***
Они тут гоняют седьмой пот с десяти утра. По внутренним ощущениям время уже давно перевалило за шесть вечера, хотя и мобильник доказывает обратное, уверяя, что нет ещё и двух. Сегодня по крайней мере можно подрасслабить булки. Тренировка проходит под камерами, собирают материал для будущего Толкера, а значит Минхо на пару с Чаном не будет крыть их трёхэтажным матом - натянуто улыбнутся при очередном смазанном движении и грубее, чем нужно, потреплют по волосам, может быть, шутливо пихнут в бок, но это самых бестолковых. Чан, кстати, как раз перед ним в очередной своей блядской безрукавке, которая больше показывает, чем скрывает, и в очередных блядских широченных шортах. Чонин засматривается, как лидер делает выпад, и его икроножная мышца так красиво выделяется под кожей, что Ян невольно засматривается. Он лажает, но понимает это только после того, как в него прилетает кепка Лино. - Йени, блин, - "блять" во фразе слышится даже отчётливее. - Третий раз за прогон. Ты издеваешься? - Извини, хён, нет, - виновато тянет Чонин, поджимая губы. Ему действительно стоит сосредоточиться. - Ладно. Перерыв пять минут, - громогласно для всех сообщает Ли. Ян устало, еле переставляя ноги, бредёт к спасительной бутылке воды, делает пару глотков, утирая предплечьем взмокший лоб. Он ерошит влажные волосы и удручённо вздыхает, качая головой, - понимает, что подводит в первую очередь ребят, не давая нормально прорепетировать новую хореографию. Чонин закусывает губу, давая себе мысленное обещание, что на этот раз он уж точно будет предельно сосредоточен. Не успевает он закрутить крышку бутылки, как чувствует жаркий выдох в шею, заставивший волоски на ней приподняться. И вот, не успел он дать себе обещание не отвлекаться, объект его мыслей уже здесь. Чан опять лезет. Игнорируя чужое личное пространство, наваливается сзади, прижимаясь огромным мускулистым телом к спине. И Ян умирает, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не податься задницей назад, притираясь к мощным бёдрам. Это какое-то наказание, честное слово. - Ты сегодня какой-то не собранный, - хрипит Чан прямо на ухо. - Не выспался? - Кто бы говорил, Чани-хён, - Чонин возится в кольце крепких рук, чтобы быть лицом к лицу с Баном, и приобнимает в ответ, укладывая руки на чужой пояснице. - Просто устал. Ян готов поиграть на камеру, давая немного фансервиса, улыбается, что-то мурлыкая о том, что лидеру в первую очередь нужно следить за собственным режимом, подавая пример остальным мемберам. Тем временем одна его ладонь невзначай спускается на упругую ягодицу и игриво похлопывает по ней в такт словам. Ощущения пьянящие. Как никогда, сейчас хочется сжать пальцы, чтобы в полной мере оценить чудесные формы лидера. - Йена, тебя Лино покусал? - Чонин вздрагивает от громкого голоса Чанбина. - Хм? - он вопрошающе смотрит на своего чересчур внимательного хёна. - О чем ты говоришь? - Да, мы просто болтаем, - вклинивается в разговор Чан, оборачиваясь. Ян согласно кивает и улыбается. Невинно так, словно ангелочек. Щурит глаза до еле различимых щёлочек, Чанбин от этого тушуется, тупит взгляд и, пробормотав что-то вроде: "Да ничего, показалось", - уходит доёбывать вышеупомянутого Минхо, так удачно отвесившего звучный шлепок по заднице Со. Ян едва слышно выпускает воздух сквозь зубы - сам не заметил, как успел задержать дыхание, которое снова перехватывает, когда на его собственную задницу ложится чужая крепкая рука, впиваясь в кожу пальцами. Чонина всего словно током прошибает, а место, на котором так удобно устроилась ладонь Чана, сладко печёт. - Я бы очень хотел, чтобы ты сегодня ко мне зашёл. Думаю, нам есть о чём поговорить, - Бан шепчет в самое ухо, и ноги Яна почти подкашиваются от властных ноток в его голосе. - И... Йени, не забывай, что в этом зале зеркальная стена. - Х-хён..? - Чонина не вовремя прерывает орущий Чанбин, извещающий об окончании перерыва. Крис не отпускает его резко, он правдоподобно лыбится, играя любвеобильного хёна, наверняка беспокоясь, чтобы они не выглядели странно на камерах, трётся щекой о чониново плечо и, ещё раз сжав его посильнее, размыкает объятия. Яна хуёвит, и это мягко сказано. Он испытывает разом и дикий стыд, и липкий страх, от которого сворачиваются все внутренности