Песня о жизни

Потомок Нивы, по мнению Странника, выглядит странно. Его волосы белы, как пепел, глаза цвета почти крови. Его вид спокоен и безмятежен, что каким-то образом впечатляет. Пожалуй, его можно назвать красивым, но не то, чтобы Странник действительно разбирался в подобного рода вещах. На самом деле, если не считать алого локона, он совсем не походит на Ниву. По-видимому, после того, как Путешественница рассказала ему правду про падение дома Каэдехара, он захотел встречи со Странником. Почему? спросил он, но Путешественница лишь пожала плечами, озадаченная не меньше. Но просьбу друга исполнила, и теперь они стоят здесь, в Сумеру, лицом к лицу. Какая нелепая, ироничная компания. - Здравствуй, - говорит потомок Нивы - Я Каэдехара Казуха. - Приятно знать, - Странник бросает сухо и поворачивается к Путешественнице - Хорошо, мы встретились. На этом можно закончить? Казуха фыркает, звуча позабавленным. - Люмин, - обращается он к девушке, - можешь оставить нас? - Ты уверен? - она выглядит обеспокоенной. Странник усмехается, закатывая глаза - что, по её мнению, он собирается сделать с этим слабым смертным? Съесть его? - Да, - Казуха дарит ей обнадёживающую улыбку. - Не беспокойся, - говорит Странник, - я буду хорошим мальчиком. И если я перейду черту, он окликнет тебя, и тогда ты сможешь обрушить на меня свой гнев и всё прочее. - Аргх, - шипит Паймон, - ты ужасен, Казуха, будь осторожен, ладно? Казуха кивает. И так легендарный дуэт уходит, Путешественница напоследок кидает на них встревоженный взгляд. Теперь, когда они наедине, Казуха вновь обращает своё внимание к Страннику. - Значит, вот ты какой, - он говорит. В Каэдехаре есть что-то смертоносное. Затишье перед бурей. Но он всего лишь человек, Странник его не боится. Давай же, думает он, ударь меня, выпусти это наружу. Не то, чтоб он совсем не будет сопротивляться, но после всего произошедшего, он это заслужил. Но рука Казухи никогда не касается меча. - Ты случайно не знаешь какое-нибудь хорошее место, где можно поесть? - спрашивает он, - я немного голоден. Странник моргает, полагая, что ослышался, - Что? - Я сказал, сопроводи меня на обед, - он улыбается, пугающе искренне, - Ты сейчас не занят, не так ли? Каким-то образом они оказываются в таверне. - Давай, попробуй, - говорит Казуха, кладя панипури на тарелку Странника. Странник отталкивает её. - Если ты пытаешься отравить меня, это не сработает, - шипит он, - я не человек, разве она не.. - Да-да, - отвечает Казуха, даже не глядя на него, - Просто попробуй. Знаешь, это действительно вкусно. - Я не хочу, - говорит Странник, оскорбленный. - Я тоже не хотел, чтобы мой клан исчез, но теперь мы здесь. Странник открывает рот, чтобы возразить. А потом закрывает его. И когда он открывает его снова, это для того, чтобы откусить панипури. На вкус оно довольно приятное, хотя он никогда не скажет об этом вслух. В итоге обед странный. Большинство взаимодействия исходит от Казухи - он говорит, задает Страннику глупые, поверхностные вопросы, на которые тот отвечает неохотно или не отвечает вовсе. Но Казуха никогда даже не приближается к теме Кабукимоно или Куникузуши или к чему-то, касающемуся прошлого, хотя Странник знает, что Путешественница рассказала ему обо всем. Что за чертовщина, думает Странник. Какой-то способ ментального воздействия? Пытки? Честно говоря, его это немного нервирует, и он хочет уйти как можно быстрее и никогда больше не встречать этого эксцентричного ронина. - Знаешь, - говорит Казуха, закончив с едой, - я собираюсь остаться в Сумеру на какое-то время. Пока я здесь, не будешь ли ты моим гидом? - Не буду, - отвечает Странник, - кем ты себя возомнил? Казуха не выглядит впечатленным. Он наклоняет голову, в ожидании, когда Странник ответит на его вопрос. - Ладно, - бормочет Странник, если это его искупление, то пусть будет так, - но ты сам заботишься о еде и своих глупых человеческих потребностях. Я не собираюсь обслуживать тебя. - С радостью, - Казуха улыбается, - ценю твою доброту. Странник пристально смотрит на него, но это бесполезно. Такое ощущение, что спокойствие Казухи вечно, непоколебимо. И вот так он находит себя сопровождающим Казуху в путешествии по Сумеру. Они начинают с города. Иначе говоря, он угрюмо ходит по достопримечательностям, пока Казуха следует за ним, смотря на всё с лёгким любопытством. “Поторопись” - несколько раз огрызается Странник, и Казуха ускорится, добродушно извиняясь, но в следующее мгновение снова отвлечётся на продуктовую лавку, танцовщицу или что-то ещё. - Смотри, - подзовет он Странника, - ты когда-нибудь видел что-то подобное? - Я жил здесь раньше, - говорит тот, раздраженный. - Да, но видел ли? Странник это ненавидит. Всё это. И всё же, несмотря на это, кажется у него нет ничего лучше на данный момент. Впервые в своей жизни он… на досуге? Тратит своё свободное время таким мирным способом. Никто не экспериментирует над ним, никто не отправляет его в бездну для каких-то поручений. Только три человека во всём мире - хорошо, сейчас, пожалуй, четыре - знают, кто он. Все эти разговоры, и Кусанали кажется была довольна позволить ему быть свободным сейчас - конечно настолько, насколько можно быть свободным под постоянным наблюдением. И вот он здесь. На большом базаре. Смотрит какое-то нелепое выступление из песни и танца с Каэдехарой Казухой. - Это прекрасно, - говорит Казуха взволнованно. И кажется, он действительно наслаждается. Странник смотрит на него и хмурится. Ожидалось, что человек, который потерял всё будет хотя бы немного более жесток, хотя бы немного больше несчастен. Уж точно никак не будет смотреть танцы на Большом базаре с глупой улыбкой на лице и сияющими глазами. Это просто фасад, маска. Это должно быть. По завершении выступления танцоры кидают в толпу падисары, одна падает