли замереть на месте. В его бархатном тембре скрывался миллион эмоций, но она не могла расщепить это всё по отдельности, чтобы добраться до сути, слишком много оттенков прозвучало в обычных двух словах. Но Малдер разрешил любые её сомнения, когда резко схватил за руку и дёрнул на себя, вынуждая Скалли оседлать его колени. - Я не хочу больше терять ни минуты, - закончил он, обхватывая своими большими ладонями её талию и притягивая ещё ближе. Она чуть не задохнулась от такого прямого контакта, почувствовав своей промежностью его явное возбуждение. Ей пришлось подавить протяжный стон, стоило Малдеру толкнуться бёдрами, в отличие от него. Он прорычал её имя, прежде чем впиться своими губами в её губы. Настойчивое вторжение его языка было встречено удивлённым вздохом, особенно когда Малдер, не отрываясь от её рта, приподнялся с дивана. Инстинктивно она вцепилась в его плечи, но его хватка было крепкой и целеустремлённой. Они пересекли гостиную, доходя до двери в его спальню. Вернее того места, которое по задумке проектировщиков задумывалась, как спальня, но исполняла по воле Малдера роль кладовки. Поэтому Скалли не удержалась от повторного удивленного вздоха, увидев, что за дверью, и вправду, скрывалась вполне прилично обставленная спальня. В отличие от водоворота страсти, бушевавшего в нём только что, Малдер вполне осторожно и бережно опустил свою ношу на кровать. И Скалли догадалась почему, ощутив под собой непонятные колыхания матраса. - Малдер, - изумлённо выдохнула она, когда понимание дошло до неё. - Не двигайся! - крикнул он, выставляя палец вверх, будто предупреждая, словно стоит ему отвлечься, а её уже и след простынет. Она откинулась на покрывало с бешено колотящимся сердцем, гадая, зачем Малдер вернулся в гостиную, но он не заставил её долго ждать. - Не думала же ты, что я забуду о твоём подарке, - Малдер появился в проёме, сжимая в правой руке вибратор, и Скалли ахнула от мысли, что её ждёт этой ночью. Он аккуратно положил вибратор на комод, попутно снимая с себя куртку и скидывая ботинки, и внутри Даны всё затрепетало. - Малдер, это ведь всё взаправду? Вся ночь казалась ей чередой нелепостей, вперемежку с чертовщиной, так любимой Малдером. Вдруг они по-прежнему играют в спектакле, поставленном спятившими призраками? Нет, Дана, призраков не существует. - Ещё как существуют, - произнёс Малдер, подходя к кровати и опираясь коленом о матрас. В его глазах танцевали бесята, а на губах играла лукавая улыбка, и Скалли осознала, что озвучила последнюю мысль. - Но и это тоже существует. Мы...Мы существуем. Она кивнула, нервно сглатывая. - Дана, я принадлежу тебе с того момента, как ты вошла в подвал и бросила мне вызов. И этого не изменят никакие призраки. - А я тебе, - прошептала Скалли, порывисто обнимая Малдера за шею, заставляя матрас под ними затрястись. - И кстати, Малдер, разве у тебя нет морской болезни? Неожиданно он побледнел и шумно сглотнул. - Чёрт, пока ты не напомнила, всё было нормально. Мгновение Скалли смотрела на него, скептически приподняв одну бровь, а затем неожиданно рассмеялась, взъерошивая волосы Малдера. - Значит, нам надо избегать шторма, - заключила она, придвигаясь ближе и опаляя своим дыханием его губы. - А что, если я не хочу его избегать? - спросил Малдер. Но ответить Скалли не успела, поскольку он попросту подмял её под себя, вновь страстно целуя. И с этого момента их обоих не волновало ничего, кроме тел друг друга. Малдер, особо не отличавшийся стеснительностью, первым избавился от одежды, позволяя Скалли любоваться его рельефными мышцами и накачанным прессом, чем она с удовольствием и воспользовалась. Всегда ценившая красоту человеческого тела, Дана, конечно же, сразу после знакомства с ним отметила, что Малдер был хорошо сложён, обладая природной гибкостью и выносливостью, но тогда её взгляд оценивал скорее клинически. Спустя годы она разрешила себе посмотреть на Малдера по-другому, как на любимого и желанного мужчину, что открыло ей новые грани его потрясающего телосложения, от соблазнительных ямочек на поясе Адониса до чётко очерченной упрямой челюсти, покрытой уже образующейся щетиной, по которой она нежно провела пальцами, вызывая особенный утробный звук, похожий на мурлыканье, как признак того, что ему приятны её прикосновения. - Ты не Лис, ты кот, - поддела она его, повторяя ласку и снова слыша этот звук. - Я готов быть кем угодно, пока ты остаёшься в моей постели, - произнёс Малдер ей на ухо, прикусывая напоследок мочку и продвигаясь губами вниз по шее, оголяя небольшой участок ключицы, чтобы прикусить и там. Скалли ахнула, но не отстранилась. Малдер действовал с привычными упорством и самоотдачей, обнажая её тело, будто разворачивая долгожданный рождественский подарок. Кассету он будет бережно хранить, но это...