и тянет блевать, и желание разреветься, словно ребёнок. Мысль о том, что завтра он как пробка вылетит из группы за сексуальные домогательства, прочно укрепляется у него в голове. Но не может же их лидер, его любимый Чани-хён так поступить? Наверняка он позвал к себе, чтобы решить их проблему мирно: договориться или попросить уйти по собственному желанию. Чонин на грани того, чтобы выбежать из зала, забиться в какую-нибудь кладовку и мирно сдохнуть там. Но мечтам не суждено осуществиться. Его ощутимо тянут за футболку, и он выныривает в реальность. Хёнджин смотрит обеспокоенно и хлопает по спине: - Ты в порядке? Я уже третий раз зову. Мы все только тебя ждём. - Извини, - он давит из себя улыбку, - задумался. Чонин на ватных ногах плетётся на своё место, ловя удивлённые взгляды от особо сочувствующих хёнов, и отчаянно желает скипнуть весь сегодняшний день, похоронив в глубинах памяти на веки вечные. Он танцует на автомате, лажает на автомате, глотает воду в небольшие перерывы на автомате и получает пиздюли от Минхо тоже на автомате. К концу репетиции Яну кажется, что его ненавидит и желает убить каждый присутствующий в этой комнате. Не то чтобы он против, конечно. Он бы самолично вложил орудие убийства в руки потенциального палача, но ни одного смельчака, готового пойти на отчаянный шаг, так и не находится. - Ты, блять, реально издеваешься? - Ли уже сдерживаться перестаёт. Он в гневе щурит глаза, раздувает ноздри, подходит почти в плотную, ловя загнанный взгляд Чонина, и шипит, чеканя каждое слово, - Йена, в чём, мать твою, проблема? Ян ловит флешбэки ещё со времён преддебюта, поэтому не плачет, хотя и хочется. Он может только открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег, в поисках достойного ответа. Которого очевидно не находится. Да и что тут скажешь? Я домогался нашего лидера, он это заметил и позвал поговорить с глазу на глаз. - И что ты заткнулся? Ты... - Лино, хватит, - вмешивается, о боже, Чан. - Видишь же что-то случилось, оставь Чонина на сегодня. Я в следующий раз потренируюсь с ним дополнительно. Да и поздно уже, пора расходиться. Как великодушно. Среди разрушительной волны чувств находится место для злости. Спасибо большое, великий Бан Чан, что бы этот жалкий смертный делал без Вас! Ах да, было бы славно, если бы Вы этому жалкому смертному не шептали на ухо угрожающие обещания. Ян мысленно обругивает лидера, хотя спустя мгновение приходит осознание, что он сам является виновником проблем. Чонин долго роется в своих вещах, дожидаясь, пока остальные свалят подальше. На вялые попытки Сынмина и Хёнджина расспросить, в чём всё же дело, он отмахивается, ссылаясь на плохое самочувствие. Потом он долго стоит под кипятком, натираясь мочалкой до красных полос на коже, долго сушит волосы, долго одевается, долго-долго-долго делает всё, чтобы оттянуть неизбежный, вероятно, неприятный и постыдный разговор. Из студии он выходит уже после восьми вечера, абсолютно разбитый и выжатый как лимон. Кажется, будто даже эмоции притупились от стресса. Ян решает пошляться ещё пару часов, чтобы проветрить мозги, что, конечно же, не получается. Поэтому он мысленно проигрывает различные сценарии диалогов с Чаном от безобидных, где лидер с отеческой любовью на пальцах объясняет ему, что такое хорошо и что такое плохо, до совершенно ебанутых, где Крис, вызвав менеджера и самого Пак Джинёна, брызжет слюной, требуя выгнать Чонина из группы и обязать его выплатить компенсацию за причинённый моральный ущерб. Последнее - конечно, вряд ли, но воспалённый мозг уже было не остановить, его несло, с космической скоростью проигрывая тошнотворные, карикатурные сцены. Ян даже думает прикупить бутылочку-другу соджу, знаете, чтобы не думать. Однако быстро отметает эту идею, просто слоняясь по подворотням в надежде***