возле них. Казуха поднимает её. Он протягивает её Страннику. - Держи. - Что? Почему? - Странник смотрит на цветок с отвращением. - Я думаю, тебе подойдет, - говорит Казуха невозмутимо. Странник не может больше этого выносить. Он хватает Казуху за запястье и ведёт его в пустой переулок, где прижимает к стене. - Скажи мне, - шипит он, - почему ты это делаешь? - Я хочу узнать тебя, - говорит Казуха. Он не выглядит напуганным. - Зачем? - требует Странник. Казуха пожимает плечами. “Просто любопытство” - говорит он. Странник хмурится и думает, значит, ты тоже можешь лгать, а. Но он отступает. В любом случае, он не собирался причинять ему боль. Учитывая их прошлое, это было бы действительно гнусно. Казуха однако не закончил: - Разве ты не сделал бы тоже самое, окажись на моём месте? Странник отворачивается. Будь он на месте Казухи, то меньше бы говорил и больше пытался отомстить, но он полагает, что именно так тот и оказался здесь. - Неважно, - говорит он, - найдём место для сна. Уже поздно. На следующий день они отправляются в тропический лес. Несмотря на то, каким расслабленным он выглядит, Казуха на удивление искусен в навигации в дикой природе и обладает какими-то сверхъестественными способностями предугадывать погоду. Как он и обещал, он сам заботится о себе. Он тише здесь - более склонен продекламировать пару стихов, чем беспокоить Странника бессмысленной болтовней. Большую часть времени они путешествуют почти мирно, говоря только о маршруте или погоде и тому подобном. В редких случаях, если Странник чувствует себя великодушным, он делится редкими знаниями о флоре и фауне Сумеру, и Казуха внимательно слушает. Ночи, однако, чрезвычайно утомительны. Как и все люди, Казуха нуждается во сне. Странник остается один в темноте и ждет, когда солнце взойдет вновь. Он тоже мог бы лечь спать, но что толку? Скучая, он вертит свое видение в руках, чувствуя его силу и наблюдая за мягким свечением. Несмотря на то, что он ненавидит идею о божественном благословении, он не может не чувствовать что-то вроде благоговения при виде своего видения. В конце концов он смотрит вверх, встречает взгляд Казухи и осознает, что тот наблюдал за ним какое-то время. Смущенный, Странник быстро выпускает глаз бога и натягивает на глаза шляпу, пряча лицо. Но уже слишком поздно. - Доброе утро, - говорит Казуха, звуча позабавленным(amused). Он протягивает свое собственное видение, которое светится тем же сине-зеленым светом. - Красиво, не так ли? - он улыбается, - И смотри, мы делим одно. - И что с того? - Странник отворачивается. Не имеет значения, что он почувствовал укол родства, когда Путешественница рассказала ему о близости Казухи к Анемо. Казуха последний человек, которому нужно об этом знать. Казуха смеется. - Забавно, - говорит он, - ты не краснеешь, но я всё ещё могу сказать, когда ты смущен. - Хватит нести чушь, - рычит Странник. Обиженный, он не разговаривает с Казухой до конца утра. Не кажется, что Казуха путешествует с какой-то определенной целью. Скорее, он следует прихоти - возможно тот город на западе выглядит интересно. Возможно им следует пойти к истоку реки. И обязанность Странника - вести его, куда он пожелает, прокладывая им путь. - Дай мне минутку, - говорит Казуха, когда они забираются на особенно крутой склон, его дыхание сбито, и щёки покраснели от напряжения, - мне нужен перерыв. Люди, всегда такие слабые. Странник закатывает глаза, но слушает. Они сидят, укрытые тенями деревьев. Казуха делает несколько глотков воды и восстанавливает дыхание. Погода сегодня хороша. Легкий ветерок треплет волосы, охлаждая голову. Внезапно Казуха начинает напевать песню, легкую и знакомую. Странник моргает, садясь прямее. - Эта песня, - говорит он, - я знаю её. - Мой отец научил меня, - отвечает Казуха, - хотя я плохо помню слова. Он продолжает напевать. Его голос ужасно похож на голос Нивы. Странник слушает и чувствует, как что-то внутри него ломается, разбивается на части, и он не может удержать в узде эти чувства. Всё, что он помнит - это Нива, напевающий и улыбающийся во время работы. Всё, чего он хочет - слушать, как Казуха поет эту песню, так похоже на Ниву много-много лет назад. Прежде, чем Странник успевает одернуть себя, он поворачивается к Казухе: - Я знаю слова. Я могу научить тебя, если хочешь. Казуха быстро учится - он поэт, в конце концов. И тогда он снова начинает петь, на этот раз со словами, время от времени ловя взгляд Странника, сомневаясь, не допустил ли ошибки. Странник молча кивает, завороженный: ты делаешь всё правильно, продолжай, продолжай. Ещё несколько минут они безмятежно сидят там. Два странника из Инадзумы слушают песню с их родины, так далеко от дома, в стране, лежащей за морем. После этого трудно отказать Казухе в чем-то. Однажды он срывает шляпу Странника прямо с его головы. Это совершенно неожиданно. Ухмыляясь, он надевает её. - Что, - возмущается Странник, - по твоему ты делаешь? - Какой это был бы чудесный зонтик, - говорит Казуха. Он тянется, чтобы наклонить передний край шляпы и смеется, - так ты делаешь, когда смущен, ты знал? - Я так не делаю, - Странник горячо возражает. - Определенно делаешь, - говорит Казуха, - я точно знаю. Странник выхватывает назад свою шляпу. - Ты забываешь свое место, - рычит он, - я может и должен тебе, но я не твой друг. Не относись ко мне так. - Мои извинения, - говорит Казуха, но не похоже, что он действительно сожалеет. Странник фыркает и отворачивается, идя вперед. - Ой, не веди себя так, - Казуха кричит ему вслед. У него хватает наглости звучать так весело, - не злись, я спою для тебя. Подлый ублюдок. Странник не останавливается, но замедляет свой шаг, и Казуха его догоняет. - Ладно, - говорит Странник, - спой, певчая птичка. Но тебе лучше сделать это хорошо. Казуха смеется. А потом он поет, и этот