Спасибо, Кенни.

Кенни был старшим ребенком в семье. Семья МакКормик слишком бедная. Они живут в грязи, донашивают друг за другом одежду, откладывают последние деньги на грёбаный хлеб. Его родители стабильно пьют дешёвый алкоголь и трахаются на грязном диване, по которому бегают тараканы. Кенни стал взрослым, когда его придурки родители решили испортить жизнь ещё одному ребенку. Быть старшим ребёнком = стать третьим родителем. Кенни знает, как лечить любую болячки, где можно спрятаться от монстра в шкафу, как убраться в доме за пять минут, как приготовить из хлеба и пыли вкусный завтрак, а также умеет слушать, успокаивать, качать головой и давать советы. Кенни вырос слишком рано. Он хотел избавиться от нового ребенка в их семье. Бил мать по животу, подмешивал ей в еду и напитки различную запрещенку, но малышка оказалась крепким орешком. И вот на свет родился ускоренный курс, как за несколько часов перескочить несколько этапов своей жизни: из беззаботного детства во взрослую жизнь. Этот курс назвали Карен МакКормик. Кенни хочет ее утопить, как котенка. Но родители снова ушли пить, а Кенни цеплялся своими маленькими ручками за грязные пеленки и убаюкивал младшую сестру, которая появилась на свет лишь каких-то четырнадцать часов назад. Карен раздражающе плачет. Кенни не понимает, как мамаши могут с умилением реагировать на это. Кенни хочется выкинуть Карен на улицу, но он лишь гладит её по голове, надеясь, что это поможет, и думает: «лишь бы не вцепиться ей в волосы и не вырывать». У Карен ещё не прорезались зубки, но она уже больно кусается. Карен не понимает, почему остальные дети получают практически всё, а ей достались пьяные выродки на полу, которую сломали последние её игрушки, сделанные своими руками. Она приходит в комнату к старшему брату и рисует в его журналах, на стенах, на полу. Родители потом будут ругать Кенни, говорить, что это только его вина, не стоило оставлять вещи на видном месте, Карен же ещё ребенок. «Кенни, почему надо мной смеются другие дети?» «Кенни, успокой Карен, пока я не встал и не всыпал ей.» «Кенни, помоги мне!» «Прости меня, Кенни.» «Кенни, я не хочу так жить, мне страшно. Сделай хоть что-нибудь.» «Что я сделаю? Я не могу ничего сделать.» «Ты же старший, ты всё можешь и всё знаешь.» Кенни ни черта не знает. Ему было четыре, когда он стирал засранные подгузники сестры. Ему семь, он выбирал вшей с головы Карен. Ему девять, а он тащит пьяного отца со двора в дом, чтобы тот не замерз насмерть. Ему девять, он не спит ночами, потому что у Карен температура. У малышки красное лицо то ли от температуры, то ли от плача. Кенни сидит рядом с ней, держит ее за руку и тоже хочет плакать. Тебе девять, а ты всё ещё хочешь плакать? Ты такой глупый, Кенни, хоть и старший брат. Какой позор. Карен не понимает, почему ей досталась такая жизнь. Она мечтает о другом. Ей хочется играть в куклы, красиво одеваться и кушать сладости. Но родители сказали, что они ещё не нашли себя. Это их испытание. Скоро Бог наконец-то заметит, что их семья прошла проверку и заслужила всякие там миллионы и миллиарды. Родители продолжают искать себя, а Кенни до сих пор по привычке закрывает своей ладонью все острые углы. Он честно пытается понять в чужих каракулях, где мама и папа. Все рисунки Карен висят в его комнате на самом видном месте. Защищает её от злобных детей. Играет с ней во все игры. Делает всё возможное, чтобы Карен смогла найти в себе силы уйти из этого дома. Карен больше не плачет, но не так, как Кенни. Она не плачет, потому что в этом нет больше надобности. Старший брат смог забрать все её печали себе, сделать так, чтобы у нее больше не болела голова по утрам после очередной ночной истерики. «Спасибо больше, Кенни, за то, что подарил мне детство».