Он стоит перед дверью в чанову комнату уже сильно после десяти. Вообще в Чонине теплилась слабая надежда, что его, тайком пробирающегося в чужую общагу, никто не поймает, но в общей комнате Хёнджин и Хан, рубящиеся в приставку, почти синхронно подняли головы в немом вопросе. Пришлось почти-не-врать, что Бан хотел его увидеть, потому что забеспокоился о его сегодняшнем состоянии. Те согласно загудели, кивая, как болванчики. Чёртовы совы. Будь они жаворонками, уже бы счастливо сопели в обе дырочки, не доставляя проблем. Ян всё никак не может собраться с духом, чтобы постучаться в дверь, за которой, возможно, решится его дальнейшая судьба. Кулак, занесённый в воздух, подрагивает и всё никак не может коснуться светлого дерева. Чонин делает пару успокаивающих вдохов и долбит в дверь сильнее чем нужно. Чан не кричит, чтобы он заходил, - сам отпирает, являя уставшее лицо в проёме. - Заходи, а то я уже заждался, - кивает он, приглашая внутрь. Ян делает пару шагов, закрывает за собой дверь, но всё равно остаётся нервно топтаться на пороге, попутно оглядывая небольшую комнату, заваленную музыкальным стаффом. Взгляд мечется от стула с одеждой, очевидно заменяющего шкаф, к батарее кроссовок, выстроенной вдоль стены, но разум сосредоточен на одном: - Почему ты молчишь? - Айен не выдерживает первым. - Сам же позвал. Бан подходит близко. Чересчур близко вообще-то. Так, что Чонину вмиг становится неловко, и он понятия не имеет, куда ему деть глаза, то и дело останавливающиеся на маняще-полных губах, изогнутых в усмешке. - Кто-то ведёт себя слишком дерзко для провинившегося человека, - Крис укладывает ему руки на талию и, прямо как несколько часов назад в репетиционной, горячо шепчет на ухо, - знаешь, я думал, что первые несколько раз мне показалось, но потом ты всё смелел, трогал, прямо взгляд не отрывал. Помнишь, я сказал сегодня про зеркало? Я... - Хён, ты ведёшь себя как придурок-извращенец! - Чонин отталкивает такого дебильного Бана от себя подальше, почувствовав лёгкое касание губ к мочке. - Прости-прости, - тот, словно сдаваясь, вскидывает руки и глупо хихикает. - Хотелось тебя немножко подразнить. Возможно, на застывшем в выражении глубочайшего ахуя лице Яна слишком отчётливо читается желание убить шутника и прикопать его где-нибудь во дворе под деревцем, поэтому Чан продолжает уже серьёзно: - Йени, я правда не так давно заметил твоё повышенное внимание к моему телу. По счастливой случайности, с моей стороны - аналогичный интерес к твоему. Я подумал, что мы вместе могли бы обсудить это, знаешь, в горизонтальной плоскости, - он опять улыбается, но уже мягче, снова тянет руки, покачиваясь из стороны в сторону. - Я удивлён, что ты предложил это первым, - из Яна будто весь воздух выпускают, и он обнимает первым, не в силах поверить в то, что вообще сейчас происходит. - Я в принципе удивлён, что у тебя есть подобные чувства. - Мы оба взрослые люди, давно друг друга знаем, почему бы и нет, - Бан одной расплывчатой фразой заставляет развеяться все его сомнения. Вот она, сила лидера. Чан ластится, притискивается ближе, словно огромный щенок, щекотно проходится пальцами по лопаткам и, не теряя времени, ныряет ладонями под худи Чонина, поглаживая разгорячённую кожу. - Хён, ты...- Ян обессиленно упирается лбом в крепкое плечо, сжимая талию Криса в надежде оставить на ней парочку хотя бы едва различимых следов, - да у меня теперь, твоими стараниями, никогда в жизни не встанет. Я так пересрался! - Это мы можем проверить на практике, Йени, - мурлыкает Бан в его шею, покрывая её теплыми влажными поцелуями. Он ласковый, шумно дышит, языком проходясь прямиком под ушной раковиной. Чан теснит Чонина к двери, и, едва Ян спиной чувствует твёрдую опору, слышится щелчок - замок заперт, пути назад нет. Да как-то и не хочется. Ощущение чужих губ на собственных кажется нереальным. Крис не давит, короткими поцелуями осыпает поочерёдно то верхнюю, то нижнюю, пока Чонин, подустав от детского сада, не сжимает его челюсть и лезет наглым языком в рот. Сердце колотится где-то в низу живота, пульсацией отдавая прямо в пах - он явно врал, когда говорил о преждевременной импотенции. У Яна от пары кусачих поцелуев стоит так, как не стояло ни на один самый горячий фанкам. Он задушенно скулит и, словно невоспитанный пёс, без стыда трётся о чужое бедро. Чан тяжело выдыхает через нос, оставляет лёгкий поцелуй на шее и сжимает в ладонях задницу Чонина, прижимая его ещё ближе, будто желая стереть эти ничтожные миллиметры между ними, сплавить их тела воедино. Яну этого недостаточно. Он тянет чужую футболку вверх и с восторгом оглядывает тело, которое столько раз представлял в грязных фантазиях. Он оглаживает широкие плечи, стекает