звук слаще, чем солнечный свет. Пугающе, думает Странник, как быстро он к этому привыкает. Прошло не так много времени, но такое чувство, что он был в пути с Казухой целую вечность. Сегодня они едят ужин у подножия Статуи Архонтов. У Странника выработалась привычка брать еду, которую Казуха ему предлагает - не потому что ему это нужно или он сильно хочет, а потому что Казуха продолжает предлагать. Легче просто согласиться, чтобы он заткнулся. К тому же Казуха неплохой повар, хотя Странник уверен, что он мог бы сделать лучше. Странник настороженно смотрит на статую. - О, Архонт, - сухо говорит он, - я надеюсь ты не подслушиваешь. Казуха фыркает, забавляясь. - Разве люди обычно не просят об обратном? - спрашивает он, - Чтобы боги услышали их молитвы? - Мне не о чем молиться ей. - Понятно. Вы встречались? - Можно сказать я у неё на службе. - говорит Странник, - И под её наблюдением, конечно. Сейчас, я не больше, чем собака на поводке. - Довольно длинном поводке - мычит Казуха. - К счастью. Она знает, что я вряд ли что-то предприму. - Судя по тому, что я слышал, она кажется достаточно милой, - говорит Казуха, - для Бога конечно. Странник смотрит на горизонт. - Однажды и я был Богом, - рассеянно говорит он. - Да, я слышал, - отвечает Казуха, - где-то полчаса, да? Странник пристально смотрит на него, его первая реакция, конечно, злость -как ты смеешь, - хочет прорычать он, но видит улыбку Казухи, и что-то в нем смягчается, и он не может удержаться от смеха - даже если он немного горьковатый. - Да, - он откидывается назад, - всего полчаса. Жалко, на самом деле. Тогда он этого не осознавал, но в эти полчаса он был слабее, чем когда-либо прежде. Эксперимент безумца, марионетка в руках дураков, ничего больше. Он игнорировал всё это, опьяненный силой гнозиса. Путешественница и Кусанали оказали ему услугу, избавив от божественности, хотя он никогда не признался бы в этом вслух, конечно. - Ну, это всё ещё на полчаса больше, чем я - говорит Казуха. - Разумеется. Казуха весело фыркает. - О, - он указывает вверх, - смотри, звезды зажглись. Странник поднимает взгляд к небесным светилам. Лживое небо. Там, конечно, найдется и его созвездие. Но оно теряется среди множества звезд, столь многочисленных, что кажутся рекой. И это хорошо, думает Странник. Однажды он непременно найдет его. - Небо завтра ясное? - спрашивает он. Казуха улыбается и отвечает: - Кристально. Ночи в Сумеру неожиданно холодные, особенно на севере, и особенно, если незадолго до наступления сумерек шел дождь. Когда слишком сыро, они не могут даже развести костер. Не то чтобы Странник нуждался в нем, но он может сказать, что Казухе некомфортно. После того, как он несколько минут слушает, как ронин ворочается, очевидно не в силах заснуть, Странник смягчается. - Не можешь заснуть, певчая птичка? - Просто немного холодно, - тихо посмеивается Казуха. - Тогда ничего не поделаешь, - Странник раскрывает объятия, - иди сюда. Я теплый. Казуха моргает. - Моя мать говорила мне не спать с незнакомцами, - говорит он. - Хорошо, - Странник отворачивается, обиженный, - замерзни насмерть, мне всё равно. - Нет-нет, я просто пошутил, пожалуйста.. - смеется Казуха. И возможно, Странник становится слишком мягким, но он позволяет Казухе свернуться вокруг него. Казуха удовлетворенно вздыхает. - Ты действительно теплый, - говорит он, - я не ожидал. И прежде, чем Странник успевает что-то ответить, тот кладет голову ему на грудь. Он сразу напрягается. Казуха не услышит сердцебиения. Всё, что он услышит - тихое гудение крошечных шестеренок механизмов, которым сотни и сотни лет. На мгновение Казуха замирает, прислушиваясь. - Интересно, - говорит он, - вот значит как ты звучишь. - Ты не… - Странник сглатывает, - ты не находишь это отвратительным? - Вовсе нет, - отвечает Казуха, - мне это нравится. Усыпляюще. И почему-то, по какой-то необъяснимой причине, он чувствует себя огорченным. Но в тоже время восторженным. На мгновение он теряет дар речи. - Ты странный, - наконец находится он. - Так мне говорили, - улыбается Казуха, - спокойной ночи. Я ложусь спать. Верный своему слову, он закрывает глаза и вскоре засыпает. Странник не спит, чувствуя тепло Казухи напротив своей груди, в своих руках, снова и снова проигрывая в голове его слова. Мне это нравится. Мне это нравится. В эту ночь он не спит. В конце концов, почему он должен, если мир наяву прекраснее любого сна? На следующее утро Казуха просыпается немного позже обычного. Увидев лицо Странника, он начинает улыбаться. - Что? - напрягается тот. - Ничего, - отвечает Казуха, всё ещё улыбаясь. Голос у него низкий и хриплый с утра, - я просто подумал, что спать с незнакомцами оказывается не так уж и плохо. Возможно мне следует делать это чаще. Странник кривится. Но что-то в его груди трепещет. - Не говори об этом так, - он высвобождается из объятий и садится, - и сейчас нас вряд ли можно назвать незнакомцами. - Полагаю, так, - говорит Казуха, - но мне сказали, что мы не друзья. - Это всё ещё так. - Как жестоко. И это после того, как мы провели ночь вместе. - Не будь отвратительным… - задыхается Странник. - Я шучу, шучу, - смеется Казуха, - тогда я могу назвать тебя своим компаньоном? Пока мы путешествуем вместе, это правда, не так ли? Странник обдумывает это и находит, что не возражает. - Ладно, - говорит он после затянувшейся паузы, - делай, что хочешь. - Были ли у тебя другие… компаньоны? - спрашивает Странник немного позже, когда они продолжают свой путь. - Конечно, - отвечает Казуха. - Ты долго путешествовал с ними? - Не с большинством. С одним из них. Странник чувствует необычное стеснение в груди. - С кем? Мгновение Казуха молчит, и его лицо нечитаемо. Странник осознает, что возможно затронул не самую приятную тему. - Я расскажу тебе вечером, - наконец говорит Казуха