Это было в стократ драгоценнее кассеты. То, с каким лицом Скалли лежала на его кровати, позволяя ему раздевать её, навсегда отпечатается в его памяти и сердце. Линии её ключиц, россыпь веснушек на плечах, молочные полукружия её грудей, запечатанных в полупрозрачное белое кружево, отчего её соски горели двумя алыми точками, маня его рот, что противиться соблазну было неимоверно сложно, и он не стал, обхватив один из сосков через тонкий материал бюстгальтера, втягивая в рот и посасывая. Она тут же откликнулась на его ласку, запуская пальцы ему в волосы и удерживая его голову, чуть заметно выгибая спину, чтобы он беспрепятственно мог расстегнуть защёлку, освобождая её ноющую от желания ещё более смелых прикосновений грудь из плена. Они застонали в унисон, когда его рот снова приник к розовой ореоле на сей раз без каких-либо преград. Скалли знала, что никогда не была громкоголосой любовницей, предпочитая сдерживать эмоции даже в постели с мужчиной, но Малдер...Малдер словно обладал неким сакральным знанием, как заставить её кричать, стонать, царапать, буквально вылезти из собственной кожи. Никто до него не подходил к сексу с такой тщательностью, исследуя её тело, как ювелир, ограняющий редкий алмаз. Его губы старались запомнить каждый сантиметр её кожи, спускаясь после груди к пупку и с благоговением обводя маленькую бусинку пирсинга. До этого дня Малдер и не ведал, что у Скалли был проколот пупок. - Я бунтовала в юности, - пояснила она, замечая его пристальный взгляд. - Я и не сомневался, - он усмехнулся. - Уже в Орегоне я понял, что ты не такая и приверженка правил и уставов, какой хочешь показаться. Под всеми этими наплечниками и строгостью скрывалась боевая малышка. - Заткнись, Малдер, - беззлобно произнесла она, шуточно отталкивая его от себя, но он не сдвинулся ни на миллиметр, смеясь над её несерьёзными попытками избавиться от него. - И назовёшь меня снова малышкой, я тебе двину. - Вы меня соблазняете, агент Скалли? - довольно прищурившись, Малдер переместил губы ниже к кромке трусиков, и Дана вновь застонала. Его пальцы затанцевали по её бокам и бёдрам, стягивая последний неугодный ему предмет одежды. Он полностью вобрал её обнажённое тело пылающим взглядом, любуясь ей. Облизав губы, Скалли провела рукой по его груди, останавливаясь напротив сердца, с упоением слушая его быстрый стук, а потом, он не ожидал, ущипнула его за сосок, отчего Малдер по-девчачьи взвизгнул, и в её глазах появилось озорство. - Всё-таки ты по-прежнему визжишь, как девчонка, - резюмировала она, улыбаясь по-глупому счастливо. Малдер редко видел у неё подобную улыбку, поэтому не удержался и отзеркалил своей, не менее пьяной и счастливой. - Это что, какое-то состязание? - его брови игриво изогнулись, Скалли уже встречала это выражение лица. - Нет, ты не посмеешь... - На войне все средства хороши, - произнёс Малдер, прежде чем его руки вернулись к её бокам, пробегаясь от подмышек и обратно. - Нет...Боже, Малдер! - её крики перемежались заливистым смехом. - Прекрати! Нет! Стоп! Но он и не думал останавливаться, смеясь вместе с ней, ощущая давно забытое чувство эйфории. Они катались, как безумные по постели в течении нескольких минут, потому что Скалли, конечно же, не осталась в долгу. Наконец, измученные и тяжело дышащие, они откинулись на подушки, продолжая посмеиваться. - Это самый весёлый секс, какой у меня был, - с придыханием произнесла Скалли, перекатываясь на бок лицом к нему. - Меня радует, что слово "секс" ещё присутствует на повестке дня. - Сейчас ночь... - Не занудствуй, зануд никто не любит. - Моё занудство ни раз спасало твой зад, - парировала она, дотрагиваясь большим пальцем до его нижней губы, получая признательный поцелуй. - Я люблю твоё занудство, - Малдер тоже успел перевернуться на бок, прижимая Дану к себе, что их груди соприкоснулись. - А кто только что говорил, что зануд никто не любит? - её голос с сексуальной хрипотцой ударил ему прямо в пах, давая Скалли опять почувствовать, по какой причине они очутились голыми в одной кровати. - Беру свои слова обратно, - невнятно произнёс он, параллельно покрывая лёгкими поцелуями её щёки и нос, пока не добрался до губ. Дальше они, наплевав на разговоры, долго и страстно целовались, пока Малдер вновь не поменял их положение, усадив Скалли на свои бёдра. Она потёрлась клитором о его живот, прикрывая веки и наслаждаясь трением, давая ощутить ему её собственное возбуждение. Он прикусил губу, сдерживая немедленный порыв насадить её на изнывающий от ожидания член, но и здесь они мыслили в унисон. Наклонившись к нему, она прошептала: - Не сдерживай себя, - разрушая все барьеры и запреты, возникшие когда-либо. И он охотно послушал её, выравнивая их и осторожно толкаясь. Было туго, очень, но со вторым толчком, когда она приподнялась и снова опустилась, помогая ему, всё пошло, как по маслу. Они нашли общий ритм, купаясь на волнах наслаждения. - Я не хочу, чтобы это заканчивалось, - выдохнул Малдер, лаская её шею и груди. - Я думала, - это только начало, - произнесла Скалли, пытливо глядя ему в глаза. Чёрт возьми, да! Она, как всегда была права, и впервые Малдеру не захотелось ничего оспаривать.