ладонями на мощную грудь, мстительно выкручивает соски, наслаждаясь тихим шипением - так Бану и надо за то, что заставил понервничать. Чонин не художник, но он бы с удовольствием расписал это тело следами поцелуев и укусов, и он не отказывает себе в удовольствии присосаться к манящей груди. Он наконец-то дорвался, так что сегодня можно всё. - Хён такой красивый, - Ян, сладко прикрыв глаза, щекой потирается о жёсткий пресс Чана, вдыхая едва различимый запах кожи. Он поднимает взгляд, лукаво ухмыляясь, - И весь только для меня. Руки будто на автомате ложатся туда, где им самое место - на венец творения человечества, задницу Криса. Ян готов заплакать от счастья. Он не церемонится - сразу начинает мять упругие ягодицы, точно желая навсегда запечатлеть эти воспоминания под кожу. Но Чан, кажется, не слишком доволен таким положением. Он резво выпутывает Чонина из его худака, дёргает спортивки вместе с бельём к щиколоткам, а сам падает на колени. Всё происходит настолько быстро, что Ян успевает прогрузиться только к тому моменту, как Бан широко лижет его член от основания до головки. А затем с лицом, на котором отражается крайняя степень наслаждения, он погружает головку в рот. Это ошеломляет. Бан, ебать его, Чан отсасывает ему, стоя на коленях и оттопырив свою аппетитную огромную задницу. Чонин буквально на грани того, чтобы спустить за позорные полминуты. Чан же старается, чтобы это случилось гораздо раньше, он активно работает языком, порнушно втягивает щёки, а когда поднимает голову, обращая на Яна заплаканные глаза, тот и вовсе вплетается пальцами обеих рук в кудрявые вихры. Чонин кусает губы, поскуливает, стараясь не начать толкаться в глотку. Это стоит ему титанических усилий, потому что Бан языком кружит по чувствительной головке, а губами сокращается вокруг ствола. Чувствуя скорое приближение оргазма, Чонин грубо отбрыкивается от порочного рта и сам опускается на колени, нисколько не стесняясь своей наготы. - Эй, дай и на тебя взглянуть. Ян до этого лишь пару раз краем глаза видел член Криса - и то в самом несексуальном контексте из всех возможных, - так что теперь в нетерпении избавляет его от шорт. Нижнего белья под ними не оказывается. А тот самый член нисколько не разочаровывает: большой, крепкий, влажный от естественной смазки - он жмётся к животу Чана. Собственный член Чонина от этого зрелища непроизвольно дёргается. - Нравится? - Бан хмыкает, откидываясь назад, раскрываясь. - Д-да, - Ян судорожно кивает и забирается ему на бёдра. Они так и сидят на полу, обнажённые, прижавшись друг к другу. - Давай просто подрочим? Не думаю, что продержусь дольше минуты, - Чонину кажется, что эти слова из уст Чана могут посоревноваться в конкурсе самых возбуждающих фраз. Он вместо ответа целует. Обхватывает обеими ладонями крисовы щёки, трётся носом и, обведя языком кромку идеальных зубов, сплетается им с другим. Яна начинает потряхивать, когда Бан, обхватив оба их члена, ведёт ладонью сверху вниз, размазывая и смешивая их предэякулят. Ощущений слишком много, особенно когда рука задаёт быстрый и рваный темп, особенно когда Чан, перехватив инициативу, так классно вылизывает его рот. Чонин глухо стонет, толкаясь бёдрами в подставленный кулак и елозит задницей по крепким ляжкам Бана. - Ч-чёрт, хён, быстрее, прошу, - скулит он, не зная, куда себя деть от переполняющих чувств. Ян запрокидывает голову, подмахивает, что есть сил. Все желания сейчас сжимаются до одной лишь низменной потребности кончить. И Чан всё-таки решает сжалиться: трёт большим пальцем головку, зажимая уретру, и Чонин не выдерживает, выплескивается горячим семенем тому на руку. Он захлёбывается судорожными всхлипами и закатывает глаза. На мгновение Ян теряет ориентацию в пространстве и, смешно всплеснув руками, плашмя падает на грудь Чана, тем самым прикладывая того спиной об пол. - Йена-а-а, - Бан стонет и жмурится, а Чонин чувствует, как под животом разливается тепло. - Хён, ты кончил? - Ян дебильно хохочет, стукаясь лбом о чужой лоб. - Ты такой перфоманс устроил, как бы я не смог? - Крис осыпает его щёки нежными поцелуями, притягивает поближе к себе, размазывая сперму между их телами, и сладко шепчет, - в следующий раз - только в кровати. Чонину остаётся лишь счастливо закивать.