и улыбается, - утро слишком приятно для таких разговоров, ты так не считаешь? После ужина, когда солнце уже село и они позаботились о том, чтобы костер не затухал, Казуха начинает говорить. О своём напарнике, о друге. Добром, сильном, смешливом. Обожающем котов и детей. Готовым умереть за то, во что верит, и бросить вызов воле Бога. Трудно слушать и не догадаться, что Казуха чувствует к этому человеку. Что-то скручивается в груди Странника. Будет ли кто-то когда-нибудь говорить о нем так? Будет ли Казуха? Он ненавидит себя за это желание, но не может перестать хотеть этого. - Он проиграл дуэль, - наконец тихо говорит Казуха. Он смотрит в огонь, но видит что-то далекое, - и Сёгун казнила его, разумеется. - Ох, - вздыхает Странник. Минуту они молчат. - Хочешь, я убью её? - Я подумаю об этом, - улыбается Казуха, но потом добавляет, - это шутка. Я шучу. Не делай этого. - Я тоже, - фыркает Странник. Отчасти, во всяком случае. - Он умер почетно, - продолжает Казуха, - я не виню Сёгуна за это. Но конечно мне бы хотелось, чтобы ему вовсе не приходилось умирать. - Ещё болит? - спрашивает Странник, - Его уход? Мгновение спустя он понимает, что это жестокий вопрос, даже если он этого не подразумевал. Но Казуха похоже не злится. - Конечно, - просто говорит он. Он встречается со Странником взглядом, прямым и бесстрашным, но немного печальным, - и я уверен, что так будет всегда. Но я не возражаю. Это доказывает… это доказывает, что он был здесь, и что я любил его. - Я понимаю, - отвечает Странник спустя мгновение. Люди и любовь - что за ужасная комбинация, думает он. Как жалко, как глупо, их сердца такие непостоянные и хрупкие, и их так легко ранить. Но что это говорит о нем, кто желает сердце так, так сильно, кто бы отдал что угодно на свете, лишь бы родиться с одним? Над ними сияют звезды, но их свет так холоден и далек. Они пробираются сквозь большие светящиеся грибы в лесу Мавтиима, поднимаясь по крутому склону Гандархвы. Смотри, говорит Казуха, указывая на восток, это Великий Разлом Ли юэ, ты знал? Странник усмехается: Как ты думаешь, певчая птичка, сколько мне лет? Я знаю всё, что знаешь ты, и даже больше. Казуха смеется: Извини мою самонадеянность. Они посещают Гвандархву, всю безмятежную и утопающую в зелени. Казуха заводит знакомства с несколькими жителями деревни, потому что в отличии от Странника, Казуха любит компанию, наслаждается тем, что превращает незнакомцев в друзей. И каким-то образом, он даже заставляет это казаться не таким утомительным. Странник почти привык к представлению ронина: Меня зовут Каэдехара Казуха, а это мой компаньон. Здесь, в Гвандархве, молодой лесничий учит их делать кармашки из питы в обмен на несколько прессованных кленовых листьев из Иназумы. Во время ужина Казуха накормлен сладостями и напоен вином, лира находит свой путь к нему и оказывается зажатой в руках. Сыграй нам что-нибудь, поэт из Иназумы, просят дети, и к их большому удовольствию, он так и делает. Когда наступает ночь, их уговаривают занять гостевой дом, отказываясь принять плату. Странник всё ещё не привык к такому обращению - ни намека на страх или негодование. Он не знает, что чувствует по этому поводу. В гостевом домике только одна кровать, но никто из них не возражает. Так же, как всегда в последнее время, Казуха спит рядом со Странником, несмотря на то, что ночь теплая, небо ясное, и конечно нет каких-либо признаков надвигающегося дождя. Однажды Казуха просыпается в руках Странника, всё как всегда. Но тут же начинает довольно улыбаться. - Что такого веселого, певчая птица? - спрашивает Странник. - Я думаю, - отвечает Казуха, - сегодня мой День рождения. Странник моргает, - Вот как? - О, не подумай, я не.. я не прошу ни о чём, - торопливо говорит Казуха, видимо неправильно интерпретировав замешательство Странника. Он садится, высвобождаясь из объятий, - просто странно, вот и всё. Знать, что стал старше. - Я понимаю, - отвечает Странник. Он знает, что для людей, год - это достаточно много. Ведь им отмерено не так уж много. - Всё в порядке. Кхм, полагаю, поздравляю с тем, что ты выжил в течение такого долгого периода. Казуха смеется, хотя Странник не подразумевал это как шутку. Казуха тот тип людей, который может смеяться над всем и вся. Но Странник не может по-настоящему сказать, что ему это в нем не нравится. Больше нет. Сегодня Странник ведёт их, Казуха следует за ним вдоль склонов и холмов. Он не спрашивает, куда они идут. Дорога крутая, и идти трудновато. Странник взбирается на вершину очередного хребта и оборачивается, чтобы помочь Казухе. - Давай, - говорит он, протягивая руку. Казуха медлит, и он ухмыляется, - что, ты боишься? Я не ударю тебя. - Не боюсь, - отвечает Казуха, протягивая руку, - просто удивлен. Странник ведёт их выше и выше, пока они наконец не останавливаются на вершине горы. Под ними леса и поля, все утопающие в зелени и сверкающие под полуденным солнцем. Река впадает в море, и Великое дерево гордо и величественно раскинулось вдалеке. Это действительно красивый вид. Казуха выдыхает, улыбаясь. Ветер шевелит его волосы, его одежду, и, как всегда бывает - ветер сам становится им. И Странник не может не думать о том, что Казуха и сам - красивый вид тоже. - Тебе это нравится? - спрашивает он. - Конечно, - отвечает Казуха. Он всё ещё не отпустил руку Странника. Тот не делает и намека, чтобы напомнить об этом. - Хорошо, - Странник присаживается, - мне нечего больше тебе дать. Ты сам виноват, что не сказал заранее. - Всё в порядке, - говорит Казуха, всё ещё улыбаясь. Он садится рядом со Странником, опуская голову ему на плечо, - это.. этого достаточно. Несмотря на свои предыдущие слова, Странник готовит Казухе ужин. Жареную рыбу, только что пойманную в реке. - Ты очень хорош в этом, - говорит Казуха после того, как попробует. - Конечно, - абсолютно не имеет значения, что он переживал о том, понравится Казухе или нет. После того, как они закончили есть, Казуха говорит: - Ты должен сказать мне, что тебе нравится. Чтобы я мог приготовить это для тебя как-нибудь. - Я уже говорил тебе, - отвечает Странник, - это не важно. Я не нуждаюсь в еде. - И всё же. - Забудь об этом, правда. В этом нет смысла, - фыркает Странник. Наступает пауза. - Хорошо, - в итоге соглашается Казуха. Он даже не звучит расстроенно, но после этого не произносит ни слова, предпочитая смотреть на горизонт. Спустя несколько минут Странник уступает. - Чай, - тихо говорит он, - настолько крепкий, насколько это возможно. Отядзукэ также. Я не против этих вещей. - Я понял, - отвечает Казуха. Он поворачивается к Страннику, снова с улыбкой на лице. - Трудно найти их здесь, - продолжает Странник, - так что я думал, что нет смысла говорить тебе об этом. Тебе не стоит утруждаться. Я бы не стал, не для себя. Разве что для тебя. - Для меня, - говорит Казуха. - Да. Казуха протягивает руку, чтобы с нежностью коснуться лица Странника. И тогда, слишком быстро, чтобы отреагировать, он наклоняется и коротко прижимается губами ко лбу Странника. Проходит несколько мгновений, прежде чем Странник вновь обретает возможность говорить: - Что это было? Почему ты.. - Просто захотелось, - пожимает плечами Казуха. Странник моргает. Он не уверен, что чувствует, только знает, что хочет большего. Так что он наклоняется к Казухе и немного неуклюже целует его в губы. Казуха выглядит удивленным, но не расстроенным. - Мне тоже захотелось, - сглатывает Странник. Какое-то время они просто смотрят друг на друга, осознавая случившееся, пока взгляд Странника не возвращается к губам Казухи. Медленно, будто Казуха боится испугать его, он кладет руку Страннику на затылок и целует его раз, потом другой, третий, и такое чувство, что это прорывает внутри Странника какую-то плотину. Он забирается на колени Казухи, осторожно толкая его вниз и целуя с отчаянием. Он чувствует себя пьяным от прикосновений, как будто сходит с ума, как будто один из механизмов внутри него искривился. Всё, что он может - это желать больше, делать больше. После нескольких таких мгновений Казуха издает протестующий звук и отталкивает его. Ощущение, будто его сбили с высоты на землю. Странник отстраняется, внутренне приходя в ужас от отказа. - Это не то, что ты думаешь, - говорит Казуха, слегка задыхаясь. Он улыбается, а его щеки розовые, - мне просто нужно дышать. Тебе это не нужно, но мне да. - О, - вздыхает Странник, чувствуя себя смущенным, но в то же время успокоенным. Он проглатывает свои извинения, - хорошо. Так что он ждет, неловкий и нетерпеливый, пока Казуха восстановит своё дыхание. Казуха протягивает руку и снова тянет его вниз, и они продолжают - жадные, жаждущие большего удовольствия и тепла прикосновений - пока солнце окончательно не сядет, погружая их в темноту. После этого всё… странно. Тяжело начать разговор и нарушить молчание. Даже Казуха выглядит немного смущенно. - Ты… - Странник прочищает горло, - ты собираешься ложиться скоро? - Думаю, да. Без слов Странник снимает свое хаори и накидывает его на Казуху. - Что это? - Холодно, не так ли? - говорит Странник. - О, - Казуха краснеет достаточно заметно даже в приглушенном свете, - полагаю так. Спасибо. И затем он смотрит на Странника и начинает хихикать. - Что? - Это просто… ты такой красный, - говорит Казуха, - я просто никогда не видел, чтобы ты краснел, так что… - Что? - требует Странник, - о чём ты говоришь? И тогда он чувствует это - тепло на его лице, его шее, его ушах. С удивлением он осознает, что Казуха прав. Он краснеет впервые в своей долгой, неестественной жизни, румянец на его щеках точь-в-точь как у Казухи. Они едва ли говорят о случившемся. Но это продолжает происходить - в тени деревьев, после ужина в свете костра, посреди ночи, когда Казуха проснется. Они словно дети, которые попробовали сладкое впервые и не могут насладиться им. Что это, думает Странник, что происходит между ними? Но, честно говоря, он наслаждается этим так сильно, что не хочет когда-либо прекращать. Это странно - чем больше они это делают, тем больше он этого хочет. Сейчас он не может смотреть на Казуху без желания поцеловать его. Он задается вопросом, чувствует ли Казуха то же самое. - Каким он был, мой предок? - однажды спрашивает Казуха. Странник молчит какое-то время, прежде, чем ответить. - Добрым, - в конце концов говорит он, - даже слишком добрым. Как ты. - Я не такой уж и добрый. - Разве? Казуха слегка выдыхает. - Знаешь, что я чувствовал, когда мой клан был уничтожен? Когда я потерял всё? Странник качает головой. - Облегчение, - говорит Казуха, - Потому что это означало… что я был свободен. Ото всех и всего. Даже от надежд и ожиданий моей семьи. Наконец я мог делать всё, что хотел. Он улыбается, но в этом вовсе нет радости. - Я гораздо более эгоистичен, чем ты думаешь. - Все люди эгоистичны, - отвечает Странник, - ты всё ещё лучше большинства. Ты добр даже ко мне. - Разве я? - Казуха вздыхает, - Знаешь, я прибыл сюда думая, что если я смогу примириться с тобой, то смогу примириться и с собой. Последняя нить, которую нужно завязать узлом. Для себя. Странник моргает. - Что в этом плохого? - спрашивает он, - Я думал, ты пришел, чтобы убить меня. - Конечно, ты бы так и сделал. - Да, я бы так и сделал. Они смеются. - Тем не менее, это не было хорошим поступком с моей стороны, - говорит Казуха, - ты человек, а не моё прошлое. Мне жаль. - Всё в порядке, - отвечает Странник. Потому что… разве он не сделал то же самое в начале? Смотрел на Казуху и не видел ничего, кроме возможности исправить ошибки своего прошлого? Сейчас однако… - Мы изменились сейчас, - говорит Странник, - не так ли? - Да, - отвечает Казуха, и, конечно же, он улыбается, - да, конечно. Они изменились сейчас, это правда. Странник уверен, что Казуха тоже это чувствует. Они ходят по тонкому лезвию, и если сделают шаг, то уже не смогут повернуть обратно. Может быть, это началось с поцелуя. Или может быть начало было положено ещё тогда, когда Казуха впервые уснул у него на руках. В любом случае, это привело их сюда. Казуха первый говорит об этом. - Знаешь, - говорит он, - я благодарен за всё, что ты сделал для меня. Ты был замечательным гидом. Но если ты хотел прощения, то моё у тебя уже есть. - О чем ты говоришь? - спрашивает Странник. - Я говорю, - отвечает Казуха, - ты можешь идти. В его словах нет злого умысла. Несмотря на улыбку, он звучит немного грустно. - О, - говорит Странник. Почему-то такое чувство, что его ударили в живот и сильно. - Ладно. Ты не будешь скучать по мне, он хочет спросить. Но это глупый вопрос. Он был бы идиотом, если бы не осознавал, как сильно Казуха теперь заботится о нем. Так что они остаются в тишине. Честно говоря, Странник знает, что Казуха опять был добр к нему. Он дал ему путь отступления, позволив бежать, пока всё это не стало слишком тяжелым для него. Странник думает о Ниве и Кацураги, о кузнецах, об этих добросердечных людях. О мальчике, чьи руки были быстрыми и умными, чья улыбка была чистой и светлой. О том, как он потерял их. Даже сейчас это режет больнее ножа. Если бы он потерял Казуху, то… Нет, думает Странник, я не могу. Лучше положить этому конец сейчас. Так что несколькими днями позже, Странник нежно высвобождается из объятий спящего Казухи. Он целует его в лоб. Затем уходит, шаги неслышные в тишине ночи. Но… прошло так много времени с тех пор, как он был один. Ночь холодная и ужасно тихая. Странник чувствует себя почти дезориентированным, но игнорирует боль в груди и продолжает идти. Он вернется в город Сумеру и спросит у Кусанали, чем он может заняться. Отправьте его в Ирминсуль, в бездну - он сделает это, сделает что угодно и как угодно долго, лишь бы это заполнило эту новую пустоту, которая растет в нем с каждым шагом. Это к лучшему, говорит Странник себе. Это убережет его от ещё больших страданий в будущем. И в любом случае он никогда не заслуживал ни Казуху, ни наслаждения, которое испытал в пути с ним. Казуха, с его дразнящей улыбкой, безмятежным спокойствием и певчим голосом. Казуха, который спит в ночи один, который проснется один на рассвете, и которого он больше никогда не увидит… Странник останавливается. Нет, в отчаянии думает он, нет, нет, нет… Эти мысли невыносимы. Он дрожит. До того, как он ещё даже осознает это, Странник направляется обратно, идя так быстро, что ветки цепляются за его шляпу и рукава. Глупец, часть него кричит, идиот, что ты делаешь, но он не останавливается, а вместо этого почти бежит. Ему нужно вернуться до рассвета, до того, как Казуха проснется один. Когда Странник возвращается, Казуха всё ещё спит, его лоб нахмурен, а волосы влажные от пота. Возможно, ему снится кошмар. С облегчением Странник падает рядом с ним, скрестив ноги. Он убирает волосы Казухи с лица. Держит его руку. - Всё в порядке, певчая птичка, - говорит он едва слышно, - Почему бы тебе не помечтать о чем-то более счастливом? И он знает, что Казуха не может услышать его, так что наверно это просто совпадение, что выражение его лицы расслабляется, становясь чем-то более безмятежным. Но даже если это так, Странник все равно не отпускает его руку. Казуха просыпается сразу после рассвета. - Утро, - говорит Странник. Казуха моргает. На его лице удивление, возможно облегчение. - Мне снилось, что ты ушёл. - он отвечает мягко. - Ну, я всё ещё здесь. Казуха улыбается, и это так нежно. Его радость - прекрасное зрелище. Они путешествуют к порту Ормоса, где лодки приходят и уходят, где море сияет золотом под светом солнца. Здесь шумно и громко. Контраст по сравнению с их пребыванием в лесах. Казуха кажется не возражает - они проводят день, бродя по округе, то и дело заглядывая в лавки торговцев и покупая какие-то мелочи. В конце концов, они туристы. Вечером начинает накрапывать дождь. - Было бы неплохо найти гостиницу, раз уж мы здесь, - предлагает Странник, и они подсчитывают всю мору, которая у них есть и снимают комнату. Она неплоха - кровать достаточно большая, чтобы спокойно уместить их двоих. Ванна не такая вместительная - поэтому они пользуются ей по очереди. Казуха садится на кровать, пока Странник наблюдает за происходящим снаружи. - Я не думаю, что погода изменится в ближайшее время, - говорит он, - жаль. Есть много всего, что ты не успел посмотреть. Казуха мычит. - Я бы так не сказал, - улыбается он. Есть какой-то поддразнивающий намек в его голосе, - сейчас у нас есть время для себя, не так ли? Он тянется, чтобы взять Странника за запястье, вызывая у того трепет. - Да, - Странник сглатывает и позволяет Казухе утянуть себя на кровать. Сегодня всё интенсивнее, чем обычно. Воздух между ними словно густой от ожидания. Странник чувствует себя одновременно взволнованным и встревоженным. Они никогда раньше не раздевали друг друга, но делают это сейчас, в тусклом свете лампы. Странник сидит между ног Казухи, целуя его снова и снова, пробуя его, не в силах насытиться. Руки Казухи нежно сжимают волосы у него на затылке. Когда они отрываются друг от друга, чтобы Казуха мог дышать, тот смотрит на Странника и сжимает коленями его талию. - Ты хочешь меня так? - он спрашивает. Странник краснеет и сильно. Он почти чувствует головокружение и молча кивает. - Я так и думал, - Казуха улыбается, и Странника бы раздражало, что его видят насквозь, но он настолько потрясен всем, что не может сосредоточиться на раздражении, - я подготовился заранее, так что всё в порядке. Ты можешь это сделать. Странник сглатывает. - Хорошо, - говорит он, - скажи мне, если будет больно. И это странно, пугающе и опьяняюще. Это настолько хорошо, что почти пугает Странника. Никогда он ещё не был так беспомощен в отношении своего тела. Всё, чего он хочет - это гнаться за этим удовольствием, но он заставляет себя двигаться медленно, потому что Казуха уже выглядит немного разбитым: его брови слегка нахмурены, щёки покраснели, а хватка на плечах Странника слишком крепкая. И всё же, Казуха вдруг улыбается ему. - Что такого смешного? - бормочет Странник. - Ты такой нежный, - отвечает Казуха, - я просто не ожидал, что ты будешь таким. - Конечно я такой. Странник сглатывает, ошеломленный во всех отношениях. Никто, ни один человек в мире никогда не делал этого для него. Он никогда не осмеливался даже мечтать об этом, всегда думал об этом как о чем-то только для других, не для него. И вот он здесь, и это кажется чудом, сном, нереальным в своей красоте. - Эй, - шепчет Казуха, едва касаясь его щеки, - почему ты плачешь? - Что? - говорит Странник, - Я не плачу. Но несмотря на эти слова, он чувствует тепло слез на своих щеках. Чувствуя стыд, он отворачивается, пытаясь стереть их, остановить, но это бесполезно. - Не смотри, - голос Странника хрипит - Не… - Нет-нет, - шепчет Казуха. Он протягивает руку и поворачивает лицо Странника обратно к себе. - Всё в порядке, - Казуха садится и невероятно нежно прижимается губами к слезам Странника, - всё в порядке. Так вот на что это похоже, думает Странник. Иметь кого-то, кто видит тебя, всего тебя, и всё ещё хочет быть с тобой. Вот каково это - быть любимым. Они встречаются глазами. Странник чувствует, что бессилен против собственных эмоций, настолько сильных, что они почти причиняют боль. Он наклоняется и целует Казуху, глубоко и отчаянно. Прижимает его к себе, пока не чувствует сердцебиение Казухи, и тот крепко держит его в ответ. Они продолжают с новым отчаянием, пока их губы не начинают болеть, пока Казуха не выдыхает его имя в тишину ночи, пока Странник не разваливается на части со стоном, сотрясаясь, изливаясь внутрь него. После этого они снова могут дышать. Каким-то образом Странник чувствует себя немного другим человеком. И всё же всё остается неизменным. Это странно, но не неприятно. - Странник, - позже говорит Казуха, сидя на кровати и скрестив ноги, - иди сюда. Он устраивается рядом, кладя голову Казухе на колени. Казуха нежно проводит пальцами по его волосам, тихо напевая, и они просто остаются такими: умиротворенными, довольными. Странник закрывает глаза и пытается запечатлеть этот момент в своей памяти, чтобы даже когда мир превратится в пепел, и все хорошее и прекрасное исчезнет, он все равно помнил. Тепло, музыка, этот светловолосый человек, который заставляет его чувствовать, что у него есть сердце. Он всегда, всегда будет помнить. Они продолжают своё путешествие. Во многих отношениях всё почти так же, как раньше, но время от времени, когда они остаются наедине, они будут потакать друг другу и делать то, что делают влюбленные. И, возможно, он впал в маразм, но однажды утром Странник просыпается рядом с Казухой и понимает, что он не несчастлив. - Ты когда-нибудь делал это с кем-то ещё? - однажды вечером Странник спрашивает Казуху после их обычной рутины. - Да. Недовольство скручивается в груди Странника. - Почему? - Что значит почему? - удивленно говорит Казуха, - Я полагаю, это то, что люди просто делают. Когда они влюблены. Или когда нет, в зависимости от обстоятельств. - А мы? - спрашивает Странник. - Что мы? - Ну… влюблены? - Если бы он разговаривал с кем-нибудь другим, эти слова были бы ему отвратительны. - Ты мне скажи, - говорит Казуха. - Это нечестно, - хмурится Странник. - В любви и на войне все средства хороши. - Так это любовь? - он почти чувствует триумф. - Не обязательно, - спокойно отвечает Казуха, - может быть война. - Я ненавижу тебя. - Ну, как бы то ни было, ты мне очень нравишься. Щеки Странника краснеют. Искусственная кровь, сердце и всё остальное. И всё равно. - Этот разговор ни к чему не приведет, - говорит он, стараясь, чтобы это звучало пренебрежительно. - Я полагаю, что нет, - Казуха раскрывает руки, - тогда иди ко мне. Странник раздраженно падает в его объятия. Почти инстинктивно он закрывает глаза, поддаваясь теплу. Не то чтобы ему когда-нибудь нужно было спать, но в этот момент он чувствует, что ему бы этого очень хотелось. - Спокойной ночи, - говорит Казуха. - Как скажешь, - пауза - Спокойной ночи. Пройдя через леса Апам, они снова оказываются недалеко от города Сумеру. Здесь Странник перебарывает свою гордость и свой страх. - Певчая птичка, - говорит он. - Да? - Ты сказал мне, что я могу идти, - говорит Странник - Но…что, если я захочу остаться? С тобой, я имею в виду. Казуха моргает, застигнутый врасплох. А затем он начинает улыбаться. -Ну, - говорит он, - кто я такой, чтобы указывать тебе, что ты можешь делать? Он дразнит. Странник свирепо смотрит на него. - Ты… - Ты хотел, чтобы я сказал тебе остаться? - говорит Казуха и похлопывает Странника по щеке - Это сделало бы меня очень счастливым, да. Но я не хочу заставлять тебя что-либо делать. - Это не так, - говорит Странник, - Я хочу этого. Для себя. Казуха выглядит счастливым. - Если это так, - говорит он, - боюсь, тебе придется называть меня своим другом. - Нет, - говорит Странник, и это слишком быстро. Казуха моргает. - Я не могу так тебя называть. Не тогда, когда…- не тогда, когда они стали намного большим. Он краснеет. Казуха улыбается, видя его насквозь. - Что ж, - говорит он, - теперь, когда я думаю об этом, я считаю, что “компаньон” звучит просто отлично. - Да, - говорит Странник. Он берет Казуху за руку, - я тоже так думаю. И Странник знает: Казуха умрет раньше него. Или, возможно, их пути разойдутся ещё раньше - в конце концов, он не может видеть будущее. Он знает, что когда это случится, это будет мучительно и ужасно, и он будет глубоко оплакивать всё, что у них когда-то было. Но, как и сказал Казуха, боль станет ценным доказательством того, что они были вместе в этом мире, пусть даже на краткий миг в масштабах времени. Что они были счастливы, что они любили. И, возможно, это всё, о чем он когда-либо может просить. Прежде чем отправиться в следующий пункт назначения, они возвращаются в город Сумеру. Казуха ждет на окраине города. Странник направляется в святилище Сурастхана, чтобы нанести визит одному божеству. - Тебе вовсе не обязательно было приходить ко мне лично, - говорит Кусанали, когда он входит. - Это казалось уместным, - не говоря уже о том, что он не в восторге от того, что она может быть в его голове, когда захочет. - Я понимаю, - отвечает она, - Итак? Какова причина этого визита? - Я хотел бы путешествовать дальше, - говорит Странник, - со своим компаньоном. За пределы Сумеру тоже. Я хотел сообщить тебе. На самом деле спросить разрешения. Но он не хочет этого говорить. - Конечно. - Ты не возражаешь? - Странник приподнимает бровь. - У Фатуи есть свои зарубежные агенты, - говорит она, - почему бы и мне не иметь своих. Она наклоняет голову. - Компаньон, ты сказал? То, как она произносит “компаньон”, немного раздражает его. Я понял, думает он. Ты знаешь. - Да, - Он не хочет говорить ей больше. - Это прекрасно, - улыбается она, - будь добр к нему. - Мне не нужно, чтобы ты мне это говорила, - раздраженно говорит Странник и добавляет немного сардонически, - О, и сделай мне одолжение, великий Дендро архонт, не лезь в мои мысли, когда я с ним. Или... по крайней мере, сначала постучись. Нахида смеется. - Ты действительно считаешь меня такой грубой? - Я думаю, что ты бог, - говорит Странник, - с божественным чувством приличия. Она выглядит удивленной. - Я даю тебе слово, - говорит она, - что не буду мешать, когда вы вместе. Она задумчиво качает головой. - Путешествия… какой замечательный способ учиться. Я уверена, вы увидите много того, чего никогда раньше не видели. - Не то чтобы я увижу всё впервые. - говорит Странник, - Мне уже сотни лет, на случай, если ты забыла. - Нет, - отвечает Кусанали, - но ты же не настолько самонадеян, чтобы думать, что оставил что-то больше царапины на поверхности, не так ли? - Ну… - Этот мир больше и загадочнее, чем кто-либо может себе представить, - продолжает Кусанали, - И он может быть совершенно разным, в зависимости от того, с кем ты его познаешь. Я надеюсь, ты узнаешь как можно больше. И, возможно, когда ты вернешься, тебе даже будет чему меня научить. Странник насмехается над этим. - Я уверен, что не будет, - говорит он. - Никогда не знаешь наверняка. - Как скажешь, - пауза, - тогда я ухожу. - Очень хорошо, - говорит она. И затем: - И, Странник? Он поворачивается обратно. - Что? Кусанали мягко улыбается. - Счастливого пути. Возможно, это первый раз, когда кто-то сказал ему это всерьез. - Спасибо, - говорит Странник, и это искренне. Прежде чем уйти, он бросает взгляд назад на Кусанали, этого странного маленького ребенка-бога. Несмотря ни на что, он все еще не может сказать, что она ему нравится. С другой стороны, ему мало кто нравится. Однако он уважает ее, как все уважают это могущественное, доброжелательное божество. Иногда он задается вопросом, как бы все сложилось, если бы Кусанали каким-то образом смогла найти его раньше, когда он впервые проснулся в павильоне Шаккей нежелательным экспериментом другого бога. Если бы она вырастила его, дала ему настоящую свободу - после воспитания и заботы, а не бросила на произвол судьбы. Возможно, он был бы добрее и счастливее. Даже любим. Но нет толку в этих мыслях. Сейчас он здесь. Он - это он, со всеми своими грехами и шрамами. Даже Ирминсуль не смог бы этого изменить. И так он выходит на солнечный свет с высоко поднятой головой. Он находит Казуху там, где они договорились встретиться раньше. - Певчая птичка, - зовет он, - Казуха. - О, - Казуха оборачивается, - ты вернулся.. В его глазах светится солнце, его волосы сегодня распущены и развеваются на ветру. Страннику внезапно хочется поцеловать его. Но вокруг люди, и он скорее умрет, чем позволит другим увидеть это. Позже, когда они останутся одни. Да, позже. Словно читая его мысли, Казуха улыбается. Он протягивает руку, чтобы поправить шляпу Странника. - Готов идти? - он спрашивает. В такие моменты Странник удивляется тому, что вселенная привела к нему Казуху, как бы говоря: как ты можешь думать, что разучился любить? Тогда учись снова и никогда не забывай. Но... что ж, возможно, он слишком много возлагает на вселенную и мало на Казуху. Потому что именно Казуха отправился в путешествие, по собственной воле. Он переплыл океан, прошел всё это расстояние на своих двоих, просто чтобы взглянуть на Странника, поговорить с ним, узнать его. В конце концов, что такое воля вселенной, если не судьба, и что такое судьба, если не непредсказуемое порождение наших собственных решений? Не нужно ни за что благодарить богов, думает Странник. Нужно благодарить только самих себя. - Да, - говорит он, и ветер дует им в спину, мягкий и игривый, - пойдем. Они идут по дороге. Уже полдень, когда Казуха замедляется. - Может, сделаем перерыв? - спрашивает он. - Уже устал?- ворчит Странник. Но он все равно помогает Казухе найти хорошее место: валун, на котором удобно сидеть, согретый солнечным светом. Они устраиваются рядом друг с другом, отдыхая в уютной тишине. Солнце нежно и золотисто, освещает их кожу, а дорога перед ними длинная и приветливая. Через несколько мгновений Казуха начинает петь. Его голос, как всегда, нежен, прекрасен, как осенний ветер. Песня знакома и вселяет надежду, она о прошлом, настоящем и будущем, всё одновременно. Странник кладет голову Казухе на плечо, закрывает глаза. И подпевает.